Книга: Тироль и Зальцбург

Тайны австрийской души

Тайны австрийской души

О национальном характере австрийцев лучше всего узнать от них самих, тем более что все они с удовольствием рассуждают на эту тему. В местной прессе часто упоминается о загадках местной души. Одни авторы сомневаются в ее существовании, всячески пытаясь доказать заурядность своей нации. Другие, вступая с ними в спор, относят появление некоторых своеобразных черт у своих соотечественников к имперским временам. Третьи, не споря и не доказывая очевидное, просто дают советы по обхождению с австрийцами, чем оказывают неоценимую услугу приезжим. Российские интеллигенты бьются над разгадкой тайны русской души веками, в общем, не достигнув никакого результата. Их альпийские собратья, подойдя к этому вопросу с присущей себе рациональностью, сумели подвести итог: «Постичь австрийскую душу может только австриец, но некоторые аспекты доступны и чужестранцу, если тот общается с ним на его языке».

С недавних пор любой житель цивилизованной Европы поймет старушку, которая выходит из дома только ради того, чтобы бросить в специальную урну стеклянную бутылочку из-под микстуры. Всем известно, что австрийцы вежливы, точны, педантичны и крайне бережливы. Однако не каждый способен уразуметь, зачем, как одна, тоже престарелая гражданка Зальцбурга, нести в стол находок полмиллиона евро, если кто-то оставил их в твоей квартире. Об этом случае было рассказано в европейской прессе, и поступок женщины вызывал удивление всюду, только не в Австрии.

Характер обитателей этой страны, на первый взгляд ясный, исполненный любви к чистоте и порядку, в действительности противоречив. Кажется странным, что, правильно выстраивая свою жизнь и умея наслаждаться ею, альпийский народ всегда своей жизнью недоволен. Свидетельством тому является богатая палитра синонимов к слову «брюзжание» (нем. Norgelei, Jammern, Klage, Beschwerde, Brummen, Meckern, Raunzen). По этикету жаловаться на что– или кого-либо принято в юмористическом тоне; ирония может сопровождать отзыв человека о самом себе, но ни в коем случае недопустима в адрес собеседника. Нордическое спокойствие австрийцев, их рационализм и внешняя холодность заметны сразу, а такие черты, как ранимость, склонность принимать в качестве вызова деловую критику или самое пустяковое замечание, выявляются в процессе общения, причем на хорошем немецком. В разговорах с ними не стоит высказываться прямолинейно, нужно помнить о том, что австрийцам свойственно чувство вины, не врожденное, но глубоко укоренившееся из-за особого воспитания. Если недооценивать важность данной проблемы, близкого контакта с местными не получится, не случайно плакаты языковых курсов, часто рекламируют себя так: «Некоторые вещи в Австрии говорящий на другом языке никогда не поймет, но мы можем помочь!»

Общенациональное чувство вины культивировалось в этом народе столетиями, начиная со времен Средневековья, когда каждому католику при входе в церковь надлежало произнести: «Я виноват, я безмерно виноват…». Неудивительно, что формула прочно улеглась в коллективном сознании, тем более что влияние церкви остается здесь очень сильным и поныне. Испытывая душевные муки, старшее поколение австрийцев передает свои страдания детям как наследственную болезнь, порой избирая не лучший метод ее лечения.

Одним из источников, питающих всенародный мазохизм, является отношение к национал-социализму, который, увы, не миновал автрийскую нацию в период Второй мировой войны. Немцы – прародители этого явления – сумели открыто признать свой позор и, более того, объявили о готовности исправить все, что возможно. Таким образом, они не только избавили себя от чувства вины, но и принесли благо обиженным нациям, в частности, евреям. Австрийцы же, напротив, постарались отделить себя от нацистов, «поверив», например, в то, что Гитлер родился в Германии, а страна стойко сопротивлялась вводу германских войск. Такая политика не только не помогла им избавиться от чувства вины, но и усугубила его.

Тонкая австрийская душа скрывает в себе массу парадоксов. Обычно миролюбивые, скромные до кротости жители Австрии проявляют неожиданную уверенность в ответ на критику. Погруженные в собственные проблемы, они избегают провокаций, но, будучи втянутыми в конфликт, в душе пожалеют о его возникновении и во всем обвинят себя, зато попытаются все уладить, причем весьма неординарным (на взгляд иностранца) способом. Забавно наблюдать, как преображается, казалось, безответный человек, как он выпрямляет плечи, устремляет решительный взгляд на противника и твердым голосом начинает обвинять его даже в том, чего тот не совершал. В Австрии при решении каких-то вопросов, неважно, с соседом или государственным чиновником, уверенно-воинственный тон помогает добиться многого. В обычном же общении австрийцы очень обходительны, в разговоре выбирают слова, не допуская категоричности.

