Книга: Золотой треугольник Петербурга. Конюшенные: улицы, площадь, мосты [Историко-архитектурный путеводитель]

Конюшенный двор

Конюшенный двор

Обширная территория к югу от Конюшенной площади с 1730-х до 1917 года также принадлежала Придворному конюшенному ведомству (Шталмейстерской конторе). Конюшенный двор занимал целиком огромный участок между современными Большой Конюшенной улицей (дом 2) и набережной канала Грибоедова (дома 3, 5, 7 и 9). Периметральная застройка этого участка формировалась на протяжении XVIII-XIX столетий.

В описании Петербурга середины XVIII века, составленном А.И. Богдановым, сообщалось, что напротив Большого Императорского Конюшенного двора (здания Придворных конюшен) построены деревянный Запасной двор с амбарами и кузницами, а также мазанки для жилья дворцовых конюхов. Строительство всего комплекса завершилось в 1733 году[55].

Основная часть Конюшенного (Запасного) двора находилась между двумя параллельными улицами – Большой Конюшенной и Рожественской (Малой Конюшенной), которая начиналась тогда от Конюшенной площади. Этот прямоугольный квартал смыкался южной границей с владением финско-шведской церкви (по линии проложенного позднее Шведского переулка). Строения располагались пунктиром по периметру квартала и частично внутри него. У Конюшенной площади размещались кузницы.

Мазанки стояли в линию с другой стороны Рожественской улицы, вдоль истока Глухой речки. Цепочка из восьми отдельных домов с огородами тянулась до нынешнего Чебоксарского переулка. Ближе к Невскому проспекту одиноко возвышалось большое мазанковое здание Манежа. Первоначально, в 1732 году, его построили около Зимнего дворца, но через пять лет перенесли на пустовавшее место к берегу Глухой речки, а затем приспособили под Комедиантский дом. В 1749 году театр сгорел и впоследствии был разобран[56].

По свидетельству А.И. Богданова, первые мазанки вскоре «обветшали, и некоторые разобраны, но вместо тех мазонок построены неподалеку деревянные светлицы, 1747-го году, на время, а ныне, 1749-го году, зачаты строить каменные полаты»[57].

В 1750-х годах реконструкцией Конюшенного двора занимался Антонио Ринальди. Его неосуществленный проект намечал «сооружение новых корпусов, в том числе манежа»[58].

Старейшее из существующих зданий комплекса – так называемый Мастеровой двор – находится на углу Конюшенной площади, 2, и набережной канала Грибоедова, 3. Этот пятиэтажный дом, как и весь Конюшенный двор, состоит из разновременных строительных слоев[59]. Первое двухэтажное здание с прямоугольным замкнутым двором и внутренними галереями было сооружено в 1750-1760-х годах. Со стороны площади к нему примыкали трапециевидные в плане каретные сараи.

Эти сараи были сломаны в 1800-х годах, когда Конюшенный двор реконструировал архитектор Л. Руска. Мастеровой двор приобрел четкую форму каре. Оформление его простых фасадов составляли только горизонтальная тяга и веерные замки над окнами.


Генеральный план Конюшенного двора. Фиксационный чертеж. 1740-е гг.


План Адмиралтейской части. Фрагмент. 1798 г.

В начале XIX века в доме размещались службы и жилье Шталмейстерской конторы. В 1822 году под руководством архитектора конторы С.Л. Шустова выполнили парадную отделку Присутственной комнаты на втором этаже.




Набережная канала Грибоедова, 3.

Плафон потолка Присутственной комнаты. Фото 2010-х гг.

Главное ее украшение – полихромная роспись плафона, созданная мастерами декоративной живописи Дж.Б. и П. Скотти. Круглый пояс со знаками зодиака, фигуры слав, композиции с колесницами и изображения лошадиных голов дополнены гермами, воинскими атрибутами и растительным орнаментом. В этом примечательном интерьере стиля ампир нашла отражение «конюшенная» тематика.


Набережная канала Грибоедова, 3/2. /вор. Фото 2010-х гг.

Старинное здание сохранило конструктивную структуру с коробовыми и крестовыми сводами двух нижних этажей. Особенностью его планировки являются сводчатые коридоры-галереи, проходящие вокруг двора. На дворовых фасадах им соответствуют широкие арочные окна и пилястры.

В 1840-х годах архитектор А.К. Буржуа, производивший перестройки Конюшенного двора, надстроил третьим этажом и бывший Мастеровой двор. В новых помещениях были обустроены квартиры старших служащих, связанные коридорами-галереями. Отделку лицевых фасадов дополнили профилированные наличники с прямыми сандриками на втором этаже и угловые цепочки рустов.


