Книга: Кнайпы Львова

«Народная гостиница»

«Народная гостиница»

Своим появлением «Гостиница» обязана выдающемуся культурному деятелю, архитектору Василию Нагирному. В своих воспоминаниях он писал: «В 1899 г. основано по моей инициативе общество с ограниченным поручительством под фирмой «Народная гостиница». Этим обществом задумал я постичь такую цель: 1) дать нашей молодежи возможность выучить гостиничный промысел, кофейный и кабацкий; 2) создать институт, чтобы заботился о расширении любви к ведению гостиничного промысла, кабацкого и кофейного, который до сих пор пока полностью в еврейских и немецких руках. Хотя наше общество приняло это дело довольно симпатично, но уделы влияли довольно лениво.

Первая проба ведения ресторацийного промысла сделана в Микуличине во время летнего сезона. Этот интерес продолжал директор Николай Заячкивский. После был двухлетний перерыв в жизни этого общества. Именно в это время занялся я приобретением имения во Львове, для открытия гостиницы и ресторана».

Однако с нашими болванами делать бизнес — дело не такое простое. В последний момент они перестраховывались и отказывались от выгодной покупки того или иного дома, а затем выходило, что был прав Нагирный, ибо дома за два-три года проданы были намного дороже.

«После таких неудач предложил я дирекции и Наблюдательскому совету «Нар. гостиницы» заключение условия на построение дома на углу ул. Сикстуской и Костюшки, следовательно дома, где теперь «Н. Г.».

Дня 30/9 1906 г. состоялось посвящение дома и открытие отеля, кофейни и ресторана. Кофейня и ресторация отданы в аренду немцу Брайтмаеру, а после — еврею Вольману, а отель ведется собственными силами».

Интерьер в народном стиле спроектировал Филемон Левицкий.

«В 1912 г. предложен за «Народную гостиницу» миллион крон, — писал Нагирный в воспоминаниях. — В тот же год докуплена вторая часть дома и благодаря этому гостиница получила дом с тремя фронтонами, а именно к улицам Сиктуской, Костюшко и Св. Михаила».

Однако дела шли не слишком розово. В1912 г. решено было порвать с еврейским арендатором, но это привело к тому, что доходы упали. Ведь завсегдатаями кофейни были преимущественно зажиточные евреи, а украинцы наведывались реже и в значительно меньшем количестве. «Наши важные Львовские фигуры, такие как послы, политики, редакторы, советники и другие пересиживали обычно у Лясоцкого, Кучка и кофейнях «Штука», «Народная» и тому подобных чужих. Кофейня «Нар. гостиница» наполнялась русской публикой разве что во времена больших съездов, СДВИГОВ СОКОЛЬСКИХ, и то публикой из провинции». Львовяне приходили сюда после очередных университетских беспорядков, когда украинцев не обслуживали в чужих кофейнях. «Но когда успокаивалось, наши патриоты возвращались снова к чужим локалям и там, как рабы, удовлетворялись любой обслугой», — с горечью писал Нагирный.

Здесь собиралась украинская интеллигенция. Каждую субботу сюда приходили молодые украинские писатели, читали свои произведения. С 1912 г. сюда перебрались «молодомузовцы» после того, как было снесено здание «Монополя». Но, не имея денег на свиное жаркое с капустой, которым охотно лакомились священники и купцы, ели только дешевые салаты.

Как писал Петро Карманский, «в ту пору центром всей нашей патриотической жизни была новооткрытая кофейня в ресторане «Народной гостиница». Здесь вся общественная элита, от молодых до самых старших, день и ночь работала на славу Украины, кто языком за чаем, кто карманом за картами, кто за пивом или водкой».

Когда во Львов приезжал отец Михаил Свитенький, то останавливался в «Гостинице» и охотно угощал богему. «Бывало, собрав всех «молодомузовцев» вокруг своего стола за рюмкой, звал к себе прислугу и давал поручение всем присутствующим в кофейне поставить кому пиво, кому водку, кому чай, а Вацю (Вячеславу Будзиновскому) сразу две «бомбы» пива, Павлику же — стакан молока. Все удивлялись, что прислуга сама угадывала предпочтения каждого и без поручений спешила с услугами».

17 сентября 1911 г. Франко в «Воскресенье» написал о молодом парне Евгене Юринце, покончившим с собой в «Гостинице», а перед смертью давшем тетрадь стихов Франко под названием «Первые и последние звуки».

В 1914 г. здесь останавливался Марко Черемшина.

В апреле 1918 г. здесь останавливался выдающийся общественный деятель и историк Дмитро Дорошенко.

В 30-х здесь собиралась группа «Богема», в которую входили С. Людкевич, В. Барвинский, редактор «Дела» Федь Федорцив. А еще каждую субботу — литературная группа «Двенадцать» — Богдан Нижанкивский, Анатоль и Ярослав Курдыдыки, Иван Чернява, Зенон Тарнавский, Василий Ткачук и другие. В «Гостинице» им даже выделили отдельную комнату для встреч. Но наведывались они также в «Де ля Пэ», «Риц» и «Варшавскую».

