Книга: Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей

Мещанская Гражданские братья

Мещанская

Гражданские братья

Это было давно – лет… триста с лишним назад. Воевал царь Алексей Михайлович Смоленск и Черниговские земли, отобранные поляками, воевал за Белоруссию и только что присоединенную Переяславской радой Украину. И в войну, и после, и по собственному желанию, и пленные, и из Польши, и из Белоруссии ехали в Первопрестольную тамошние местные жители – горожане, или по-тамошнему «мещане». А когда с поляками замирились, тех, кто в Белокаменной остаться захотел, собрали в кучку в специальной Мещанской слободе, которой ведал Посольский приказ. За Сретенскими воротами отвели мещанам землю, и на той земле в Мещанской слободе получились четыре Мещанские улицы, из которых до наших дней дожила только 4-я, у которой номер теперь за ненадобностью отобрали. Из 1-й Мещанской – родной улицы Высоцкого – вышел проспект Мира. Точности ради поясним, что эту улицу прокладывали не мещане: дорога к Ростову Великому и Ярославлю на ее месте существовала, предполагают, еще в косматом XII веке. 2-ю Мещанскую кличут сейчас улицей Гиляровского, а 3-ю – улицей Щепкина: оба знаменитых москвича когда-то жили на улицах своего имени.

К 20-м годам XX века переселенцы двухсполовиновековой давности вытеснились из памяти гегемона канареицами и фикусами. Мурло, вылезающее, по его мнению, из мещанских названий, следовало немедленно перековать в гражданина. Что и сделали: на краткое время с 1-й Мещанской – ее недолго называли 1-й Гражданской, и навсегда – с четырьмя Мещанскими улицами в бывшем селе Богородском, как раз вошедшем тогда в черту Москвы. Откуда есть пошли Мещанские улицы в Богородском – теперь уж не выяснить, но за то, что это те же горожане, ручаемся: мещанами с 1775 года называли в Русской империи податное сословие из бывших посадских, то есть, несомненно, городских людей. А граждане – вы будете смеяться – это те же горожане, или посадские люди, мы по словарю Даля проверили. А вот почему из одних горожан получились в языке (и в жизни!) обыватели, а из других – достойные своей страны люди – об этом отдельную книжку надо писать.

Оглавление книги