Книга: Крым. Большой исторический путеводитель

Глава 8 Херсонес Таврический

Глава 8

Херсонес Таврический

Среди северночерноморских полисов Херсонес – особая статья. Как уже говорилось, по происхождению он единственный здесь дорийский полис. Колония была выведена южнопонтийской Гераклеей в 422–421 гг. до н. э.

Среди первопоселенцев были также прежние жители острова Лесбос: они были изгнаны из родных мест афинянами за то, что восстали против них во время Пелопоннесской войны, и нашли приют в Гераклее. У тамошних жителей они нашли полное сочувствие: те тоже во время войны отложились от Афин, за что афинское войско разорило хору их города.

Этническая ситуация на момент прибытия колонистов была, мягко говоря, неблагоприятная. На облюбованном ими берегу (близ нынешнего Севастополя) обитали племена тех самых, прославившихся жестокостью и дикостью тавров. К тому же они, несмотря на идущую о них славу, такими уж дикими не были, занимались отгонным скотоводством и земледелием и делиться своей землей, даже одним только нынешним Маячным полуостровом, на который высадились колонисты, не собирались. (Маячный полуостров – это западная часть Гераклейского полуострова, на котором сегодня находятся не только развалины Херсонеса, но и южная, самая историческая часть Севастополя. По рельефу это изрезанное балками каменистое плато.)

Но и пришельцы недаром были дорийцами, а дорийская колонизация отличалась прямолинейностью и бесцеремонностью. Дорийцы и в «темные века» своего вторжения в область Микенской культуры мало считались с прежними обитателями земель, доводя их до всем известного положения спартанских илотов: по сути – крепостных, да еще и периодически подвергающихся тайным убийствам ради тренировки и укрепления духа спартанского юношества. А ведь тогда завоеванные были греками, веровавшими в тех же богов, говоривших на почти таком же языке. Правда, теперь на дворе были не «темные века», а просвещенный пятый век до новой эры, и дорийцы были уже не те – они не могли не повариться в котле общеэллинской культуры. Но у гераклейцев был и более свежий опыт: их город поставил примерно в то же самое положение илотов местное малоазийское население. Так что – что уж там творилось после высадки гераклейских и лесбосских дорийцев на Маячном полуострове, описаний не осталось, но археология свидетельствует: все таврские поселения в ближайшей округе были уничтожены. Так рождался Херсонес.

Некоторая дополнительная информация. Малоазийская Гераклея Понтийская располагалась близ одного из предполагаемых входов в Аид, в царство мертвых, а река, впадающая близ города в Черное море, носила название то же, что и аидская, – Ахеронт. И в наши дни турецкие гиды показывают туристам пещеру, в которой совершил один из своих двенадцати подвигов Геракл: он одолел в ней трехглавого пса Цербера, караулившего вход в подземное царство.

Долг платежом красен, таврам не надо было об этом напоминать. Спокойно жить новоселам они не давали, и херсонесцам для защиты своей хоры, а паче того – для усиления обороны полиса в целом пришлось возвести два ряда стен с башнями через весь Маячный полуостров, а меж рядами расположилось военное поселение.

Город уже на начальном этапе был немаленький, хотя, по дорийскому обыкновению, он и в первую, и во вторую очередь был прежде всего земледельческим и только потом в какой-то степени ремесленным и торговым. А потому остро нуждался в полях, садах, огородах, виноградниках. Но захваченный у тавров Маячный полуостров мал (весь Гераклейский – это всего 100 квадратных километров). Плодородная земля была размежевана на небольшие наделы, которые распределяли по жребию. Наделы разграничили каменными оградами (частная собственность!).

Однако на мысли всегда приходили плодородные земли Северо-Западного Крыма. Но здесь сразу пришлось столкнуться с милетской колонией Керкинитидой (чьи руины на Карантинном мысу нынешней Евпатории) – земли принадлежали ей. Однако дорийцам, как всем было известно, редко находились равные в бою (в населенных ионийцами Афинах когда-то очень радовались, что их воинский отряд в первый раз разбил равный по численности отряд спартанский). Вероятно, отчасти поэтому стороны мирно договорились – в середине IV в. до н. э. Керкинитида становится зависимой от Херсонеса с предоставлением ее гражданам равных прав с херсонесцами.

Но дальнейшее продвижение оказалось сложнее – там начинались крымские владения Ольвии. А та уступать их не хотела, хоть и считалась прежде дружественным полисом. Разгорелся вооруженный конфликт. Сведений о том, как он протекал, не сохранилось, но археологические раскопки бесстрастно свидетельствуют: после того как сгорели усадьбы, построенные в принятом у ольвиополитов стиле, на той же земле появились херсонесские усадьбы. Глубокая вражда между Ольвией и Херсонесом затянулась более чем на половину столетия.

Таким образом, во 2-й половине IV в. до н. э. Херсонес смог приступить к полномасштабному освоению западного крыла (или, если хотите, лепестка) Крыма – Тарханкутского полуострова. Здесь появляется большое число наделов, размером намного превосходящих те, что нарезывались когда-то на Маячном. Показательно разнообразие строящегося здесь: и удобные частные виллы (в районе современного поселка Панского обнаружен целый комплекс вилл явно дачного типа, своего рода дачный кооператив. Аналога ему не существовало во всем античном мире), и целые поселки из небольших единообразных зданий – очевидно, принадлежавших военным поселенцам, и простые крестьянские дома, и мощные крепостные сооружения – для защиты территории, ведь скиф (или тавр) – он рядом. Здесь же, в удобной бухте, строится то, что должно было в немалой степени обеспечить цветущее будущее государства – город Прекрасная Гавань, или по-гречески Калос Лимен (сейчас там поселок Черноморское).