Набережная канала Грибоедова, 3/2. Фото 2017 г.

В таком виде здание оставалось почти столетие. Только в 1882 году военный инженер М.А. Поливанов выполнил незначительные внутренние переделки. Коренные изменения произошли в советский период. В 1933-1934 годах для администрации автомобильного парка здание увеличили еще на два этажа (вот с каким запасом прочности строили в XVIII веке!). Верхнюю часть над карнизом зрительно объединили с нижней рустовкой углов. Со стороны двора устроили зал собраний с высокими окнами, обращенными на юг. Детали фасадов были выделены белым цветом, теперь, наоборот, они окрашены более темным коричневым колером.

До недавнего времени бывший Мастеровой двор принадлежал Производственному объединению таксомоторного транспорта № 1. Историческая часть здания не избежала внутренних перепланировок. Сегодня здесь функционирует бизнес-центр, нижний этаж занимают рестораны.


Фасад каре Конюшенного двора. Фрагмент

Самое крупное здание Конюшенного двора, немногим уступающее по площади Придворным конюшням на набережной Мойки, скрыто внутри квартала. Это замкнутое каре, прилегающее к домам по Конюшенной улице, 2, и Шведскому переулку, 2, образовало ядро обширного комплекса. Возводилось оно с 1780-х годов по проекту Дж. Тромбара. Сведения об этом почти забытом архитекторе впервые собрал историк В.В. Антонов[60].

Итальянец Джакомо (Яков Антонович) Тромбара приехал в Россию в 1779 году и поступил на службу в Кабинет Ее Величества. Современники считали его одним из ведущих зодчих Петербурга. Первой его крупной постройкой стал Егерский двор на Царскосельской дороге, но закончить ее не удалось, и здание впоследствии разобрали.

За этой работой сразу последовал проект Конюшенного двора. Он был утвержден Екатериной II 25 февраля 1782 года. Строителем-подрядчиком назначили М. Кьеза, которого через год сменил Дж. Феррари – земляк Дж. Тромбара, приехавший из Пармы. Некоторые из существовавших на участке строений были снесены. Новое здание заложено 21 июля 1782 года. Предназначалось оно для конюшен, квартир служащих и конторы [61].

Работы шли неровно. Тромбара уже приглашал исполнителей «к сделанию 12 колонн» для главного фасада[62]. Но стройка тормозилась из-за разногласий архитектора с Конюшенным ведомством. В 1788 году И.Е. Старов, А. Порто и другие эксперты предложили «для лучшей экономии уменьшить толщину стен»[63]. В описании Петербурга начала 1790-х годов И.Г. Георги свидетельствовал: «…строится большое и великолепное здание, в котором ныне уже некоторые люди жительствуют, хотя оное еще не совсем окончено»[64].

В 1794 году Тромбара получил звание академика архитектуры за проект каменного моста через Неву. И тогда же был уволен со службы – скорее всего, по причине трений с Придворной конюшенной конторой. В дальнейшем этот мастер классицизма работал в разных городах и уголках России, сотрудничал с зодчим Н.А. Львовым, но до конца жизни оставался на вторых ролях. Ему и его произведениям выпала несчастливая судьба.

На «Сенатском» плане Петербурга 1798 года показана существующей только половина нового здания Конюшенного двора. Очевидно, строительство всего каре завершилось уже в начале XIX века.


План Конюшенного двора. 1843 г.

Это сооружение, превосходящее в плане размеры Михайловского (Инженерного) замка, видоизменило структуру Конюшенного двора. Каре перегородило и поглотило начальный отрезок Малой Конюшенной улицы, укоротив ее, по сравнению с Большой Конюшенной, на целый квартал. Зато ранее разделенные ею две части комплекса теперь сомкнулись в единый прямоугольный квартал с «отростком» в южном направлении вдоль Екатерининского канала.

Здание, спроектированное Дж. Тромбара, имеет почти квадратную конфигурацию и просторный внутренний двор. В двухэтажных корпусах размещались конюшни, а над ними – жилые комнаты. По нижнему ярусу наружных и дворовых фасадов проходят ряды высоких арочных ниш, образующих протяженные аркады. Цоколь выложен известняковыми плитами. Второй этаж с обычными прямоугольными окнами завершен профилированным карнизом. (Третий этаж надстроен в 1960-х годах.) Помещения конюшен перекрыты сводами разного типа – крестовыми, цилиндрическими, коробовыми, некоторые из них, несмотря на сугубо утилитарную функцию, декорированы кессонами. Важной частью конструкций служат несущие пилоны. Внутреннее устройство здания – показательный образец строительного искусства XVIII века.




