Книга: Золотой треугольник Петербурга. Конюшенные: улицы, площадь, мосты [Историко-архитектурный путеводитель]

От усадьбы А.П. Волынского до универмага Гвардейского экономического обществ

От усадьбы А.П. Волынского до универмага

Гвардейского экономического обществ

В застройке Большой Конюшенной улицы доминирует грандиозное здание универмага – Дома ленинградской торговли (ДАТ). Огромные витрины подчеркивают его укрупненный масштаб и торговую функцию. Угловая башня с легким игловидным шпилем является главным вертикальным акцентом в силуэте улицы.

ДАТ возвышается на углу Волынского переулка. Этот узкий проезд был проложен в 1730-х годах, под косым углом к Большой Конюшенной улице. Название его напоминает о существовавшей здесь усадьбе выдающегося государственного деятеля, кабинет-министра А.П. Волынского.

Усадьба занимала обширную территорию между Большой Конюшенной улицей (ныне № 21-23) и набережной Мойки (ныне № 36). Этот участок А.П. Волынский получил в дар от императрицы Анны Иоанновны в 1735 году. Продольной стороной он был вытянут по линии Волынского переулка. Из-за поворота реки участок превосходил по длине соседние дворы, расположенные ближе к Невскому проспекту. Владение А.П. Волынского в форме неправильного четырехугольника заметно расширялось в направлении Большой Конюшенной улицы, где выход переулка образовывал острый угол.

Фасад дома А.П. Волынского. Чертеж 1740-х гг.

Сначала по обеим сторонам участка стояли с промежутками небольшие строения, а в центре двора располагался сад. В конце 1730-х годов была создана более регулярная композиция усадьбы: одноэтажный деревянный особняк в глубине двора, раскрытого к Мойке, а ближе к улице – симметричная группа флигелей. Главным фасадом в пятнадцать осей с тремя ризалитами особняк был ориентирован на реку. К центральному ризалиту с портиком из четырех пилястр и парадным входом вело открытое крыльцо. Боковые ризалиты оканчивались треугольными фронтонами. Высокую крышу ограждала балюстрада.

Характерной приметой дома служили наличники сложных очертаний. Оконные обрамления с плечиками и свисающими полукружиями завершались лепными раковинами и непременными сандриками, изогнутыми углом или по дуге. Такие детали, как и другие элементы фасада, входили в архитектурный лексикон аннинского барокко. Эта стадия стиля, при всей ее живописности и декоративности, была еще далека от пластической экспрессии и пышности елизаветинского барокко.

Автором особняка считается Петр Михайлович Еропкин, на сестре которого владелец был женат вторым браком. В 1732-1735 годах Еропкин работал архитектором Главной полицмейстерской канцелярии, размещавшейся поблизости на берегу Мойки (на месте дома № 42). Позднее зодчий занимал ведущее положение в Комиссии о Санкт-Петербургском строении, состоявшей в ведении Кабинета Ее Императорского Величества, которым управлял А.П. Волынский.

План Петербурга 1753 г. Фрагмент

В усадьбе на Мойке и Большой Конюшенной улице прошли последние годы Волынского. До поры он пользовался расположением императрицы Анны Иоанновны и ее всесильного фаворита Э.И. Бирона. В 1736 году был назначен обер-егермейстером, в 1738 году – кабинет-министром. Для Обер-егермейстерской канцелярии приобрели соседний дом на набережной Мойки (ныне № 32) [190]. В то же время Волынский пытался искоренить засилье иностранцев при российском дворе, отстаивая как национальные, так и собственные интересы. Вместе с группой единомышленников-«конфидентов» кабинет-министр подготавливал проект переустройства России. Как умелый царедворец, он в угоду императрице организовал постройку Ледяного дома, в котором устроили «потешную» свадьбу. Проект ставшего знаменитым сооружения оказался последней работой Еропкина.

В апреле 1740 года патриоты России Волынский и Еропкин были арестованы и обвинены в государственной измене. 27 июня 1740 года их казнили на лобном месте – Сытном рынке. Вместе с ними был казнен горный инженер А.Ф. Хрущов. По тому же делу сослали в Сибирь архитектора И .Я. Бланка – ученика Н.Ф. Гербеля и М.Г. Земцова, строителя церкви Рождества Богородицы на Невском проспекте.

После гибели Волынского его усадьба досталась президенту Коммерц-коллегии барону К.Л. Менгдену но уже через полтора года новая императрица Елизавета Петровна отправила его в ссылку. В середине XVIII – начале XIX века участок поочередно принадлежал дочери Волынского Анне Артемьевне и ее мужу графу А.С. Гендрикову И.С. Гендрикову фельдмаршалу графу П.Б. Шереметеву и его сыну Н.П. Шереметеву. Обширное владение разделили на два самостоятельных участка[191]. Один из них, № 21 по Большой Конюшенной улице, выходил продольной стороной в Волынский переулок, другой (№ 23), меньший по ширине, тянулся вдоль границы со двором Французской реформатской церкви.

От усадьбы Волынского вскоре уже ничего не осталось. К концу XVIII века здесь сложилась совершенно иная застройка: протяженные каменные корпуса вдоль Волынского переулка, сблокированные дома на Большой Конюшенной улице и длинный дворовый флигель на границе разделившихся участков.

Место на углу улицы и переулка, где находился каменный дом в два приземистых этажа под крутой крышей, по старинке называли в просторечии Волынкин (реже Волынский) двор. «Невзрачное старинное строение» простоватого вида было занято, по свидетельству А.Н. Греча, автора книги-путеводителя «Весь Петербург в кармане», извозчичьим двором. «Экипажи с этого двора стоят для найма преимущественно в Большой и Малой Конюшенных улицах… ». Вдоль улиц установили множество кормушек для лошадей. Таким образом, Конюшенные улицы оправдывали свое название не только тем, что на них исстари находился Придворный конюшенный двор, но и размещалась крупнейшая в городе извозчичья биржа.

Волынкин двор. Фото начала XX в.

Волынкин двор с лицевыми домами, флигелями и службами с середины XIX века принадлежал купцам Зверковым, а в 1900-х годах – купцам Г. Фрелиху и А. Франкфельдту. При них участок занимали каретный и ломовой извозы, трактир и торговые лавки, в том числе колбасная с красивым названием «Мария».

В доме по Большой Конюшенной улице, 23, в XIX веке располагались Волковские номера – небольшая гостиница, скромная соседка знаменитого Демутова отеля. Ее название произошло от фамилии владельца – чиновника Александра Волкова. Узкий вытянутый участок был плотно застроен каменными корпусами в 1835-1836 годах по проектам архитекторов В.Е. Моргана и И.И. Бернштейна[192]. Трехэтажный дом по Большой Конюшенной улице занимали номера с белыми кафельными печами и резными рельефами на дверях. В корпусе, выходившем на Мойку, находились «семейные», а в дворовых флигелях – «народные» бани. Оборудованы они поначалу были не лучшим образом, сырость проникала в смежные строения Реформатской церкви. Пришлось покрыть землю слоем глины, а сливные стены и полы – свинцом.

Волковские номера примечательны тем, что они входят в число петербургских адресов М.И. Глинки и М.Е. Салтыкова-Щедрина, а также, вероятно, Ф.М. Достоевского[193].

На исходе XIX века этот участок приобрела жена чиновника С.В. Пряслова. По ее заказу бани были реконструированы в 1892 году академиком архитектуры Н.А. Гаккелем. Бани и меблированные комнаты Прясловой существовали до 1912 года.

В конце 1900-х – начале 1910-х годов на двойном участке, который когда-то занимала усадьба А.П. Волынского, был возведен комплекс зданий Гвардейского экономического общества. Главное из них – универмаг на Большой Конюшенной улице, 21-23, известный в городе как ДАТ. Он принадлежит к самым выдающимся новаторским сооружениям рационалистического модерна в России. Новизна функции, конструкции и формы слиты здесь воедино.

Светлые просторные залы-атриумы, опоясанные галереями, обеспечивали наилучшие условия для торговли. Обширные свободные пространства сформированы за счет железобетонного каркаса. Монолитный железобетон впервые в практике отечественного гражданского строительства применен в этом здании в столь широких масштабах. Каркасная структура не только полностью определяет архитектурный облик залов, но и напрямую, в чистом виде, выведена на фасады с огромными витринами.

Новый архитектурный язык железобетона и стекла дополнен выдержками из традиционного лексикона. Это пилястровые портики верхних этажей, угловая башня со шпилем и другие детали. Модифицированный ордер – не просто реверанс перед неоклассикой, ставшей с конца 1900-х годов актуальным трендом. Для строителей универмага он служил средством гармонизации строго конструктивной формы. Шпиль-игла привнес в композицию типично петербургский мотив, напоминающий о ранней истории города.

Хроника создания торгового дома Гвардейского экономического общества отличалась неожиданными поворотами сюжета. Первоначально был задуман крупный комплекс необычного типа – единая полифункциональная мегаструктура, включавшая универмаг со стороны Большой Конюшенной улицы, доходный дом на набережной Мойки и жилой корпус для служащих между ними. Этот комплекс должен был занять всю южную сторону Волынского переулка. Однако в первую очередь, в 1908-1909 годах, возвели только угловое торговое здание с Большим залом. Затем, в 1912-1913 годах, пристроили левую часть с Малым залом на присоединенном участке по Большой Конюшенной улице, 23. Тогда же на углу набережной Мойки и переулка вырос отдельно стоящий доходный дом Гвардейского экономического общества, внешне не связанный с универмагом. Таким образом, торговый центр построили в два этапа с отступлениями от исходной концепции.

