Книга: Прогулки по Петербургу с Виктором Бузиновым. 36 увлекательных путешествий по Северной столице

Вокруг Крестовоздвиженской церкви

Вокруг Крестовоздвиженской церкви

Прежде всего, на церковный ансамбль, включающий в себя три церкви – Тихвинскую, Крестовоздвиженскую, Кирилла и Мефодия. Колокольня ансамбля является одной из высотных доминант Лиговского проспекта.

Когда-то, в первые годы после основания Петербурга, в этих местах существовала ямщицкая слобода. Землю ямщикам отвели по повелению Петра I. Как во всяком поселении, появилась здесь часовенка, кладбище вокруг нее. Но где-то в 1712 году часовня сгорела. Таким образом, у ямщиков не стало своей церкви. А профессия ох как требовала зайти помолиться перед дальней и не всегда безопасной дорогой. И в 1718–1719 годах ямщики Василий Федотов и Петр Кусов «со товарищи» подали прошение об устройстве в слободе церкви. Так появилась церковь Рождества Иоанна Предтечи, деревянная, с высоким шпицем. В 1723 году к ней пристроили деревянную колокольню, но в 1730 году церковь сгорела. Память о ней долгое время сохранялась в названии Предтеченской улицы. Эта небольшая улица много раз меняла название. Побывала она Каретной, Моховой (и даже 2-й Моховой), пока в марте 1871 года не стала Предтеченской. Но еще несколько лет на карте Петербурга улица была обозначена, как Кобылья. А в 1952 году (позже всех церковных названий в Ленинграде) Предтеченская стала улицей Черняховского.

Крестовоздвиженская церковь. 2014 год

Но вернемся в век XVIII. В 1730 году с Пороховых сюда перенесли небольшую Ильинскую часовню, в 1731 году освятили и пристроили Никольский придел. Со временем часовня обветшала, и в 1747 году «под смотрением архитектора Шумахера» возвели каменный храм Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня. С приделами Рождества Иоанна Предтечи и Св. Николая Чудотворца. Как видим, традиция сохранилась в названиях.

Церковь во имя Тихвинской иконы Божией Матери. 2014 год

Новая церковь (ее стали называть Крестовоздвиженской) была холодной, поэтому за ней решили поставить теплый храм. И в 1764 году заложили церковь Божией Матери Тихвинской. Автор ее неизвестен. Освящена была церковь в 1768 году, но это еще не та церковь, которую мы можем видеть сейчас.

Итак, – две церкви: холодная Крестовоздвиженская и теплая Тихвинская. В 1805–1812 годах по проекту архитектора А. И. Постникова была построена ампирная колокольня, соединенная колоннадами с двумя часовнями. Колокольня возведена над вратами, по обеим сторонам которых в нишах находятся статуи святых апостолов Петра и Павла. Высота колокольни – 60 м. В 1873 году в ней освятили церковь Свв. Кирилла и Мефодия.

Колокольня Крестовоздвиженской церкви с колоннадами со стороны Лиговского проспекта. 1900-е годы

Таким образом, к 1840 году церковный городок состоит уже из трех церквей. Но Крестовоздвиженская церковь, как вы помните, холодная. И ее решили снести. Архитектор В. Е. Морган разработал великолепный проект «в греческом стиле, согласно со стилем существующей колокольни». Но проект сочли слишком дорогим, и тогда архитектор Е. И. Диммерт расширил и перестроил старую церковь, включив в новое здание старые стены. Он возвел также купола и заново отделал интерьеры. Одновременно, в 1842 году, В. Е. Морган расширил Тихвинскую церковь, которую уже хотели снести, но «пожалели за древность».

Колокольня Крестовоздвиженской церкви со стороны церкви. 2014 год

В традициях Крестовоздвиженского церковного городка – народное гуляние в четверг перед Троицей, которое посещала даже матушка-императрица Екатерина II. А неподалеку на углу Расстанной улицы стояла часовня, перед которой в Егорьев день ямщики кропили святой водой своих лошадей.