Каретные сараи.

Современное фото и проектные чертежи

В начале XIX века к восточному корпусу каре пристроили с наружной стороны два каретника. В 1838 году А.К. Буржуа составил проект частичной надстройки здания для жилья ста семей служителей.


Корпус каре. Двор. Фото 1990-х гг.

Свободное пространство внутреннего двора заметно сократилось в 1884 году когда в его угловых частях возвели четыре экипажных сарая. Эти однотипные сооружения, спроектированные военным инженером М.А. Поливановым, выдержаны в формах «кирпичного стиля», получившего распространение в конце XIX века, особенно в утилитарном строительстве. Главная его особенность – рельефная кладка из красного кирпича. В такой технике выполнены перемычки проемов, лопатки и разнообразные филенки, зубчатые пояски щипцовых завершений. И хотя стены большей частью оштукатурены, сам строительный материал создает декоративные эффекты фасадов. Нынешний облик экипажных сараев резко искажен грубыми переделками.

И в целом каре пострадало не менее сильно. Поздние примитивные пристройки и надстройки, а также безжалостная эксплуатация таксомоторным парком довели некогда «великолепное» здание до плачевного состояния. Сегодня корпуса каре начинают осваиваться как выставочное пространство. В 2016 году здесь действовала большая научно-образовательная выставка «Тело человека». В северном корпусе открыт Музей советских игровых автоматов.


Шведский переулок, 2. Фото 2010-х гг.

Уже отмечалось, что сооружение Дж. Тромбара не выходило непосредственно к городским проездам. С южной стороны к нему вплотную прилегает трехэтажный корпус, протянувшийся вдоль Шведского переулка (дом № 2). В плане он выглядит тонкой полоской, еще более сужающейся в направлении Большой Конюшенной улицы.

Этот корпус построили в конце XVIII века. Он заполнил тесный промежуток между большим каре и красной линией вновь проложенного Шведского переулка, отделившего Конюшенный двор от соседнего участка Финской и Шведской церквей. Правая часть здания замкнула перспективу укороченной Малой Конюшенной улицы.

Перестройку здания выполнил около 1840 года А.К. Буржуа (по некоторым сведениям, работы также проводил в 1860-1861 годах П.С. Садовников). Монотонная композиция с равномерным шагом лопаток на рустованных основаниях характерна для начальной стадии эклектики. Вместе с тем, метрический строй фасада восходит к раннему классицизму XVIII столетия.


Фасад манежа

Полномасштабную реконструкцию Конюшенного двора осуществил в 1800-х годах Луиджи Руска. К тому времени этот комплекс представлял собой своего рода город в городе. В нем (включая главное здание Придворных конюшен) в 1792 году обитало более трех тысяч человек. Конюшенный двор, состоявший из разных каменных и деревянных корпусов, нуждался в дальнейшем урегулировании.

Если Дж. Тромбара начал внутреннее преобразование квартала, то на долю Л. Руска выпала еще более ответственная задача – формирование целостного фронта застройки по периметру участка. Таким образом, Руска создавал новые фасады Конюшенного двора, обращенные к городским пространствам. Зодчий стремился превратить комплекс утилитарных и жилых построек в единый классицистический ансамбль.

Со стороны Конюшенной площади Руска выровнял контур квартала. Два средних строения перестроил в удлиненный двухэтажный корпус с рустованной аркадой внизу[65] (позднее его место занял Конюшенный музей). Три отдельных сооружения в начале Большой Конюшенной улицы, включая манеж, были объединены в протяженный, вытянутый в линию лицевой фронт (ныне дом № 2). Руска последовательно укрупнял элементы застройки.

Стоявший на улице манеж был связан арками с соседними корпусами. В его облике узнавались черты раннего классицизма. Прием устройства арок между зданиями перешел на организацию других частей Конюшенного двора.


Проект фасада здания напротив Придворных конюшен


Проект фасада здания на набережной Екатерининского канала


Фасад здания по Большой Конюшенной улице, 2

В книге Л.Б. Александровой сообщается, что перестроенный Руска корпус на Большой Конюшенной был двухэтажным, с равномерным ритмом окон и междуэтажной тягой[66]. Однако на одном из архивных чертежей зафиксировано крупное четырехэтажное здание в 35 оконных осей, занимавшее больше половины длины квартала от угла Шведского переулка[67]. Весь его фасад расшит рустовкой. Этот «новый каменный корпус» также возвели в начале XIX века.