Стройку с таким размахом в центре столицы могла осуществить только могущественная организация. Гвардейское экономическое общество (ГЭО) обладало и достаточным влиянием, и миллионными капиталами. Учрежденное в 1891 году на кооперативных началах, оно ставило целью обеспечивать офицеров гвардии обмундированием, снаряжением и всеми необходимыми товарами по доступным ценам. Магазины общества обслуживали не только пайщиков, но и широкую публику.

Сначала мастерские и магазин размещались в здании интендантства на улице Глинки, 2. В 1895-1898 годах на углу Литейного проспекта, 20, и Кирочной улицы, 1, возвели здание Офицерского собрания армии и флота. Эскизный проект его составили военный инженер В.М. Иванов и архитектор Военного министерства А.И. фон Гоген, окончательный – военный инженер В.К. Гаугер, который вел строительство вместе с коллегой А.Д. Донченко. Это здание с фасадами в русском стиле и угловой шатровой башней – ведущим акцентом Литейного проспекта – вмещало роскошные помещения самого Офицерского собрания, гостиницу, а также магазины, склады и мастерские Гвардейского экономического общества.

К 1905 году созрела мысль о постройке собственного, более вместительного здания. Представители Общества обследовали в городе более 40 мест, отдав предпочтение участкам на Литейном и Владимирском проспектах, на Михайловской площади и у Симеоновского моста. Но в итоге выбрали так называемый Волынкин двор в Волынском переулке между Большой Конюшенной улицей, 21, и набережной Мойки, 34 (ныне – № 36). Благодаря умелым финансовым действиям, этот лакомый кусок в самом центре столицы удалось приобрести довольно дешево. К тому же ГЭО сэкономило на том, что край участка изымался городом для урегулирования слишком узкого Волынского переулка. В результате его ширина была увеличена с трех до семи саженей.

К началу XX века до Волынкина двора будто еще не докатилась волна урбанизации. Это место походило скорее на уголок провинциального города. Строительство комплекса Гвардейского экономического общества на расчищенном историческом участке должно было в корне преобразить облик места, придав ему респектабельный современный вид. Объединение торгового здания с жилыми корпусами позволило бы наиболее эффективно использовать территорию.

Заказчики ориентировались на новейший зарубежный опыт, хотя тип универмага с залом-атриумом уже имел непосредственного предшественника в Петербурге – достраивавшийся торговый дом «Эсдерс и Схейфальс» на пересечении Мойки и Гороховой улицы (1905-1907 годы, архитекторы К.Н. де Рошефор и В.А. Липский). Масштабность замысла, новизна темы побудили объявить международный конкурс проектов. К его организации были привлечены оба ведущих профессиональных объединения столицы: Петербургское общество архитекторов и Общество гражданских инженеров, обычно выступавшие порознь.

Программу конкурса опубликовали в феврале 1907 года[194]. На проектирование отводилось два месяца – работы надлежало представить к 1 мая. В состав жюри (комиссии судей) вошли: от архитектурной корпорации – П.Ю. Сюзор, избранный председателем, Г.Д. Гримм, О.Р. Мунц и Р.Р. Марфельд, от гражданских инженеров – В.А. Косяков, С.П. Галензовский, А.И. Дмитриев и В.Н. Соколовский, от Гвардейского экономического общества – генерал-майор инженер В.П. Стаценко, полковник Н.А. Болотов, капитаны А.К. Риман и А.В. Шевелев. Учитывая международный статус конкурса, они решили пригласить в жюри авторитетного иностранного архитектора. «Единогласно была выдвинута кандидатура весьма известного в архитектурном мире венского профессора архитектуры Отто Вагнера»[195].

Идеи и творчество О. Вагнера оказали мощное влияние на становление петербургского модерна. «Приезд такого почтенного гостя, без сомнения, будет особенно отмечен коллегами знаменитого архитектора, тем более что проф. О. Вагнер состоит Почетным членом Ими. СПб. о-ва архитекторов»[196]. Пять дней, с 14 по 18 мая, венский мэтр работал в комиссии судей. В промежутках он осмотрел несколько памятников петербургской старины и новых зданий, в том числе Офицерское собрание армии и флота, побывал на обеде в его честь в ресторане «Кюба» и рассказал русским коллегам о своем творческом методе и педагогической деятельности[197].

Трудно сказать, насколько результаты конкурса зависели от позиции Вагнера, хотя члены жюри, наверняка, считались с его мнением. Надо думать, при его поддержке получил вторую премию архитектор из Вены Отто Шёнталь. Он, кстати, оказался единственным иностранным участником. Так что конкурс, заявленный с претензией на международный формат, не вызвал интереса за рубежом. Между тем Гвардейское экономическое общество не поскупилось на премиальный фонд. Из 25 представленных проектов было премировано шесть.

Согласно программе конкурса, для торгового здания, занимавшего большую часть территории, отводилось место, где косоугольный участок заметно расширялся на стыке Большой Конюшенной улицы и Волынского переулка, смыкавшихся под острым углом. Доходный дом сравнительно небольшой площади располагался при слиянии переулка с набережной Мойки.

Торговое здание проектировалось в пять этажей с мансардой. «Магазины, доступные для публики, требовалось разместить в I, II и III этажах в виде свободных открытых помещений. Расположение этих помещений должно было быть круговым, т. е. таким, чтобы ряд комнат, являясь замкнутым кольцом, не пересекался дворовыми проездами. Это условие необходимо для того, чтобы покупатель имел возможность обойти ряд торгов, не выходя из здания. При этом требовалось спроектировать один общий или несколько отдельных дворов (Hall), крытых стеклом на высоте, использованной магазинами, около этих „Hall“ требовалось сгруппировать магазины, а самые „Hall“ требовалось приспособить для ожидания публики и разместить в них подъемники, открытые лестницы и выставки товаров»[198].

Главный вход следовало устроить с Большой Конюшенной улицы, но не на углу узкого переулка. Условиями конкурса определялся состав и группировка помещений. На первом этаже планировалось разместить большой продуктовый магазин, а также гостиные для отдыха публики и сортировочное бюро. На втором – хозяйственный, мануфактурный, канцелярский, аптекарский, косметический и другие отделы, правление и канцелярию ГЭО. Третий ярус предназначался для обмундирования, белья и прочих офицерских вещей.

Подвальный этаж отводился под сортировочный зал и склады, отопление и вентиляцию. Верхняя часть здания, отделенная от торговой зоны, служила для разнообразных обслуживающих функций. Здесь должны были находиться склады и мастерские, бухгалтерия и казначейство, выставочный зал и столовые, фотографический павильон и общежитие для холостых служащих.

Для семейных проектировался отдельный жилой флигель с хозяйственными помещениями. Доходный дом на Мойке должен был иметь максимальную высоту в 11 саженей с дополнительным мансардным этажом.

Поступившие конкурсные проекты «были сначала проверены с формальной стороны и в смысле удовлетворения общим требованиям программы». Оценивая «художественные достоинства» работ, жюри «обращало внимание еще и на возможность и легкость дальнейшей разработки того или другого проекта в смысле устранения замеченных недостатков с сохранением принятого автором приема»[199]. По планировочной схеме все проекты были поделены на две группы: с главной осью, параллельной Волынскому переулку, либо же проходящей по биссектрисе угла здания. Первой из них отдавалось безусловное предпочтение, так как диагональная ось необоснованно акцентировала угол, а устройство углового входа не допускалось.

Победителями конкурса[200] неожиданно оказались М.Л. Крицкий и Е.И. Гружевский – архитекторы отнюдь не первого ряда. В разработанной ими композиции не видно особых творческих находок. Нижние этажи решены в виде застекленной аркады, верхние включают тройные окна между пилонами. Вычленение двухэтажной аркады алогично, поскольку торговый зал должен занимать три этажа. Угол здания отмечен характерным для Петербурга шпилем.

В пространственной структуре универмага читалась каркасная основа. Интересный эффект создавался переходом из круглого вестибюля в прямоугольный Hall. Жюри считало этот вариант «одним из самых выдающихся в смысле решения задачи», а его отдельные недочеты легко устранимыми.

Проект О. Шёнталя более выразителен и стилистически выдержан. Грандиозное торговое здание с метрическим строем пилонов и обилием стекла кажется воздушным и прозрачным. Остекление выполнено не в плоскости, а в виде чуть выступающих четырехэтажных эркеров, которые отсвечивали бы своими гранями. Угловая часть решена округлым стеклянным объемом. В глубине над НаИом возвышается световой восьмигранный купол. Сам Hall отличается большой протяженностью и полукруглыми окончаниями. Девиз проекта «Hennebique» (по фамилии французского инженера, новатора железобетонных конструкций) свидетельствует, что постройка была задумана в железобетоне. Строгая конструктивность и легкая элегантность, утонченная графичность форм, введение скульптуры над порталом и в завершении фасада, металлический карниз и другие детали – все это характерные черты венского модерна вагнеровской школы.

О. Шёнталь. Конкурсный проект торгового дома Гвардейского экономического общества. 1907 г.

Антиподом предложению О. Шёнталя можно считать эффектную и оригинальную композицию блестящего мастера петербургского модерна Николая Васильевича Васильева, также получившего вторую премию. Проект Васильева выделялся напряженной динамикой и пластической экспрессией крупных объемных форм, резкими контрастами суровых каменных масс и прозрачных стеклянных эркеров, сильным звучанием символико-изобразительных мотивов. Это один из самых броских и выразительных примеров северного модерна в архитектурной графике. В отзыве жюри подчеркивалось, что сильную сторону проекта составлял простой и ясный план, обеспечивавший круговое движение публики и доступ естественного света с двух сторон. Однако первую премию эта работа завоевать не могла как раз в силу своей неординарности. Комиссия судей заключала: «Фасад обнаруживает солидного мастера. Но некоторая вычурность форм, погоня за оригинальностью и отсутствие „чувства масштаба' уменьшают его достоинства»[201].