К тайным закоулкам местной души относится и собачий вопрос. Австрийцы очень любят собак; они заводят их, невзирая ни на строгие правила содержания, ни на величину налогов, здесь достаточно высоких (600–900 шиллингов в месяц). Каждый австрийский пес имеет ветпаспорт, куда, кроме клички, записан его регистрационный номер, данные о здоровье и своеобразная характеристика. Выходя вместе с ним на прогулку, собаковладелец не забывает о поводке, наморднике и ошейнике, куда подвешивается брелок с микрочипом, необходимым для того, чтобы найти пса, если тому вздумается убежать. Впрочем, случается такое редко, ведь собачья жизнь в Австрии настолько хороша, что у животных не возникает желания удалиться от хозяина.

Выражение любви австрийцев к животным встречается повсюду, не исключая городских фонтанов

Здесь собакам разрешено пользоваться общественным транспортом, разумеется, на поводке, в наморднике и с билетом, купленным за половину цены, как для ребенка или пенсионера. Для них открыт вход почти во все магазины, рестораны, выставочные залы и прочие культурные заведения. Лекарства для них разрабатывает венский ветеринарный университет, а лечат ветеринары, приезжающие к лохматым пациентам в карете специальной скорой помощи.

Все австрийские собаки воспитаны и обучены, каждая из них с четырех месяцев посещает Курсы щенков, а с десяти – идет в школу, где получает навыки этикета и дисциплины, чаще всего вместе с хозяином. Трудно переоценить значение столь нежной привязанности человека к животному, но наряду с положительными, эта любовь имеет и отрицательные стороны, свидетельством чему служат улицы и парки, где собаки беспрепятственно справляют свои нужды. В других европейских странах эту проблему решают сами владельцы, которые выходят на прогулку с пластиковым пакетиком, куда собирают все, что не пожелали нести с собой их четвероногие друзья. В Австрии эта полезная привычка не прижилась, и плоды недисциплинированности своих граждан пожинают городские санитарные службы. Несмотря на то что наборы для сбора собачьих кучек – лопатку и совок – можно получить бесплатно у входа в любой парк, тротуары и особенно зеленые зоны австрийских городов с точки зрения гигиены не безупречны. Кстати, пахучие следы пребывания в обществе здесь оставляют не только собаки, но и другие домашние животные, в частности, лошади, которых австрийцы до сих пор используют в качестве транспортного средства.

Нужно быть австрийцем, чтобы понять, как согласуется с этим пресловутое чувство вины. Возможно, собаковладельцам просто некогда разбираться со своей душой, поскольку все свободное время занимают заботы о питомце, будь то карманная собачонка с завитой челкой, выглядывающая из плетеной корзинки, огромный дог, предпочитающий природе салон дорогого автомобиля, болонка, «обслуживающая» покупателей в сувенирной лавке, или вальяжный боксер, дремлющий у ног хозяина под ресторанным столиком.

Хозяин несет полную ответственность за любые действия пса, но страховка со сложным названием «Hundehaftpfl ichtversicherung» помогает расплатиться за любые его шалости. Арендуя квартиру, ему приходится письменно просить о разрешении держать собаку. Если ей вздумается повыть на луну или облаять соседа, хозяину грозит выселение, чего, впрочем, никогда не допустит истинный австриец. Не секрет, что сознание выходцев из стран менее благополучных, чем Австрия, рисует его обеспеченным, галантным, с ноутбуком в одной руке и букетом роз в другой. В действительности он, как любой современный мужчина, не всегда подаст женщине пальто, не обязательно стоит в ее присутствии, не объясняется в любви стихами, не…, словом, неразумно ожидать от него качеств, какими лет 500 назад обладал испанский рыцарь. Также трудно отыскать в его характере склонность к романтике, тем более что в семейной жизни она важна гораздо меньше, чем присущая австрийским мужчинам ответственность. Мысль завести семью обычно приходит к нему на четвертом десятке, но раз уж решение принято и реализовано, то забота о жене, детях и доме становится главной в его жизни.

Если супруга не умеет или не хочет стряпать, то место на кухне занимает муж. Австрийский мужчина не будет возражать против профессиональной карьеры жены, наоборот, он постарается освободить ее от домашних дел, не считая это жертвой со своей стороны. Он заносит в домашний гроссбух каждый потраченный грош, сам ремонтирует крышу, часто не из-за нехватки средств, а ради удовольствия, и по той же причине преподносит своей супруге дорогие подарки.

