Книга: Седая старина Москвы

Каменный мост

Каменный мост

Москва-река, вытекающая в Можайском уезде из находящегося у деревни Осташки болота[268], втекает в город с западной стороны, образуя два больших противоположных полуострова. От моста, именуемого Три горы, лежащего на правом берегу, река обращается к югу; по этому течению левый берег ее составляет нагорную сторону. Обогнув Девичье поле с лежащими подле него лугами, река течет к северо-востоку, образуя большой полуостров, заключающий в себе Хамовническую[269] часть и слободы Лужницкую и Шереметеву. При этом повороте Москвы-реки правый ее берег представляет величественный амфитеатр Воробьевых гор, утонувших в рощах и садах. Течение реки идет в одинаковом направлении до Каменного моста. От моста, описывая правильное большое полукружие около Кремля и далее до устья реки Яузы, река снова поворачивает на юг, достигает с небольшими извилинами Симонова монастыря, от которого круто поворачивает к западу и близ Данилова монастыря вытекает из города. Оборот ее от Воробьевых гор через город образует другой большой полуостров, составляющий Замоскворечье, причем уже левый ее берег делается нагорным, так как от храма Христа Спасителя до устья Неглинной и от этого места до устья Яузы и Крутицы продолжаются возвышения. Москва-река впадает в Оку ниже города Коломны. Речка Неглинная протекает по Москве с севера к югу и впадает в Москву-реку близ кремлевских стен. Теперь она течет по трубам, прикрытая бульварами, улицами и площадями. Река Яуза имеет свое начало в Московском уезде и, втекая в Москву между Преображенской и Сокольнической заставами, впадает в Москву-реку у Воспитательного дома. В самом городе Яуза принимает в себя речки Гнилую, Синичку и Золотой Рожок — с левой стороны, а Чечерку — с правой.

До построения Каменного моста на Москве-реке были так называемые «живые» мосты — деревянные, которые разбирались или разметывались перед весенним разливом вод, а иногда и в осеннее половодье. Таковы издавна были Москворецкий, Крымский, Дорогомиловский и Яузский. Местность представляла удобство и необходимость к построению неподвижного моста на Москве-реке для непрерывных сношений одной части города с другой. Прежде здесь был постоянный перевоз. Когда же с увеличением населения в Замоскворечье, где были стрелецкие слободы, открылась необходимость в соединении города с их главным пригородом, тогда стали помышлять о сооружении каменного моста. Для этой цели в 1643 году был вызван в Москву из Страсбурга палатный мастер Анце Кристлер со своим дядей Иваном Кристлером. Они привезли с собой для производства разные медные и железные снасти, печи и инструменты. По приказанию царя Михаила Федоровича Кристлером представлен был сначала деревянный мостовой образец (модель) с чертежом, «по которому быти сделану каменному мосту через Москву-реку». Образец этот делали под его руководством дворцовые плотники. В перечне, т. е. смете, Кристлер показал, сколько надобно на это большое государево дело камня, кирпича, извести, железа и всяких каменных, железных и деревянных запасов. Между прочим, для начальных пяти больших сводов требовался крепкий белый камень, зола и хорошо обожженный кирпич. При рассмотрении модели и сметы в Посольском приказе думный дьяк Григорий Львов и Степан Кудрявцев спрашивали Кристлера: «Можно ли будет тому его мосту устоять от льду толщиной в два аршина?» Он отвечал, что «у него будут сделаны шесть быков каменных острых, а на тех быках учнет лед, проходя, рушиться, а тот рушенный лед учнет проходить под мост между сводов мостовых, а своды будут пространны, свободного места будет по 40 аршин, а меж свободных мест у столпов будут же сделаны острые отлоги; и от льда мосту порухи никакой не будет, укрепить его мочно. Своды у того моста будут 40 аршин». На вопрос же: «Можно ли будет по тому мосту возить большой пушечный снаряд и от большой тяжести устоят ли своды?» — Кристлер отвечал: «Своды будут сделаны толсты и тверды, и от большой тягости никакой порухи не будет». Подобные вопросы обнаруживали сомнение в возможности построить каменный мост через Москву-реку, который выдержал бы напор льда и выносил бы большие тяжести, и становится понятным, что возведение моста считалось почти чудом. С преждевременной смертью царя Михаила Федоровича и Кристлера в 1645 году строение каменного моста остановилось, и неизвестно, продолжалось ли оно в царствование Алексея Михайловича и Федора Алексеевича; но окончилось оно тогда, когда любитель зодчества любимец царевны Софьи князь Василий Васильевич Голицын украшал Москву многими зданиями. Строение моста возобновилось в 1682 году и довершено в 1687 по мостовому образцу Кристлера, как свидетельствуют о том Желябужский и Голиков. Зодчим был какой-то монах, имя которого, к сожалению, неизвестно. Вбив дубовые сваи в русло реки и настлав их брусьями, он возводил на них каменное сооружение. Оно по тому времени казалось столь важным, что даже вошло в народную поговорку: «Дороже Каменного моста».