Свободу и раскрытость пространства в проекте Васильева обеспечивал металлический каркас. Вдоль Волынского переулка здание организовано равномерным шагом несущих стоек со сплошной изломанной поверхностью остекления из трехгранных эркеров. Совсем по-другому решен главный фасад по Большой Конюшенной улице. Здесь Васильев решился взорвать общепринятый принцип застройки по красным линиям. Левая половина фасада изогнута по дуге, образуя в центре удобную впадину перед главным входом. Справа, на углу, выдвинут крупный цилиндрический выступ наподобие башни.

Васильев единственный увидел в остроугольной форме участка повод для объемных экспериментов. В противовес метрической повторности членений в проектах большинства конкурсантов, он утрировал асимметрию и иррегулярность лицевого корпуса, подчеркивал его криволинейные очертания и живописное нагромождение масс. С присущим ему полетом фантазии автор добивался многообразия остро индивидуальных форм, сплоченных в единый организм.

Торговая зона и частично вышележащие этажи освещены стеклянными эркерами разных типов и размеров – округлыми или гранеными. Верх здания нарочито утяжелен, участки стен облицованы гранитом грубой фактуры. Левое членение завершено гигантской гротескной маской, щипцы мансарды расчерчены геометризованными елочками.

Развитие архитектурного сюжета достигает кульминации в правой части, где тяжеловесная круглая башня всечена в стену, увенчанную огромным ломаным щипцом. Конический верх башни врезан в щипец сбоку, как нередко делали мастера финского, а вслед за ними – петербургского модерна. Навершие башни походит на богатырский шлем – шишак. Поле щипца заполнено крупным динамичным рельефом: Георгий Победоносец поражает извивающегося дракона. Здесь в полный голос звучит воинская тема.

Если остальные конкурсанты добивались соответствия внешнего облика здания торговой функции, то Васильев создавал героический образ, символизирующий могущество русской гвардии. Захватывающая своим драматизмом композиция проникнута суровой монументальностью и даже агрессивной силой. Почти скульптурная лепка форм превращает здание в архитектур о-скульптуру. И в то же время в этом образе чудится громадное живое существо, которое смотрит на нас глазницами окон.

Н.В. Васильев. Конкурсный проект торгового дома Гвардейского экономического общества. 1907 г.

Работа Васильева для Гвардейского экономического общества совпала с пиком его исканий в русле северного модерна. Почти одновременно по его проектам были построены дом на Стремянной улице, 11, и Немецкий театр в Таллине (оба – совместно с А.Ф. Бубырем) – замечательные образцы неоромантического нордического стиля. В этом ряду конкурсный проект торгового дома выдавался гипертрофированной мощью, нарочитой архаизацией. При всех серьезности замысла, в нем явно проступал оттенок гротеска, возможно, иронии.

Смелый полемичный проект Васильева вызвал особую настороженность из-за криволинейной формы лицевого корпуса – при таком приеме «линия улицы получает неприятный излом. Устранение этого недостатка сопряжено с полной переработкой проекта в соответственной части»[202].

Выступившие в соавторстве Л.А. Ильин и А.И. Клейн, обладатели третьей премии, подошли к решению задачи с прозаической рациональностью. Фасад четко, согласно внутренней структуре, поделен на две зоны: трехъярусная каркасная решетка забрана витринами-эркерами, выше следуют ряды окон с узкими простенками. Пирамидальная крыша в центре и купол над скругленным углом не вносят сильных акцентов. Можно сказать, что этот творческий дуэт предложил самое нейтральное и вместе с тем функциональное решение.

Будущий главный строитель универмага Э.Ф. Виррих совместно с И.В. Падлевским получили лишь четвертую премию. Они представили более сложный вариант фасада с пилонами на всю высоту и частоколом тонких стоек, подчеркивающих вертикализм композиции. По мнению жюри, «фасад характерен, но слишком напоминает фасады подобных же торговых домов в Берлине»[203], что оценивалось, очевидно, со знаком минус.

Композиция отличалась жесткой симметрией с активно развитым центром, причем граница торговой зоны не получила здесь внятного отображения. Устройство лестниц в цилиндрических эркерах, фланкирующих центральное звено, жюри не одобрило, а башню-ротонду над круглым вестибюлем сочло «ничем не вызванной». Между тем эта стройная башня с прозрачным куполом и фигуркой Гермеса претендовала на роль доминанты в силуэте улицы. Хотя проект Вирриха и Падлевского и был отнесен к удачным, его особенно критиковали за недостаточную разработку плана.

Э.Ф. Виррих и И.В. Падлевский. Конкурсный проект торгового дома Гвардейского экономического общества. 1907 г.

Тот же упрек был адресован и работе М.М. Перетятковича (пятая премия). «Автор уделил больше внимания фасаду, чем планам, почему в последних у него имеются довольно крупные недостатки и упущения». Зато «фасад художествен и отличает мастера»[204].

Перетяткович представил изысканно-элегантную версию рационального модерна. Чтобы избежать схематичного однообразия, он усложнил ритмический строй, ввел масштабные контрасты, плавные криволинейные очертания, живописный силуэт. Торговые этажи раскрыты огромными витринами, объединенными в арки, и трехгранными стеклянными эркерами. Подобно Ильину и Клейну, он ясно обозначил на фасаде разбивку на разные по функциям нижнюю и верхнюю зоны, но сделал это не столь механистично. Основной массив здания, по замыслу Перетятковича, состоял из трех звеньев. Средняя часть прорезана гигантской аркой, охватывающей все шесть этажей. Это была бы самая высокая застекленная арка Петербурга. Цилиндрическая башня с купольной ротондой закрепляла угол активной вертикалью.

Забегая вперед, следует подчеркнуть, что строителями торгового дома при разработке окончательного проекта больше других был востребован проект Перетятковича. Это касалось и общей схемы фасада, и отдельных его узлов. В частности, была повторена индивидуальная находка Перетятковича: попарная расстановка пилонов с трехгранными эркерами.

Конкурс дал богатый и разнообразный материал. В июне-июле 1907 года премированные проекты были дополнительно проанализированы строительной комиссией и некоторыми членами жюри. Сами авторы давали разъяснения группе экспертов во главе с П.Ю. Сюзором и Л.Н. Бенуа. Уточнялись планировка и функциональная «начинка» торгового здания.

М.М. Перетяткович. Конкурсный проект торгового дома Гвардейского экономического общества. 1907 г.

В итоге ни один из конкурсных проектов не был принят к реализации. Работу решено было продолжить в соответствии с отредактированной программой. В частности, теперь указывался стиль здания – ампир, но с оговоркой: «Насколько вообще это окажется возможным соблюсти при характере постройки и ассигнованных средствах»[205]. Главное, что объем строительства был временно сокращен: в первую очередь проектировался только торговый дом на углу Большой Конюшенной улицы и Волынского переулка.

25 июля 1907 года правление Гвардейского экономического общества избрало главным строителем Эрнеста Францевица Вирриха, поручив ему составление окончательного проекта и сметы[206]. Среди участников конкурса он был самым опытным зодчим, удостоенным в 1908 году звания академика архитектуры. Несколькими годами ранее под его руководством закончилось возведение Политехнического института в Петербурге – самого значительного и совершенного учебного комплекса в отечественной архитектуре той поры. Сотрудником Э.Ф. Вирриха на постройке института работал И.В. Падлевский – его же соавтор по конкурсу зданий ГЭО.

Может быть, назначению Вирриха содействовал влиятельный Сюзор, у которого тот состоял помощником в 1888-1894 годах, а позднее они совместно занимались устройством Алафузовской больницы за Нарвской заставой. За плечами Вирриха было участие в строительстве Всероссийской художественно-промышленной выставки 1896 года в Нижнем Новгороде, авторство собора в Омске и нескольких зданий в Петербурге, в том числе особняка С.Ю. Витте на Каменностровском проспекте, 5. Более поздний его проект грандиозного жилого комплекса Бассейного товарищества (1912 год, совместно с А.И. Зазерским) был реализован в измененном виде другими архитекторами. С 1921 года Виррих обосновался в США.

К проектированию столь крупного объекта, как воинский универмаг, Виррих привлек группу коллег. Одним из них, естественно, стал гражданский инженер и архитектор-художник Иосиф Владимирович Падлевский. Ранее он выполнял обязанности архитектора крупнейшей Всероссийской выставки 1896 года (упомянутой выше), участвовал в сооружении Кавказской военной железной дороги и собора в Харбине, зданий Балтийского судостроительного завода в Петербурге. Прочную связь с Виррихом скреплял Политехнический институт, где Падлевский преподавал и построил Покровскую церковь.

Заместителем главного строителя универмага назначили гражданского инженера Степана Самойловича Кричинского. Имя этого мастера широко известно, как и его произведения. В анналы петербургского зодчества вошли созданные по его проектам особняк П.Е. Щербова в Гатчине – оригинальный образчик модерна, значимые объекты неорусского стиля: Феодоровский собор (храм-памятник 300-летия царствования Дома Романовых) и храм Николая Мирликийского (не сохранился) в Петербурге, Федоровский городок в Царском Селе, церкви в других городах, великолепный пример неоампира – усадебный дом Е.А. Воронцовой-Дашковой в Шуваловском парке, импозантный неоренессанский дом эмира Бухарского на Каменностровском проспекте. Кроме того, Кричинский участвовал в строительстве Соборной мечети в Петербурге. Он работал также главным архитектором Пограничной стражи.

Все эти сооружения появились после проекта торгового дома ГЭО. Ранее Кричинский создал лишь усадьбы в провинции и конный двор в Шуваловском парке. Если Виррих и Падлевский представляли тогда среднее поколение архитекторов, то Кричинский и другие члены творческого коллектива, трудившиеся под началом Вирриха, принадлежали к архитектурной молодежи.

