Книга: Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века

Детище инженера Будникова

Детище инженера Будникова

В первой половине прошлого века одним из «двигателей» идеи ладожского водопровода выступал инженер Александр Николаевич Будников. К сожалению, сегодня его личность незаслуженно позабыта. Уникальными материалами и воспоминаниями о жизни и деятельности Александра Будникова, в советское время крупного специалиста в сфере водоснабжения, талантливого изобретателя, деятеля науки, поделилась его дочь – Вера Александровна.

Родился он в 1879 году в Симбирской губернии, а в 1906 году окончил с отличием инженерное отделение Рижского политехнического института, получив звание инженер-строителя. Еще в студенческие годы Александр Будников начал свой «служебный стаж»: работал на Либавской железной дороге и в Виндавском порту, а после окончания института в 1907-1912 годах служил инженером Смоленской городской управы и одновременно «заведывающим» водопроводом Смоленска. Как оказалось, вопросы водоснабжения стали делом всей его жизни.

С 1 мая 1912 года по 18 июля 1914 года Александр Будников занимал должность инженера по изысканиям и производителя работ по сооружению ладожского водопровода и проектированию канализации Петербурга. Он занимался не только научно-исследовательскими изысканиями, но был и настоящим ученым-практиком – трудился на опытной станции на берегу Ладожского озера.

Очевидно, с тех самых пор и до самого конца жизни он являлся приверженцем идеи ладожского водопровода, делал все, что от него зависело, чтобы продвигать эту идею, и пытался воплотить ее в жизнь. «Сколько себя помню, в разговорах с сослуживцами отец часто говорил, что ладожский водопровод обязательно будет построен», – вспоминает Вера Александровна Будникова.

Во время Первой мировой войны Будникова призвали в армию в качестве войскового инженера. Любопытно, что в 1915-1917 годах он служил инженером при прожекторной команде по установке двигателей и прожекторов для воздушной обороны Петрограда. После революции пять лет работал в системе кооперации, а в середине 1920-х годов вернулся к работе по специальности.

С 1925 года Будников занимался ленинградской канализацией, затем в 1927 году участвовал в сооружении водопровода в Грозном, в 1928-1929 годах проводил санитарно-техниче" ское оборудование жилых зданий в Москве, в 1930 году занимался расширением водопровода и постройкой канализации в Новосибирске. В начале 1930-х годов он устроил пожарный водопровод на Бадаевских складах в Ленинграде и артезианское водоснабжение Охтенского химического завода. В 1934 году Будников поступил на службу в Ленинградский институт инженеров промышленного строительства (ЛИИПС), а после организации на его базе Высшего военно-морского инженерного строительного училища перешел в него на должность профессора кафедры сантехники.

Александр Николаевич Будников. Фото из семейного архива его дочери – В.А. Будниковой

Александр Будников являлся автором научных трудов, достижений и изобретений в сфере водоснабжения, канализации и гидравлики, он – автор ряда научных открытий. Кстати, в 1929 году он изобрел газовую колонку «Волна».

Однако, несмотря на широту научных интересов и изысканий, главным делом и мечтой его жизни оставался проект ладожского водопровода. К этой теме Будников возвращался снова и снова, неустанно доказывая, что будущее Ленинграда обязательно связано с ладожским водопроводом.

В конце 1920-х годов в книге «Водоснабжение» Будников подробно анализировал преимущества и недостатки речной, озерной и морской воды. При этом он подчеркивал, что озерная вода гораздо меньше подвержена загрязнениям, нежели речная. «Ладожское озеро, которое получает воды рек Волхова, Свири и др., мутные и сильно загрязненные, само содержит воду отличного качества, – утверждал Будников. – Это объясняется тем, что отстой в озере происходит до вытекания воды в Неву в течение 12,5 года. За это время происходит полное очищение воды, так что подо льдом зимой мы регулярно получали воду с содержанием 0 бактерий».

А.Н. Будников (четвертый справа в первом ряду) с группой инженеров и рабочих. Фото 1920-х годов. Из семейного архива В.А. Будниковой

«Количество сточных вод, поглощаемых Невой на всем ее протяжении, так велико, что даже ее многоводие не спасает качество воды, поэтому уже в течение ряда лет Нева трактуется не как источник питьевой воды, а как водная магистраль для интенсивного судоходства и устройства электростанций и заводов, требующих большого количества воды», – подчеркивал ученый в середине 1930-х годов.