Судьба всех трех церквей после 1917 года печальна, но до сноса зданий дело не дошло. В феврале 1932 года закрыли Тихвинскую церковь (передав ее под котельную), в 1939 году – Крестовоздвиженскую. Перестала действовать и церковь Свв. Кирилла и Мефодия. Когда в 1991 году храмы вернули верующим (казачьей общине), богослужения возобновились сначала в церкви Свв. Кирилла и Мефодия. Восстановить за счет общины смогли только Тихвинскую церковь, В Крестовоздвиженской (получившей статус собора) до сих пор идут ремонтно-восстановительные работы.

Со стороны улицы Черняховского на внешней стене Тихвинской церкви – мозаичная Тихвинская икона Божией Матери работы (как мне сказали) студентов училища им. В. Мухиной.

Сейчас наш церковный городок называют ансамблем Крестовоздвиженского Казачьего собора.

В 2002 году у стены Крестовоздвиженского собора установлен бюст Николая II. У подножия памятника – капсулы с землёй тех регионов России, где живут казаки. Автор проекта памятника – скульптор Сергей Алипов.[115]

На месте садика вокруг церкви когда-то существовало кладбище. По преданию, на нем был похоронен шут Балакирев. В предисловии к книге о шуте Балакиреве[116] известный питерский историк Евгений Анисимов пишет: «То, что называется „Анекдотами о шуте Балакиреве“, не имеет никакого отношения к петровской эпохе и личности И. А. Балакирева – известного шута Петра I и Анны Ивановны. „Анекдоты“ появились в 1830-х годах, и исследователи считают, что в основу их положен сборник немецких рассказов о проделках средневековых шутов». Реальный же Иван Алексеевич Балакирев родился в 1699 году в дворянской семье, служил в Преображенском полку, затем его зачислили в штат придворных служащих. Особенно жаловал его фаворит императрицы Екатерины – жены Петра I – Виллим Монс. В 1724 году Монса судили и казнили, а Балакирев получил 60 ударов батогами и был сослан на каторгу.

Бюсты новомучеников Николая II и царевича Алексея у Крестовоздвиженской церкви. 2014 год

Ново-Каменный мост. 2011 год

Когда Екатерина I взошла на трон, Балакирев стал прапорщиком Преображенского полка. Однако императрица Анна Иоанновна зачислила его в штат шутов. Как пишет Анисимов: «В 1740 году Балакирев отпросился в деревню и, воспользовавшись смертью Анны, решил сменить профессию шута на более спокойное занятие землевладельца. Надо думать, что к этому времени он не был беден. Умер он в 1763 году».

Конечно, ансамбль Крестовоздвиженского казачьего собора – главная достопримечательность здешних мест. Но все же оглянемся вокруг.

Совсем рядом через Обводный канал перекинут Ново-Каменный мост. С самого начала это был деревянный мост-акведук, в его задачу входил пропуск вод Лиговского канала поверх вод Обводного. Назвали мост Ямским водопроводным. В 1816–1821 годах мост был перестроен в однопролетный акведук с гранитным сводом по проекту инженера П. Базена. А в 40-х годах XIX века инженер А. Ераков (между прочим, родственник поэта Некрасова) перестроил мост в граните и камне, после чего мост получил название Ново-Каменный. Воды Лиговского канала протекали по открытому лотку вдоль оси моста и гранитным резервуарам на берегах канала. К воде спускались четыре гранитных лестницы. Водяной лоток перекрыли в 1895 году, когда велись работы по заключению Лиговского канала в трубу на участке от Таврического сада до Обводного канала. Гранитные бассейны на берегу разобрали уже в начале XX века. В 1968–1970-х годах построили новый бетонный мост, предусмотрев и трамвайные пути, и трехрядное движение автомобилей. Но название Ново-Каменный сохранилось до наших дней.

