Книга: Кнайпы Львова

Кофейни в период между двумя войнами

Кофейни в период между двумя войнами

Уровень кофеен был очень разным. Иногда это были мелкие кнайпочки — типичные кофейни для влюбленных, где в полутьме стояло несколько столиков. Бывший венский, или староевропейский, тип кофеен начал сдавать свои позиции после Первой мировой и уступать варшавскому или новоевропейскому типу.

Кофейни венского типа предусматривали три разновидности: кофейни отшельников, в которых в основном собирались поглотители газет, кофейни светские и кофейни «бранжовые», где сходилось общество, принадлежавшее к одной «бранже» — группе, профессии или компании. Венский тип кофейни — это заведение, где интегральной частью среды является вовсе не интерьер, а атмосфера, и где посетители проводят далеко не самую суетную часть своего свободного времени.

Думаю, читатели лучше представят себе стиль венской кофейни по описанию украинского журналиста, побывавшего в Вене в 1920-х годах: «Контролирую кошелек, а у меня только одна монета в немецкой валюте. Мало. Подходит «обер». Говорю ему просто: у меня только одна марка, прошу ей диспонировать.

— Шен!

Дали мне кофе и к кофе, а кроме того, кучу газет со всего мира».

Можете ли вы представить себе что-либо подобное в современной кофейне?

Однако вернемся ко Львову. Жизнь понемногу вносила свои коррективы, и кофейни венского типа начали поддаваться безжалостной «варшавизации». Чтобы понять, что же это такое — типичная варшавская кофейня, надо, прежде всего, осознать, что до Первой мировой на всю Варшаву вообще не было ни одной кофейни. Первые несколько кофеен появились только при независимой Польше и ориентировались, так же, как и кофейни всей Центральной Европы, на кофейни венские. Однако это наследование, как и берлинские имитации венских кофеен, не оправдало себя. Ведь и варшавяне, и берлинцы принадлежали к людям слишком активным, чтобы часами углубляться в чтение журналов или погружаться в раздумья и убивать время за кофе. Были слишком практичными, чтобы почувствовать и создать атмосферу венского или парижского быта кофеен, так как не были завсегдатаями кофеен ни от рождения, ни по наитию, которого набраться еще не успели. Поэтому-то варшавские и берлинские кофейни преимущественно соревновались по изысканности интерьеров и оркестров, которые составляли их главную и, очевидно, единственную аттракцию[3].

Кроме этого, был еще и внешний признак, который отличал типы кофеен. В кофейнях варшавского типа, в отличие от венского, все столики были круглые. Садясь за квадратный стол, посетитель становился как бы его полноправным хозяином. Но этого не скажешь о лице, которое сидит за круглым столом, — его хозяйские права очень смутные. Зато круглый стол, в отличие от квадратного, который имеет ограниченное количество мест, более вместительный, и поскольку ни одно место за ним не является худшим или менее удобным, или менее достойным, то каждый, кто за него садится, естественно приравнивается в правах с его первым хозяином.

С присоединением Галичины к Польше Львов вынужден был также распрощаться и с венским временем, перейдя на варшавское. Австрийский и львовский обычай рано обедать тоже претерпел коррективы, и обеденное время подвинулось значительно дальше. Таким образом, публика стала делиться на тех, кто жил по старому венскому времени и роился в кнайпах до полудня, и на тех, которые перешли на время варшавское и оккупировали забегаловки в полдень и после полудня.

Как выглядела жизнь в кофейнях венского типа и какими глазами смотрели официанты на посетителей, можно представить из статьи венского публициста Карла Шпилера, перепечатанной в «Новой Заре» (1929, № 43): «Чтобы быть официантом в кофейне, надо иметь не только здоровье, но и интеллигентность и память. Много часов в сутки официант все «в пути», оснащенный посудой, газетами и книгами. Эта беготня с утварью утомляет.

К тому же надо считаться и хорошо помнить, что один гость хочет кофе, второй — чаю, третий — шоколаду, пива, вина, мороженого того или иного, яичницы из двух, трех или четырех яиц и т. д. И каждый хочет получить то, что заказал. Мало есть таких гостей, которые на ошибку официанта не устроили бы скандала.

Но и это еще не все. Потому что еще одни хотят газет, и указанных, которые не раз надо искать по всей кофейне, потому что другие гости имеют их на куче перед собой, еще кто-то хочет перо, чернил и листовой бумаги, другой только чернил, третий — лексикон, еще кто-то — книгу адресов или книгу телефонов и т. д.

Ну и это еще не все, что официант должен обеспечить многих гостей. Потому что картежники, поссорившись между собой, добиваются от официанта, чтобы он сказал «как было» и выдавал свое суждение об их делах. А есть такие гости, которые приходят в кофейню решать загадки, головоломки. Те требуют от официанта, чтобы он сказал, как называется какой-то индийский божок, с именем из трех букв, и т. д. А шахматист, опять-таки, добивается иногда, чтобы ему подсказали, какой ход был бы теперь самым лучшим. Какой-то пан хочет знать, что это за дама сидит там, в нише, когда она приходит в кофейню и как часто. Отец расспрашивает о своем сынке, жена — о своем муже. Она добивается не раз, чтобы официант дал ей совет, и при этом в интимных делах…

И все это он должен не только выслушать, но еще и вежливо ответить на все. Это требует сильных нервов, потому что времени на все это нет. И так продолжается самое меньше 10 часов подряд, в очень нездоровом воздухе, среди дыма, пыли и шума, в атмосфере, переполненной испарениями напитков и пищи. Легкие официанта часто не выдерживают, и приходит туберкулез. Среди официантов очень высокий процент больных туберкулезом.

