Книга: Подмосковье

4. По Каширской и Калужской дорогам

4. По Каширской и Калужской дорогам

Южные окрестности Москвы весьма живописны и богаты интересными памятниками. Некоторые из них прославили русское искусство различных его периодов. Здесь мы найдем и сооружения XVI в. и крупные постройки XVIII столетия. Многие из них возникли по замыслу виднейших русских архитекторов. Однако, чтобы посетить их, приходится пользоваться то железной дорогой, то шоссе, а порой и проселком. Наше путешествие начинается с Каширского шоссе.

Миновав окружное шоссе, отмечающее нынешнюю границу разросшейся столицы, мы через десяток километров достигаем автобусной остановки, носящей название «Молоковское шоссе». Здесь наш путь поворачивает влево. Уже у первой деревни с востока на горизонте вырисовывается величественная белая башня шатрового храма. Два километра пути по привольной широкой долине – и мы невольно остановимся, пораженные красотой места и возвышающегося на крутом холме храма.

Точная дата постройки Преображенской церкви села Острое неизвестна (илл. 49). Село в XV- XVII вв. было дворцовым. Известно, что в 1646 г. здесь в торжественнейшей обстановке произошло освящение церкви в присутствии патриарха и царя. Однако особенности ее архитектуры не оставляют сомнения, что перед нами сооружение XVI в. Можно думать, что названное освящение было следствием каких-либо починок или достроек, – такого рода повторные освящения в прошлом явление нередкое.

Церковь в Острове, как и храм Коломенского, – уникальные произведения древнерусского зодчества. На крестчатое в плане башнеобразное высокое основание с сильно выделяющимися лопатками поставлен восьмерик, а на него в свою очередь водружен относительно низкий гладкий шатер. Места переходов от одной формы к другой декорированы кокошниками, количество которых лишь на основном храме достигает 144, а вместе с приделами – их более двухсот.

Уникальность храма не только в том, что он весь построен из белого камня, не только в поражающей красоте пирамид его кокошников, но и в деталях, не встречающихся в русском каменном зодчестве. Здесь достаточно обратить внимание на профилировку его мощных лопаток, на своеобразие рисунка аркатурного пояса под венчающим карнизом крестчатого основания, на профиль этого карниза, как и на профиль цоколя. До сих пор загадка появления подобных не свойственных русскому зодчеству XVI в. форм в храме села Остров остается неразгаданной.

Видимо, в том же XVI в. были пристроены приделы (так же как и апсида основного храма), увенчанные ярусами более спокойных по форме кокошников и украшенные узорной кладкой псковского типа. Особенно красивы не знающие себе равных круглые окна, заключенные как бы в лучистую розетку. Первоначально галерея-гульбище вокруг храма была открытой. Лишь в 1830 г., когда пристроили колокольню, она была превращена в закрытую.

По узкой и крутой лестнице можно подняться на верх крестчатого основания, откуда открывается редкий по красоте вид в сторону Москвы-реки, текущей у подножия холма. Всякий побывавший в Острове навсегда сохранит незабываемое впечатление от этого изумительного храма-сказки, высоко поднявшегося над поймой реки и ее далями.

В XVIII-XIX вв. село перешло во владение Орловых. От некогда обширной усадьбы дошли до нашего времени остатки парка, прилегающего к церкви, и большое здание части конного двора, выстроенного в формах позднего классицизма.

Если спуститься от церкви села Остров в широкие заливные луга и пройти километра два-три по направлению к виднеющимся на севере зданиям Николо-Угрешского монастыря, то слева на возвышенности почти внезапно откроется село Беседы. Здесь также стоит шатровый храм (илл. 50), построенный в 90-х гг. XVI в. Недавно найденная рукопись – «Пискаревский летописец» – так говорит об этом событии: «…по челобитью Дмитрия Ивановича Годунова поставлен храм камен Рождества пресвятые Богородицы с пределы в вотчине его, в селе в Беседах, двенадцать верст от Москвы, да и плотину каменную сделал». Это известие позволяет не только более точно определить время сооружения храма, сильно обстроенного позднее, но и установить его заказчика-владельца. В общих чертах храм повторил то, что было сделано в Острове. До исследования этого памятника можно лишь гадать об особенностях его нижней части. Что же касается хорошо видного шатрового верха,то в основании его восьмерика имеются большие полукруглые кокошники, перемежающиеся более мелкими, что говорит об оригинальности архитектурного таланта работавшего здесь зодчего.