И мужчины, и женщины в Австрии славятся трепетным отношением к чистоте и красоте своего жилья. Гостям здесь предлагают специальные «гостевые» тапочки, дабы случайная пылинка не нарушила атмосферу знаменитого австрийского уюта. Отличаясь крайней рациональностью, жители этой страны тратят много денег на домашнее убранство, с одинаковой тщательностью украшая и гостиную, и детскую, в которой зачастую так и не появляется ребенок. Молодые австрийцы обоих полов до 30 лет озабочены профессиональным ростом и потому женятся поздно; большинство семей довольствуется одним ребенком, а многие и вовсе не хотят иметь детей. Интересно, что склонность к спокойной семейной жизни не мешает ни тем, ни другим заводить любовные интрижки, благо супружеская измена не осуждается даже на государственном уровне: по закону это деяние не может считаться серьезным основанием для развода, что особенно удивительно для страны, где так сильны устои католицизма.

Многим известен анекдот о француженке, которая рассказывает русскому судье о своем русском любовнике: «Когда пришел муж, он прыгнул в окно, как принято у вас, а я хотела их познакомить, как принято у нас». Не зная австрийских условностей, иностранец, подобно герою этого анекдота, рискует попасть в неловкую ситуацию. Так, новоселу, приглашенному на ужин миловидной соседкой, не нужно запасаться огромным букетом цветов, конфетами, шампанским, и хуже того – рассчитывать на «продолжение банкета». Дело в том, что в Австрии с соседями принято знакомиться просто для того, чтобы иметь представление о том, кто живет рядом. На такие вечеринки, как правило, собираются жильцы близлежащих квартир, причем, старожилы не мучают новичка, выспрашивая анкетные данные: от него требуется всего лишь показать себя и, если повезет, выпить чашку хорошего кофе с пирогом. Кстати, здесь, встречаясь в подъезде, раскланиваются даже незнакомые люди.

Чай австрийцы пьют только на завтрак, поэтому можно не надеяться получить стакан согревающего напитка, навестив знакомого в промозглый день. Впрочем, тепла зимой не стоит ожидать и в любом другом месте. Германские дома исконно отапливаются плохо, в спальнях температура в холодное время года и вовсе близка к нулю. Здесь принято прогревать постель, спать с грелкой или терпеть холод, помня о неизбежном лете, в общем, расходовать на обогрев все, что не требует денег. Наверное, оттого привыкший к теплу человек в Австрии мерзнет дома, в гостях, в кафе и ресторанах, словом, повсюду, кроме театров, где находит желанное тепло.

Не только в Англии, но и в этой, казалось, солнечной стране бывают дни, когда из-за тумана ничего не видно на расстоянии нескольких шагов, а дома и деревья выглядят призраками. Реальным в таких условиях остается только холод, который, по словам одного местного романиста, «вползает мокрой змейкой в рукава, не давая ни малейшей возможности спрятаться».

Бережливость вынуждает австрийцев использовать для обогрева такие примитивные средства, как модернизированная газовая печка, подобная революционной буржуйке, с которой молодые россияне знакомы по рассказам дедов. В австрийских домах и сегодня, как пару столетий назад, чадят приборы, изготовленные из 4 листов жести и газовой горелки, выделяющие тепло, пока горит огонь и мгновенно остывающие, стоит только ему погаснуть. Батареи центрального отопления действуют в исключительных случаях, экономия также касается расхода горячей воды, ведь за нее тоже нужно платить. Стоит удивляться, как жители Австрии ухитряются поддерживать такую близкую к совершенству чистоту.

В немецком языке слово «экономия» (нем. Einsparung) не скрывает негативного подтекста, и тем более не означает скупости. Австрийские жены ведут книги расходов: в конце недели все, даже самые мелкие затраты, подвергаются анализу с целью выявить новые источники экономии, будь то почтовая наклейка, иголка или коробка спичек. Хранить завершенные гроссбухи не принято, а напрасно, ведь каждый из них лет через 500 мог бы представлять собой ценный исторический документ. Тем, кто часто бывал в Австрии, вероятно, довелось наблюдать, как рабочие, ремонтируя приличного вида тротуар, пристально высматривают трещины. Найдя хотя бы одну, они достают газовую горелку, разогревают микроскопическую порцию асфальта и, не пролив ни капли, заполняют им едва видимый зазор.

Оглавление книги