Николай Васильевич Васильев, воспитанник Института гражданских инженеров и Академии художеств (мастерская Л.Н. Бенуа), уже заявил о себе постройкой особняка В.И. Савицкого в Царском Селе (с А.В. Васильевым) и доходного дома на Стремянной улице, 11 (с А.Ф. Бубырем), а также успешным участием в конкурсах. В конкурсном проектировании ему не было равных, в этой области он стал абсолютным чемпионом России. И проекты, и постройки позволяют его считать самым талантливым архитектором-художником петербургского модерна.

Васильев – главный автор Соборной мечети, возведенной вместе с Кричинским. Очевидно, он и Бубырь создали окончательный проект комплекса Бассейного товарищества (одним из авторов первоначального варианта был Виррих). Среди других сравнительно немногочисленных петербургских сооружений Васильева выделяется Новый Пассаж (торговые ряды) на Литейном проспекте, 57.

Архитектор оставил глубокий след в застройке Таллина и Харькова. В Таллине в тандеме с А.Ф. Бубырем он построил Немецкий театр, фабрику и особняк А. Лютера. В Харькове, совместно с А.И. Ржепишевским, несколько крупных зданий, которые тоже задают тон в архитектурной среде периода модерна.

Вторая половина долгой жизни Васильева прошла в США, где он подтвердил репутацию блестящего рисовальщика[207].

Последним членом авторского коллектива, работавшего по заданию ГЭО, был Борис Яковлевич Боткин, только в 1906 году окончивший Академию художеств. Уже в годы Первой мировой войны он создал (в паре с К.С. Бобровским) монументальное неоренессансное здание Петроградского губернского кредитного общества с кинематографом «Сплендид Палас» на Караванной улице, 12.

В одной из заметок о строительстве универмага Э.Ф. Вирриха указали как единственного автора проекта[208] (видимо, как руководителя). Следом в журнал «Зодчий» пришло письмо его бывшего заместителя С.С. Кричинского. «В видах восстановления истины» тот сообщал, что проект «составлялся и разрабатывался по приглашению экономического гвардейск. общества следующими лицами: арх. Э.Ф. Виррихом и гражд. инж. С.С. Кричинским при участии арх. худ. и гражд. инж. Н.В. Васильева и И.В. Падлевского». Осуществлен этот проект «без особенных изменений», почему «и не должен рассматриваться иначе, как результат труда четырех названных авторов»[209].

Редакция тут же обратилась к Вирриху, который подтвердил факт совместной работы: «Как сооружение значительное, оно естественно потребовало участия многих лиц, среди которых первыми по времени являются И.В. Падлевский, С.С. Кричинский и Н.В. Васильев». Но дальнейшие его разъяснения были, мягко говоря, не слишком правдивыми. Виррих отмечал, во-первых, что от утвержденного совместного проекта в итоге «осталось немногое», а это не соответствовало действительности. И, во-вторых, что «основною мыслью» для возводимого здания послужил его конкурсный проект, выполненный вместе с Падлевским, хотя их проект имел меньше всего общего с осуществленным. За всем этим сквозило явное нежелание делить лавры с Кричинским, отказ которого от участия в строительстве сопровождался, вероятно, какой-то размолвкой. Недаром Виррих подчеркивал, «что в дальнейшей разработке проекта приняли участие еще многие лица, и среди них главным образом арх. Б .Я. Боткин»[210]. Правда, вслед за этим что-то подтолкнуло Вирриха к признанию: «С.С. Кричинский, в отличие от прочих лиц <… > состоял по назначению от общества с самого начала и до своего отказа моим ближайшим сотрудником и ответственным заместителем»[211].

Приступая к работе над проектом, они вместе ездили в Париж и Берлин для детального знакомства с новейшими торговыми сооружениями. Там же побывал и председатель строительной комиссии полковник Н.А. Болотов. Проект подготовили к концу осени 1907 года, и 3 декабря его принял заказчик[212]. Комплект чертежей, представленных в Городскую управу, датирован 5 марта 1908 года и подписан Э.Ф. Виррихом и С.С. Кричинским[213]. 31 марта управа утвердила проект.

Данный вариант и был осуществлен, правда, с незначительными коррективами. Пятиэтажное с мансардой угловое здание решалось теперь более компактно – менее протяженным вдоль Волынского переулка, чем в конкурсных работах. Пространственный центр торгового дома – световой холл – вытянут в глубину и закруглен с передней стороны. Снаружи торговая зона четко выявлена трехэтажными витринами. Главный фасад членится на три равных звена, средний из которых оканчивается фронтоном. Оформление верхних этажей выдержано в соответствии с пунктом окончательной программы об использовании стиля ампир. Вертикаль угловой башни довершена шпилем. Справа по красной линии переулка с торговым зданием объединен короткий жилой флигель для служащих.

Остается загадкой, каким был вклад каждого из членов авторского коллектива в разработку утвержденного проекта. Вроде бы подписи Вирриха и Кричинского говорят сами за себя, но вполне возможно, что они завизировали чертежи в качестве главного строителя и его заместителя. Виррих прежде не принадлежал к новаторскому крылу архитекторов, к числу лидеров модерна. Кричинский, впоследствии крупный мастер, тогда лишь заявлял о себе. Падлевский выступал, скорее, на вторых ролях, однако известен его авторский эскиз интерьера универмага[214]. Боткин включился в работу на более поздней стадии.

Универмаг Гвардейского экономического общества. Чертеж фасада по Большой Конюшенной улице

Соблазнительно представить в роли ведущей креативной фигуры Николая Васильева – самого талантливого зодчего из этой группы. Правда, в утвержденном проекте не осталось практически ничего от его конкурсного предложения. И все же не следует забывать, что Васильев был архитектором широкого диапазона. Через несколько лет он создал самый радикальный образец протоконструктивизма – Новый Пассаж на Литейном проспекте, 57. Он также преуспел и в оригинальной стилизации ордерных форм. Впрочем, все это не дает оснований всерьез оспаривать приоритет Вирриха и Кричинского.

Легче определить, насколько в окончательном проекте гвардейского торгового дома отразились материалы конкурса 1907 года. Больше всего, как уже говорилось, строители почерпнули из композиции Перетятковича. В основном это касалось главного фасада: резкое масштабное противопоставление нижней и верхней частей, разбивка по ширине на три звена парами пилонов, сплошное застекление торговых ярусов между этими несущими опорами, включение трехгранных эркеров, фронтонное завершение посередине. Близок и рисунок круглой башни с ротондой.

Разумеется, бросаются в глаза и серьезные различия. Так, группа Вирриха не стала укрупнять центральное звено главного фасада. На угловую башню водружен шпиль – может быть, по примеру Крицкого и Гружевского, получивших на конкурсе первую премию. Ротонда со шпилем, венчающая здание универмага, схожа с аналогичным мотивом особняка А. Лютера в Таллине, построенного Васильевым и Бубырем в 1909-1910 годах. Означает ли это, что Васильев придумал такое завершение для торгового дома, или же, наоборот, позаимствовал для особняка?

Планировочное решение универмага не имело совпадений с конкурсными проектами. Разве что у Ильина и Клейна находим продолговатый, закругленный спереди холл (правда, меньших габаритов), а у Вирриха с Падлевским подобная конфигурация зала получалась за счет примыкающей ротонды.

Таким образом, можно констатировать, что, переосмыслив материалы конкурса, Виррих и его сотрудники спроектировали здание заново. Тем не менее сам конкурс остался яркой и содержательной страницей в летописи петербургского модерна.

Годом ранее, еще до присуждения премий, строительная комиссия ГЭО начала собирать сведения о фирмах-подряд-чиках и поставщиках материалов. Просторные торговые помещения с большими пролетами обусловливали применение каркаса. Встал вопрос о выборе конструкционного материала – железа или железобетона.

К тому времени стальные каркасы уже неоднократно употреблялись в петербургской архитектуре. Наиболее репрезентативные примеры – здание акционерного общества «Зингер и К?» (1902-1904 годы, архитектор П.Ю. Сюзор) и первый в Петербурге универмаг «Эсдерс и Схейфальс» (1905-1907 годы, архитекторы К.Н. де Рошефор и В.А. Липский), в композиции которого каркас играл главную формообразующую роль. Опыт железобетонного строительства был более скромным. Но как раз в 1907 году у истока Обводного канала инженер Г.А. Гиршсон возводил первую в России железобетонную паровую мельницу, принадлежавшую купцу Д.И. Мордуху. Представители Гвардейского экономического общества осматривали этот показательный объект.

Авторитетные зодчие и инженеры – Л.Н. Бенуа и П.Ю. Сюзор, Н.А. Белелюбский и Н.А. Житкевич – высказывались в пользу железобетонного каркаса, но это не развеяло сомнений строительной комиссии. Решающим фактором оказалась стоимость постройки, и в начале 1908 года предпочтение отдали более экономичной железобетонной конструкции[215]. (Получается, что проект составлялся, когда материал сооружения еще не был определен.)

В те годы в Петербурге работали разные фирмы, специализировавшиеся в этой сфере строительства. Среди них товарищество «Железобетон», Строительное бюро железобетонных работ, Черноморское строительное общество, шведское акционерное общество «Бодо Эгесторф» и немецкое – «Вайс и Фрейтаг». Последнее знали «как крупную, европейски известную фирму, много потрудившуюся над теоретической разработкой железобетона»[216]. Главная ее контора находилась в Нейштадте. Фирма выполняла заказы по всей Германии, а также во Франции, Италии, Австрии и даже в Аргентине, занималась всеми типами зданий и сооружений, устройством водоснабжения и канализации, фильтров и очистных устройств.

