Книга: Остоженка, Пречистенка, Остров и их окрестности

Космодамианская набережная

Космодамианская набережная

Название набережной, протянувшейся от Большого Устьинского до Шлюзового моста и далее огибающей стрелку Водоотводного канала – по церкви Космы и Дамиана, находившейся неподалеку, на месте современного жилого дома № 51. С 1935 по 1992 г. набережная носила имя пролетарского писателя Максима Горького, а до 1935 г. части ее назывались по-разному: Космодамианской или Причальной (от Николо-Заяицкого до Комиссариатского переулка; одно время она вся называлась Причальной), Комиссариатской (от Комиссариатского до исчезнувшего ныне Пупышевского переулка) и Краснохолмской или Пупышевской (от Пупышевского переулка до Островского моста через проток Водоотводного канала), проходя уже вдали от берега Москвы-реки.

Космодамианская набережная, дом № 32–34

Часть набережной от Большого Устьинского моста до Комиссариатского переулка почти вся застроена капитальными жилыми домами советского времени.

Самым старым строением здесь является дом (№ 4) (1901 г., архитектор Н.Н. Благовещенский), построенный для купцов Челышевых. Семен Глебович Челышев занимался строительными подрядами, на его средства была отделана церковь Николы в Заяицкой. Челышевы владели и домом по Садовнической улице, 36. На первом этаже дома на Космодамианской набережной находились магазины, на втором – трактир, а на верхних – квартиры.

Дом № 4/22 (корп. Б) построен по проекту архитектора М.И. Синявского в 1955 г. Выразителен мощный объем здания, образ которого построен на сочетании и контрасте светло-желтой стены и более темных полос терракотовых вставок. Здание выделяется своим завершением – десяти-колонным портиком с беседкой-бельведером, украшенным неизбежной пятиконечной звездой. Особенно забавно выглядят мощнейшие завитки волют, прилепленные сбоку здания.

Существенно более скромны и неприглядны его соседи слева и справа – постройки 1950-х гг.

Следующая часть Космодамианской набережной – от Комиссариатского переулка до Большого Краснохолмского моста – занята в основном монументальными жилыми домами, построенными в советское время, но там есть одно из самых замечательных московских архитектурных и мемориальных сооружений. Это так называемый Кригс-комиссариат (№ 24), который и дал имя части набережной, а также переулку и мосту через Водоотводный канал.

Кригс-комиссариатом в России называли учреждение, установленное Петром I и просуществовавшее до второй половины XIX в., где работали кригс-комиссары – военные чиновники, на которых возлагалось заведование хозяйственной и административной частью в армии и преследование нарушений интересов казны.

В Кригс-комиссариате служил отец Пушкина Сергей Львович. Его зачислили туда на должность комиссионера 8-го класса 9 января 1802 г., и он, тот самый бонвиван, который, по уверению биографов, жил «беззаботной жизнью русского барина, отказавшись от всякой обязательной работы, не заботясь ни о чем», отвечал за один из важнейших и наиболее сложных отделов – «по денежному отделению, бухгалтерии о деньгах и по казначейству в производстве дел». В этом учреждении С.Л. Пушкин прослужил до 1817 г., прошел Отечественную войну, получая награды и чины.

Кригс-комиссариат

Кригс-комиссариат поселился в Садовниках в середине XVIII в. – для своих нужд это учреждение заняло два больших участка, один из которых находился на набережной, а второй – на Садовнической улице.

Есть полулегендарные сведения о том, что на набережной находился так называемый дворец Бирона, московского генерал-губернатора, о чем нет никаких документальных подтверждений, и, более того, это выглядит весьма неправдоподобным – Карл Бирон, старший брат фаворита императрицы Анны Иоанновны, был назначен на эту должность в октябре 1740 г., а уже в начале ноября того же года его брата арестовали и сослали, а с ним и всех родственников.

Документально известно, что в начале XVIII в. дворцовые садовники Бельские объединили здесь несколько дворов в крупную усадьбу с каменными палатами, которой в 30—50-х гг. XVIII в. владели Строгановы, потомки тех самых промышленников, еще в XVI столетии прославившихся богатством. По исследованиям Г.И. Меховой, планировка чрезвычайно обширных палат (парадный зал площадью около 150 кв. м) была характерна для первой половины XVIII в.

