Книга: Прогулки по Петербургу с Виктором Бузиновым. 36 увлекательных путешествий по Северной столице

Завод Сан-Галли

Завод Сан-Галли

Сначала о самой Лиговке. Это одна из старейших дорог Петербурга – она фактически старше самого города. Еще до основания Петербурга она была частью Новгородской дороги, связывавшей Новгород и Москву со старинными русскими селами, расположенными на Неве. В 1718 году, через пятнадцать лет после основания Петербурга, по проекту инженера Г. Г. Скорнякова-Писарева началась прокладка канала от реки Лиги, вытекавшей из Дудергофского озера до специального бассейна, вырытого на том месте, где сейчас Некрасовский сквер. (Если помните, до 1918 года улица Некрасова называлась Бассейной. И в известном стихотворении Самуила Маршака «Жил человек рассеянный на улице Бассейной» имеется в виду именно улица Некрасова.) Отсюда вода по трубам через Фонтанку подавалась в водовзводную башню у Летнего сада и использовалась для питания фонтанов. Канал назвали Лиговским, и с него собственно началась история водопровода в Петербурге.

Лиговский канал нес свою службу до 1777 года, когда наводнение уничтожило фонтаны Летнего сада, и их решили не восстанавливать. Позднее канал использовали для подпитки водой прудов Таврического сада. Но уже в то время санитарное состояние канала вызывало опасения, вода его становилась источником эпидемий, и, видимо, именно тогда появилось мрачноватое выражение «лиговский букет». В конце XIX века начались работы по заключению в трубу участка Лиговского канала до набережной Обводного канала. На плане 1912 года он еще продолжается после Обводного, но к началу Первой мировой войны его засыпали до Московских ворот. И только в 1969 году городская часть канала была окончательно похоронена под землей и возле Автова сделан отвод в речку Красненькую.[112] Но… Беру я атлас Санкт-Петербурга от 1987 года и вижу, как идет себе голубая ленточка Лиговского канала вдоль Балтийской железной дороги и только у станции Дачное сворачивает куда-то в поля. Значит, канал все-таки еще жив, но, надеюсь, что «лиговский букет» не цветет в наше время столь же пышно, как в XIX веке.

Да, а по засыпанному каналу проложили Лиговскую улицу, которая стала проспектом только в 1956 году.

Лиговка, как сразу стали называть ее, была улицей привокзальной, выходила к Обводному каналу, поэтому и застраивалась не только доходными домами, но и промышленными предприятиями. В частности, по адресу Лиговский пр., 60–62, в 1835 году появился «Чугунолитейный и механический завод Сан-Галли». Территория завода вытянута в сторону Октябрьской железной дороги, и на Лиговку выходят только несколько домов с воротами, да прилегающий к ним садик, который так и называют «садик Сан-Галли». Дом № 60, собственно заводское здание, строил архитектор А. А. Докушевский. Заглянем во двор. Слева – здание конторы, перед ней сохранились фигуры чугунных львов. Заметим, что одно время в Петербурге была просто мода на львов, и многие из них отлиты здесь на заводе Сан-Галли. Я знаю, что на территории завода сохранилось еще и оригинальное шестигранное здание модельной. Но вот дом рядом, № 62, явно не заводское сооружение, и, я думаю, пора поговорить о его владельце, то есть о Франце Сан-Галли.

Завод и особняк Сан-Галли на Лиговском проспекте. 1900-е годы

Ф. К. Сан-Галли

Предки Франца Фридриха Вильгельма Сан-Галли были, видимо, итальянцами, но родился он в Пруссии в семье главного инспектора таможенных магазинов в Штетине. Двадцати лет он приехал в Петербург и поступил на завод Берда (того самого, о котором говорили, «как у Берда», то есть – «лучше не бывает»). Отработав восемь лет, он решил начать собственное дело и, заняв у знакомых 5000 руб., открыл на Лиговке мастерскую с 12 слесарями. Постепенно мастерская превратилась в большой завод, внедрялись передовые для того времени технологии и даже кое-какие заказы перехватывались у самого Чарльза Берда. Все это было результатом упорного труда самого Сан-Галли (которого на русский манер стали именовать Францем Карловичем). Он каждый год выезжал за границу, знакомился с новейшими способами обработки металлов, энергично внедрял их на своем заводе. Когда в 1891 году на завод пришла экскурсия выпускников Института гражданских инженеров, Франц Карлович мог с гордостью заявить: «Когда я пришел сюда, здесь росла капуста; теперь вы видите на том месте благоустроенный завод, девизом которого всегда было слово „вперед“».[113]

Завод выпускал и массовые изделия, и уникальные. До недавнего времени можно было отыскать крышку водосточного люка с маркой «Сан-Галли». Среди изделий завода – ворота Зимнего дворца, решетка Таврического сада, особняка Кшесинской, железные решетки для Павильонного зала в Эрмитаже, световые фонари, металлические перекрытия зданий, детали кронштадтских маяков, ворота, шлюзы, металлические мосты для Царского Села и Гатчины. Сейфы, решетки для балконов, могильные памятники, чугунные сантехнические изделия, наконец. С последними связана забавная легенда.