«Наша фирма внесла немалую долю труда в дело распространения в России железобетона», – говорилось в рекламном издании акционерного общества «Вайс и Фрейтаг»[217]. Одно из отделений оно открыло в российской столице, где сразу подключилось к сооружению производственных зданий и складов, а его представителем выступала строительная контора Ф.Ф. Миритца и И.И. Герасимова. Как сообщалось в том же издании, руководители Гвардейского экономического общества ставили «непременным условием, чтобы работа была поручена известной солидной фирме, исходя из того совершенно правильного взгляда, что качество железобетонных конструкций зависит в высокой степени от добросовестного и правильного выполнения. Таким образом постройка была поручена нашей фирме»[218].

Строительство универмага Гвардейского экономического общества. Бетонные работы. Фото 1908 г.

Здание целиком, от фундамента до чердака, сооружалось из монолитного железобетона[219]. Все элементы конструкций жестко взаимосвязаны. «Таким образом, весь остов представляет как бы гигантскую этажерку отлитую из одного куска»[220].

Земляные работы на участке начались 24 марта 1908 года. В мае приступили к устройству фундамента. Мощное основание сделано в виде сплошной ребристой плиты толщиной 1,3 м, уложенной на глубине более трех метров по всей площади здания. От грунтовых вод плита изолирована сверху водонепроницаемым цементным слоем, а по краям – тонкой железобетонной стенкой.

Несущие столбы – колонны – непосредственно вырастают из фундамента, как стволы из корней. Они скреплены с плитой узлами арматуры. «Колонны в наружных стенах и вокруг светового двора по архитектурным соображениям не должны были превосходить определенных размеров. Чтобы они могли несмотря на это нести значительную передаваемую на них нагрузку пришлось применить спиральную арматуру системы „Considere“»[221]. Колонны проходят сквозь все этажи. С вертикальными опорами жестко сцеплены прогоны и балки, образующие ребра междуэтажных перекрытий. Эти элементы сварены в многоэтажные рамы, обеспечивающие устойчивость здания. Частью общей конструкции являются легкие арки над холлом пролетом 13,4 м. Завершает единую структуру железобетонная крыша. Лестницы и внутренние перегородки выполнены в том же материале. Во избежание деформаций все здание разрезано поперек тонким температурным швом.

Торжественная закладка состоялась на строительной площадке в июле 1908 года. Железобетонные работы удалось закончить к 20 октября. Уникальный каркас колоссальных габаритов возвели всего за пять месяцев. Одновременно в тех местах, где это было необходимо,– в основном, на верхних этажах – монолитный остов заполнялся кирпичной кладкой.

Фирма «Вайс и Фрейтаг» блестяще справилась с поставленной задачей. Стройка велась по Прусским нормам и техническим условиям. Представителем фирмы для производства работ на месте был назначен молодой инженер Якоб Вирш, окончивший в 1906 году Высшую техническую школу в Цюрихе. Кроме каждодневного надзора на площадке, он выполнял дополнительные расчеты, а в сложных вопросах консультировался со своим цюрихским учителем, профессором Мершем. (После этой постройки Я. Вирш остался в Петербурге. В 1911 году он основал совместно с петербургским партнером, инженером-технологом Б.Л. Герцбергом, фирму «Вирш и Герцберг». Он участвовал в возведении ряда крупных объектов с использованием железобетона: портовых складов, наждачной фабрики Н. Струка, корпусов фабрики «Треугольник», минного завода общества «Промет» и гостиницы «Астория» в российской столице. Немецкого театра и фабрики А. Лютера в Таллине, грязелечебницы в Ессентуках и других сооружений[222].)

Портландский цемент для строительства универмага ГЭО поставлял завод «К.Х. Шмидт» из Риги. Бетон изготавливался машинным способом в двух «бетоньерках» и подавался наверх подъемниками. Испытания бетона и арматуры проводились в лабораториях Института гражданских инженеров и Института инженеров путей сообщения под руководством профессоров Н.А. Белелюбского и В.В. Эвальда. Проверка подтвердила высокое качество материалов. Консультантами по техническим вопросам выступали крупные петербургские специалисты Н.А. Житкевич, В.П. Стаценко и В.А. Шевалев. Эксперты признавали исключительную прочность монолитной структуры здания.

В строительном сезоне 1909 года железобетонный остов здания облачился в легкие, но прочные одежды. Над холлом (Большим залом) был сооружен высокий световой фонарь – тройное перекрытие из армированного стекла системы «Монье» (с вплавленной железной сеткой). Из зала виден его нижний свод на железобетонных арках. Второй слой, скрытый выше шестого этажа, смонтирован по металлическим балкам. Верхняя часть зенитного фонаря, поднятая над скатами крыши на отметку 38,4 м, образована фермами «Полонсо» треугольных очертаний.

Для фасадов подбирались долговечные материалы. Наружная облицовка каркаса и участков стен выполнена из радомского песчаника. Камни укреплены железными пиронами (крюками). Строители считали, что хотя применение естественного камня «обошлось гораздо дороже облицовки кирпичом и штукатуркою, но в эксплуатационном отношении в будущем окажется выгоднее, так как не потребует ремонта»[223]. Зеркальные стекла витрин были заключены в металлические рамы. Для декоративных рельефов использована майолика, а шпиль башни выложен по железному каркасу смальтой.

Оборудование универмага было сделано на высочайшем техническом уровне: электрическое освещение и такая же вентиляция, паровое отопление низкого давления, канализация с частичной очисткой в особом резервуаре, пожарная сигнализация и т. д. В здании установлены два лифта для публики и три – товарных.

7 декабря 1909 года торговый дом ГЭО с Большим залом был торжественно открыт[224]. Стоимость постройки (без оборудования) составила 1 200 000 рублей.

При всех новшествах главным достижением строителей следует признать создание железобетонной каркасной структуры. Постройка универмага «сыграла несомненную роль в истории развития в России железобетонного дела, так как она рассеяла предубеждения и недоверие, с которыми у нас относились до последнего времени к железобетону вообще и в частности к его неуязвимости при атмосферных условиях нашего климата. Кроме того построенное здание явилось доказательством того, что, при больших пролетах и значительных нагрузках междуэтажных перекрытий, железобетонные конструкции обходятся дешевле металлических и сооружаются гораздо быстрее последних»[225].

Универмаг Гвардейского экономического общества. Фото 1910 г.

Особенно важно, что новаторская конструкция получила адекватное воплощение в композиции интерьера и фасадов. В ее правдивом эстетическом осмыслении архитекторы видели залог новой художественной выразительности. Это позволило найти убедительный образ современного торгового здания

Сердцевиной, центром жизнедеятельности универмага, возведенного в 1908-1909 годах, является высокий, продолговатый холл-атриум, закругленный при входе (Большой зал). Площадь его – более 400 кв. м, высота – до 22 м.

Потоки дневного света заливали холл сквозь стеклянный потолок и гигантский арочный витраж, обращенный во двор. (После недавней реконструкции естественная освещенность зала несколько снизилась.) Центральное пространство опоясано на уровне трех этажей открытыми галереями. Полы галерей поддерживаются прямоугольными колоннами. Над третьим ярусом стыки балок и стоек усилены косоугольными утолщениями – вутами. Трехэтажные рамы определяют лейтмотив композиции зала. От стоящих попарно колонн, будто отталкиваясь, взлетают легкие арки, несущие стеклянный потолок в форме коробового свода.

Архитекторы смело и честно оставили конструкцию «гигантской этажерки» обнаженной. Чисто функциональные формы, строгие и лаконичные, полностью доминируют в облике интерьера. Его тектоническое строение ясно читается, в нем нет инертных масс, видна работа конструкции, зримо выявлена монолитность всех ее элементов. Как в органической структуре, здесь все необходимо и неразрывно.

В дальнем конце зала расположена парадная лестница с расходящимися маршами. Поверх изящной группы колонн ионического ордера проходит мост-переход третьего яруса. По утвержденному проекту 1908 года в застекленной арке над ним предполагалось поместить гигантский витраж: ладьи, плывущие под стенами древнего города. Он стал бы эффектным завершением перспективы интерьера, его оптическим фокусом.

Над торговыми галереями под сводом Большого зала заключен четвертый этаж с административными помещениями. Он отделен стеной, изрезанной узкими окнами. По простенкам пробегает ровный частокол мелких дорических колонн. Малый ордер четвертого этажа, ионические колонны в торце зала, кессоны с розетками в арках и рельефы с масками и гирляндами взяты из классицистического словаря.

Универмаг Гвардейского экономического общества. Большой зал. Фото 1910 г.

Эти мотивы, отвечавшие условию строительной комиссии об использовании стиля ампир, непротиворечиво введены в контекст функциональной архитектуры атриума, тем более, что звучат они приглушенно, «под сурдинку». Ионическая колоннада над парадной лестницей вносит уместную репрезенативную ноту. Рисунок четвертого этажа с его колончатым поясом фиксирует переход от крупного масштаба к мелкому отражающий противопоставление торговой зоны – административной.

Универмаг Гвардейского экономического общества. Большой зал. Фото 1910 г.

Главное в архитектуре холла – само интегрированное пространство. В нем царило ощущение простора и раскрытое™, свежести и новизны. Законченность его композиции – в точности ритма, выверенное™ пропорций. Жесткая устойчивость рамных конструкций сменялась легким парением арок стеклянного свода, который словно растворялся на свету сквозь тонкую паутину железной арматуры. Историк архитектуры М.Н. Микишатьев назвал этот величественный интерьер «храмом торговли», подобным собору «с высоким и светлым центральным нефом и ярусами окружающих его балконов – эмпор»[226].