Также интересны известия и о постройке в Беседах каменной плотины. Естественно, что вряд ли найдутся ее остатки, так как в конце XIX в. здесь были сооружены шлюзы Московско-Окского водного пути. Но упоминание об этой плотине-первенце гидротехнических сооружений на Москве – реке заслуживает большего внимания, тем более что и в Вязёмах, с которыми нам придется познакомиться, Борис Годунов, родственник названного выше боярина, также соорудил каменную плотину.

Продолжим наш путь по Каширскому шоссе от Молоковского «сворота» до деревни Петровское. Здесь берет начало узкая асфальтированная дорога, ведущая к рядом расположенному селу Т а б о л о в у с его белокаменным храмом 1705-1721 гг. Построенный по заказу П. Апраксина, он сохранил от XVII в. общее композиционное построение в виде восьмерика на четверике. Однако заметно увеличилось применение ордерных форм в виде многочисленных пилястров, то обрамляющих окна, то членящих стены восьмерика. В завершении стен четверика видны полукружия, напоминающие кокошники, но они здесь перерастают в лучковые фронтоны. Им вторят такие же полукружия на аттике восьмерика. С запада видна пристройка, заключающая лестницу, ведущую в ложу. Она сохранила первоначальное покрытие белокаменной лещадью.

У южного портала закрытой галереи сохранилась дверная кованая решетка (илл. 57), не знающая себе равной по красоте рисунка. Она образована всего лишь из одного-единственного элемента в виде изогнутого стержня, закручивающегося с обоих концов в спирали различной величины. Ритм этих S-овидных спиралей, бегущих навстречу друг другу сообразно створкам решетчатой двери, запоминается надолго. Также следует отметить завершающий восьмерик карниз со своеобразными кронштейнами.

Храм отделывался очень долго – вплоть до 1721 г., но так и остался незаконченным, о чем говорят блоки капителей пилястров, не получивших своей разработки, а также весьма грубо выполненные главы приделов.

Напротив церкви сохранились белокаменные же въездные ворота. Они увенчаны небольшим восьмериком, покрытым лещадью, оканчивающимся в свою очередь небольшой главкой на двойном барабане. По общей своей композиции они напоминают надвратные монастырские церкви, возводившиеся на рубеже XVII-XVIII вв.

От Таболова можно, следуя той же асфальтированной дорогой, добраться до недалеко расположенной (3 км) станции Расторгуево, а отсюда направиться к известной усадьбе Суханово (3 км). Здесь в хорошо сохранившемся пейзажном парке расположен ряд зданий, возведенных Волконскими в XVIII- XIX вв.

Усадебный дом в связи с перестройками начала XIX в. и последующего времени приобрел характер дворцового сооружения. Со стороны парка широко растянувшийся фасад украшает шестиколонный ионический портик, увенчанный мезонином. С противоположной стороны в 40-х гг. того же столетия аналогичный портик был заменен не лишенной эффекта полуротондой (илл. 52), за колоннадой которой устроены чугунные лестницы, ведущие во второй этаж. Надо сказать, что чугун нашел себе широкое применение в убранстве усадьбы: так, лестница у портика садового фасада была украшена чугунными вазами и треножниками. У мавзолея также были поставлены на боковых выступах лестницы-треножники. Чугунная статуя «Дева с разбитым кувшином» – реплика со скульптуры П. Соколова в Царском Селе – украшала начало родника в овраге, сбегавшего к пруду речки Гвоздни.

Сухановский дворец имел расписанные сводчатые комнаты первого этажа в «турецком», «египетском» и Других стилях. Эта роспись была сделана в 40-х гг. XIX в. при участии художника Ф. Солнцева, начавшего работать «в стилях», тем самым положившего начало позднейшей эклектике.

По-видимому, в начале XIX в. на кромке обрыва, круто спускающегося к пруду, была поставлена небольшая беседка «храм Венеры», под сенью которой некогда стояла статуя богини. Помимо этой беседки в сухановском парке раньше имелись и другие садовые павильоны, украшавшие его необычайно красивые уголки.