Самые значительные преобразования, проведенные Руска, затронули восточную часть Конюшенного двора, прилегающую к Екатерининскому каналу. В течение второй половины XVIII века там сложилась плотная застройка. Корпуса разных размеров располагались цепью вдоль канала (небольшая группа строений выходила на Малую Конюшенную улицу).

Руска построил на их месте три двухэтажных лицевых корпуса, поставленных в линию по набережной (дома № 5, 7, и 9/2). В результате существовавший разнородный комплекс сменила единообразная регулярная застройка. По одному из проектов предполагалось создать по всей длине участка сплошной фасад с четырьмя шестиколонными портиками[68]. Но осуществлен был более строгий и экономный вариант в формах безордерного классицизма. (Впоследствии все три дома были надстроены.)

Высокий первый этаж однотипных корпусов на набережной отводился под склады и мастерские, второй – под жилье. Ряды просторных хозяйственных помещений в нижней части зданий перекрыты крестовыми сводами. На лицевых и дворовых фасадах им отвечают крупные арочные ниши (у дома № 9/2 эти элементы остались только со стороны двора). Ритм арок продолжают ворота, встроенные в разрывы между домами.

Фасад каждого здания завершался в средней части треугольным фронтоном. Два корпуса (дома № 5 и 7) были идентичны по габаритам и композиции. Третий корпус (№ 9/2) отличался несколько большей длиной и иным рисунком фасада. Рустованная стена его первого этажа раскрыта обычными окнами. Это здание соединено коротким флигелем по нынешнему Чебоксарскому переулку с корпусом на Малой Конюшенной улице. Они замыкали южный выступ квартала Конюшенного двора.

Здания, построенные или перестроенные Л. Руска, образовали внешний периметр обширного участка. Все они размещены по линейному принципу. Лаконичные фасады со скупыми деталями характерны для рядовой, фоновой архитектуры эпохи классицизма. Вместе с тем они играли важную средообразующую роль в застройке района Конюшенных.

На этом фоне могло бы выделяться последнее звено ансамбля – здание госпиталя. Руска предполагал возвести госпиталь в южной части Конюшенного двора, на берегу Екатерининского канала. Трехэтажное здание с шестиколонным ионическим портиком и фронтоном[69] не только служило бы выразительным акцентом, но и вступало бы в ансамблевое взаимодействие с домом Ордена иезуитов, возведенном Руска в 1801-1805 годах на противоположном берегу канала (дом 8/1 по набережной).

Считается, что проект госпиталя не был осуществлен. Однако подобное здание изображено на известной «Панораме Невского проспекта», выполненной В.С. Садовниковым в начале 1830-х годов.

Здесь уместно сказать о переулках, очертивших южную границу Конюшенного двора. Проезд между Большой и Малой Конюшенными улицами был проложен для подхода к Шведской церкви, построенной в 1767-1769 годахпо проекту Ю.М. Фельтена (не сохранилась, в 1860-х годах сооружена на новом месте). По ней переулок и получил название, известное с 1820-х годов, до конца XIX века он имел дополнительное обозначение – № 1.

Соседний, расположенный южнее короткий переулок от Малой Конюшенной до набережной Екатерининского канала носил то же имя, обычно с № 2. В 1887 году его переименовали в Чебоксарский. Такое название может показаться случайным, но выбор его объяснялся тем, что Чебоксары были уездным городом Казанской губернии, а территория Конюшенных улиц входила в состав Казанской части Петербурга.

В середине XIX века в Конюшенном дворе наступила следующая стадия перестроек. С 1838 по 1851 год здесь работал архитектор Придворной конюшенной конторы Александр Карлович (Иванович) Буржуа. Произведенная им реконструкция в разной степени коснулась большинства жилых и хозяйственных объектов этого квартала.

Заметно вырос фронт застройки со стороны Екатерининского канала. Мастеровой двор и три корпуса Руска были надстроены в 1848-1851 годах третьим этажом. В результате намного увеличилось число офицерских и служительских квартир.

К тому времени классицизм уже сошел со сцены, уступив место ранней эклектике. Несмотря на это, А.К. Буржуа сохранил строгий классицистический строй фасадов, заданный Л. Руска. В нижней части домов № 5 и 7 читаются контуры арок, между которыми стены расчерчены горизонтальным рустом, как и первый этаж дома 9/2. Верхние этажи отделены тягами. Буржуа повторил прием предшественника, завершив центральные звенья трех домов треугольными фронтонами. Пара таких же фронтонов возвышалась на боковом фасаде, обращенном в Чебоксарский переулок.


Набережная канала Грибоедова, 5. Фото 2016 г.