Универмаг Гвардейского экономического общества. Планы первого и второго этажей

На первом этаже Большого зала посередине установили офицерские витрины, вокруг размещались седельный, оружейный, винный, кондитерский и другие отделы. Продуктовый магазин был вынесен в правый флигель по Волынскому переулку. Второй ярус атриума занимали мануфактурный, хозяйственный, дорожный, канцелярский, стекольный, парфюмерный и аптекарский отделы. На третьем этаже гвардейские офицеры приобретали обмундирование и белье. А четвертый предназначался уже для других нужд – бухгалтерии, кабинетов, приемной и малой столовой.

Универмаг Гвардейского экономического общества. Разрез

Внутри атриума создается впечатление, что объем здания оканчивается стеклянным сводом. Однако выше расположены еще три этажа, скрытые от глаз публики. Помещения этих этажей окружали световое пространство под верхним зенитным фонарем. В них были сосредоточены специальные мастерские и склады, тут же работало расценочное отделение. Несущей конструкцией этажей над Большим залом служат такие же железобетонные рамы, но они были заполены кирпичной кладкой стен с обычными окнами. (Сейчас атриум лишен доступа верхнего естественного света из-за встроенного над стеклянным сводом железобетонного перекрытия.)

Внутреннее строение торгового дома последовательно выражено в фасадной композиции. Здание словно раскрывается изнутри наружу и снаружи внутрь, интерьер вступает в диалог с пространством улицы. Это единство особенно заметно в нижней половине здания, где вынесены на фасады несущие конструкции. Трехэтажные рамы повторяют с лицевой стороны лейтмотив многоярусного атриума. Наружная каменная облицовка нисколько не скрывает чистоту очертаний каркаса, которые оттеняются, по контрасту, «бестелесным» остеклением в металлических оправах. Тон облицовки пришелся в унисон железобетону, внешне облагородив его.

Универмаг Гвардейского экономического общества. Эркеры. Фото 2016 г.

Широкие промежутки между стойками каркаса с первого по третий этаж превращены в сплошные витрины. Легкие междуэтажные перемычки рассекают эти прозрачные плоскости на горизонтальные окна. Верхние витрины вписаны в трапециевидный абрис балок с вутами. В этих точках конструктивная правда совпала с популярным в северном модерне типом проемов – шестиугольных, скошенных кверху. Крупные лаконичные формы каркаса находят отклик в геометричной графике тонких переплетов витрин.

Парные стойки каркаса прочерчивают фасады на всю высоту. В просветах двойных опор зажаты хрупкие уплощенные эркеры, чуть выступающие тремя стеклянными гранями. Несущие элементы каркаса объединяют фасады по вертикали и одновременно расчленяют их на однотипные секции.

Универмаг Гвардейского экономического общества. Портик. Фото 2016 г.

Главный фасад здания, открытого в 1909 году, слагался из трех равных звеньев, размашистый шаг которых останавливала угловая башня. Ровному ритму членений противоречит, на первый взгляд, фронтонное завершение среднего звена, центрирующее композицию. Однако этот прием логически обоснован: здесь расположен парадный вход с лоджией, ведущий в атриум. И хотя ось Большого зала, параллельная Волынскому переулку, не спроецирована на главный фасад, все же выделение снаружи средней секции условно отвечало центральному пространству зала.

Принципиальная особенность фасадов состоит и в том, что они четко разграничены по вертикали на две части. Такое разделение строго соответствовало функциональной дифференциации на торговую зону и зону администрации, мастерских и складов. На рамах каркаса, как на широко расставленных ногах, покоится верхний массив, который значительно мельче по масштабу и вместе с тем отличается большей плотностью. Его навесные кирпичные стены опираются на ригели каркаса.

Обычные окна четвертого и пятого этажей чередуются с трехгранными эркерами. Парные пилоны связывают нижнюю и верхнюю половины здания, разрывая на части антаблемент. Мансардный этаж спрятан за балюстрадой. Очевидно, строители торгового дома сочли открытую мансарду неуместной в классицистическом завершении главного фасада.

Напоминанием о стиле ампир служат портики стилизованного ордер а, объединяющие четвертый и пятый этажи. В каждую секцию включены по четыре пилястры оригинального рисунка: ствол без энтазиса, женские маски вместо капителей. Если женские маски с пышными прическами типичны, скорее, для модерна, то остальные рельефы в простенках портиков и на эркерах носят ампирные черты. Венки и знамена, оружие и шлемы отображают воинскую тематику. Приметным знаком стиля служит крупный рельеф с геральдическим двуглавым орлом во фронтоне (в советское время его заменили аббревиатурой ДАТ). Сам фронтон, или полуфронтон, был характерным элементом модернизованной неоклассики начала XX века.

Таким образом, в здании универмага ГЭО классицистические мотивы вольно перефразированы. Они сосредоточены в верхней, несомой части главного фасада, тем самым противопоставленной чисто конструктивной несущей структуре трех нижних этажей. Ампирные элементы играют в композиции дополнительную роль, это – декоративное наполнение ячеек каркаса. Но без них здание не получило бы искомого стилевого оттенка, обогатившего его художественное содержание.

Фасад по Волынскому переулку имеет подчиненное значение, он схематично воспроизводит членения главного фасада, но как бы в кривом зеркале. По мере удаления от угловой башни его формы становятся более мелкими, скромными по оформлению, а каменная облицовка уступает место штукатурке. В правой части – отростке основного здания – располагались квартиры служащих вперемежку с мастерскими и столовой.

Оба фасада прочным узлом стягивает угловая башня. Ее полукруглый объем с двумя несущими пилонами раскрыт выгнутыми по дуге витринами такого же трапециевидного абриса, над ними тянутся вверх пилястры-гермы. Повторность элементов обеспечивает слитность башни с другими частями здания, непрерывность композиции. Раскреповки и глухой парапет подчеркивают ее четкую цилиндрическую форму. Ярусное построение довершается изящной ротондой, над которой возносится тонкий шпиль. Башня скрадывает острый угол участка, активизирует диагональную ось и образует динамичную вертикаль.

Тема угловой башни была одной из излюбленных в архитектуре петербургского модерна. Она варьировалась и в предшественниках торгового дома ГЭО – зданиях компании «Зингер» и универмага «Эсдерс и Схейфальс». Однако в тех случаях башни служили эффектным силуэтным дополнением к основному массиву. У торгового дома на Большой Конюшенной вертикальный объем начинается прямо от земли. Он слит с интерьером, пространство которого плавно затекает в скругленный угол. Снаружи этот высокий цилиндр будто врезан в тело здания. Как подметил М.Н. Микишатьев, башня «не вырастает из крыши дома», но «представляет совершенно самостоятельный объем, абсолютно органично связанный всем „темпоритмом“, стилистикой и деталировкой с единым целым и вместе с тем выделенный из него, как бывает выделен орган или конечность в целостном живом организме»[227].

Универмаг Гвардейского экономического общества. Башня со шпилем. Фото 1910-х гг.

Ротонда со шпилем утверждали заглавную роль торгового дома в застройке улицы, являясь притягательным ориентиром. Круглый бельведер башни окружен хороводом колонн-герм – на сей раз с мужскими архаическими масками. Мотив ротонды звучит многоголосием на этом перекрестке. Стоящая напротив камерная Финская церковь св. Марии, сооруженная в 1800-х годах, увенчана небольшой ротондой со сферическим куполом. Столетие спустя, на другом углу улицы и Волынского переулка Ф.И. Лидваль построил дом Мельцеров. Цилиндрический эркер этого дома оканчивается двойным куполом на гротескных колонках. Кроме того, Лидваль поместил на втором этаже импосты-гермы с устрашающими маскаронами. Вариации всех этих элементов скрепляют пространственный диалог между соседними зданиями.

Универмаг Гвардейского экономического общества. Маскароны ротонды. Фото 2016 г.

Металлический шпиль-игла универмага воспроизводит один из специфических петербургских символов. Установка шпиля на углу старинного квартала в центре столицы оказалась тем более уместной, что данная точка находится на одной оси с башней Адмиралтейства и церковью Михайловского замка, посередине между ними. Вместе с тем новая игла с восьмиконечной звездой поднялась как бы в ответ башне первого петербургского универмага «Эсдерс и Схейфальс», расположенного в двух кварталах ниже по течению Мойки.

Шпиль торгового дома был выложен смальтой. Традиционный материал мозаики здесь использовали только в качестве облицовки. Изготовила ее мозаичная мастерская В.А. Фролова, незадолго до того создавшая по оригиналам группы художников уникальный ансамбль мозаик храма Воскресения Христова (Спаса на Крови). В этой церкви золоченая смальта послужила и покрытием надалтарной главы и купола колокольни.

Универмаг Гвардейского экономического общества. Портал.

Фото 2016 г.

Майолика, активно востребованная модерном, также предстала на фасадах торгового дома в необычной роли: она имитировала бронзовый декор. Из металлизированной керамики выполнены рельефы с военной и торговой эмблематикой, маски-капители портиков и ротонды. Модели для них формовались в мастерских Н.И. Егорова и И.В. Жилкина, у которого работал известный впоследствии скульптор-модельщик А.Е. Громов[228]. В майолику рельефы были переведены на предприятии О.О. Гельдвейна и П.К. Ваулина, организованном в Кикерине в 1906 году.

Крупнейший художник-керамист Петр Кузьмич Ваулин часто использовал способ люстровки, придающей изделиям радужный металлический блеск. При этом он не разделял идею имитации материала – «наши мастерские далеко не являются сторонниками такого применения майолики»[229]. Для строителей универмага резон заключался в долголетии ее тонов в отличие от бронзы, которая со временем покрывается патиной. Кроме того, важен был опыт приспособления керамики к классицизирующим формам. «Работа эта ценна для мастерских в том отношении, что здесь майолика применена не к русскому стилю, а к модерну и отчасти к модернизированному ампиру,– писал Ваулин, – Эта работа дает возможность применять декоративную майолику к классическим стилям»[230].