Слева от усадебного дома, несколько в стороне, расположены здания бывшего конного двора (илл. 54). Он, видимо, сооружен в начале XIX в., когда ученики и последователи Баженова и особенно Казакова стремились продолжить созданное обоими зодчими уже известное нам архитектурное направление – псевдоготику. Краснобелая окраска стен, соответствовавшая кирпичу и белому камню, стрельчатые формы окон, зубцы и башни составляли непременный наряд таких сооружений. Этими же особенностями отличается конный двор Суханова. При первом взгляде может создаться впечатление, что перед зрителем целая группа зданий. Однако по существу здесь всего лишь четыре сооружения хозяйственного характера, украшенные и усложненные вышеперечисленными декоративными деталями. Некогда их было еще больше, когда были целы ворота между корпусами с примыкавшими к ним двухъярусными башнями. Сравнивая сухановский конный двор с конным же двором в Марьинке- Бутурлина, следует признать, что автор сухановского здания также нашел свой собственный стиль, отчасти напоминающий некоторые формы построек Западной Европы.

Наиболее интересным сооружением Суханова является здание мавзолея (илл. 53),сооруженное в 1813г. по проекту А. Григорьева. Мавзолей ныне вошел в состав пристроенного к нему дома отдыха Союза архитекторов, утеряв свой первоначальный облик. Он был выстроен из кирпича, в то время как все детали были выполнены из белого камня. Круглый в плане с шестиколонным дорическим портиком, широким куполом на круглом же низком постаменте, он и сейчас, оштукатуренный и лишенный замечательной полукруглой колоннады, охватывавшей его полукольцом с задней стороны, производит сильное впечатление. Низкому фронтону, столь типичному для этих годов, вторят небольшие фронтончики аттика; не менее совершенен и рисунок кронштейнов, поддерживающих карниз мощного цилиндрического объема здания.

Среди подобных сооружений начала XIX в. мавзолей в Суханове с его красивым круглым с колоннами залом, бесспорно, занимает, пожалуй, первое место.

В 3 км от платформы Ленинская, Павелецкой железной дороги, находится усадьба Горки Ленинские. Эта усадьба дорога советским людям в первую очередь тем, что здесь провел последние свои годы жизни и умер основатель Советского государства В. И. Ленин.

Усадьба, судя по сохранившимся зданиям и парку, возникла на рубеже XVIII-XIX вв., когда она принадлежала генералу Писареву. Она относится к типу среднепоместных подмосковных, которые пришли на смену усадьбам дворцового типа, строившимся в 70- 80-х гг. XVIII в.

Дом (илл. 55), сохранивший планировку своих комнат и два центральных зала, украшен шестиколонным ионическим портиком, несущим большой фронтон. Широкая лестница во всю ширину портика спускается в сторону парадного двора. По ее сторонам стоят вазы, наподобие римских. Тут же справа и слева от дома расположены двухэтажные флигели с небольшими четырехколонными портиками, несущими балконы вторых этажей. В 1910 г. к дому с севера пристроен зимний сад, а с юга – веранда. В фасад дома были введены барельефы на темы греческой мифологии. Они заняли место над окнами второго этажа, по бокам портика. Автором этих достаточно тактичных достроек был архитектор Ф. Шехтель. Ему же принадлежала красивая полу ротонда на торце южного флигеля.

В 1912-1914 гг. перед усадебным домом был вырыт пруд, питающийся водами речки Туровки, на берегу которой и стоит усадьба. Она впадает в текущую рядом Пахру. Парк Горок сохранил звездчатую планировку аллей, что говорит о XVIII в. как о времени организации усадьбы.

Ныне перед домом, со стороны главного фасада, обращенного к парадному двору, поставлена статуя В. И. Ленина, выполненная известным советским скульптором И. Шадром.

В 20 км от станции Белые Столбы расположена усадьба Авдотьи но, принадлежавшая известному просвещенному деятелю и издателю XVIII в. Н. И. Новикову. От самой усадьбы сохранился лишь небольшой двухэтажный флигелек. Зато целы каменные избы и хозяйственные дворы, которые Новиков построил из белокаменного плитняка и кирпича для своих крестьян. По традиции они повторяют планировку деревянных изб того времени. Однако вместо волоковых окон, еще столь частых в деревенских жилых зданиях тех лет, избы села Авдотьина имеют уже небольшие, но настоящие окна.

При усадьбе уцелела церковь 1753 г., при которой находится могила как самого Новикова, так и его друга Гамалея. Церковь типична для своего времени. Ее четверик увенчан восьмериком, несущим высокий граненый купол с главкой. Рядом стоит ярусная колокольня, где ордерные формы заметно декоративнее, чем на самом храме. Во внешнем убранстве последнего видно воздействие московской архитектуры начала XVIII в., что сказывается, например, в овальных окнах. Они обрамлены полукруглыми жгутами с четырьмя перехватами.