Внешнее оформление корпусов дополнили профилированные наличники с прямыми или треугольными сандриками. Эти детали вторили обрамлениям окон соседнего дома № 3/2 по набережной, который также был надстроен Буржуа в 1840-х годах.


Набережная канала Грибоедова, 7. Фото 2016 г.

Архитектор следовал принципу единообразия. Некоторая монотонность фасадного фронта нейтрализовалась укрупненными элементами – фронтонами. Законченность общей композиции была нарушена в 1933-1934 годах, когда три из четырех корпусов на набережной надстроили до пяти этажей. Только дом № 7 дошел до нас в чистоте исторических форм (и то с повышенной и раскрытой мансардными окнами крышей). Отличается от прежней и современная окраска фасадов с выделением деталей темным тоном.

Единое целое с домом № 9/2 по набережной составляет дом № 4 по Малой Конюшенной улице. Примыкающий к нему дом № 2 по той же улице построен в 1840-х годах по проекту Буржуа для госпиталя Конюшенного двора. Однако решено здание в ином характере, далеком от классицизма.

Фасад четырехэтажного блока поделен на два яруса. Нижний ярус расчленен на узкие звенья цепочками рустов, верхний – филенчатыми лопатками. Все окна, сгруппированные по два, а в крайних звеньях – по три, имеют полуциркульные завершения. Такая же форма придана проемам, обращенным во двор. В верхней части фасада арочный абрис окон подчеркнут архивольтами. Стержнем планировочной структуры здания служат сквозные коридоры.

Характерный тип проемов дает легкую аллюзию на мотивы романской архитектуры. «В период, переходный от классицизма к эклектике, арочные окна стали получать все большее распространение. Они улучшали освещенность комнат и придавали помещениям более импозантный облик», – отмечает А.Л. Пунин. Так возник Rundbogenstil – «стиль круглых арок». Здание госпиталя Конюшенного двора А.Л. Пунин считает одним из «экстремальных» примеров этого течения[70].


Малая Конюшенная улица, 2. Фото 2016 г.

Со стороны Большой Конюшенной улицы, 2, на всю длину квартала протянулось четырехэтажное здание, строительство которого закончилось на исходе XIX века. Стоявшие на его месте старые корпуса еще в 1800-х годах реконструировал Л. Руска. Тогда же здесь был сооружен большой дом в четыре этажа – он и стал основой существующего здания.

В 1885-1886 годах этот дом перестроил военный инженер Митрофан Андреевич Поливанов, состоявший с 1882 года штатным архитектором Придворного конюшенного ведомства. Он же в 1897 году составил проект и смету на достройку здания[71]. Окончательную реконструкцию осуществил в 1899-1900 годах начинающий архитектор Владимир Михайлович Лопатин, который поступил на службу техником Контроля Министерства императорского двора. Следует отметить, что этот дом имеет схожие черты с более ранней постройкой Поливанова – казармой роты дворцовых гренадер на Шпалерной улице, 1/6 (сооружена в 1894-1896 годах).


Большая Конюшенная улица, 2. Фото 2000-х гг.

Узкая пластина здания на Большой Конюшенной, 2, в 55 оконных осей равна по длине семи (!) участкам на противоположной стороне улицы. Вертикальные членения фасада, ритм и группировка проемов на протяжении 35 осей от Шведского переулка повторяют строй старого дома начала XIX века. Значит, он был полностью включен в структуру нового здания, но немного увеличен по высоте и значительно расширен в направлении Конюшенной площади. Важно отметить, что измененный фасад получился намного более представительным прежде всего за счет введения ордера.

Два нижних этажа скромно оформлены дощатым рустом. Верхние этажи интереснее по рисунку. В центре – широкий портик с двенадцатью пилястрами дорического ордера, завершенный аттиком. Боковые звенья также отмечены аттиками и рядами рустов. Светлым тоном на красном фоне стены выделены антаблемент с триглифами во фризе и наличники с прямыми и треугольными сандриками. Местами оставлен неоштукатуренный кирпич, что напоминает о популярном в то время «кирпичном стиле».


Большая Конюшенная улица, 2. Фото 2017 г.

За счет крупных членений удалось избежать однообразия «бесконечного» фасада. Общий прием симметричной композиции, использование большого ордера и других характерных деталей восходят к традициям классицизма. Такой вариант стиля необычен для тех лет, когда господство поздней эклектики лишь начинал теснить новый стиль – модерн. Дом № 2 стоит в ином ряду: это ранний пример обращения к классицистическому контексту Старого Петербурга, один из симптомов грядущего неоклассического возрождения начала XX века.

