Книга: Древний город Афины и его памятники

Глава VIII. Улица Треножников. Святилище Асклепия

Глава VIII. Улица Треножников. Святилище Асклепия

От Пританея на северном склоне Акрополя начиналась улица Треножников, которая, огибая восточный и южный склоны холма, заканчивалась у входа в священный участок Диониса Элевтерия. Эта улица получила свое название от треножников, получаемых в награду хорегами, победившими в хоровых дифирамбических или в театральных агонах. Часть хорегических памятников все еще остается скрытой под современными домами, другая часть настолько сильно разрушена, что не поддается реконструкции.

Некогда улица Треножников, обрамленная рядами прекрасных памятников, поддерживающих треножники, отливавшие темной бронзой или позолотой, была одной из красивейших улиц города, излюбленным местом прогулок афинян.

В настоящее время от многочисленных сооружений сохранился лишь памятник хорега Лисикрата, поставленный им в честь победы на хоровых состязаниях мальчиков в 330 г. Памятник был построен в форме миниатюрного круглого храма с коринфскими колоннами из пентеликонского мрамора. Храмик был поставлен на высокий квадратный постамент; промежутки между колоннами закрыты изогнутыми мраморными плитами, верхняя часть которых была украшена рельефом с изображениями треножников. Купольная крыша, вырезанная из одного куска мрамора и украшенная аканфами и волютами, заканчивалась в центре шестилистным цветком, на котором и стоял полученный Лисикратом треножник. На фризе представлена была легендарная история, известная по гомеровскому гимну, о похищении Диониса тирренскими разбойниками.

Разбойники, посмевшие напасть на бога, изображены были в момент тяжелой расплаты за оскорбление Диониса. Некоторые из них, захваченные сатирами, спутниками Диониса, уже превращены в (293/294) дельфинов; других сатиры бьют розгами, которые они наломали из выросших на корабле деревьев. В центре рельефа, отделенный от происходящей на корабле суеты, сидит Дионис, лаская пантеру; у ног его примостился сатир с тирсом в руках, наблюдающий происходящее на корабле.[1]

Памятник Лисикрата, кроме изящества и грациозности своих форм, примечателен тем, что в нем впервые встречается применение в Афинах коринфского ордера, который впоследствии так сильно расцветет в эллинистический и римский периоды. (294/295)

Павсаний отмечал, что многие из памятников и треножников на этой улице очень интересны. Здесь же, говорит он, находится и статуя Сатира, которой когда-то гордился Пракситель. Кроме статуи, упоминаемой Павсанием, по надписи, найденной в районе театра, мы знаем о том, что Пракситель посвятил статуи Диониса и Победы также в качестве скульптур, поддерживающих треножники, полученные им, вероятно, за театральный агон.

Хорегический памятник Лисикрата (295/296)

Святилище Асклепия. Указание Павсания на святилище Асклепия, как первое здание на пути от театра Диониса, подтвердилось при первых раскопках в этом районе (1887 г.).[2] План всех построек священного участка бога древней медицины полностью восстановлен.

Источник с оградой вокруг него, посвященный божеству врачевания, считался священным, может быть, еще в VI в. Он находился в пределах укреплений Пеларгика, на участке, долгое время бывшем под контролем рода Кериков, жрецов элевсинской Деметры. Расположенный на террасе у южной стены Акрополя, он был хорошо защищен от холодных северных ветров.

На некотором расстоянии от южной стены Пеларгика на том же уровне начинается новая стена значительно более поздней кладки. Обе стены соединялись между собой пропилоном — входом в священный участок Асклепия, состоявший некогда из двух, позже (в V в.) объединенных участков.

Самая монументальная постройка на участке — большая стоя, которая занимала значительную часть его северо-восточного района.[3] Она открывалась к югу 17-колонным фасадом дорического ордера. Второй ряд из шести ионических колонн делил портик на две части — на южную (фасад) и северную, ограниченную с трех сторон стенами. Восточная и северная стены портика, построенные из известняка, были облицованы плитами гиметтского мрамора. Из портика на севере открывался вход в пещеру с источником; пещере была искусственно придана круглая форма с купольным сводом, вырезанным в скале Акрополя. Северо-западный угол портика был занят помещением (9,65 кв. м), одним из наиболее ранних по времени в этом районе участка. Центральную часть помещения занимал квадратный стилобат (4,45 кв. м) с врезанной в него круглой ямой (ок. 2,7 м в диаметре и 2,2 м глубины), облицованной хорошо пригнанной полигональной кладкой из известняка Акрополя. Поверхность вокруг ямы была выложена кольцом камней с резко выдающимися четырьмя концами, служившими основаниями колонн из гиметтского мрамора. Судя по всему, это был ботрос, т.е. помещение, предназначенное для жертвоприношений богу-герою. Однако до сих пор здесь не обнаружено ни костей, ни фрагментов керамики.

