Книга: ПИТЕР глазами провинциалов

ШАВЕРМА

ШАВЕРМА

Шаверма — изгой, стоящий на отшибе разнообразной общепитовской среды. Начнем с того, что в Санкт-Петербурге этот гастрономический изыск отличается своим названием от прочих своих российских собратьев почти так же, как кура от курицы. В большинстве городов резаное мясо, вперемешку с салатом и кетчупом утрамбованное в булку или лаваш, называется «шаурма». Ударение, впрочем, каждый ставит, как бог на душу положит. В Питере это «шаверма», хоть ты тресни (ударение на «е»)! И есть эту шаверму категорически запрещено. На словах…

Посвящая в премудрости местной жизни, первым делом радушные питерские друзья — вне зависимости от того, являются ли они коренными жителями города или приехали сюда пару месяцев назад — выдадут тебе список тех блюд, которые в Питере есть нельзя. Никогда. Ни за какие деньги! Под страхом смерти в результате тяжелого пищевого отравления.

— Никогда не ешь шаверму! — назидательно говорит мне студентка Надя. — Ты знаешь, из чего она сделана? — и многозначительно округляет глаза.

Страшно представить!

Думается, что шаверма приготовлена из мяса бычков-мутантов и прочих, неизвестных официальной науке, животных, приправлена генно-модифицированными огурцами, прелой лежалой капустой и подается в грязной газетной бумажке не менее грязными руками хитрых поваров. Возможно, так оно и есть… Вот только покупать шаверму от этого меньше не станут.

Единственное, чего хочется сделать в пять утра, когда ты вываливаешься из гулкого прокуренного клуба в промозглый влажный рассвет, и вечный городской ветер пробирается тебе под одежду — это стрескать, проглотить, сожрать горячую ароматную шаверму. С кетчупом и майонезом. С зеленью и хрустящим огурчиком. С горчичкой — на любителя.

И мы топчемся возле единственного работающего круглосуточно киоска, с жадностью глядя, как на засаленный противень с длинного, насаженного на вертикальный шампур, куска прожаренного мяса капает жир, как продавец, сонный парень в некогда белом фартуке, взвешивает нарезанное мясо и овощи, сдабривает угощение майонезом и кетчупом, посыпает сверху мелко порезанным зеленым лучком, а после заворачивает всю эту дымящуюся красоту в лаваш…

И когда сил терпеть уже не остается, выхватываем из окошка горячие свертки, негнущимися ледяными пальцами рвем полиэтилен, жуем, откусывая огромные куски, давимся, глотаем, и запиваем весь этот восторг дешевым растворимым кофе из пластика. И что там, внутри это самой шавермы — не важно! Важно, что горячо и вкусно, остро и ароматно, и желудок, истерзанный абсентом и ромом с колой, благодарно урчит и принимает данное лакомство «на ура!».

— Никому не говори! — сквозь кусок мычит мне Надя.

— Угу! — с набитым ртом киваю я.

В Питере все едят шаверму. Просто это — большой секрет!

Оглавление книги