Самое эффектное здание Конюшенного двора обращено главным фасадом к Конюшенной площади. Это бывший «Музеум придворных экипажей», возведенный в 1857-1860 годах по проекту академика архитектуры П.С. Садовникова на месте корпуса, перестроенного полувеком ранее Л. Руска. Здание резко отличается по стилю от соседей: его монументальные пластичные фасады выдержаны в характере необарокко.

Музей и раньше находился в этом квартале. Собрание его постоянно расширялось. В нем хранились церемониальные экипажи с богатой отделкой, сбруи, украшенные золотом, серебром и драгоценными камнями, чучела императорских лошадей и другие раритеты. Мысль о постройке специального музейного здания возникла в 1840-х годах, но осуществить ее удалось не сразу.

Петр Семенович Садовников, архитектор из крепостных князей Голицыных, ученик А.Н. Воронихина, стал видным мастером периода ранней эклектики. Он питал пристрастие к неоготике и создал в этом духе Орловскую усадьбу, комплекс построек в Марьине и дачу Е.П. Салтыковой у Черной речки. В 1842 году архитектор завершил устройство дворового каре Строгановского дворца на Невском проспекте – шедевра Ф.Б. Растрелли. Здесь он вплотную соприкоснулся с архитектурой петербургского барокко середины XVIII века и в работе по дворцу жестко придерживался ее форм. В 1849 году Садовников получил звание академика архитектуры, после чего более двадцати лет трудился архитектором Придворной конюшенной конторы.

Конюшенный музей – самое значительное петербургское произведение зодчего[72]. Помощником строителя были архитекторы Д.П. Садовников (его сын), П.А. Дютиль и каменных дел мастер Н.Т. Чаликов. За «отличное производство работ» П.С. Садовников был награжден орденом Св. Станислава.


Садовников В.С. Конюшенный музей. 1860 г.

Музейный корпус выделяется крупным масштабом, отвечающим его назначению. Двухэтажный массив здания равен по высоте четырем этажам примыкающих домов. Внизу находился огромный каретник, где стояли церемониальные экипажи для выездов императорской фамилии и свиты. На втором этаже располагались две анфилады просторных музейных залов: одна – окнами на площадь, другая – во двор.

Главный фасад здания растянут вширь. Мотивы барокко XVIII века адаптированы к специфической функциональной структуре музея. Первый этаж (стоянка экипажей) представляет собой аркаду из пятнадцати широких воротных проемов. Они закрывались резными створками дверей из полированного дуба (демонтированы). Профилированные обрамления арок оканчиваются рельефной лепкой в замках. Горизонтальным рустом разграфлены участки стен и лопатки в простенках.

Второй этаж отделен снизу тягой и поясом филенок. Высокие арочные окна, освещавшие экспозиционные помещения, вторят аркаде первого яруса. Фигурные наличники плавных текучих очертаний, дополненные «фартуками», зрительно еще сильнее увеличивают размеры окон. Навершиям наличников, включающим сочные рельефные детали, придана разная форма. Это угольные, лучковые или разорванные сандрики с плечиками.

Пилястры верхнего яруса, опирающиеся на рустованные лопатки, как бы наложены в два слоя одна на другую. Антаблемент над ними слегка раскрепован. Аттик увенчан изящными вазами на постаментах. Фасад лишен выраженной средней оси. Акценты его смещены к краям – это узкие ризалиты, вычлененные трехчетвертными колоннами. Завершены они фронтонами, поля которых заполнены сложными рельефами: картушами и рокайлями, хитросплетениями растительных узоров. Вазы парапета и капители пилястр были выполнены из терракоты на керамическом предприятии Д.И. Йенсена – ведущего мастера декоративной пластики середины – второй половины XIX века.

Фасад музея выверен по пропорциям, мастерски прорисованы его детали. Основные элементы композиции восходят к петербургскому барокко. Рустованная аркада напоминает о ранней стадии стиля, в частности, о здании Двенадцати коллегий. Типы оконных наличников близки деталям сооружений Ф.-Б. Растрелли – Зимнего и Воронцовского дворцов, Смольного собора. Вместе с тем, они могли быть подсказаны дворцом Белосельских-Белозерских на Невском проспекте – программным произведением необарокко, созданным А.И. Штакеншнейдером в 1840-х годах. Как и у этого здания, фасад музея выкрашен в красный цвет с белыми деталями.

Сопоставление неостилей с первоисточниками далеко не всегда корректно. И тем не менее нельзя не заметить, что главный фасад Конюшенного музея трактован более сдержанно и плоскостно, чем общеизвестные образцы зодчества середины XVIII века. Здесь нет той напряженной динамики и сгустков пластики, сильных выступов и пучков колонн, которые ассоциируются с подлинным барокко, со стилем Растрелли. Все формы равномерно распределены на единой поверхности здания.