Может показаться странным, но в последнюю очередь приступили к освоению земель, ближайших к Херсонесу, – Гераклейского полуострова. Наверное, потому, что там были не самые плодородные земли, а еще потому, что там и поблизости жили тавры. Тавров изгнали при колонизации, но позднее их новые поселения возникли буквально по границе их прежних владений. Раскопки показывают, что здесь они оказались в сильно зависимом положении – на соседствующих с ними наделах херсонесцев высились внушительные дома-башни. Это свидетельствует о том, что греки и боялись тавров, и угрожали им, превратив в своих в лучшем случае полукрепостных работников. Именно так их предки из Гераклеи поступили с окрестными малоазийскими племенами мариандинов.

Правление в городе, однако, в конце концов установилось не на дорийский манер – демократическое.

Но произошло это не сразу, какое-то время определяли курс и устанавливали порядки аристократы. Однако история показала, что дорийцы довольно часто и успешно отходили от своих архетипических «темновековых» установок – и в политике, и в культуре, и в быту.

Значительно изменились условия существования: если поначалу архонты запрещали вывозить зерно, минуя херсонесскую гавань, – власти должны были в первую очередь обеспечить им жителей самого государства, – то теперь, при таком изобилии земли, продовольствия было достаточно. Главной сельскохозяйственной культурой стал виноград. Херсонесское вино пользовалось спросом и шло на экспорт.

Это требовало огромного количества амфор, которые изготавливались здесь же, и очень качественные, – мастера обзавелись собственными клеймами. Обжиг осуществлялся в огромных двухэтажных печах. Следом развивались другие ремесла.

Весьма успешной была посредническая торговля «из скифов в греки» (хлеб, скот, кожи, меха, мед, воск, рыба) и обратно (драгоценные украшения, высокохудожественные изделия, оружие, оливковое масло, произведения искусства, мрамор и многое другое). Она требовала больших знаний и приносила огромный доход.

В результате появилось много людей состоятельных и притом специалистов своего дела, людей с широким кругозором и собственным интересом. Так что херсонесские аристократы, которые в большинстве своем были не отпрысками полулегендарной дорийской родоплеменной знати, а потомками первопоселенцев из числа простых крестьян, приплывших в поисках лучшей жизни, были уже не так авторитетны, как им того хотелось бы.

О том, что в городе установилась демократия и что ей должна была предшествовать долгая борьба, говорит дошедший до нас документ, интереснейший сам по себе, – «Херсонесская присяга», клятва, которую давали молодые граждане города перед лицом его богов. В ней, в частности, говорилось: «… я буду единомышлен о спасении и свободе государства и граждан и не предам Херсонеса, Керкинитиды, Прекрасной Гавани и прочих укрепленных мест из остальной территории, которой херсонесцы управляли или управляют… не буду злоумышлять ни против кого из не отпавших граждан и на суде буду судить камешками по закону».

В последнем пункте имеется в виду тайное голосование камешками разного цвета или с надписями «виновен» – «не виновен», «за» – «против». Археологами обнаружены здесь и глиняные черепки с именами – принадлежность общегреческой процедуры остракизма, когда граждане указывали таким образом на тех, кто, на их взгляд, мешает или может помешать благополучию полиса (не обязательно преступлением, это могли быть и чрезмерная популярность, и «образ мыслей») – и набравший наибольшее число «голосов» отправлялся в изгнание. В конкретном случае речь шла об изгнании сторонников возвращения аристократического правления. Но найден и документ, говорящий о возвращении изгнанников и возврате им всего имущества.

Высшим органом власти в городе было общее народное собрание, на котором избирались высшие выборные должностные лица, выборный совет и коллегии, наблюдавшие за жизнью города. Коллегия стратегов командовала войском, коллегия демиургов осуществляла прокурорский надзор. Агораномы наблюдали за порядком на рынке, астиномы – за мерами веса и объема. За обучением, за физической подготовкой мальчиков и юношей следил гимнасиарх.

Были и должности, характерные для государств с аристократическим или олигархическим правлением – номофилаки. Лица, занимающие их, наделялись чрезвычайными полномочиями в командовании войсками, в назначении послов, в наложении наказаний. Необходимость в них была вызвана постоянной военной угрозой извне и угрозой со стороны покоренных тавров.

Был и пост архаический, традиционный – царь-эпоним, присутствие которого было необходимо при исполнении важнейших религиозных обрядов. Его именем назывался год.

Город был очень красив, в нем было все, что подобает иметь крупному процветающему полису: каменные храмы, общественные здания, театр, стадион. Стены зданий украшались мозаикой и живописью. Верховной покровительницей Херсонеса была Артемида. Высоко чтились Дионис, Геракл. Были свои, особые культы: олицетворяющего город бога Херсонеса, Богини Матери – главный в городе культ, который был заимствован у местных народов и эллинизирован. Как и во многих городах Причерноморья, был распространен культ героя Троянской войны Ахилла, перешедший сюда, вероятно, из Малой Азии.

Херсонес поддерживал постоянные связи с общеэллинскими религиозными центрами, такими, как Дельфы, Делос. На Делосе на деньги, собранные гражданами полиса, даже справлялся праздник «Херсонесии».

Оглавление книги