Книга: Дом на хвосте паровоза. Путеводитель по Европе в сказках Андерсена

Сорё: трава на площади и монастырь в бутылке

Сорё: трава на площади и монастырь в бутылке

Города никогда не возникают на пустом месте. Единым порывом и дом-то не построишь, это только в песне поется: «Нарисуем – будем жить», а на практике – еще котлован не выкопали, а запал уже пропал. Никто не берется за большой объем тяжелой работы без весомых на то оснований – именно поэтому мне слабо верится в широко расползшийся по туристическим сайтам миф, будто бы Сорё (Sor?) был основан епископом Абсалоном просто «для души». Здесь, как в криминалистике, надо искать мотив – а для этого, как всегда, приходится углубиться в историю.

На самом деле Сорё был основан не епископом Абсалоном, а его отцом, Ассером Ригом, и начинался с простого монастыря. Ассер Риг принадлежал к зеландскому клану Виде (Hvide) и был одним из самых богатых и влиятельных людей Дании того времени[30]. Тогда, как и сейчас, богатым и влиятельным доводилось совершать за свою жизнь много неоднозначных поступков, так что решение основать на склоне дней монастырь, пожертвовать ему свою собственность, а самому принять постриг было делом обычным. Ассер Риг так и поступил – а двадцатью годами позже с подачи его сына из основанного монастыря стал развиваться город.

Началось с того, что в 1161 году Абсалон, на тот момент уже епископ Роскилльский, провел реформу монастыря, превратив его из бенедиктинского в цистерцианский и наделив достаточным количеством земель, чтобы он мог кормить себя сам. (Впоследствии владения монастыря разрослись настолько, что доход с них стал превышать таковой у королевской семьи, – впрочем, Реформацию никто не отменял.) Что двигало Абсалоном в этом решении, так сразу и не поймешь. Сорё того времени был еще большим медвежьим углом, чем Роскилле в начале XIX века. Старушка-полольщица из «Маленького Тука» недаром сравнивает город с бутылкой: с запада и северо-востока он стиснут озерами Сорё (Sor? S?) и Туэль (Tuels?), а с юга и востока огорожен густым лесом, так что попасть сюда изначально можно было только с севера по узкому перешейку (нынешняя сквозная дорога появилась гораздо позже, когда южнее города проложили железнодорожную ветку). Одним словом, идеальное место для уединенного монастыря, но не более того. Ни ресурсов, ни торговых путей, ни стратегической важности – чего ради было заваривать всю кашу?

Подсказку, как мне кажется, следует искать в том, что случай с монастырем Сорё был далеко не единичным. В XII веке в Дании было основано около дюжины цистерцианских обителей – эту инициативу начал еще предшественник Абсалона, епископ Эскиль (просто у него в летописцах не было Саксона Грамматика, а у Абсалона был). При этом значительная часть новых монастырей возникла не на пустом месте, а, как в случае с Сорё, в результате реформирования уже существовавших бенедиктинских. Вероятно, так датское духовенство заранее готовилось к коронации Вальдемара I: после четверти века гражданской войны, последовавшей за убийством его отца, страну нужно было объединять заново и приводить в порядок, а монастырская реформа очень этому способствовала. Каким образом? Во-первых, новый орден находился под протекторатом епископа, а епископ был побратимом короля – соответственно, это усиливало королевское влияние на подведомственных монастырям землях. Во-вторых, цистерцианцы, в отличие от бенедиктинцев, занимались физическим трудом, а значит, их монастыри становились центрами развития не только культуры и искусства, но и технологий. В частности, о цистерцианцах пишут как об организованных и просвещенных аграриях, строителях и инженерах. За примерами далеко ходить не надо: именно монахи этого ордена «обкатали» на тот момент только-только завезенную из Германии технологию кладки из красного обожженного кирпича, в результате чего появились монастырская церковь Сорё и Кафедральный собор Роскилле. И именно цистерцианцами был построен так называемый Мельничный канал (M?llediget) между озерами, позволявший приводить в движение колеса водяной мельницы – причем требуемый перепад уровней (3 см на 100 м) был выдержан с удивительной по тем временам точностью.

Впрочем, все это помогает ответить только на вопрос о причинах реформы монастыря, но не о предпосылках возникновения города на его базе. Не исключено, конечно, что задача основать город изначально вообще не стояла. Возможно, Сорё задумывался Абсалоном чисто как «цистерцианская лаборатория», но из «любви к отеческим гробам» получил больше внимания и пошел в рост. Отеческие гробы тоже, можно сказать, пустили корни: монастырская церковь Сорё стала фамильной усыпальницей клана Виде. В ней похоронен и сам Абсалон, к которому впоследствии, помимо родственников по клану, присоединились Вальдемар IV и Людвиг Хольберг (о нем см. в главе про «Обрывок жемчужной нити») – поэтому-то старушка-полольщица в «Маленьком Туке» и упоминает их всех вместе.

Как бы там ни было, городок в итоге получился чудесный.Илл.9 Очень немногие места, упомянутые в сказках Андерсена, сами по себе производят впечатление сказочных декораций, а здесь даже монастырские ворота настолько напоминают русскую печку из мультфильма, что так и ждешь от них «Съешь моего пирожка – скажу». В Сорё вообще множество нестерпимо милых деталей: замшелые кособокие домишки, булыжные мостовые, кованые уличные фонари, дикие лебедиИлл. 10 на берегу озера, дорожные знаки «Осторожно: утки!»… Трава на площади здесь, кстати, действительно растет: в городе, расположенном между двумя водоемами и окруженном заболоченным лесом, сухо быть не может. Ну да нас ли напугаешь сыростью – любой петербуржец вам скажет, что воздух – это что-то густое и прохладное.


Илл. 9

Сорё

Перед мальчиком стояла старушка полольщица, она пришла из города Сорё, – там трава растет даже на площади. Она накинула на голову и на спину свой серый холщовый передник; передник был весь мокрый, должно быть шел дождь.

Впрочем, сказка – не единственное, на что напрашивается Сорё со своей обволакивающей тишиной и щемящей лиричностью. Утилитарный подход, конечно, отпадает сам собой (по части найти что-нибудь поесть, например, Сорё запросто может составить конкуренцию Вордингборгу), а вот для романтической истории здесь все устроено настолько идеально, что автоматически ставишь себе галочку: вот куда надо, если что. Андерсен, естественно, тоже не мог пройти мимо столь благодатной почвы – но уместна ли любовная романтика на уроке географии в младших классах? И тут можно было бы со спокойной совестью наконец перейти к неоднократно упоминавшемуся «Обрывку жемчужной нити», где романтическому Сорё посвящена почти вся вторая часть, если бы не…


Илл. 10

Сорё. На берегу озера

– Ква! Ква! Как сыро, мокро и тихо в Сорё! Ква! – она превратилась в лягушку. – Ква! – и она опять стала женщиной. – Надо одеваться по погоде! – сказала она. – Тут сыро, сыро!

Оглавление книги


Генерация: 0.407. Запросов К БД/Cache: 4 / 1
поделиться
Вверх Вниз