Стоя была двухэтажной, как показывают находившиеся по ее обоим краям остатки лестничного сооружения.

К югу от дорической стои, как раз напротив предполагаемого ботроса, стоял маленький храм (10,4 м * 6 м), от которого сохранились лишь фундаменты. В 17 м восточнее храма был алтарь (6 м * 3,5 м) (296/297)

План святилиша Асклепия (И. Травлос) (297/298)

с площадкой на западной стороне, предназначенной для совершения жрецами Асклепия религиозных ритуалов.

Самая большая постройка западного участка (28 м * 14 м) занимала его северо-восточную часть. Четыре квадратные комнаты, вымощенные галечной мозаикой, выходили в ионийский портик, фасад которого из 11 ионийских колонн был обращен к югу.[4] Это здание было построено в конце V — начале IV вв., вскоре после основания святилища в 420 г.[5] Долгое время предполагали, что оно предназначалось для жрецов или других магистратов святилища, но скорее всего эта группа помещений обслуживала пациентов Асклепия. Другие помещения такого же типа, к сожалению, не сохранились.

К западу от этого дома находились два источника. Против западного источника в стене Пеларгика вставлена плита с надписью: «Граница источника». Этот источник по виду похож на прямоугольный бассейн в кладке писистратовского времени. Длина его (с севера на юг) достигает около 2,5 м, но кладка сильно разрушена средневековой цистерной, и потому его размеры точно не устанавливаются.[6]

К югу от источника сохранились фундаменты двух небольших помещений; одно из них — антовый храм, самая ранняя постройка всего участка.[7] Восточнее храма прослеживается фундамент из брекчии — либо алтарь, либо площадка для жертвоприношений.[8]

Почитание Асклепия, существовавшее здесь раньше лишь как составная часть культа Деметры, во время Пелопоннесской войны стало самостоятельным культом по образцу Эпидаврийского. По фрагментарно сохранившимся надписям, относящимся к истории возникновения храма, можно заключить, что в 420—419 гг. некий Телемах из дема Ахарны основал на свои средства святилище Асклепия и его дочерей (IG, II² № 4960); последующие перестройки или ремонтные работы производились спустя несколько лет после основания храма.

Общий план участка Асклепия и Гигиен и построек на нем сходен с планом святилища в Эпидавре. В этом сыграла роль не только традиция, но и специфические особенности самого культа. Этот культ был связан с приемом и размещением многочисленных больных, (298/299) обращавшихся к богу за исцелением. Бог афинской медицины не принимал больных днем. Чтобы получить совет, а иногда сразу и исцеление, нужно было провести ночь или в храме или в специально для этого приспособленных помещениях. Все необходимое для ночлега и ужина, а также подарки богу пациенты приносили с собой. Жрецы Асклепия лишь покрывали соломой пол помещения для ночлега. Аристофан в «Плутосе» подробно описывает одну из таких «лечебных» ночей, упоминая и о соломе. Нужно было также принести и сладкие пирожки, требующиеся ритуалом. Их клали на жертвенник бога. Аристофан, издеваясь над легковерием афинян, ясно намекает на то, что они доставались не по назначению.

Когда больные занимали места, служитель гасил светильники и предлагал больным спать. Начиналась священная ночь, преисполненная чудес. В одном из помещений портика находилось логово священных змей, которых ночью выпускали блуждать между спящими пациентами. Об этом говорит и Аристофан:

Хотя рассказ Аристофана ведется в комическом жанре, тем не менее по комедии «Плутос» мы можем составить себе вполне реальное представление об этом святилище.

Раб Карион у Аристофана рассказывает о том, как он и его господин привели Плутоса, слепого бога Богатства, для исцеления слепоты к Асклепию. Прежде всего они провели его к очистительному источнику или бассейну, следы которого обнаружены в западном районе темена Асклепия. Здесь они и совершили предварительное омовение. Затем они вошли в священный участок, положили пирожки и другие приношения на алтарь и уложили Плутоса вместе с другими больными на ложе для сна. Служитель бога погасил свет и приказал им спать, предупредив их, что если они услышат какой-либо шум, чтобы они сохраняли полное молчание. Но раб видел, как жрец, обходя алтари, собирал с них все приношения.

