Книга: Дом на хвосте паровоза. Путеводитель по Европе в сказках Андерсена

Престё: деревянный попугай и глиняные люди

Престё: деревянный попугай и глиняные люди

Попугаи и прочая экзотика – это последнее, что ожидаешь увидеть в Дании. Однако после первой же экскурсии на пивоварню Карлсберг, встречающую гостей статуями слонов, становишься готов уже к чему угодно.

Впрочем, деревянный попугай, свалившийся на постель маленького Тука, ничего особо экзотического к образу городка Престё (Pr?st?)^Илл.2 не добавляет: призовая стрельба по мишеням в виде попугаев практиковалась по всей Европе еще за несколько веков до Андерсена[23]. Возможно, автору просто нужен был какой-то волшебный персонаж, который бы помог перевести разговор на прославленного скульптора Бертеля Торвальдсена. С волшебством в Престё серьезный дефицит, поэтому пришлось цепляться за соломинку. Вышло хорошо.

Илл. 2

Престё

Попугай неспроста называет Торвальдсена соседом. Примерно в километре к северо-западу от Престё находится усадьба Нюсё (Nys?),^Илл.3 которая была одним из самых известных художественных салонов датского Золотого века – периода культурного расцвета, пришедшегося на первую половину XIX века. Хозяева усадьбы, барон Хенрик Стампе и его жена Кристина, принимали у себя в гостях многих известных деятелей искусства, включая Андерсена и Торвальдсена, – фактически усадьба Нюсё была вторым «домом у холма» (о первом читайте в главе про «Обрывок жемчужной нити»).

Илл. 3

Усадьба Нюсё близ Престё

Андерсен был знаком с Торвальдсеном еще со времен своего первого визита в Италию. Они познакомились в Риме и сразу же сошлись на почве общей любимой мозоли: Андерсен как-то пожаловался Торвальдсену на едкую эпиграмму с родины, на что тот сквозь зубы процедил, что, останься он в Дании, ему не дали бы сделать ни одной статуи. Что может быть лучшим основанием для дружбы двух пророков, чем непризнание в своем отечестве? Когда же Торвальдсен все-таки вернулся на родину (естественно, уже героем, хотя и стариком), то предпочитал держаться подальше от столичной круговерти и большую часть времени проводил как раз в Нюсё у супругов Стампе. Для него там даже построили летнюю студию, где и были созданы большинство работ этого периода. Это и есть те самые «мраморные статуи, изваянные близ Престё», о которых пишет Андерсен в «Маленьком Туке», – только на самом деле они были не мраморные, а гипсовые. К слову, формы для гипсовых отливок делались по глиняным моделям, которые затем, как правило, размачивались, и глина снова шла в дело, однако некоторые модели баронесса Стампе распорядилась сохранить и обжечь в местной кирпичной мастерской. Теперь они составляют часть коллекции Торвальдсена, выставленной в музее при усадьбе – он расположен в левом крыле, если смотреть от центральных ворот.

Андерсен часто гостил в Нюсё. Ему нравилась и компания, и само место – наедине с природой, на берегу фьорда; городишко хоть и рядом, но тихий и крохотный, никакой политики, никакого Гегеля. Здесь родились несколько его сказок, включая «Оле Лукойе» и «Штопальную иглу». Последняя, кстати, обязана своим появлением на свет именно Торвальдсену: веселый старик, очень любивший сказки Андерсена, вечно подначивал его, – мол, ну когда же уже, деточки хотят сказочку, а вы ведь про что угодно написать можете. Вот вам, к примеру, штопальная игла…

С той поры здесь многое изменилось, и в нынешней усадьбе Нюсё, что называется, «нет того веселья». То, что поначалу производит впечатление парадного подъезда – обсаженное деревьями ответвление от дороги на Престё, – на самом деле ведет к задним воротам, за которыми угадывается заросший сад с прудом. По ту сторону пруда, между ним и самой усадьбой, как раз и стоит летняя студия Торвальдсена, но добраться до нее невозможно: во-первых, висячий замок на воротах, во-вторых, заросший сад, а в-третьих, пруд. Чтобы оказаться у центрального входа, надо обогнуть усадьбу против часовой стрелки и зайти ей в тыл, но и там дальше внутреннего двора не пройдешь – частная собственность. Пускают только в музей, да и то только по выходным и только четыре часа в день. О причинах догадываешься по стоящим во дворе тракторам и телегам с большими белыми «шайбами» упакованного сена: теперь это не столько усадьба, сколько действующая ферма.

Кстати, о сельском хозяйстве. Точнее, снова о птицеводстве, и на этот раз – о гусях.

Оглавление книги