Книга: Северные окраины Петербурга. Лесной, Гражданка, Ручьи, Удельная…
Жители Удельной
Жители Удельной
С самого начала дачного освоения местности Удельной в числе арендаторов земель были люди разного социального статуса – крестьяне, мещане, отставные военные, представители интеллигенции, врачи местных лечебных заведений, а большей частью – мелкое и среднее купечество, чиновники. Среди них встречались известные имена – архитекторы A.B. Малов (строитель Хоральной Синагоги на Лермонтовском проспекте, театра и концертного зала в саду «Аквариум» на Каменноостровском и ряда других построек) и A.A. Всеславин (среди его построек – церковь св. Дмитрия Солунского в Коломягах и часовня Ксении Петербуржской на Смоленском кладбище), а также брат А.П. Чехова – литератор и общественный деятель Александр Павлович Чехов.
Земли в восточной части Удельной, между нынешними проспектами Энгельса и Мориса Тореза, некогда принадлежали князю И.А. Кропоткину, а потом их распродали. От фамилии землевладельца возникло бытовавшее среди местных жителей название «Кропоткинские места». Память о князе Кропоткине долгое время сохранялась в названиях улиц, упраздненных при реконструкции 1960-х годов – Кропоткинской (с 1939 года – Лечебная), а также, вероятно, Княжеской, или Княжевской, улицы (с 1952 года – Новозыбковская) и Княжеского переулка.
Письмо, отправленное осенью 1915 года в Удельную «Ее Высокоблагородию Магде Ивановне г-же Кейв», жившей на Ярославском проспекте, 24 (из коллекции автора)
Один из земельных участков в восточной части (с тремя прудами) приобрел А.И. Осипов – редактор и издатель журналов «Крестьянское хозяйство», «Деревня» и «Баян». Он возвел у прудов двухэтажную деревянную виллу и хозяйственные постройки, устроил молочную ферму. Названия проложенных здесь улиц связаны с усадьбой Осипова, именовавшейся «Прудками»: от фамилии Осипова пошли Осиповский проезд (ныне Гданьская улица) и Большая Осиповская улица (ныне Дрезденская), от имени жены Осипова – Анненская улица (упразднена), от имени дочерей Осипова – 1-я и 2-я Лидинские и Ольгинская улицы (упразднены). Кроме того, к мызе имели отношение названия Прудового переулка и Прудовой улицы (упразднены). Местные жители звали эту местность «осиповскими местами».
С мызой Осипова связана любопытная страница советской истории: весной 1918 года здесь разместилась первая в послереволюционной России единая трудовая школа-колония. В ней насчитывалось триста воспитанников – детей рабочих Петрограда и беспризорников с Урала и Поволжья. При школе имелись молочная ферма, птичник, огород и оранжерея. В начале 1920-х годов в этой школе побывал педагог A.C. Макаренко, чтобы познакомиться с постановкой учебной и воспитательной работы.
Другой известной удельнинской усадьбой являлась «вилла Кумбергия». О ее существовании до сих пор напоминает старинный гранитный валун на Дрезденской улице с выбитой на нем надписью «Villa Kumbergia 1865». Название «виллы» пошло от ее владельца – петербургского купца Иоганна Андреаса Кумберга. Его правнучка, Маргарита Георгиевна Арсеньева, рассказала, что хорошо помнит, как выглядела эта «вилла» в ее детстве – в 1920-е годы. «Это была типичная деревянная загородная дача с мезонином, – вспоминала она. – Валун с надписью тогда стоял в саду перед домом. Погибла дача, очевидно, во время войны, а теперь на ее месте стоит обычный жилой дом».
От «виллы Кумбергия» уцелел только камень на Дрезденской улице
Иоганн Андреас Кумберг пользовался большим уважением в Петербурге. Он был талантливым мастером-бронзовщиком, владельцем известного на всю Россию заведения, изготавливавшего характерные бронзовые изделия того времени – люстры, столовые лампы и прочие художественные изделия, воспроизводившие французские и австрийские модели. По мнению эскспертов, они получались у Кумберга гораздо лучше подлинных.