Конюшенная площадь, 2. Дворовый фасад. Фото 1980-х гг.

Дворовый фасад музея также решен наподобие двухъярусной аркады. Нижний ярус рустован, пилястры второго этажа чередуются с окнами в фигурных наличниках. Среднее звено в три оси силуэтно отмечено аттиком с лучковым верхом. Эта тыльная сторона мало уступает лицевому фасаду. Неожиданно массив здания образует уступ: правая часть сдвинута назад, чтобы оставить место для бокового пандуса, по которому кареты поднимались в музейные залы. Таким образом, практическая надобность привела здесь к отказу от привычной симметрии и выявлению объемности композиции.

Обращение Садовникова к наследию барокко можно считать своего рода данью старинной истории Конюшенного двора. Однако историчность архитектурного облика музея оказалась вне стилевого контекста окружающей застройки. В.И. Пилявский признавал, что этим зданием «нарушено стилистическое единство ансамбля»[73]. Противоположной точки зрения придерживаются авторы очерка о Садовникове: «…несмотря на стилевые различия, здание превосходно согласовано с творением В.П. Стасова»[74] – зданием Придворных конюшен (правда, не поясняя, за счет чего это достигнуто). Скорее, два этих сооружения взаимно дополняют друг друга, составляя сбалансированную оппозицию.


Двор Конюшенного музея и домов Зи5 по набережной канала Грибоедова. Фото 2000-х гг.

Наверное, выбор стиля диктовался отнюдь не ансамблевыми соображениями. Садовников стремился придать музею особый облик, адекватный его коллекциям, в которых было много предметов старины эпохи барокко. Кроме того, в середине XIX столетия «второе» барокко получило немалое распространение. Вслед за его лидерами, А.И. Штакеншнейдером и Г.А. Боссе, в русле этого течения плодотворно работали И.А. Монигетти, Н.Л. Бенуа, Л.Л. Бонштедт, А.И. Ланге и другие петербургские архитекторы.

Внутри этажи перекрыты коробовыми сводами с распалубками. Арочные проемы между верхними залами оформлены пилястрами, архивольтами и типично барочными криволинейными фронтонами с завитками волют. Интерьеры музея воспринимались как красочное зрелище. «Все залы и две парадные лестницы украшены штукатурными тягами по сводам и стенам, на которых развешаны, в изящных золоченых рамках, 64 гобеленовые ковровые картины, представляющие исторические, мифологические и геральдические сюжеты»[75]. Мебель, рамы и все декоративное убранство было выполнено по рисункам П.С. Садовникова.

Для подъема экипажей на второй этаж, кроме пандуса, был устроен специальный механизм, а также поворотный круг для распределения их по залам. К числу технических новшеств относилась вытяжная вентиляция, оборудованная между полами и в стенах. В функционально-планировочном отношении музей являлся образцовым.

Собрание музея было поистине уникальным. Огромную ценность представляла коллекция старинных экипажей. Среди них – простой двухместный возок со слюдяными оконцами, сделанный самим Петром I, карета с живописью работы Ф. Гравелло, коляска, расписанная Ф. Буше, богатые экипажи, приобретенные в Лондоне и Париже. Здесь можно было увидеть многочисленные изделия мастерских при Конюшенном дворе (уже в середине XVIII века в них трудилось 250 мастеров разных специальностей). Большой интерес представляли работы И.К. Букендаля, петербургских мастеров Яковлевых, нижнетагильского крепостного умельца Е. Жигинского. В музей перенесли и карету Александра II, разбитую при покушении 1 марта 1881 года. Кроме того, здесь хранились разнообразные предметы шорного ремесла, костюмы, чучела лошадей, многочисленные гобелены, созданные на Парижской и Петербургской шпалерных мануфактурах.


Конюшенная площади 2. Фото 1970-х гг.


Конюшенная площадь, 2. Фото 2017 г.

Революционные потрясения 1917 года положили конец двухвековой истории Придворного конюшенного ведомства. В сентябре 1917 года Конюшенный музей был разгромлен, пропало много ценных предметов. Правда, после Октябрьской революции он стал филиалом Государственного Эрмитажа, но уже в 1926 году был все же ликвидирован. Часть его коллекций поступила в Эрмитаж (ныне находится в реставрационно-хранительском центре Эрмитажа «Старая Деревня»). Другая группа экспонатов передана музею-заповеднику «Царское Село».


