Книга: Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей

Метро «Раскидистое дерево судьбы неисповедимой…»

Метро

«Раскидистое дерево судьбы неисповедимой…»

Этот столичный вид транспорта уже в 1868 году перестал быть принадлежностью одних только столиц, но сохранил такое название. Что это за транспорт? Не думаем, что наш читатель замешкается с ответом – не так уж много видов транспорта отличает главные или просто крупные города мира. «Метрополитен» – по-французски как раз и будет «столичный». Действительно, впервые подземная железная дорога открылась в 1863 году в британском стольном граде Лондоне. Но уже через пять лет внеуличная «железка» начала перевозить жителей нестоличного Нью-Йорка. Мы не называем заокеанскую дорогу подземной – она была, наоборот, вынесена на высокие эстакады поверх улиц – но скоростным транспортом, не загромождающим город, она несомненно была, поэтому и упомянута во всех энциклопедиях в статье «Метрополитен».

К началу XX века метро уже бойко бегало в Будапеште и Париже, а как раз в 1902 году, когда русский инженер П.И. Балинский представил в Московскую думу проект «внеуличной железной дороги», первую линию метро сдали в эксплуатацию в Берлине. Но заграничные резоны московских думцев не убедили. Решение было единогласным: «Автору проекта, г-ну Балинскому в его домогательстве отказать». Основными причинами отказа были названы «нарушение устройства и благообразия улиц и умаление благолепия храмов Господних».

Последний довод утратил силу уже в 1917-м, но до 1931-го, когда пленум ЦК наконец-то принял постановление о строительстве метро в Москве, подземкой уже обзавелись Филадельфия, Гамбург, Буэнос-Айрес, Мадрид, Токио, Барселона, Осло и Афины. Догонять и перегонять решили по красоте и монументальности: академик Ферсман даже назвал московское метро минералогическим музеем, где представлены прекрасные образцы мрамора, гранита, известняков. Во всех импортных туристических проспектах отмечено, что московское метро украшено фресками, мозаичными панно и скульптурами, что для прагматичных буржуев, видевших в метро транспорт, а не музей, гляделось очень непривычно. В новинку для интуристов была и планировка станций – платформа посредине – что несло, как водится в СССР, и глубокий идеологический смысл: главное в метро – это люди.

Первую линию метро в столице первого в мире государства рабочих и крестьян торжественно открыли 15 мая 1935 года. «Линию» – это будет, однако, не вполне верно, их было примерно полторы – поезда ходили одновременно от Сокольников до Парка культуры, как сейчас, и от Сокольников через станции «Охотный Ряд», «Имени Коминтерна» и «Арбатскую» до Смоленской площади. Тем, кто первый раз слышит о станции «Имени Коминтерна», поясняем – это нынешний «Александровский сад», а улицей Коминтерна в докалининскую свою эпоху назвалась теперешняя (и дореволюционная) Воздвиженка. Это уникальная для Москвы станция с изогнутой платформой – видимо, крутой поворот от недальнего «Охотного Ряда» не позволял сделать платформу прямее – и буржуазным расположением рельсов посредине. От нее и сейчас рельсы ведут к «Охотному Ряду», только пассажирские поезда так не ходят.

Злые языки утверждают, что первая линия метро была не более чем аттракционом, соединяющим два парка культуры, и даже проезд тогда был бесплатным – билеты распространяли через профсоюз. Не верьте: на сайте Артемия Лебедева metro.ru приведены цены на билеты 1935 года – с мая по октябрь они снижались, по образному выражению Олега Митяева, как волнения за прекрасное завтра державы – с 50 до 30 копеек за поездку. За эти деньги давали сначала картонный билетик, а потом отрывной бумажный талончик. На том же сайте любознательный читатель найдет подробное изменение цен и видов билетов вплоть до сегодняшнего дня.

Опасаясь превратить наше повествование в роман-хронику, дальше излагаем историю московского метро мозаично. С 22 июня 1941 года метро стало не только транспортом, но и бомбоубежищем, причем на станции пускали только женщин и детей, а мужчин загоняли в тоннели. В 1947-м на станциях начали появляться интервальные часы. В 1952 году на «Красных Воротах» установили первый турникет, с 1958 года их стали внедрять повсеместно, и к моменту деноминации 1961 года пятачок уже можно было опустить на любой станции. На входах оставили по одному контролеру, и за 40 лет вывели особо свирепую породу этих тружеников подземелья. Понятно, работа тяжелая, весь день с людьми, однако цепная реакция хамства, запускаемая немолодыми тетеньками в форменной одежде, охватывает всю Москву – не повод ли это, чтобы начать одомашнивать тетенек?

Но продолжим: в 1955 году у метро отняли имя здравствующего, но утратившего власть Лазаря Кагановича. Дырку, как обычно, заткнули Ильичом, а Кагановича ненадолго утешили станцией «Охотный Ряд» – она пару лет носила его имя. В 1959 году эскалаторы поехали гораздо медленнее – скорее всего, чтобы не травмировать сильно загустевшую толпу. До конца восьмидесятых метро росло стахановскими темпами. Сталинский ампир сменялся хрущевским минимализмом – станции этой поры удивительно похожи друг на друга: все в кафельной плитке и рядах колонн, за что и получили непочтительное прозвище «сороконожки». В перестройку метро расти почти перестало, зато стало стремительно переименовываться – не столько возвращаясь к исходным названиям, сколько стирая память о советском периоде нашей истории. Второпях издали карту, потом подумали еще раз, и на карте кое-что заклеили: так из «Кировской» получилась не «Мясницкая», а «Чистые пруды», а многострадальную «Калининскую» в результате стали называть не «Воздвиженкой», а «Александровским садом». Как и всякая кампания, эта тоже не отличалась последовательностью: потому на планах метро и на стенках станций по-прежнему наличествуют имена Фрунзе, Баумана, да и самого Ильича тоже – притом что площадь его имени переименована в площадь Рогожской Заставы.

Отдельный разговор – так называемое Метро-2, и мы его здесь затевать не станем. Интересующихся тайными правительственными подземными путями мы отсылаем к уже упомянутому сайту metro.ru, где об этом подробно и занимательно пишет Артемий Лебедев.

«Раскидистое дерево судьбы неисповедимой… с красными, желтыми, синими и черными ветвями… Это дерево живет 20 из каждых 24 часов…» Писатель Хулио Кортасар писал это о метрополитене – о том, в котором ездил сам, парижском. Но к нашему, московскому, согласитесь, тоже подходит.

Оглавление книги