Затем появился сам Асклепий со своими дочерьми, Ясо и Панакеей, и стал поочередно обходить всех больных. Мальчик-служитель подал ему ступку, пестик и ящичек с мазями. Подойдя к Плутосу, (299/300) Асклепий сел около него, ощупал его голову и протер льняной чистой тряпочкой глаза. Панакея закрыла ему лицо и голову пурпурным покрывалом. Затем бог свистнул, и из храма появились две гигантские змеи, проползли под покрывало и стали лизать глаза слепого Плутоса. Почти тотчас же бог Богатства стал зрячим, а бог и змеи исчезли в храме. Все больные тотчас окружили Плутоса, поздравляя его с чудесным исцелением, и уже никто не спал до зари.

Между рассказом у Аристофана и официальными сообщениями о чудесах в Эпидавре — полное сходство. Поэт точно следовал действительному ритуалу лечения в Асклепионе, хотя и смешал два способа лечения: терапевтический и «чудесный», которым исцелял больных сам Асклепий. Обычно эпидаврийские надписи, сообщая имя больного и чем он болен, излагали процедуру излечения: пациент отправляется в Абатон (т.е. место, недоступное для непосвященных), спит там, и во сне ему является бог. Проснувшись, он видит, что он полностью излечен. Когда наступает утро, он покидает помещение.

Не получивший сразу исцеления оставался в святилище, надеясь, что он будет исцелен в следующий раз. Асклепий к тому же являлся не каждую ночь. Кроме того, многое зависело и от поведения самого больного. Филострат рассказывает об одном молодом ассирийце, которому бог упорно не являлся из-за того, что, несмотря на запрещение, он непрерывно пил вино и ел мясо.

Надписи о «чудесах», совершенных богом, выставлялись в Эпидавре для всеобщего сведения и привлечения в храм новых пациентов. В действительности же многие жрецы Асклепия были врачами и умели излечивать целый ряд заболеваний, особенно кожных и нервных. До нас сохранились многочисленные рецепты по глазным, желудочным и кожным болезням.

За помощь, которую оказывал Асклепий, была установлена плата, причем ею могли быть треножники, статуи, жертвоприношения, пожертвования в храм.

Популярность святилища непрерывно возрастала. В храм поступало множество приношений. Первоначально пациенты посвящали в храм статую самого Асклепия, чаще — плиту с рельефными изображениями самого бога, его дочерей и в более мелком плане — самого исцеленного с семьей. Позднее стало общепринятым посвящать богу изображение исцеленной части тела. Здесь в портиках можно было увидеть наглядные доказательства могущества бога-врача: на стенах висели сделанные из металла или обожженной глины глаза, уши, зубы, пальцы, руки и ноги. Различной была ценность этих приношений, так как к богу обращались не только богатые люди, но и бедняки. Рядом с золочеными фиалами, посеребренными руками и глазами, отлитыми из золота, лежали перстеньки, лекифы, мелкие монеты, вазы различных форм и величины, от скромного глиняного горшка до драгоценной посуды; приносили также предметы туалета — ящички с драгоценностями, (300/301) арибалы и другие сосуды с благовониями, зеркалами, деревянные веера, одежду, обувь, даже подушки, на которых больной спал в Абатоне.

Как видно из инвентарных списков, найденных среди руин святилища, большая часть посвятительных даров выставлялась в храме. Обычно место хранения указывалось точно для каждого предмета: «налево от входа фиал позолоченный, посвящен таким-то», или — «за дверью налево барельефы (с указанием их веса), пожертвованы Леонтидом».

Храм Асклепия в Афинах, хотя и не мог по богатству сравниться с храмами того же бога в Эпидавре или на Косе, был тем не менее богат приношениями; он представлял в значительной степени музей, в котором были собраны весьма ценные вещи. В глубине храма стояла статуя Асклепия. Судя по сохранившимся рельефам, он был изображен широкоплечим, здоровым и крепким мужчиной с большой бородой. Сама статуя должна была говорить о том, что перед посетителями стоит воплощение Здоровья.

Хранителями всего имущества храма были жрецы. В IV в. должность главного жреца была выборной на один год и определялась жребием среди предварительно отобранных кандидатов. Были, конечно, и исключения. Из дошедшей до нас надписи известно, что некий родственник Демосфена был назначен жрецом по решению Дельфийского Оракула; за это он посвятил богу свой дом и сад.

Официально святилище называлось «святилищем Асклепия и Гигиеи». Масса больных не только из Афин, но и из всей Аттики, а может быть, и из пограничных с Аттикой городов, приходила в храм. Не случайно, по-видимому, основание в Афинах самостоятельного святилища бога-врача приходится на конец V в., т.е. после возобновления Пелопоннесской войны, когда число раненых и больных резко возросло. (301/302)

Оглавление книги