В 18 км от следующей крупной станции Павелецкой железной дороги – Михнево-находится усадьба Отрада (Семеновское).С конца XVIII в. она принадлежала В. Орлову, а затем Орловым- Давыдовым. Здесь сохранился дом строгого классического стиля (илл. 56) без обычных для таких зданий колонных портиков, но с любопытными крупными угловыми выступами, что наводит на мысль об авторстве незаурядного зодчего. Помимо дома усадьба сохранила другие хозяйственные и иные постройки, а также прекрасный парк с прудами. Все они, как и дом, выполнены из кирпича с белокаменными деталями. Неисследованность усадьбы не позволяет установить точное время постройки. Предположительно можно назвать конец XVIII – начало XIX в. как время ее обстройки.

Однако среди этих зданий обращает на себя внимание небольшой мавзолей (илл. 57). Он сооружен в 1832-1835 гг. по проекту Д. Жилярди, одного из крупнейших московских архитекторов начала XIX в.

Может показаться, что мавзолей в Отраде лишь вариант совершенного мавзолея в Суханове. Действительно, как в плане, так и во внешнем построении объема много общего. Но, вглядываясь внимательнее в его формы, легко обнаружить и отличие. Так, если в Суханове мы видим гладкий массивный цилиндрический объем мавзолея, то в Отраде он прорезан многочисленными окнами,что зрительно облегчает его форму. Чтобы сохранить нужное здесь впечатление тяжелой, «вечной» формы, архитектор принужден был заключить колонный портик в массивные пилоны. Последние были побелены, чтобы выделиться на фоне краснокирпичных стен. Изменениям подверглись соотношения барабана и купола. В Суханове эти части органически соединились с основным объемом, в то время как в Отраде они перерастают в своего рода венчающую главу. Отмеченные изменения привносят в архитектуру мавзолея Отрады новые черты, отсутствовавшие в Суханове.

Если мы изберем для нашего очередного путешествия по Подмосковью Краснопахорское шоссе (Старокалужскую дорогу), то в 6 км от Красной Пахры (40 км от Москвы) мы сможем осмотреть усадьбу Михайловское. Как всегда, выбор места для строительства усадьбы был сделан на основе изучения живописных берегов реки Пахры и впадающих в нее небольших речушек и оврагов, которые при запруде позволяли создать пруды большого размера.

В конце XVIII в. усадьба принадлежала калужскому наместнику (губернатору) генералу М. Кречетникову, крупному администратору екатерининского времени, обладавшему и вкусом и умением привлекать к работе одаренных архитекторов.

Следует отметить, что усадебный дом Михайловского (илл. 58) отличается хорошими пропорциями, объемной композицией и многочисленными, но изысканными деталями. Мы сталкиваемся здесь с таким построением архитектурной формы, где ордер как бы скрыт. Как дворовый фасад, так и фасад, выходящий в сторону реки, не имеют колонных портиков. Однако, присмотревшись, мы почувствуем, что весь организм дома незримо проникнут пропорциями и членениями, исходящими из ордерных форм. Такое тонкое архитектурное построение здания говорит о руке мастера. В данном случае закономерно предполагать авторство П. Никитина (исследование Л. В. Цюрика). Он выстроил его между 1776 и 1784 гг. Планировка парка, осуществленная на основе регулярного расположения аллей, также говорит об этом времени.

Помимо этого Михайловское ценно тем, что усадебный дом сохранил не только своеобразный план, где центральный двухсветный зал сочетается с тремя крупными залами, но и их отделку, оригинальные изразцовые печи, старинную обстановку и неплохую картинную галерею, расположенную в специальном помещении. Хотя главный дом в XIX в. при Шереметевых получил с двух сторон новые корпуса, тем не менее знакомство с этой усадьбой значительно обогатит наши представления о русском усадебном искусстве конца XVIII в.

На 73-м км Старокалужского шоссе, проложенного по старинному большаку на Калугу, по тому самому, по которому уходил из Москвы в 1812 г. Наполеон, расположена усадьба Вороново. В середине XVIII в. она принадлежала известному деятелю аннинского времени А. Волынскому, кончившему жизнь на плахе во времена бироновщины, а затем перешла к Воронцовым, обстроившим усадьбу. До последнего времени Вороново оставалось малоизученным, хотя давно были опубликованы сведения о работе в усадьбе видных русских архитекторов. Эта неизвестность усадьбы объясняется тем, что Вороново находится далеко от железной дороги.

