Книга: Дом на хвосте паровоза. Путеводитель по Европе в сказках Андерсена

Еще немного Сорё: гостиница «Рак» и «Аллея философов»

Еще немного Сорё: гостиница «Рак» и «Аллея философов»

Андерсен очень точно называет Сорё «монастырски-тихим»: аура монастыря ощущается даже далеко за его пределами. Попадаешь в черту города – и время останавливается. Декорации сказки правдивы до неправдоподобия, но вокруг ни души и ничего не происходит – такое ощущение, что вот-вот приедет автобус с актерами в чепчиках и тогда… Но автобус так и не приезжает, и в поисках людей ты, как тот советник Кнап, заходишь в бар – а там двое, включая бармена. Ужинаешь в ресторанчике при гостинице, потому что больше негде, – и за соседним столиком сидят еще двое, с виду командировочные. Наверное, как-то так должен был выглядеть Китежградский академгородок. Идеальное место, чтобы экспериментировать с технологиями (см. главу про «Маленького Тука»), писать стихи (хотя тоже не любые: окрестный пейзаж настраивает преимущественно на то, что Борис Белкин[47] называл «про тень березы на траве») и ухаживать за будущими бабушками.

Проезжая из Копенгагена в Корсёр или обратно, не заглянуть по пути в Сорё – глупо. Во-первых, потому что он очарователен и пропускать такое нельзя. Во-вторых, потому что дорога (а именно трасса E20), хоть и не проходит через сам город, но находится от него всего в нескольких километрах – рукой подать, а все-таки не проходной двор. В-третьих, это одно из немногих мест, где для «сцепления» андерсеновского сюжета с реальностью вообще не нужно напрягать воображение, ведь здесь в неизменном виде сохранилось почти все из описанного в сказке, от Академии Сорё, где учился будущий дедушка Эмиль[48], до той самой гостиницы, где останавливалась героиня с родителями.

Гостиница «Рак»^{Илл. 8} («Krebshuset») в свое время была одной из многих между Копенгагеном и Корсёром, ведь до того, как провели железную дорогу, преодолеть этот путь за один день было невозможно. Пока основным способом передвижения был дилижанс, гостиница процветала, и кто там только ни бывал, включая «забавного поэта» Йенса Баггесена.

Илл. 8

Сорё. Гостиница «Рак»

Основной рассказ о нем пойдет ниже, в контексте Корсёра, а здесь осветим лишь историю с упомянутым Андерсеном письмом в адрес хозяйки «Рака», госпожи Пламбек. Пишут, что Баггесен, возвращаясь в 1790 году в Копенгаген из добровольного изгнания после «Хольгеровой распри» (см. ниже), останавливался в этой гостинице и был неприятно удивлен суммой счета, за что устроил хозяйке показательный разнос. Однако уже где-то в окрестностях Рингстеда гнев поэта поутих, и он, терзаемый угрызениями совести, направил хозяйке письменные извинения. Та, в свою очередь, увидев подпись на письме, поняла, что поругалась с самим Баггесеном, и с тех пор его письмо красовалось в гостинице в рамке на стене как особая достопримечательность.

В том виде, в каком застал ее Андерсен, гостиница просуществовала до 1870-х годов, после чего ее пришлось закрыть – очевидно, за недостатком постояльцев, переключившихся на более скоростное железнодорожное сообщение. Современная наследница того «Рака» была открыта в 1929 году почти на том же месте, прямо у проезжей дороги. Андерсен, кстати, неспроста пишет, что окрестности гостиницы «удивительно живописны»: неподалеку от нее дорога подходит почти вплотную к лесистому берегу озера Туэль (Tuels?), так что пейзажи там почти силькеборгские (см. главу про «Иба и Христиночку»). Оттуда до Сорё примерно полтора часа пешком; со слов бабушки, они приехали в гостиницу после полудня, соответственно, в город должны были добраться часам к трем дня. Это как раз оставляет достаточно времени для однодневной культурной программы: прогуляться по городским улочкам, зайти в монастырскую церковь, сплавать на лодке на противоположный берег озера и подняться на «Парнас» – глядишь, уже и вечер. «Парнасом» называлось – и называется до сих пор – небольшое возвышение на юго-западном берегу озера Сорё (Sor? S?);^{Илл. 9} оттуда открывается великолепный вид на озеро и город, и в какой-то момент там даже было что-то типа нашего ЦПКиО. Пристань, откуда можно было – и до сих пор можно – переправиться на другой берег, находится в западной части сада Академии (Akademihaven); сейчас по озеру между пристанями летом курсирует кораблик под названием (никуда мне не деться от этого) «Маленький Клаус».

Илл. 9

Озеро Сорё

Дорога, которой дедушка Эмиль провожал бабушку до гостиницы, идет от пристани вдоль берега озера, мимо главного фасада Академии, и плавно перетекает в ту самую «Аллею философов»,^{Илл. 10} тянущуюся через лес на северо-восток. Аллея эта – тоже интересное место. Она возникла как побочный продукт строительства монахами-цистерцианцами Мельничного канала, описанного в главе про «Маленького Тука»: вырытую землю сваливали вдоль восточного края канала – получилась насыпь, по которой впоследствии проложили дорогу. Мельничный канал сохранился до сих пор, хотя сильно зарос и почти не виден; а вот дорога живет и здравствует, позволяя и сегодня прогуливаться по лесу в вечерних размышлениях, как это в свое время делал Ингеман.

Илл. 10

Сорё. «Аллея философов»

Некоторые переводы «Обрывка жемчужной нити» добавляют в картину патоки, утверждая, что «Аллея философов» проходит вдоль берега реки Флом, но это неправда: никакой реки там нет и никогда не было. Название «Флом» (Flommen) относится к заболоченной низине к востоку от аллеи, так что самым корректным, пусть и не самым романтичным, опять оказывается перевод супругов Ганзен, называющих «Аллею философов» «уединенной дорожкой вдоль озера и болота». Впрочем, там и без реки романтики хоть отбавляй: даже стесы на сложенных по обочинам бревнах – в форме сердечек.

Молодец дедушка – все правильно сделал.

Оглавление книги