«В Народной гостинице можно было съесть колбасу с капустой или телячьи ножки — фирменное блюдо этого заведения, и здесь играли в бридж или преферанс бывшие военные, а в те времена члены «Красной Калины», — вспоминал Юрий Тыс 1930-е годы. — Однако нельзя сказать, чтобы между двумя поколениями, которых разделяла разница едва ли в десять лет жизни, было много общего. Молодежь жила своей жизнью, и то, что делали старшие, ей было безразлично».

В 1940 г. здесь поселился Владимир Сосюра со своей воспетой в стихах Марией. Как отметил в своих воспоминаниях Остап Тарнавский, «это был признак неуважения к писателю, ибо все знатные гости из Украины заселялись в гостиницу «Жорж»… Правда, для нас это было исключением, потому что «Народная гостиница» — единственный во Львове украинский отель, и мы в нем чувствовали себя свободнее». Всех советских писателей, которые приезжали во Львов в 1939–1940 годах, специально снаряжали, а Сосюру обошли вниманием, и он приехал в новом костюме, но без пальто. «Но тут же в комнате Сосюры мы заметили, что у него и пижамы не было (был ранний час и он еще почивал в постели), ни ночной рубашки. Однако мы нашу встречу отметили бутылкой хорошей водки, еще с давних запасов известной во Львове водочной фабрики Бачевского».

А еще здесь в 1940-м поселился Андрей Малышко, во второй раз он здесь жил в августе 1944-го, а затем появилась его поэма «Львовские мелодии», где были такие строки:

«В «Народній Гостиниці» килим і ліжко,і кухоль з водою на тім же столі.І грубка з зеленої кафлі, й усмішкаКатрусі чи Єви. Які ми маліВ потребах миттьових…

Веселый случай

Художник Сенюта и кондитер Стецкив

«Пат и Паташон, — вспоминал их Роман Купчинский. — Сенюта — высоченный казак, с длинными усищами, с выдающимся носом, всегда в длинной черной пелерине или в широком плаще, в большой шляпе, с огромной палкой в руке. Был художником комнатным и добрым гражданином. Шел по улице — земля дрожала.

А возле него то справа, то слева вертелся его приятель, кондитер Стецкив, маленький, будто улыбающийся, будто искривленный, в «кастрюльке» — то есть в твердой черной шляпе, всегда одетый «как с иголочки».

Частно — дружили, но на собраниях, совещаниях или заседаниях стояли часто на противоположных сторонах. Как-то были сборы в «Народной гостинице», и было две партии на собрании: молодые и старые. Стецкив держался с молодыми, Сенюта — со старыми.

То один, то второй брал слово, и они атаковали друг друга, но в приличном тоне. Только когда Сенюта закончил свою речь предложением: «Здесь нам пан Стецкив наплел паленых дубов, но этого не надо брать во внимание», сорвался Стецкив, как ошпаренный, и ответил:

— Должен, к сожалению, применить польский стих, потому что он мне в эту минуту больше подходит: «Пада де-щик, пада рувно, Раз на квятек, раз на… Сенюту».

К счастью, Сенюта сидел слишком далеко и его большой костыль не достал до приятеля. Возникло движение, разъяренного Сенюту задержали между креслами и успокоили исполина.

После собрания постарались, чтобы один и второй вышли отдельно. Но напрасно, Стецкив догнал Сенюту на улице и… пошел с ним в направлении Рынка.

Хроника

15 января 1919 г. Реклама. Обеды для малоимущей интеллигенции в локале Русской кофейни (гостиница) — угол ул. Костюшко и ул. Сикстинской.

2 октября 1929 г. В «Народной гостинице» арестован редактор украинской газеты «Народная Воля», что издавалась в Америке. Ярослав Чиж, бывший львовянин, приехал в отпуск во Львов после восьми лет отсутствия. Польская пресса писала о сенсационном аресте, потому что, оказывается, Чижа полиция разыскивала с 1921 г. как одного из организаторов покушения на Пилсудского и воеводу Грабовского. После неудачного покушения он бежал в Америку.

28 декабря 1923 г. Загадочное самоубийство врача в «Народной гостинице». В первый день зимних праздников лишила себя жизни россиянка др. Анна Калюс. Богатая дама жила в «Гостинице» более полугода, имела любовные отношения с одним провинциальным врачом. После бурной сцены с любимым впрыснула себе в участок сердца огромную дозу стрихнина и до прибытия спасательной помощи скончалась. Оставила 2 письма, написанные на русском языке, много шикарного гардероба, врачебные принадлежности и большое количество различных валют.

Оглавление книги


Генерация: 0.978. Запросов К БД/Cache: 4 / 1
поделиться
Вверх Вниз