Для постройки усадьбы Воронцовы пригласили К. Бланка, первоклассного строителя и крупного московского архитектора, успешно строившего в 60- 70-х гг. XVIII в. как в Москве,так и в ее округе. В настоящее время из произведений Бланка в Воронове уцелел Голландский домик (илл. 59) – садово-парковый двухэтажный павильон, поставленный у залива большого пруда. С торцов он украшен высокими затейливыми фронтонами, убранными волютами, декоративными вазами и другими деталями, что делает его весьма оригинальным и редким произведением в русской архитектуре.

Рядом с усадьбой, почти у самой дороги, стоит Спасская церковь (илл. 60), хорошо сохранившая как свой внешний вид, так и внутреннее убранство. Бланк принадлежал к тому кругу архитекторов, чья деятельность и творчество были связаны со стилем барокко. Поэтому-то так ярко сказался этот стиль как в построении плана церкви (округленные западающие углы квадрата), так и во внешнем ее объеме и декоративных формах. Выступающие (крепованные) антаблементы над колоннами, то парными, то одиночными, сочный рисунок наличников окон с типичными для Бланка головками ангелочков на месте замковых камней, ребристый купол с люкарнами, венчающий высокий восьмерик, как и крыша с ее не лишенными эффекта скатами, – все говорит об одаренности ее автора. Рядом стоящая многоярусная колокольня, к сожалению, лишенная своего шпиля, украшена многочисленными колоннами.

Усадебный дом, построенный несколько позднее по проекту видного архитектора конца XVIII в. Н. Львова, сильно переделан в 1839 г., что не позволяет судить о его первоначальном виде (вновь переделан в 1949 г.). От конного некогда обширного двора сохранились отдельные части в виде башен. Следует пройти по парку Воронова, одному из лучших в Подмосковье, чтобы полюбоваться его полянами, прудом и редкими по живописности видами его окрестностей.

Помимо старой Калужской дороги, по которой мы совершили путешествие в Михайловское и Вороново, имеются и более новые пути на Калугу – Киевская железная дорога и шоссе, доходящее до станции Балабаново. Почти у самой платформы Переделкино, направо, в каких-то 200-300 м, видны остатки зданий, которые можно принять за древние. На самом деле они относятся, по-видимому, к 60-м гг. XIX в., когда последняя представительница старинного рода Колычевых вышла замуж за француза – барона Бодэ. Здесь, в усадьбе Лукино, предприимчивый новый владелец, решив подчеркнуть свою связь с древним родом, распорядился выстроить дом «в древнерусском вкусе». Возможно, что в составлении проекта принимал участие известный археолог и реставратор московских кремлевских теремов Ф. Солнцев. Надо отдать должное, то, что сохранилось от усадьбы, так же как и построенная в это же время рядом церковь, вполне выдержано в том стиле, который получил распространение позднее и известен в литературе как псевдорусский стиль. Для усадебного дома была изготовлена черепица на крыши, орленые изразцы, воспроизводившие древние образцы, а также детали архитектурного убранства, подражавшие русскому каменному зодчеству XVII в.

Если воспользоваться автобусом, идущим на Внуково, и доехать до 26-го км по Киевскому шоссе (или от станции Внуково – 9 км), а затем свернуть влево по сравнительно узкой шоссейной дороге, то можно легко достигнуть Валуева, где ныне находится дом отдыха. Название усадьбы связано с фамилией дьяка Валуева, владевшего ею в начале XVII в. Постройки же ныне существующего усадебного комплекса (илл. 61) следует отнести к концу XVIII в., когда он принадлежал А. Мусину-Пушкину, известному библиофилу и издателю «Слова о полку Игореве». Усадебная постройка внешне мало пострадала от времени. Поэтому Валуево может рассматриваться как хороший образец средней усадьбы, сохранившей как главный дом с флигелями, так и хозяйственные постройки. Его парк дает представление о садовых планировках конца XVIII в. с их как бы естественно образовавшимися дорожками и куртинами. Колонные пилоны, увенчанные оленями, служат въездом на парадный двор. Вокруг него стоят не только жилые постройки, но и хозяйственные, в которых помещались и конный и скотный дворы. На углах ограды высятся круглые башни, выполненные в псевдоготическом стиле. Шестиколонные портики поставлены перед небольшими лоджиями главного дома, колонные же галереи ведут к флигелям. Даже коровник украшен муфтированными на этот раз парными колоннами.