В прежнее время Каменный мост представлял совсем другой вид и обстановка его была совсем другая. В 1707 году Петр, повелевая укрепить Москву, которой угрожал Карл XII, в указе своем заметил, что «от Водовзводной башни до Каменного моста натура село укрепила». На левом берегу реки с двух сторон к нему примыкали вторая стена кремлевская и стена Белого города, сходившиеся у Всесвятской стрельницы с проезжими воротами. У отводных его быков пристроены были водяные мукомольные мельницы с плотинами и сливными воротами. На самом мосту стояли палата Предтеченского монастыря и четыре каменные палатки князя Меншикова, табачная таможня и пивной двор. На конце моста было кружало, слывшее под названием «Заверняйка». На южном конце моста было шесть ворот и палаты, над которыми возвышались два шатровых верха, увенчанные двуглавыми орлами; в палатках помещалась Корчемная канцелярия и тюрьма для обличенных в корчемстве. Под ними находились галереи, называвшиеся «верхними гульбищами», куда сходились москвичи гулять и пить вино и пиво; из галерей деревянный сход вел на набережную к так называемому Царицынскому лугу и к Берсеневке. Под самым мостом был пивной ледник. На левом берегу близ моста находились Всесвятские торговые бани, пожалованные Петром I князю Меншикову и долго слывшие Меншиковыми; там же были построены житницы «для хлебной раздачи государева жалованья Преображенского полка гренадерской роты солдатам, которых не брали за болезнью и за нуждами». От смежных с мостом Всесвятской воротной башни и церкви Всех Святых он назывался Всесвятским, от соседнего с ним урочища Берсеневки — Берсеневским и по церкви Николая Чудотворца — Николаевским. В таком виде Каменный мост был до царствования Анны Ивановны. Указом от 26 мая 1731 года она повелела сломать мельницы при мосте и быки очистить, чтобы между ними был свободный проход воде.

Со времени своего существования Каменный мост неоднократно был исправляем, так что впоследствии первоначальный вид его сильно изменен. В 1771 году мост укреплен был на восьми каменных столбах; между ними были устроены клетки из деревянных брусьев; клетки были сделаны для укрепления поврежденных сводов: их было девять. В 1783 году от весеннего напора воды мост был значительно поврежден, и потому повелено было его исправить. Для производства дел по этому исправлению был учрежден особый департамент под ведомством графа Чернышева. Инженер Герард не находил другого средства к прочному исправлению моста, как освидетельствовать его фундамент и отвести воду Москвы-реки посредством канала, а правый берег от канала до моста укрепить обрубами. За смертью графа Чернышева план этот не был приведен в исполнение. Отчасти этим планом воспользовался новый главнокомандующий Москвы граф Брюс. С моста окончательно были сняты все лавочки, перила сделаны из камня, быки укреплены и прорыт (в 1785 г.) водоотводный канал. Канал проходит почти в одинаковом направлении с Москвой-рекой. Он начинается выше Каменного моста у изгиба реки и соединяется с ней несколько ниже Краснохолмского моста, проходя мимо Болотной площади и позади Садовников. На нем несколько мостов: Малый Каменный, именовавшийся прежде Косьмо-Дамианским, Пятницкий и др. Пятницкий, называвшийся прежде Высокопятницким, в 40-х годах XIX века был сделан по американской системе, висячим, но в последнее время на его месте устроен новый. Переделан также мост Малый Каменный. Берега канала против Болотной площади были укреплены деревянными срубами, а потом сделана прекрасная набережная, приспособленная для гулянья.

В 1788 году Каменный мост снова был поврежден наводнением; приступлено было к новой переделке, которая окончилась в 1792 году, и тогда же мост поступил в ведение Казенной палаты. В 1804 году мост потребовал новых починок. На этот предмет тогда ассигновано было 111 164 рубля. Работы начались в 1809 году и окончились перед 1812 годом. Но при всех этих перестройках основа моста осталась все-таки первоначальная: длиной 70 и шириной 11 саженей. Мост был построен в виде дуги на 6 арках, или больших столбах, и 2 меньших, которые потом были заложены. К ним примыкали с восточной стороны полукруглые, а с западной — угловатые упоры, или отводные быки из дикого камня. Глубокий и твердый фундамент, прочная, добросовестная кладка и толстые железные связи обеспечивали его существование.