Кроме туберкулеза часто мучает официантов ревматизм, который происходит от того, что годами имеется дело со студеной водой, которую автоматически надо подавать к каждому блюду и напитку. А постоянная беготня без отдыха вызывает судороги в жилах ног и т. н. плоские ноги, что делает со временем выполнение этой работы вообще невозможным.

Постоянный гость. Гости делятся на постоянных и переходных. Большая часть постоянных гостей при любой возможности любит напоминать официанту, как долго они являются «постоянными». Каждый такой гость считает это само собой разумеющимся, что когда он появится в кофейне, то весь персонал должен сейчас же его заметить, и при этом только лишь его. Такой гость обычно даже не любит говорить, чего сегодня хочет, потому что это, по его мнению, официант должен «вычитать» по его глазам.

Постоянные гости делятся на разные роды гостей. Прежде всего, бросается в глаза т. н. «Газетный мучитель». Это самый верный гость. Он обычно мало дает заработать, потому что пьет только «черный» или «содовую воду без ничего», а зато обкладывается целыми горами разных газет и журналов. Такой «Газетный мучитель» никогда не удовлетворится газетами, которые ему официант даст, только при чтении первой газеты он добивается всех возможных местных и заграничных газет — при этом острым, приказным тоном, потому что он «постоянный гость».

Официанты делят кофейню между собой на «районы». Когда случай хочет, чтобы в районе одного официанта село несколько таких «газетных мучителей», тогда положение этого официанта просто отчаянное. Прежде всего потому, что все «газетные мучители» ненавидят друг друга, потому что каждый хочет сейчас же иметь все те газеты, которые хочет каждый другой.

Сказать одному, что как раз другой имеет ту газету, которую он хочет, это значит только доливать масла в огонь его ненависти. Такой «газетный мучитель» имеет перед собой целую гору газет и стережет ее, как дракон. Горе официанту, который хочет взять что-то из той горы газет!

Постоянный житель кофейни. Другой род постоянного гостя («Штамгаста») это постоянный «житель» кофейни. Такой пан сидит в кофейне целехонький день. Раз он сидит за тем столом, потом — за другим. То читает, то пишет, то рисует от скуки по столикам, которые после официант должен чистить.

Постоянный «житель» кофейни вечно чего-то себе желает. Он уже понимает, как держать официанта в вечном движении. Как минимум добивается каждую минуту «свеженькой воды» и египетскую папиросу. А все по одному!

Когда же вечером приходится рассчитаться, то часто возникает спор, потому что ему кажется, что он «столько не взял» — и такой пан легко осуждает официанта в мошенничестве.

Но на следующий день после ссоры он уже снова тут и снова сидит до вечера.

Голодный гость. Отталкивающее впечатление производит «голодный гость». Такому никакая порция не будет достаточно велика. То ему официант «мало» принесет чего-то, то «мало» пенки на кофе, то «мало» шкурки. И такие типы могут себе «увеличивать» порции именно таким способом. Когда посахарят кофе и до половины его выпьют, тогда доказывается нагло, что кофе был или слишком светлым, или слишком темным. И официант получает тогда поручение принести кофе того цвета, которого он теперь хочет, — это значит дать им полторы порции, хотя они явно не думают доплатить.

Педант. Эти гости, если не устраивают скандала, очень смешные. Когда такому официант не подаст посуды с напитком с правой руки, то получит долговременную «науку». Или когда кофе с молоком не имеет точно такого оттенка цвета, которого желает педант, он до тех пор будет возвращать его, пока не согласится, что «получил свое».

Такому педанту тяжело угодить. Потому что когда цвет кофе ему наконец «случится», тогда оказывается, что кофе «слишком горячий» или «слишком холодный».

Есть случаи, когда педанты доходят до эксцессов. Один такой гость, по специальности архитектор, заказывает: «Принесите мне порцию чаю, но чтобы эссенции чая было в этой порции столько, сколько содержится в ложке для еды, затем горячей воды, шесть кусков сахару и дольку лимона не толще, чем на три миллиметра».

Всё получил. Но несчастье хотело, чтобы кассирша, которая резала лимон, не вполне попала и отрезала кусочек, который мог иметь четыре миллиметра толщины. Гость отреагировал так, что только бегство могло спасти официанта от взрыва смеха и подрыва правила, что с гостями всегда надо вести себя вежливо и с респектом.

Нервозные и больные. Отдельный род гостей — это гости нервозные. Таким все, что делается, длится «слишком долго». Кроме них есть еще действительно больные, которые придерживаются диеты. И таким надо точно угодить после предписаний, которые они имеют. То, что они кроме предписаний имеют еще и свои прихоти, — дело ясное. И на все это должен официант молчать и быть вежливым».

Оглавление книги