Валуево поражает гармонией целого – оно на редкость совершенно. Даже небольшой бельведер, венчающий дом, вносит определенную ноту законченности в это превосходное создание неизвестного нам архитектора.

На центральной оси главного дома в парке стояла церковь; она относилась к более раннему времени, однако ее «в тон» усадьбе переделали в начале XIX в. У берега речки Диковки, над гротом, стоит садовый павильон, известный под именем Охотничьего домика. По общему замыслу он несколько напоминает царскосельский Музыкальный павильон, выстроенный по проекту Кваренги. Следует обратить внимание на далеко отнесенный от стен четырехколонный портик, ниши в стенах основной части и широкие проемы дверей и окон, придающие этому садовому сооружению нужную здесь «воздушность», пространственность – редкое свойство в архитектуре классицизма.

В полукилометре от платформы Алабино расположено село Петровское ( К н я ж и щ е в о ), получившее широкую известность благодаря построенной здесь в 70-х гг. усадьбе Н. Демидова. В литературе- она известна под неверным названием – Петровское-Алабино (второе название добавлено по наименованию платформы). В начале XVIII в. село принадлежало П. Шафирову – сподвижнику Петра. Он выстроил здесь пышные хоромы с шестью светлицами, украшенными изразцовыми печами и имевшими «красные» (большие) окна. Деревянная же церковь была «выкрашена разными красками внутри и с лица». В 1776 г. здесь началось строительство новой каменной усадьбы. Увенчанный в свое время куполом квадратный в плане дом (ныне в руинированном состоянии), со срезанными углами (илл. 62) и круглым залом в центре, близко напоминал усадебный дом в Тайцах (под Ленинградом), выстроенный И. Старовым для тех же Демидовых, родственником которых он был. Однако найденный в подвале дома закладной камень называет имя Казакова. Следует думать, что последний был фактическим строителем усадьбы. Ему же принадлежит церковь и колокольня, по архитектуре родственные его произведениям. План же дома исходит из планировки садовых эрмитажей, что видно по диагональным коридорам и кабинетам по концам последних. Как бы продолжая и развивая план дома, по этим же диагональным осям расставлены четыре флигеля, образующие новый больший квадрат, в центре которого стоит главный дом.

Купол дома в свое время был увенчан чугунной статуей, отмечавшей тем самым его «человеческий» масштаб. Чугунные львы и сфинксы лежали у основания двухмаршевой парадной лестницы, украшали ее верхний парапет. В парке было много скульптуры, выполненной из чугуна. Статуя Аполлона Бельведерского венчала небольшой холм у речки Десны.

Все четыре фасада дома имеют лоджии с мощными римско-дорическими колоннами. Впечатление излишней здесь суровости смягчено двухколонными ионическими портиками, помещенными на угловых срезах. Тончайшая разработка всего ансамбля, оптические иллюзорные эффекты (дом кажется с многих точек зрения треугольным в плане) и совершенство композиции дали справедливый повод говорить о «музыкальности» его архитектуры.

В противоположность дому церковь (илл. 63) обработана лишь пилястрами. Внутри же она сохранила блестящую по совершенству обработку стен и пилонов, несущих купол. Двухъярусная отдельно стоящая колокольня, украшенная внизу парными портиками, напоминает казаковское же произведение в Москве – колокольню церкви Козьмы и Дамиана на углу Старосадского переулка и улицы Богдана Хмельницкого. Отдельные хозяйственные постройки, первоначальное количество которых было очень значительным, также можно отнести к творчеству московского мастера. Парк частично сохранил планировку, видимо, относящуюся ко времени Шафирова. Рядом, в селе Бурцеве, расположен храм (илл. 64), построенный в 1708 г. в подражание собору Донского монастыря в Москве (в руинированном состоянии), что следует считать редким случаем в архитектурной практике тех лет, поскольку прототип весьма своеобразен по своей общей композиции.