Великолепное по качеству керамическое убранство, сохранившее теплый бронзовый оттенок, выделяется на светло-сером фоне радомского песчаника. Однородная, суховато расчерченная поверхность камня подчеркивает структурное единство здания. Портал сложен из редкой для петербургского строительства породы – келецкого мрамора. О функции военного универмага свидетельствует майоликовый барельеф портала: знамена и кадуцей Меркурия, факелы и рога изобилия. С редким изяществом прорисованы кованые кронштейны фонарей в простенках нижнего этажа.

Палитра отделочных материалов характерна для модерна, но их обработка и сочетания отличаются большей строгостью, сдержанностью. В целом архитектура торгового дома – это прежде всего архитектура железобетона и стекла. В его композиции и рисунке преобладают геометрическая четкость и линеарная графичность.

Здание Гвардейского экономического общества, сооруженное в 1908-1909 годах, можно считать воплощением принципиальных творческих открытий зрелого модерна. Это один из радикальных примеров новой эстетики протоконструктивизма. Одновременно его стилизованные классицистические формы несли в себе предчувствие приемов ар деко.

Современники высоко оценили функциональные и конструктивные качества торгового дома. Но оригинальность и смелость композиции побуждали к осторожности при его архитектурно-художественной оценке. Неслучайно на втором городском конкурсе красоты фасадов, проведенном в 1912 году, за это сооружение присудили лишь диплом, хотя несколько петербургских зданий было отмечены медалями.

Неожиданным кажется отзыв Г.К. Лукомского, поборника старины и целостности городской среды, усмотревшего в постройке крупномасштабного универмага позитивный прецедент «согласования» зданий. «Недавно еще Волынский пер. (у Мойки) являлся одним из старинных кварталов. <… > Затем, в сравнительно короткое время, в течение 1-2 лет, зеленые, низенькие домики с крутыми крышами уступили место дому гвардейского экономического общества <…> и получилась улица буквально в американском стиле, вплоть до мостовых и магазинов. Так создается архитектурный пейзаж, а в нем, и почти только в нем, заключается красота города и всего современного строительства»[231].

Любопытно, что в этот пейзаж сразу же внесли диссонанс сами строители торгового дома. По проекту, подписанному Э.Ф. Виррихом в июне 1909 года, рядом с основным зданием на красной линии переулка были сооружены конюшня и сараи[232] – строение сугубо утилитарного вида. Возможно, его считали временным, но простояло оно почти 90 лет. Его снос в связи со строительством современного многоуровнего гаража не стал потерей. О новом здании для автомобилей в Волынском переулке будет сказано отдельно, пока же отметим, что фасад гаража с огромными, скошенными вверху, проемами корреспондирует облику универмага. Это именно тот случай согласования зданий, о котором более ста лет назад писал Г.К. Лукомский.

В начале 1910-х годов Гвардейское экономическое общество накопило капитал для строительства второй очереди комплекса. Обществу удалось приобрести смежный с универмагом участок, вытянутый между Большой Конюшенной улицей, 23, и набережной Мойки, 36. Расширение универмага со стороны улицы и постройка доходного дома на углу Мойки и Волынского переулка были поручены военному инженеру, полковнику И.Л. Балбашевскому[233]. На этот раз военные заказчики обошлись без конкурса, выбрав специалиста из близкого профессионального круга, который успешно работал как архитектор – автор зданий разного назначения.

Иван Леонардович Балбашевский вел дела по Военному ведомству и по заказам Акционерного общества «Вестингауз», строившего в Петербурге первую очередь городского трамвая. Особая его заслуга – формирование целых градостроительных образовании.

Универмаг Гвардейского экономического общества. Малый зал. План первого этажа

При участии коллег Балбашевский в 1906-1916 годах полностью застроил Подъездной переулок зданиями 1-го железнодорожного батальона, 1-й автомобильной роты и Военно-автомобильной школы. Более ранние из этих зданий выдержаны в упрощенных формах модерна, более поздние носят черты строгой неоклассики. Комплекс из четырех собственных доходных домов на Расстанной улице, 2а-г, типичен для модернизованного неоклассицизма начала 1910-х годов. В том же характере решены интерьеры реконструированного Балбашевским «Палас-театра» на Итальянской улице, 13.

Представленный Балбашевским проект пристройки к торговому дому ГЭО левого (южного) блока с Малым залом был утвержден Городской управой 5 июня 1912 года. Очевидно, его строительство закончили на следующий год.

Малый зал почти дублирует композицию Большого зала. Он также вмещает три уровня галерей и четвертый этаж, над которым парит стеклянный свод на арках. Передняя его часть закруглена, парадная лестница устроена в дальнем конце. Однако Малый зал меньше по длине, уже его галереи, что диктовалось размерами присоединенного участка. Продольные ряды опор сокращены на одну пару, иначе расставлены колонны в лицевом объеме. Если первый холл расположен параллельно Волынскому переулку, то второй – параллельно левой границе участка, почти перпендикулярно улице. Оси холлов сходятся под острым углом, как раскрытый циркуль.

Малый зал оканчивался трехгранным выступом во двор. Туда вкомпоновано продолжение парадной лестницы с динамичными косоугольными маршами. Выступающий объем остеклен по трем граням, его проемы выше арки в Большом зале, они втягивали мощные потоки света, компенсируя затененность боковых сторон помещения, выходивших в щелевидные дворы-колодцы.

В остальном второй атриум стал повторением первого. Здесь воспроизведена та же структура монолитного железобетонного каркаса – от фундамента до чердака, с жестко сопряженными колоннами, перекрытиями и арками. Аналогично архитектурное решение: и крупные конструктивные формы, и классицистические детали. Правда, ионические колонны в торце Малого зала поставлены поодиночке, хотя в утвержденном проекте они были показаны парными, как в Большом зале. По идентичной схеме выстроены верхние этажи над стеклянным потолком с кирпичным заполнением несущих рам. Возвышающийся над чердаком зенитный фонарь имеет треугольное сечение, подобное световому фонарю углового здания.

Универмаг Гвардейского экономического общества после пристройки малого зала. Фото 1910-х гг.

Если во внутреннем устройстве новой части универмага Балбашевский придерживался общей структуры первой очереди торгового дома, вынужденно отступая от нее в частностях, то снаружи он буквально клонировал тип фасадной секции с витринами внизу и портиками наверху, фланкируемыми парами пилонов со стеклянными эркерами. К трем первоначальным секциям главного фасада Балбашевский механически присоединил еще два тождественных им звена. Прямое репродуцирование было здесь, наверное, единственно оправданным и логичным. Две очереди, неотделимые одна от другой, воспринимаются как единое сооружение, выстроенное в один прием.

В результате расширения уличный фасад стал не только более протяженным, но и утратил прежнюю центричность. Бывшая средняя секция с фронтонным завершением оказалась приближена к угловой башне. Исчезла ось симметрии фасада, которая, впрочем, и так была условной. Широкий входной портал Малого зала устроен в крайней левой секции.

Разбивка фасада пристройки на два звена вообще-то противоречила трехпролетной конструкции Малого зала. Но иначе и не могло получиться, поскольку при меньшей ширине участка № 23 необходимо было попасть в ритм и модуль первоначального здания. Небольшой «излишек» слева Балбашевский остроумного обыграл, поставив дополнительный, третий пилон. Образовалось двойное узкое членение, достаточно устойчивое, чтобы закрепить край фасада и остановить мерный шаг его повторяющихся звеньев.

Пять секций, рефреном, организовали большой отрезок улицы. Разрослись вширь плоскости стекла, растянулся ряд портиков. «Фасад стал длиннее, но не превысил расстояния, на котором продолжают действовать центростремительные силы»[234]. Такой объединяющей силой, которая стягивает экспансивную асимметричную композицию, является угловая башня. Именно эта вертикальная доминанта обеспечивает сбалансированность всех частей торгового дома.

Приращение дополнительных звеньев к законченному зданию свидетельствовало о новом архитектурном методе. Здесь реализован принцип открытой композиции, способной к росту и самовоспроизведению. Совсем по-другому гибкая логика модерна проявилась в построении тыльных частей, обращенных внутрь участка. Отсюда были ясно различимы две очереди строительства, решенные индивидуально.

Со стороны двора плоский торец Большого зала прорезан широкой аркой, а трехгранный выступ Малого зала раскрыт гигантским тройным проемом. Напряженная асимметрия разнообъемных масс воспринималась антитезой регулярному строю главного фасада. Зенитные фонари и глухие брандмауэры дополняли безыскусно правдивую, как бы спонтанную игру брутальных форм. Острая экспрессия здесь получилась будто сама собой, без особой заботы о красоте и законченности композиции. (После сооружения во дворе многоэтажных гаражей и пристроек к залам универмага эта впечатляющая картина фактические исчезла из поля зрения.)

Одновременно с расширением универмага И.Л. Балбашевский осуществил в 1912-1913 годах и планировавшуюся изначально постройку доходного дома Гвардейского экономического общества на углу набережной Мойки и Волынского переулка.

Универмаг Гвардейского экономического общества. /вор. Фото 1970-е гг.

По сравнению с программой конкурса 1907 года, площадь жилого здания удалось намного увеличить благодаря объединению участков № 34 и 36 по набережной. Двойной номер сохранялся до конца прошлого века, но теперь остался № 36.

Чтобы расчистить место для строительства, Балбашевскому пришлось снести остатки Волынкина двора и трехэтажный классицистический дом 1830-х годов, последней владелицей которого была С.В. Пряслова. Так в очередной раз в этом квартале был уничтожен уголок старины. При этом новый шестиэтажный доходный дом выдержан в приемах неоклассики – стилевого направления, следовавшего традициям эпохи классицизма.

В архитектуре предреволюционных лет исторические формы чаще всего преломлялись сквозь призму модернизации.