От Строгановых усадьба перешла в 1753 г. в казну и была передана Кригс-комиссариату. Сначала он занимал каменные палаты, так же как и другие строения в усадьбе, но со временем выяснилась необходимость в значительно более просторном помещении, и тогда начали возводить здание, специально предназначенное для контор и складов Кригс-комиссариата.

Установление авторства этого незаурядного архитектурного памятника было связано со спорами и поисками в архивах. Наш крупнейший искусствовед и историк архитектуры И.Э. Грабарь несколько раз менял атрибуцию этого сооружения. Сначала он приписал авторство работавшему в России французскому архитектору Н.Н. Леграну, но через некоторое время говорил о совместной работе Леграна и Баженова, а впоследствии уже безоговорочно приписывал авторство Баженову, так как, по его мнению, оказалось, что «никакому иностранцу не додуматься» до использования приемов древнерусского зодчества, которые Грабарь увидел в здании Кригс-комиссариата.

Однако автор самого капитального исследования творчества Баженова А.И. Михайлов доказал, что именно Леграну принадлежит проект этого здания. Как удостоверялось найденным им документом, «он, Легран, зделал для постройки Кригс-комиссариатского дома магазейнов план с фасадами и профилями…».

Представительное здание, обращенное парадным фасадом на реку, было построено в 1777–1780 гг. В плане оно представляло собой прямоугольник, одна сторона которого – по Садовнической улице – не была замкнута.

Как пишет историк архитектуры Г.И. Мехова, «архитектура Комиссариата характерна для раннего классицизма.

Космодамианская набережная, дом № 26

Главный корпус со строгими дорическими портиками на обоих фасадах отличается монументальностью пропорций и деталей. Фасады богато украшены рельефами с изображением военной арматуры в вертикальных и междуэтажных филенках и в метопах фриза… Особую выразительность придают ансамблю круглые массивные угловые башни, напоминающие крепостные, несмотря на купольные покрытия. Своей высотой они перекликались с главным корпусом, замыкая торжественный разворот композиции парадного фасада». Можно добавить, что до надстройки уже в наше время боковых корпусов весь комплекс выглядел еще более внушительно и был похож на боевой замок.

С 1895 г. здесь размещались интендантские военные склады, с 1927 г. – военная прокуратура, а в 1933 г. сюда с Пречистенки (дом № 5) перевели штаб Московского военного округа, имеющий особый статус – ведь он стоит на страже политического центра страны. Московский военный округ является одним из крупнейших округов, войска которого дислоцируются на территории более 700 тысяч кв. км. На стенах здания две мемориальных доски в память только двух командующих округом: маршалов С.М. Буденного и Н.И. Крылова, хотя здесь могло бы находиться и больше досок (в частности, Н.И. Муралова, А.И. Корка, И.П. Белова, И.В. Тюленева, которые также командовали округом).

По сторонам широкой лестницы, ведущей к главному входу, установлены две 122-миллиметровые гаубицы образца 1910–1930 гг., наиболее распространенные гаубичные орудия СССР во Второй мировой войне. Они разрабатывались французской фирмой «Шнейдер» и были несколько модернизированы в СССР в 1930 г.

В центре двора находится железобетонное убежище, сооруженное в 1940 г. для укрытия личного состава от возможных бомбежек, а потом ставшее штабным бункером. Здесь в 1953 г. содержался в заключении Л.П. Берия, член высшего руководства страны, глава репрессивного аппарата, на совести которого миллионы жертв.

После смерти Сталина, о причине которой до сих пор спорят историки, власть в стране поделили его ближайшие подельники: по словам Хрущева, «собрались в кучу разношерстные люди. Тут и неспособный к новациям Молотов, и опасный для всех Берия, и перекати-поле Маленков, и слепой исполнитель сталинской воли Каганович».

Маленков стал председателем Совета министров, Хрущев – секретарем ЦК партии, Молотов – министром иностранных дел, Берия – главой объединенного Министерства внутренних дел и государственной безопасности, сосредоточив таким образом в своих руках руководство огромным аппаратом надзора, слежки и подавления.

В первые же недели Берия повел себя чрезвычайно активно, выдвигая самые разнообразные предложения иногда по весьма далеким от предписанной ему области ответственности, но многие из них нельзя не признать здравыми и свое временными, к примеру такие, как отмена указа о бессрочной ссылке, ограничение произвола особых совещаний при МВД, запрещение пыток, урегулирование советско-югославского конфликта, предложение прекратить насильственное насаждение коммунизма в Восточной Германии и объединить обе части страны в нейтральное государство. Он был наиболее информированным деятелем из всей кремлевской клики, и создается впечатление, что Берия понимал необходимость решительных преобразований.