В прежнем московском быту Каменный мост служил не только путем для проезжающих и проходящих, но и насущным пристанищем для нищих, калек, певцов Лазаря, торговцев, сводчиков и вообще гулящих людей, каких бывало множество в древней столице. Здесь мытники собирали с возов мостовщину, которая взималась и на других мостах. Еще в царствование Елизаветы Петровны через него водили из Сыскного приказа «языков», которые оговаривали встречных и поперечных; там же колодники, в деревянных колодках, железных кандалах и с рогаткой на шее, выпрашивали себе милостыню у прохожих жалобным напевом. Под девятой клеткой моста на левой стороне бывало сборище воров и разбойников, которые здесь грабили и убивали; как видно из дел Сыскного приказа, ограбленных они бросали в реку; это значило на их языке: «концы в воду». Таких подмостных промышленников называли в Москве «из-под девятой клетки». Между прочим, в царствование Екатерины II на мосту торговал замками и ключами один краснобай-слепец, он в то же время был и слесарем. Слепец этот заметил как-то, что у него таскает кто-то медные деньги, и он вздумал в дверях лавки приладить мертвую петлю. Ночью попался в нее вор; пытаясь освободиться из петли, он затянул петлю и удавился. Слепой хотел было бросить труп в реку, потащил его, но встретившийся дозор обнаружил преступление, которое и было потом наказано на самом мосту. Событие это дало повод московской притче: «Слепой зрячего удавил».

В таком виде Каменный мост существовал до начала царствования императора Александра II. Починки его производились так, что способствовали его совершенному уничтожению. Между тем выпадавшие кирпичи из сводов в арках дали повод предполагать, что подъем моста сделан очень крутым по отношению к прилегавшим уличным мостовым. Наконец решено было мост сломать и вместо него выстроить новый мост, но гораздо легче прежнего. Сколько стоило усилий и расходов, чтобы сломать этот двухвековой памятник! Сама трудность слома доказывала прочность его кладки и доброту материала, из коего одной только незначительной части достаточно было на постройку огромного дома. Московские жители с любопытством и сожалением собирались смотреть на разрушение этого моста, который долго почитаем был одной из диковинок не только Москвы, но вообще и всей России. Новый мост сооружен на трех чугунных арках и на двух каменных быках, с чугунными перилами. Строителем его был инженер полковник Танненберг. Новый мост уже не представляет диковинки. Он освящен и открыт для езды в 1859 году.

Другие мосты на Москве-реке: Дорогомиловский (он же Бородинский), Крымский, Москворецкий, Устенский и Краснохолмский. Из них Дорогомиловский, Крымский и Краснохолмский — чугунные, весьма красивые, а Москворецкий и Устенский — каменные. Через Яузу перекинуто несколько мостов: Яузский (один из древнейших), Покровский, Дворцовый, Лефортовский, Салтыковский и др.

Выше было упомянуто о Болотной площади. Скажем о ней несколько слов:

Площадь эта — одна из обширнейших в Москве. На этом месте в древности было непроходимое болото, как это видно из самого названия. В правление царевны Софьи Алексеевны болото было осушено и на нем разведен сад с фруктовыми деревьями, и местность получила название Царицына луга. С годами сад был запущен, заброшен и, наконец, при Екатерине II совсем уничтожен. На месте сада были построены амбары, лавки, и площадь предназначена была преимущественно для хлебной торговли, которая и сосредоточивалась здесь в огромных размерах. С проведением железных дорог торговое значение площади пало, но все-таки на ней продолжался торг преимущественно сельскими продуктами.

Одно время на Болотной площади производились публичные казни и наказания преступников. Между прочим, здесь 16 января 1775 года был казнен известный самозванец Емельян Пугачев. Это была последняя казнь на Болотной площади. Кроме казней на Болотной площади сжигали нередко и предосудительные предметы. Так, здесь в царствование Екатерины II в 1793 году руками палачей сожжено более 18 656 книг, изданных известным Новиковым.

Несколько слов о набережных:

Хотя их в Москве несколько, но они почти ничем не отличаются от прочих улиц, хотя некоторые и прекрасны, как, например, набережные у Москворецкого моста и у храма Христа Спасителя. Некоторые довольно глухи и пустынны. В последнее время стараются привести их в более приличный вид, чему, разумеется, нельзя не порадоваться. Мы уже говорили, что набережные начали устраивать при императрице Екатерине II. Вот названия лучших из них: Берсеневская, Дербеновская, Заяицкая, Косьмо-Дамианская, Краснохолмская, Москворецкая, Софийская. Всех набережных — 15. Заяицкая и Софийская носят названия по церквам, Краснохолмская — по мосту, Берсеневская — по урочищу.

Оглавление книги