Композиционный строй прообразов трансформировался в связи с ростом этажности, менялись пропорции и архитектоника фасадов, не говоря уже о планировке зданий. В объемную структуру включались многоэтажные эркеры. Строители отдавали предпочтение терразитовой (серой цементной) штукатурке, походившей на гранитную облицовку, но фасады из-за этого получались монохромными.

В Петербурге построено немало домов, подобных зданию на Мойке. Типичны его трехъярусная схема, сочетание ордена с эркерами, серый тон стен. Парадная лестница декорирована фризом с гирляндами и вазами. Особенно близки ему четыре сблокированных доходных дома, сооруженных Балбашевским в 1911— 1914 годах на его собственном участке по Растанной улице, 2 а-г.

Нижний этаж массивного здания на Мойке, отделенный тягой и обработанный рустом, имеет привычный вид несущего цоколя. Второй-четвертый этажи слиты в средний ярус. Плоские пилястровые портики коринфского ордера охватывают не всю его высоту и не создают явных пластических акцентов. Эту роль выполняют эркеры – трехгранный на оси фасада по набережной и более весомый и высокий цилиндрический на углу здания.

Над четвертым этажом проходит развитый антаблемент, разорванный посередине обоих фасадов. По традиционным нормам он должен служить завершающим элементом композиции, но здесь над ним возвышаются еще два этажа, образующие третий ярус. Он оканчивается аттиками с лепными гирляндами. В рисунке верхнего яруса чувствуется сбивчивый ритм и какая-то угловатость.

Стык двух плоскостных фасадов скрадывается четырехэтажным цилиндрическим эркером. Он подчеркивает объемность угловой части дома, которая перевешивает средние оси фасадов. В перспективе короткого Волынского переулка этот круглый объем перекликается с эркером-башней дома Мельцеров, сооруженному Ф.И. Лидвалем на углу Большой Конюшенной улицы, а также с мощной башней универмага ГЭО.

Торговое здание на Большой Конюшенной и доходный дом на Мойке составляли единый комплекс, расположенный на общем участке и принадлежавший одному коллективному владельцу. Несмотря на это, они настолько не схожи по характеру, что не зная их историю, не подумаешь о родственной связи между ними. Объясняется это, естественно, разным функциональным назначением зданий, но не только. Достраивая универмаг ГЭО, И.Л. Балбашевский буквально следовал композиции Э.Ф. Вирриха и его соавторов, а возводя рядом доходный дом, придерживался вновь установившейся стилистики петербургского неоклассицизма 1910-х годов.

Через год после революции торговый дом на Большой Конюшенной преобразовали в Первый государственный универсальный магазин. Сюда же въехали разные учреждения, здесь велась и военно-кооперативная торговля. Официально универмаг был вторично открыт 3 ноября 1927 года как Дом ленинградской кооперации ЛСПО (Ленинградского совета потребительских обществ). В здании размещался целый торгово-промышленный комплекс: трест по производству и продаже безалкогольных напитков и пива, изделий из дерева и игрушек, трест хлебопечения, рабочий кооператив хлебозаводов, объединения культтоваров, комиссионное и ряд мастерских. В 1930-х годах – это центральный магазин «Торгсин». С 1935 года он перешел в систему Главунивермага Наркомата внутренней торговли и тогда же получил название «Дом ленинградской торговли» – ДЛТ. Во время войны здание пострадало от артобстрелов, в 1944-1947 годах проведены восстановительные работы.

Торговая фирма ДЛТ с несколькими филиалами была образована в 1965 году. ДЛТ изменил свой профиль в 1970-х годах. Он стал головным магазином специализированной фирмы по продаже товаров для детей.

В минувшее десятилетие проведена реконструкция исторического здания. По заказу ООО «Меркури» проектом с 2006 года занималась архитектурная мастерская «Студия 44», затем его разработку вели ООО «ДевРос» и студия «РИМ». Осенью 2012 года, после шестилетнего перерыва, открылись обновленные торговые залы. Все работы ООО «Восстановление» завершило в 2015 году сооружением встроенного автоматизированного паркинга[235]. Универмаг, прежде общедоступный, стал центром торговли элитными товарами ООО «Меркури» (владельца московского ЦУМа).

Реконструкция преследовала цель расширения и повышения комфортности универмага. Большой и Малый залы дополнены пристройками со двора. Над обоими атриумами поверх стеклянных сводов положены сплошные железобетонные перекрытия. За счет этого световые пространства под зенитными фонарями превратились в обширные помещения, а обращенные в них внутренние окна большей частью заложены. Между залами встроен третий, меньший атриум с эскалаторами, связавшими все этажи. Галереи вдоль уличных фасадов разгорожены на секции, прилегающие к витринам.

Прагматичный подход привел в тому, что здание во многом утратило свои важнейшие качества: прозрачность и воздушность, обилие естественного света. Перекрытия над атриумами, отсеки бутиков у витрин, дворовые пристройки практически лишили торговые залы дневного света. Новые сооружения внутри участка полностью закрыли оригинальную разнообъемную структуру тыльной стороны здания.

Вместе с тем в ходе реновации было выполнено укрепление конструкций, реставрированы облицовка фасадов, наружная и внутренняя отделка (правда, зачем-то заменено ограждение парадной лестницы). Ждалось воссоздать такие приметные детали, как геральдический орел во фронтоне (работа строительно-реставрационной компании «Паллада») и восьмиконечная звезда на шпиле.

Набережная Мойки, 36. Фото 2016 г.

Принципиальным новшеством реконструкции стал автоматизированный паркинг на 72 машиноместа. Девятиэтажное железобетонное сооружение встроено в угол двора у Малого зала. Это второй многоуровневый гараж на участке – о первом, обращенном фасадом в Волынский переулок, будет сказано далее.

Работы по реконструкции универмага ДАТ заняли больше времени, чем столетием раньше потребовалось для строительства двух очередей комплекса Гвардейского экономического общества.

Бывший доходный дом ГЭО на набережной Мойки, 36/1, подвергся реконструкции еще в 1997-1998 годах по проекту архитекторов Л.А. Уховой и В.И. Тетеркина коммунальное жилье приспособили под бизнес-центр с претенциозным названием «Северная столица», или «Дом Северной столицы». Во внутреннем дворе устроили атриум, поднятый на уровень второго этажа и перекрытый стеклянным фонарем. В современном Петербурге это был один из ранних опытов атриумного строительства.

Волынский переулок, 3. Гараж-стоянка. Фото 2016 г.

Снаружи над зданием выросла двухэтажная мансарда. Она также относится к первым примерам нынешней «мансардизации» города. В 1910-х годах, когда строился этот дом, мансарды получили широкое распространение, но И.Л. Балбашевский предпочел завершить композицию четкими классицистическими линиями карнизов и аттиков. Для новой надстройки постарались выбрать наиболее подходящий профиль, но издали она все же внесла дисбаланс в живописную панораму Мойки.

Вплотную к бизнес-центру с одной стороны и к универмагу ДАТ с другой примыкает гараж-стоянка, построенный в 1997-2000 годах на месте бывших конюшен и сараев Гвардейского экономического общества (Волынский переулок, 3).

Волынский переулок, 3. Гараж-стоянка. Фрагмент фасада. Фото 2016 г.

Это первый многоярусный паркинг в самом центре Петербурга. Шестиэтажная стоянка на 200 автомобилей поглотила основное пространство двора при универмаге. В 2004-2005 годах над гаражом вырос ступенчатый стеклянный объем, вместивший продолжение бизнес-центра «Северная столица». Обе части здания проектировались группой специалистов под руководством Михаила Александровича Мамошина – одного из лидеров новейшей архитектуры Петербурга. Этим мастером создан целый ряд значительных и своеобразных произведений. Среди них – крупный ансамбль общественных зданий в квартале 130 между улицами Маяковского и Восстания, здание компании «Транснефть» на Арсенальной набережной, жилые комплексы на Петроградской стороне и в других частях города, оригинальный дом на проспекте Чернышевского, 6, строящийся Театр Европы на Звенигородской улице. Принципиальная новизна органично сочетается в творчестве М.А. Мамошина с переосмыслением наследия классики и северного модерна.

Внешний облик гаража носит определенный нордический оттенок. В каркасную конструкцию включены огромные, скошенные вверху проемы. Они составляют лейтмотив композиции. Проемы заполнены решетками, сквозь которые читаются тонкие межэтажные перемычки. Пилоны облицованы гранитом разной фактуры, а вверху – светлым камнем. Шестиугольные проемы и фактурные контрасты вызывают ассоциации с архитектурой петербургского модерна. Формы фасада созвучны конкретному историческому окружению – универмагу ГЭО и зданию типографии на другой стороне Волынского переулка, 2 (1905 год, архитектор П.М. Макаров, ныне – Музей печати). Таким образом гараж является образцом контекстуальной архитектуры.

Над козырьком фасада поднимается тремя уступами стеклянная надстройка бизнес-центра. Она не сопряжена с основной частью сооружения. Наоборот, здесь Мамошин обыграл прием противопоставления. Чистые плоскости ярусов стекла, в которых отражается небо, кажутся невесомыми, бесплотными в сравнении с монументальным строем гаража. Эта легкость помогла избежать резкого вторжения в исторически сложившийся силуэт застройки.

Свойственные почерку Мамошина внимание к материалу, острота композиции и тонкость деталей, тщательность исполнения работ позволяют согласиться с оценкой гаража, которую дал М.Н. Микишатьев: «Пожалуй, это один из не столь уж частых в последние годы случаев, когда в центральной части города произошло заметное улучшение городского ландшафта. В конечном счете, гараж Мамошина – настоящее произведение архитектуры в самом высшем смысле этих слов» [236]

Оглавление книги