Но особенно напугала деятельность Берии по «вмешательству в жизнь партийных организаций», о чем писал Хрущев, почувствовавший, что под ним зашаталось его партийное кресло. Основным было то, что они все смертельно боялись Берию, который, по словам Кагановича, «может на все пойти и всех нас уничтожить». Страх объединил всю стаю в решительную группу, составившую заговор с целью ареста Берии.

Его арестовали 26 июня 1953 г. на заседании Политбюро, предварительно договорившись с группой высокопоставленных военных во главе с командующим Московским округом противовоздушной обороны К.С. Москаленко, что именно они по сигналу, поданному из зала заседаний, войдут и арестуют Берию. Несмотря на расхождения (в основном незначительные) в описаниях событий, они представляются следующим образом. В кремлевском зале заседаний собрались члены Политбюро, Хрущев выступил с речью, в которой обвинял Берию, затем в зал вошли вооруженные офицеры, заломили Берии руки и отвели его в соседнюю комнату. Вечером его, завернутого в ковер, уложили на пол автомобиля (чтобы не увидела охрана), отвезли на гарнизонную гауптвахту в Алешинские казармы (1-й Крутицкий переулок, 4а), а на следующий день – в штаб Московского военного округа на Космодамианской набережной, где посадили в подвальный бункер, вход в который находится в центре внутреннего двора.

Берия находился в заключении в бункере шесть месяцев, в продолжение которых, как утверждают, шли допросы.

Бункер тщательно охраняли: по свидетельству современника, в четырех углах двора стояли танки в боевой готовности, у входа – пулеметы с дежурившими рядом пулеметчиками, по ночам светили мощные прожекторы.

По официальной версии, Берию казнили в том же бункере 23 декабря 1953 г. – роль палача исполнил первый заместитель командующего войсками МВО генерал П.Ф. Батицкий.

После казни был составлен следующий документ: «Акт. 1953 года, декабря 23 дня. Сего числа в 19 часов 50 минут на основании предписания председателя специального судебного присутствия Верховного суда СССР от 23 декабря 1953 года за № 003 мною, комендантом специального судебного присутствия генерал-полковником Батицким П.Ф., в присутствии Генерального прокурора СССР, действительного государственного советника юстиции Руденко Р.А. и генерала армии Москаленко К.С. приведен в исполнение приговор специального судебного присутствия по отношению к осужденному к высшей мере наказания – расстрелу Берия Лаврентия Павловича».

За зданием Кригс-комиссариата к набережной выходят несколько интересных строений под № 26, которые находятся на участке, исторически принадлежавшем к Садовнической улице, – речь о них пойдет в соответствующей главе.

На отрезке Космодамианской набережной до Большого Краснохолмского моста находятся несколько монументальных жилых домов советского времени – ансамбль строений № 28–30, 32–34 и 36 и далее № 40–42 и 46–50.

Первые три из них образуют комплекс разновременных строений: среднее отодвинуто вглубь, а боковые, соединенные с ним высокими башнями, выступают к набережной, образуя таким образом парадный двор.

Среднее строение (№ 32–34) – монументальный жилой дом, произведение архитектора М.И. Синявского (1952). Дом богато декорирован: наличники, напоминающие наличники XVII в. нарышкинского барокко, лепные вазы, гирлянды и в довершение всего карниз с советским гербом. В этом доме жили академики И.М. Франк и И.И. Новиков.

Далее по набережной – трехэтажный дом (№ 36), построенный в 1889 г. для жены коллежского советника А.И. Смецкой, а рядом – также в три этажа – одно из самых старых строений, относящееся к 1781 г., но с тех пор не раз перестраивавшееся. Декор его характерен для этого времени: вертикальные ниши на фасаде, образованные несколько выступающими филенками между первым и вторым этажом.

Дом № 40–42 (1940-е гг.) своим фасадом, украшенным тяжелым порталом с двумя дорическими колоннами, выходит на набережную; фасад его несимметричен: левая часть существенно более декорирована, чем правая, оформленная скромнее.

