Книга: Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей

Мясницкая Евпловка, Фроловка, Кировка

Мясницкая

Евпловка, Фроловка, Кировка

Мясницкая улица, ежику ясно, получила название потому, что на ней жили мясники – те самые, которые испоганили близлежащий пруд отходами своего производства, отчего он и стал называться Поганым. Если уж быть скрупулезно точными, старинное объединение людей этой специальности называлось Мясницкой сотней черных людей (черные сотни – это именно отсюда!) и подчинялось одному только московскому князю. Стало быть, поселились тут мясники еще в княжеские времена – веке примерно в пятнадцатом. Тогда это была еще не очень улица – так, домишки, перемежаемые островками леса. Потом на местности стало вырисовываться нечто вроде улицы, но она была еще далека от сегодняшней – и на местности тоже: начиналась от Ильинских ворот Китай-города и шла сначала по Лучникову и Большому Златоустинскому переулкам, выворачивая потом на нынешнее направление. Мясницкой она еще не называлась: начальный кусок именовали Евпловкой, а кусок, примыкающий к Мясницким воротам, – Фроловкой: все по церквам, которые на ней стояли. «А где же Мясницкая?» – спросит дотошный читатель, смущенный наличием Мясницких ворот. А пока за воротами – между Белым и Земляным городом. А где мясники? Да всюду – ведь церковь Флора и Лавра, в честь которой улицу назвали Фроловкой, переставив слоги, чтоб было удобнее языку, и освящена-то была в честь этих святых потому, что их считали покровителями скота.

В начале XVIII века мясников на улице не осталось, зато вся она от нынешнего начала и до теперешнего конца стала Мясницкой. Улица стала боярской и – бери выше – чуть не сделалась главной улицей Москвы. Царской дорогой она, во всяком случае, стала – по ней из Кремля в Немецкую слободу частенько езживал царь Петр. Ну а где правитель, там и самые верноподданные – сами на примере Кутузовского проспекта и Рублево-Успенского шоссе знаете. Меншиков – уже читали – там поселился, и другие ближние тоже. Потом царь бросил старую столицу для новой, но шлейф престижности тянулся по улице вплоть до революции. Она даже превратилась в начало московских начал: от почтамта, что занял сперва меншиковские палаты, а потом обзавелся на том же месте собственным представительным зданием, отмеривали все дороги в России.

В отличие от мясников, Сергей Миронович Киров на улице не жил. Подросший мальчик из Уржума трудился в советское время преимущественно в Петрограде. Мясницкую в эту пору попытались было назвать Первомайской. Не удалось: население проигнорировало эту попытку. 1 декабря 1934 года, если верить народной частушке, «Сталин Кирова убил в коридорчике», а прикончив (руками некоего Николаева, вскоре расстрелянного, чтоб чего лишнего не наговорил), велел похоронить в Кремлевской стене. Траурная процессия – взгляните на карту – прошла от Ленинградского вокзала по Мясницкой, что и позволило повторить попытку переименования улицы. Эта практически удалась: даже Мясницкие Ворота переименовали в Кировские, что, по свидетельству современников, очень сердило Анну Ахматову, которая все никак не могла взять в толк, какие у Кирова в Москве могли быть ворота. Одновременно с именем улицы пала церковь Флора и Лавра. Церковь архидиакона Евпла снесли еще раньше – и даже революционных ее заслуг не учли: в 1917 году с ее колокольни поправшие веру красногвардейцы обстреливали белых, засевших в здании центральной телефонной станции в Милютинском переулке. Свято место пустовало до середины девяностых, потом там начали строить что-то торговое – под стать всей улице.

Теперь реабилитируем московское метро. Опровергнем слухи о его якобы полной ненужности и даже пропагандистской функции в те уже неблизкие тридцатые. Врут всё: поглядели б они на тогдашнее столпотворение на Мясницкой, при ее-то ширине и бойкости, ведущей к целым трем вокзалам. Проблема закричала на всю улицу еще до революции, а уж когда двинулись в коммунистическое далёко… Трамвай, троллейбус, автобус, грузовики, пешеходы, наезды, крик, ругань. Так что Мясницкая – свидетель: метро строили как транспорт.

Оглавление книги