Переходим Обводный канал, вспоминая строки Николая Заболоцкого:

Сразу за Ново-Каменным мостом – дом с башенкой (Лиговский пр., 130). Доходный дом И. И. Дурдина, или «Дурдинка». Неплохие квартиры – явно не для рабочих, а для среднего класса. Дом отметился в поэзии:

Дурдины владели паевым товариществом по производству слабоалкогольных и безалкогольных напитков. На Обводном кан., 175, был завод Дурдиных, ставший позднее дрожжевым заводом. (Из воспоминаний юности: в 1970-е годы перед праздником мы, молодые инженеры с близлежащего СКБ АН СССР, ходили к проходной завода за палочками свежих дрожжей, которые выносили нам, пугливо оглядываясь, работники завода. Чуть дороже, чем в магазине, но в магазине их не было, а пироги испечь ой как хотелось.)

История рода Дурдиных типична для многих купеческих родов России. Основатель дела Иван Андреевич Дурдин – ярославский крестьянин, прибывший в Питер в 1839 году. Ну, если не ходил в лаптях, то недалеко ушел от этого. А внук его уже носил фрак и сюртук, ежегодно ездил за границу и следил за всеми новинками пивоваренного дела. Роднились Дурдины с почтенными купеческими родами, такими, как Елисеевы. Но в 1914 году случилась трагедия: Г. Г. Елисеев, женатый на М. А. Дурдиной, увлекся женой придворного ювелира, бросил семью и просил у жены развода за очень и очень крупную сумму. «Любви своей не продаю», – ответила несчастная женщина и повесилась.

Дом 130 по Лиговскому проспекту. 2013 год

Названия улиц в этом районе какие-то… непонятные. Воронежская не вызывает вопросов, но кто такие Тюшин и Печатник Григорьев? Но все правильно – они имеют отношение к этой местности. Улица Печатника Григорьева – бывший Сайкин переулок. До этого назывался Глухим – название очень подходит к современной улице. Неподалеку на Лиговке, 111–113, находился издательский дом «Копейка». И Никандр Григорьев, рабочий этой типографии, погиб в 1919 году при отражении войск Юденича, был похоронен на Марсовом поле, и в честь его назвали улицу.

А Петр Тюшин – ткач, председатель фабричного комитета ватоткацкой и прядильной фабрики Кожевниковых, находившейся на углу Воздвиженской и Воронежской улиц. В 1923 году Воздвиженскую улицу и переименовали в честь Петра Тюшина. Интересно, что в постановлении была допущена ошибка: не Тюшина, а Тюмина. Но, видимо, Петр Тюшин отличался скромностью, и ошибка была исправлена только в феврале 1930 года.

Так что названия улиц в этом районе неслучайны. Они действительно связаны с людьми, которые здесь работали.

Лиговка, конечно, имела не самую лучшую репутацию. «Шумная», «грязная», «подозрительная». Вспомним омерзительное «чубаровское дело» 1928 года (даже рассказывать не хочется, кто заинтересуется – пусть почитает). Лиговская шпана славилась на весь город. Неслучайно уже в наше время пел Александр Розенбаум:

Со времен ямщиков повелось – трактиры, пивные, ночлежные дома. С появлением фабрик и заводов добавились общежития, дома с дешевыми комнатами. Смутные, таинственные, нехорошие места. Недаром Геннадий Алексеев в романе «Зеленые берега» приводит своих героев именно на Лиговку. Роман этот – трагическая история любви нашего современника и певицы «эпохи модерна» Ксении Брянской (прототипом ее послужила Анастасия Вяльцева). Каким-то образом они преодолевают время и встречаются в трактире «Голубой жираф» на Лиговке. «Это мое тайное прибежище», – говорит Ксения. Но – печать Лиговки – кончается все очень плохо: хозяин этого заведения убивает певицу.

Оглавление книги