Будников указывал, что ладожский водопровод требует не только значительных капиталовложений для своего осуществления, но и постоянного обеспечения высоких качеств самой воды Ладожского озера, для чего необходима охрана озера от береговых загрязнений и влияния загрязнения от судов. «Указанные мероприятия требуют создания охранной зоны ладожского водопровода. В первую очередь необходимо выделить вдоль берега полосу земли длиной около 20 километров и шириной до 10 километров».

Что касается проекта снабжения Ленинграда ключевой водой с силлурийского плато, который выдвигался еще до революции, то он не может удовлетворить потребностей города. «Основные группы ключей – Таицкие, Орловские, Демидовские и Дудергофские – предназначаются для питания Детского Села, Павловска, Красного Села, Петергофа и других спутников Ленинграда. Весь дебит силлурийского плато будет израсходован со временем на месте, так что Ленинград не может получить никаких излишков ключевой воды, наоборот, придется Колпино и Тосно снабжать ладожской водой».

Однако мечты Александра Будникова не сбылись: проект ладожского водопровода снова, как и почти два десятилетия назад, остался на бумаге. Но неутомимый инженер нашел применение своей кипучей энергии: в 1938-1939 годах он руководил постройкой Ораниенбаумского водопровода. К тому времени старый, ветхий водопровод уже не мог удовлетворить и половины потребности населения Ораниенбаума. «Источником нового водопровода служит ключевая вода силлурийского плато, находящаяся в 21 км от Ораниенбаума, – указывал Александр Будников. – Эти воды направляются в город самотеком, то есть без применения насосов. Ключевая вода настолько чиста и прозрачна, что никакой искусственной очистки не требует».

Вся эта кипучая научная и экспериментальная деятельность проходила на фоне трагических событий в жизни страны. Приходилось не жить, а выживать в ужесточавшихся условиях, молчать, терпеть, существовать под страхом репрессивной государственной машины. Впрочем, можно сказать, что Александру Будникову повезло: репрессии обошли его и близких стороной, он мог заниматься своим любимым делом. По словам Веры Александровны Будниковой, отцу очень помогли оптимизм и твердость духа.

«Мы жили на Кронверкской улице в семикомнатной квартире, удобно и хорошо обставленной, – вспоминает Вера Александровна свое раннее детство второй половины 1920-х годов. – Позже мы лишились этой квартиры, так как произошло "уплотнение", и к нам подселили хулиганскую пару с гармошкой и весьма агрессивными настроениями… Родители были полны решимости бежать прочь, куда угодно. В результате мы очутились в двух комнатах на Большой Пушкарской в половине квартиры папиного сослуживца, которому грозило то же, что и нам. Мне было лет пять в это время. Хорошо помню, что папа очень много занимался со мной по вечерам: мы делали разные опыты, готовили растворы, сливали, разливали что-то, добывали крахмал из картошки, из старых очков конструировали какую-то оптическую трубу и даже лазили через чердак на крышу нашего пятиэтажного дома для астрономических наблюдений».

Как вспоминает Вера Александровна, в конце 1941 года, в самое страшное время блокады, отца уволили с работы по доносу сослуживца – «за распространение пораженческих слухов». «Это было страшным потрясением, за этим могло последовать все что угодно, аресты и в блокаду шли безостановочно. А ведь папа все свободное время сидел над работой по созданию обороны города от вражеской авиации. После увольнения папа не работал до эвакуации из Ленинграда. А не уехали мы осенью, как многие, потому что папина уверенность и оптимизм не вязались с необходимостью покидать город». Весной 1942 года семья смогла эвакуироваться и жила в городе Устюжна Вологодской области.

После возращения из эвакуации Александр Будников вернулся к научной и преподавательской работе. Его звали обратно в тот институт, откуда несправедливо уволили в 1941 году, но он ответил, что ноги его там не будет, и стал работать в Ленинградском институте холодильной и молочной промышленности. Его уход из жизни в августе 1949 года оказался внезапным и странным. Он скончался в Пярну, где находился на отдыхе, в местной больнице после операции по поводу аппендицита. Немного не дожил до 70 лет…

«Отец тогда чувствовал что-то недоброе, – вспоминает Вера Александровна. – Мы думаем, что его убили. Врача, который его лечил, потом посадили, но за что – мы не знаем. Ведь к тому времени разворачивалось "дело врачей", и все могло быть… О папиной жизни можно сказать, что она не была безоблачной: ему пришлось пережить революцию, репрессии, войну. Но его жизнерадостность, твердость духа очень скрашивали нашу жизнь. Он никогда не впадал в уныние, был добр и всякому готов помочь».

Оглавление книги