Здесь, на Знаменском лугу (назывался он так потому, что принадлежал Знаменскому монастырю в Китай-городе), находилось урочище под забавным названием Пупыши, которое сохранялось в имени переулка и церкви. После постройки в советское время существующего дома переулок вместе с церковью исчезли с карты Москвы, а с ними и само название из памяти москвичей. Правое крыло этого дома построено на месте закрытого Пупышевского переулка, название которого произошло, как объясняют, от «пупышей» – неких возвышенностей на низменной поверхности старицы. В «Словаре русского языка» академического Института русского языка слова «пупыши» нет, но оно встречается в разных местах России при обозначении холмов, курганов, останцов; есть также и прозвище «пупыш» (то есть волдырь, прыщ), от которой произошла фамилия Пупышев (в Новгороде XVI в. упоминается крестьянин Пупыш). По объяснению самого авторитетного специалиста по московским названиям А.А. Мартынова, приведенному в его книге «Названия московских улиц и переулков с историческими объяснениями», изданной в 1888 г., имя переулок «получил потому, что расположен в местности возвышенной, холмистой». Теперь, правда, особенных холмов здесь как будто незаметно, но вот автор книги «Седая старина Москвы» И.К. Кондратьев писал в 1893 г., что эти места не заливаются при наводнениях.

Садовническая улица, дом № 73, стр. 3

Через арку в правом крыле дома можно пройти в обширный двор, примерно посередине которого и стояла церковь Святого Николая, что на Пупышах (иногда она еще называлась «что на Пупышове» или «Пупушове», «в Садовниках», «на Знаменском лугу»). Она известна из летописного известия о пожаре 1565 г., по сведениям 1657 г., здание ее было деревянным, а каменное начато строительством в 1690 г., которое продолжалось около 10 лет. Довольно быстро оказалось, что церковь не вмещала молящихся, и в марте 1731 г. был дан указ: «Велено тоя настоящую церковь Пресвятой Богородицы и предел Чудотворца Николая за умалением разобрать и на том же месте построить вновь каменную ж настоящую и предел во имя тое же престола». Освящение нового здания, воздвигнутого тщанием суконного фабриканта Владимира Петровича Щеголина, происходило в 1735 г. Главный престол во имя Смоленской иконы Богоматери, приделы – Николая Чудотворца и иконы «Утоли моя печали», которая считалась «чудотворной». Колокольня и трапезная выстроены уже существенно позже: в 1846–1850 гг. по проекту архитектора П.П. Буренина. Внутренность церкви описывалась как «величественная», и отмечалось, что «иконостас обоих приделов богат и нового вкуса». На каменной ограде этой церкви отмечались уровни наивысшего разлива Москвы-реки с 1788 по 1856 г.

После закрытия церкви ее здание приспособили под общежитие работников конного транспорта. Как пишет историк В.Ф. Козлов, делалось это «поистине варварским способом» – выламывались колонны, сбрасывались кресты. Окончательно порушили церковь в 1959–1960 гг.

Малый Краснохолмский мост

На месте дома № 40–42 находился дом, в котором жил художник Н.В. Неврев, происходивший из купеческой семьи и начавший учиться живописи в возрасте 21 года, поступив в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. В 1880-х гг., когда он жил в Садовниках, Неврев уже миновал пик славы, когда им были созданы замечательные картины, буквально всколыхнувшие российское общество. Его картины «Торг. Сцена из крепостного быта. Из недавнего прошлого», где показана сцена продажи крепостной девушки, страшная своей обыденностью и спокойствием, или «Воспитанница» и «Просительница», лучший из всех написанных портрет актера Михаила Щепкина, обсуждались везде.

Конкурс, объявленный на картину в связи с открытием Русского исторического музея, обратил его внимание на исторические сюжеты. В Замоскворечье им были написаны картины «Василиса Мелентьева и Иван Грозный», «Присяга Лжедмитрия I польскому королю Сигизмунду III на введение в России католицизма», «Патриарх Никон перед судом 1 декабря 1666 года», «Княжна П.Г. Юсупова перед пострижением» и др.

Космодамианская набережная продолжается жилым домом (№ 46–50), выходящим к проезду от Большого Краснохолмского моста (1952–1957 гг., архитекторы В.А. Асеев, С.С. Гавриленко). Далее набережная проходит мимо комплекса «Красные Холмы» и Московского дома музыки к Шлюзовому мосту и поворачивает на Водоотводный канал, заканчиваясь у Малого Краснохолмского моста.

Оглавление книги