«Бронзовое заведение» Кумберга находилось в начале Каменноостровского проспекта. В нем насчитывалось до полусотни рабочих, еще двадцать человек трудилось на дому. А на Большой Морской, в доме № 19, располагался торговый дом Кумберга. Александр Бенуа, вспоминая свои детские прогулки по Петербургу, писал: «Путь наш лежал через Морскую, а там меня притягивала огромная роскошная витрина магазина Кумберга (типа позднейших универсальных магазинов)».
Среди изделий фабрики Кумберга – люстры для Казанского собора, созданные в 1862 году, – их можно увидеть и сегодня. Но наибольшую известность Кумберг заслужил в 1861 году своими часами-аллегорией «Благословение России», исполненными по собственной модели Иоганна Андреаса, что в то время являлось большой редкостью. Часы создали в честь отмены крепостного права, поэтому их корпус увенчивался фигурой, разрывающей цепи рабства и символизирующей «освобождение крестьянства».
За свои изделия Кумберг не раз удостаивался наград, в том числе и на Всероссийской выставке в Москве 1882 года. В ее отчете говорилось, что золотая медаль дана Кумбергу «за усовершенствование в бронзовом производстве, равняющее его изделие с иностранными». Указывалось, что «производство Кумберга найдено было выше, чем у остальных фабрикантов той же специальности».
Среди удельнинских жителей на рубеже XIX–XX веков встречалось немало интересных личностей. К примеру, на Рашетовой улице жил литератор Александр Павлович Нечаев – редактор ежемесячного издания «Общедоступная наука для всех». Как сообщал адресный указатель «Весь Петербург» на 1914 год, он работал преподавателем сразу в нескольких престижных учебных заведениях – Женском педагогическом институте, Историко-филологическом институте, Высших естественно-научных курсах Лохвицкой-Скалой, С.-Петербургской 12-й гимназии и женской гимназии Шафэ на Васильевском острове.
Дачи в Удельном имели: купец первой гильдии Игнатий Моисеевич Шустер – действительный член Фондового отделения С.-Петербургской биржи; делопроизводитель пароходного общества «Кавказ и Меркурий» Константин Никитович Мусолин; купец Филипп Никитович Поздняков – представитель Богородицко-Ямкинской фабрики. Один из домов на Рашетовой улице (под № 19) принадлежал И.И. Леману – председателю акционерного «словолитного общества» и пожизненному члену Русского технического общества. Кроме того, он занимал еще немало постов – товарища (заместителя) председателя совета Общества взаимного кредита печатного дела в Петербурге, товарища председателя Школы печатного дела и Русского общества деятелей печатного дела, немало способствовавших развитию полиграфической отрасли в Петербурге.
В глубине дворовой территории возле пересечения Рашетовой улицы и Старо-Парголовского проспекта (ныне пр. Мориса Тореза) до сих сохранился старинный пруд. Местные жители по традиции называют его Линденовским, или даже «озером Линден». Название его пошло от фамилии действительного статского советника Николая Густовича Линдена, владевшего дачей на Алексеевской улице (впоследствии Лагерная улица). Линден занимался торговлей: с 1888 года – в звании купца 2-й гильдии, с 1902 года – 1-й гильдии. В 1900 году он учредил торговый дом «Новограммофон», чтобы содержать магазин на Невском проспекте, у Знаменской площади. Кроме того, он владел магазином часов и изделий из драгоценных металлов на Невском проспекте, в доме № 83, где жил с семьей.