Все дальше убегает прямая стрела шоссе, все дальше стремится извивающаяся на частых поворотах железная дорога. Чем ближе к реке Наре, тем живописнее становятся окружающие пейзажи, холмистее местность, красивее перелески и обрамленные лесами поля. У города Наро-Фоминска свернем по проселку налево, на деревню Атепцево, чтобы в 15 км от поворота оказаться у села Каменского, расположенного на высоком и живописном берегу реки Нары. Здесь находится белокаменный храм (илл. 65), сооруженный, видимо, в начале XV в. В настоящее время здесь ведутся реставрационные работы, преследующие цель восстановить первоначальные формы этого незаурядного памятника. В начале XV в. село принадлежало Троице-Сергиеву монастырю, власти которого постарались соорудить здесь небольшой каменный храм, что для этого времени следует считать из ряда вон выходящим фактом (села имели в ту пору лишь деревянные храмы). Храм весьма оригинален – он лишен обычных внутренних столбов, несущих арки и своды. Последние опираются на мощные стены, неся световую главу. Тем самым как бы предвосхищается конструкция последующих бесстолпных храмов XVI в. Первоначально храм завершался с каждого фасада килевидными кокошниками, пяты которых опирались лишь наподобие кронштейнов, что невольно заставляет вспомнить новгородский храм в Ковалеве XIV в. Порталы с острым килевидным завершением и узкие щелевидные окна составляли особенности этого интересного сооружения.

К станции Балабаново шоссе и железная дорога почти сходятся, чтобы затем'вновь разойтись. Отсюда боковое шоссе, следуя по трассе старого большака, обсаженного вековыми березами, ведет к Боровску (12 км) – городу, расположенному на реке Протве и богатому интересным историческим прошлым. Его окрестности поражают, более того, захватывают редкой красотой далеких видов, открывающихся с высоких берегов реки. Тут и там виднеются древние здания этого привольного края древнего Подмосковья.

Не доезжая 2 км до города, посвятим наше внимание расположенному здесь Пафнутъеву-Б о р о в – с к о му м о н а с т ы р ю. Он основан в 1444 г. как новая крепость на юго-западном рубеже московского княжества. В 1467 г. здесь строится не дошедший до нас каменный собор, расписанный позднее известным русским художником Дионисием. При Иване III имя монастыря связалось с известным «стоянием на Угре» 1480 г., когда московские войска, преградив путь татарам, отошли сюда, к Боровску.

В 1511 г. в монастыре возводится каменная трапезная с красным крыльцом, выходящим на юг. Ее стены прорезаны парными окнами верхнего этажа, над которыми размещены круглые окна-розетки. Сложные карнизы из лекального кирпича опоясали трапезную как под крышей, так и посередине стены. Внутри трапезной разместились просторные палаты, среди которых выделяется большой зал с массивным столбом в центре, несущим своды (илл. 66). Особенно интересен плоскостный купольный свод с распалубками в одной из палат, где, видимо, помещалась небольшая церковь. В 1582-1583 гг. были построены каменная теплая церковь и «колокольница».

Богатые царские вклады 1596 г. позволяют датировать окончание заново отстроенного монастырского пятиглавого собора, под которым сохранились части древнего храма XV в.

В начале 80-х гг. XVI в. начинается сооружение каменного собора. Обработка его стен и глав очень близка к декоративным формам Архангельского собора Московского Кремля, ставшим распространенными в конце XVI в.

Пройдем к северному фасаду собора. Здесь можно полюбоваться мастерски построенным приделом в честь великомученицы Ирины, вплотную примыкающим к основной части здания, но наделенном незаурядными декоративными деталями и интересным сводчатым перекрытием. Резные царские двери соборного иконостаса свидетельствуют о художественных связях с искусством далекого Крыма (ныне в составе коллекции Государственного Исторического музея). В XVI- XVII вв. в монастыре появляются корпуса каменных келий, еще ждущие своего исследователя.

Большой интерес представляют башни монастыря (угловая восточная и средняя западная наиболее древние), где сочетаются принципы военно-оборонительного искусства с требованиями гармонической согласованности и единства всего комплекса (илл. 67). Бойницы получили здесь наличники, что заметно усилило архитектурно-художественные свойства этого оборонительного сооружения.

В конце XVII в. на основании древней «колокольницы» была построена многоярусная колокольня, выдержанная в знакомом нам стиле московского барокко (вспомним храм села Кривцы под Бронницами). Колокольня украшена рядом превосходных многоцветных изразцов, многие из которых относятся к творчеству «ценинных дел государева мастера» Степана Полубеса. Под ней расположен второй вход в трапезную (со стороны собора) с редкими для того времени свободно стоящими внутри вестибюля колоннами.