Набережная канала Грибоедова, 9. Фото 1934 г.

Здание Конюшенного музея перешло в ведение транспортных организаций. Сначала первый этаж заняла резервная автоконюшенная база Петроградского военного округа, затем – первый в Ленинграде автобусный парк. Бывшие экспозиционные залы приспособили для клуба шоферов и авиаторов, позднее их передали спортивному обществу «Трудовые резервы». В нижнем этаже в 1937 году открылся гараж такси, а с 1950 года – таксомоторный парк.

Напряженный режим эксплуатации для нужд автотранспорта наносил ущерб зданию-памятнику и прилегающей территории бывшего Конюшенного двора. В 2000-х годах в бывшем музее функционировали крытая автостоянка и выставочный зал автотоваров. Теперь помещения приспособили под рестораны. Это не худший вариант использования исторического объекта. По крайней мере, его помещения открыты и отремонтированы. Встроенное оборудование не мешает восприятию внутреннего пространства, сводчатых конструкций и архитектурных форм. Однако замена дубовых дверей первого этажа зеркальными витринами грубо исказила характер главного фасада.


Набережная канала Грибоедова, 9. Фото 2016 г.

Конюшенный двор долгое время оставался средоточием транспортной жизни города. В угловом здании на набережной канала Грибоедова, 3/2 и в соседних домах размещалось объединение «Ленавтотранс». В доме 2 по Шведскому переулку работал кустовой вычислительный центр «Главленавтотранса», место которого потом заняли Стокгольмская школа экономики и другие учреждения.

Особая судьба выпала на долю большого дома, выходящего на набережную канала Грибоедова, 9, Малую Конюшенную улицу, 4, и в Чебоксарский переулок, 2. В 1882 году его отдали под квартиры Придворному музыкантскому хору, преобразованному в 1897 году в Придворный оркестр (с 1917 года – Государственный симфонический оркестр)[76]. Начальник оркестра К.К. Штакельберг намеревался надстроить трехэтажный дом двумя этажами по проекту гражданского инженера М.Ф. Гейслера, но этот план реализовать не удалось.


Чебоксарский переулок, 2. Фото до 1934 г.

В 1934 году здание все же выросло до пяти этажей (одновременно с домами № 3/2 и 7 по набережной). Новые квартиры предназначались для ленинградских писателей. Неказистая «писательская надстройка» заняла почетное место в литературной жизни Ленинграда. Об этом рассказано во многих книгах.

Здесь жили и творили М.М. Зощенко, В.А. Каверин, И.С. Соколов-Микитов, О.Д. Форш, В.Я. Шишков, Е.Л. Шварц, В.М. Саянов, В.К. Кетлинская, Ю.П. Герман, М.Л. Слонимский, Н.А. Заболоцкий, В.А. Рождественский и другие писатели и поэты, литературоведы Б.В. Томашевский и В.М. Эйхенбаум. В 1992 году в квартире М.М. Зощенко открыт его мемориальный музей.


Набережная канала Грибоедова, 9. Фото 1926 г.

В нижнем этаже здания работает Дворец учащейся молодежи Санкт-Петербурга.

В соседнем доме, на Малой Конюшенной улице, 2, в 1948-1968 годах жил архитектор-реставратор, историк зодчества древнего Пскова Ю.П. Спегальский (мемориальная доска установлена в 2001 году). Здесь с 1973 года работает городская поликлиника № 39.

Оживление торговли на Большой Конюшенной улице демонстрирует расположенный на ней дом № 2. Также работает несколько магазинов. Среди них – галерея дизайна Bulthaup, открывшаяся в 1995 году (интерьеры оформлены архитектором Р.М. Даяновым).

Конюшенная площадь в минувшие десятилетия также пережила метаморфозу. Бывшая арена придворных конных выездов не так давно служила оживленным транспортным узлом. На ней находились трамвайное кольцо и стоянки автомашин. Сегодня это – свободное пространство, удобное для восприятия архитектурной среды.

Вытянутая площадь расширяется посередине с северной стороны. В ее зрительном фокусе, на изломе корпусов Придворных конюшен, возвышается монументальный храм Спаса Нерукотворного Образа. Ново-Конюшенный мост через канал Грибоедова образует продолжение площади в восточном направлении. Перспектива ее замыкается зелеными кулисами Михайловского сада. А чуть правее поднимается над строениями Конюшенного двора разноцветный хоровод глав храма Воскресения Христова – Спаса на Крови.

Оглавление книги


Генерация: 0.130. Запросов К БД/Cache: 1 / 0
поделиться
Вверх Вниз