Книга: Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей

Красная площадь (от Оли) Красивый торг

Красная площадь (от Оли)

Красивый торг

Сначала Торг, затем Пожар, а как потом? Да так же, как и теперь, – Красная площадь. Предыдущая фраза в трех буквально словах описывает всю шести-, как минимум, вековую историю главной площади страны, как ее называют в книгах для начальной школы. Из этого же мощного источника знания каждый из нас зачерпнул сведения о том, что «красная» применительно к площади означает то же самое, что «красная» в случае с девицей – не цвет, а общую пригожесть. Вот, кажется, и все: Красную площадь вполне можно уподобить лошади из одного словаря, изданного до революции. Там так прямо и написано: «Что такое лошадь, знают все».

Но «кажется» – это не значит, что так и есть. Попробуем начать с начала и пройти весь путь от вещевого рынка до сердца страны. Не упрекайте нас в непочтительности: Торг – он и был самый настоящий торг, причем торговля на площади на заре ее туманной юности разрешалась только с рук или из легких шалашей. Источники не проявляют единодушия: кто уверяет, что торг к востоку от Кремля велся уже в XIV веке, иные – что рождение базарной площади случилось веком позже, в 1493 году, когда напуганный пожаром Иван III повелел очистить перед новыми краснокирпичными стенами Кремля полосу «сто сажен да девять». Пожар тоже вызывает в умах и книжках большое брожение – одним исследователям кажется, что в названии площади светится как раз этот самый пожар 1493 года, другие считают, что Пожаром стали называть пепелище 1571 года. Боимся совсем заморочить читателю голову, но справедливость требует упомянуть еще одно название площади, угнездившееся между Торгом и Пожаром, – Троицкая, по церкви, стоявшей на месте нынешнего собора Василия Блаженного. Впрочем, во времена оны и церковь там стояла не одна: только «обыденных», то есть построенных по обету за день церквей Параскевы Пятницы, имелось на Красной площади, по свидетельству Владимира Даля, ажно семь штук, что, по мнению великого лексикографа, и вызвало к жизни поговорку «семь пятниц на неделе». Мы было усомнились в правоте Даля: ну где разместиться на площади такому обилию храмов? Нас убедил Аполлинарий Васнецов – «Красная площадь во второй половине XVII века», холст, масло. А вот пословица, что уже доказано, появилась значительно позже и имеет совсем другое, бюрократическое происхождение.

Чего только не повидала в разные века, в разные годы главная площадь Москвы: зверинец – в осушенном кремлевском рву – и театр – «Комедийную храмину», воздвигнутую по приказу Петра у Никольских ворот. На площади лечили – здесь располагалась Главная аптека, стригли – на Вшивой площадке рядом с Казанским собором, чеканили деньги на Монетном дворе и учили в Московском университете со дня его основания и до постройки корпусов на Моховой. Еще на площади казнили – но не на Лобном месте, как многие думают, а возле него. Лобное место – это не эшафот, это трибуна: с нее объявляли народу царские указы. И самый первый скульптурный памятник Москвы тоже поставили на Красной площади – таким образом благодарная Россия руками скульптора Ивана Мартоса отплатила гражданину Минину и князю Пожарскому за спасение Москвы от поляков в 1612 году. Памятник и сейчас стоит на площади, только место поменял – «переехал» в 1931 году к собору Василия Блаженного, освобождая место под стенами ГУМа транспорту. Да, да, на площади ездили: трудно поверить, но по ней даже трамвай ходил – целых двадцать лет, с 1910 года начиная.

При советской власти площадь кощунственно совмещала функции плац-парада и кладбища, только винить в этом большевиков не стоит: они просто продолжатели вековых русских традиций жизни и смерти на торгу.

Оглавление книги