Владельцем дачи в конце Старо-Парголовского проспекта (тогда она числилась под номером 67, теперь это дом № 89 по проспекту Мориса Тореза), недалеко от Поклонной горы, являлся гофмейстер и член совета министерства внутренних дел Александр Феофилович Толстой – правнук героя Отечественной войны 1812 года фельдмаршала князя М.И. Кутузова и сын известного музыканта и музыкального критика гофмейстера Ф.М. Толстого. В нижнем этаже дома жила прислуга Толстого – дворник, садовник, кухарка и горничная, а в верхних пяти комнатах жил хозяин.
Дом графа Толстого на нынешнем проспекте Мориса Тореза (бывшем Старо-Парголовском)
Как и все представители его семьи, А.Ф. Толстой воспитывался в Пажеском корпусе, однако военная карьера ему не удалась, и он стал служить по ведомству Министерства внутренних дел вплоть до самой кончины. Одним из увлечений А.Ф. Толстого служила живопись: ценители искусства говорили, что произведения его кисти не лишены таланта. Загадочная история его самоубийства взволновала весь Петербург – он застрелился в этом доме 19 июля 1910 года.
Полагали, что причиной рокового поступка стала его неизлечимая болезнь. Толстой страдал тяжелыми сердечными приступами, с каждым разом становившимися все мучительнее. Последние дни он не раз говорил: «Жить тяжело! Когда же кончатся мои мучения!» «Одолеваемый приступами старческого маразма, А.Ф. Толстой прибегал часто к морфию, – писала потом одна из газет. – За неделю до смерти, жалуясь окружавшей его прислуге на страшное недомогание, он говорил, что если не поправится, то застрелится». Так и произошло…
Местной удельнинской достопримечательностью была учебно-показательная пасека с научно-практическими курсами пчеловодства, садоводства и огородничества, созданная весной 1900 года на Костромском проспекте, на участке № 44 известным знатоком и пропагандистом пчеловодства Л.М. Редько. Дело он поставил с размахом: при пасеке существовало общежитие для слушателей-учеников, одновременно здесь могли заниматься до 40–50 человек. На пасеке помещалось около двадцати ульев, а также учебный огород, парники и музей пчеловодства.
Пасека находилась под неусыпным вниманием высокопоставленных лиц: на открытие летнего сезона 1902 года прибыли министр земледелия A.C. Ермолов, председатель общества пчеловодства Н.Я. Шихманов, профессор С.П. Глазенап и директор департамента земледелия С.Н. Ленин. Кстати, последний являлся человеком, непосредственно причастным к появлению псевдонима «вождя мирового пролетариата». Когда в 1900 году Владимир Ильич Ульянов опасался, что его не выпустят за границу, Надежда Константиновна Крупская поделилась «семейной заботой» с Ольгой Николаевной Лениной, с которой она работала. Та попросила своего брата Сергея помочь с подложными документами. Воспользовались документами тяжело больного отца – Николая Егоровича. Вскоре тот скончался, так и не узнав, кто воспользовался его именем и фамилией…
Нередко посещали Удельную поэт A.A. Блок. Удельная, в числе других северных пригородов, являлась одним из излюбленных мест A.A. Блока в Петербурге, местом его многочисленных загородных прогулок и скитаний. Так, в письме своему другу поэту A.B. Гиппиусу от 26 апреля 1910 года Блок писал: «Третьего дня я бродил в Удельном лесу близ Лесного, там все время несется „гул железного пути“ и анемоны в бутонах под снегом – какая-то „смесь зимы и лета“ (Фет?). Если бы было время сосредоточиться, оттуда можно бы вывезти „настроений“ на несколько дней».
А в дневнике Блока за 23 июня 1912 года есть такая запись: «Вчера вечером тихо гуляли с Пястом. Необычайный, настоящий запах сена между Удельной и Коломягами». И снова об Удельной – в дневнике от 16 апреля 1913 года: «Днем я был у сестер Терещенко, потом катались вчетвером, объехали все острова и на Удельную. Болтали и смеялись, было весело…».
Оглавление книги