В прошлом веке умерла богатая молодая женщина, заработавшая свое состояние не совсем благопристойным путем. Сейчас ее назвали бы «путаной», но тогда язык не был столь утончен. Наследников не оказалось, и государь император распорядился передать деньги Городской думе. Дума собралась на заседание и решила, что не может принять денег, заработанных столь непотребным путем. Государь император весьма разгневался, но встал купец Сан-Галли и сказал: «Отдайте эти деньги мне, Ваше Величество. Я на непотребные деньги построю весьма потребные заведения». Так и получилось – на деньги «путаны» были открыты первые в городе общественные туалеты. Правда здесь, видимо, только то, что сантехнику для них поставлял завод Сан-Галли.

Особняк Сан-Галли на Лиговском проспекте. 2013 год

Франц Сан-Галли занимался не только общественными делами, но и заботился о своих рабочих и служащих. За территорией завода, на участке, примыкающем к Николаевской железной дороге, он построил школу и 22 дома для рабочих и их семейств, снабдив дома водопроводом и керосиновым освещением. Когда министр князь Святополк-Мирский, пригласив Сан-Галли к себе, спросил: почему его рабочие не волнуются, когда на других заводах беспорядки, тот мог ответить, что его, как он называл, «колония» действует, как бочка с маслом, вылитая на бушующее море. Сан-Галли построил также и дом № 58 рядом с заводом, для инженеров и техников, дом для своего брата – это дом № 64 и, наконец, особняк для себя и своей семьи, окружив его садом. Особняк выходил и на улицу, и в сад, и на территорию завода. Строил его архитектор К. Рахау – автор решетки Литейного моста, фонарей у Александровской колонны, вестибюля и зимнего сада Аничкова дворца. Франц Сан-Галли самолично начертал общий план здания, справедливо полагая, что строит дом для себя, и общая идея должна принадлежать ему. Современники отмечали роскошь интерьеров, какой-то особенный камин. Вроде бы все до последней дверной ручки в доме было изготовлено по рисункам Рахау.

Франц Сан-Галли пишет в своих воспоминаниях: «Так как я был на 8 лет старше жены, то думал, что умру раньше ее, и что она не захочет жить одна в таком большом доме, и потому устроил для нее маленький особняк среди парка у завода. Но… моя жена уже давно умерла, а я еще жив и здоров и теперь живу в этом, для жены устроенном доме, с одним из моих внуков».

Кстати, о внуках. Над воротами завода стоят две чугунные фигурки мальчиков – один в костюме Меркурия, другой – в костюмчике кузнеца. 2 февраля 1903 года фирма справляла свое пятидесятилетие. В своем жизнеописании Франц Карлович пишет: «… в день праздника в 8 часов утра сын, невестка и близкие друзья, доставили мне удовольствие, общим хором пропев приветствие. Семилетний внук (в костюме кузнеца) и маленькая внучка выразили мне в стихах свои сердечные пожелания». Так не фигурка ли внука Сан-Галли в костюме кузнеца украшает собой въездные ворота завода?

Осталось упомянуть о садике Сан-Галли. Его ограждает прекрасная чугунная решетка, так сказать, реклама продукции завода, созданная по проекту арх. И. И. Горностаева. В саду сохранился фонтан с чугунной женской статуей, старинные деревья – вот, пожалуй, и всё. Для меня это – садик детства, сюда меня водила гулять бабушка. У каждого ленинградца – свой садик детства. Юсупов, «Россия», Покровский… У меня есть два хороших друга – поэты Алексей Давыденков и Борис Григорин, тоже ленинградцы, и я когда-то написала о нас троих стихотворение.

Фигурки мальчиков над воротами завода Сан-Галли. 2013 год

Сад Сан-Галли. Решетка. 2013 год

Скульптура Афродиты в вестибюле КГИОП

Скульптура Афродиты на даче Барановского в Райволе

Оглавление книги