Книга: Дом на хвосте паровоза. Путеводитель по Европе в сказках Андерсена

Лаутербруннен

Лаутербруннен

Рассказать обо всем на свете, конечно, тяжело даже такому титану, как Андерсен, – но не втиснуть в «Деву льдов» Штауббахский водопад (Staubbachf?lle) было просто нельзя. Оказавшись в Швейцарии, поначалу к каждому встречному водопаду относишься с трепетом, но это быстро проходит: к концу первого дня просто устаешь считать – в одной только долине Лаутербруннен (Lauterbrunnental, дословно – «долина светлых источников») их семьдесят два. Однако Штауббах действительно особенный. Сохранилось множество его портретов, современных Андерсену, включая работы вышеупомянутого Каспара Вольфа, а также Александра Калама, Отто Фарни, Фердинанда Зоммера и кого только не.

Там и вправду есть на что посмотреть, так что Андерсен неспроста отправил к нему маленького Руди. Событий в «Деве льдов», правда, и без того хватало, поэтому пришлось отвести Штауббаху всего лишь эпизодическую декоративную роль – но он и с ней отлично справился: талант есть талант.

Малыш Руди ходил из Гриндельвальда к Штауббахскому водопаду пешком – то есть на запад по долине Лючине, а затем на юг по долине Лаутербруннен, всего около пятнадцати километров. Так можно сделать и сейчас, но у этого способа есть два недостатка: во-первых, долина Лючине – слишком тривиальное зрелище, чтобы шагать по ней десять километров, а во-вторых, входить и выходить из долины Лаутербруннен придется одним и тем же путем, а это скучно. У Руди и его автора, правда, не было выбора, но теперь он есть и совершенно очевиден: из Гриндельвальда в Лаутербруннен через перевал Кляйне Шайдегг проходит живописнейшая горная железная дорога – Венгернальпбан (Wengernalpbahn). Она открылась через какие-то тридцать лет после написания «Девы льдов», когда Андерсена уже не было в живых. А жаль: беру на себя смелость утверждать, что, учитывая благоговение маэстро перед чудесами научно-технического прогресса вообще и железными дорогами в частности, он бы влюбился в нее бесповоротно.

Дело в том, что швейцарские горные железные дороги – это мир, в котором инженерия где-то граничит со стимпанком, а кое-где и с волшебством. Например, чтобы преодолеть крутые склоны, горные локомотивы в буквальном смысле ездят на шестеренках: на участках, где уклон превышает допустимый предел, к двум рельсам добавляется третий, похожий на пилу, а локомотив выпускает дополнительное зубчатое «пятое колесо» и спокойно карабкается себе дальше по склону на реечной передаче. Добавляет шарма и вздорный характер Девы льдов, зная который современной технике здесь предпочитают проверенную годами[82]. На практике это выражается в том, что по Венгернальпской ветке до сих пор ходят старые добрые маленькие вагончики с круглыми фарами на лампах накаливания, никелированными номерными табличками и отделанными деревом салонами. В сочетании с гудящими шестеренками и альпийскими пейзажами за окном все это создает очень близкое подобие эстетики мультфильмов Хаяо Миядзаки.

Венгернальпбан состоит из двух сегментов, сходящихся на перевале Кляйне Шайдегг – там нужно делать обязательную пересадку. Скорее всего, это продиктовано соображениями безопасности, исходя из которых локомотив должен всегда находиться в «нижней» части состава. Однако ожидание стыковки с видом на заснеженные Альпы имеет серьезный побочный эффект: чем дольше ждешь, тем сильнее риск поддаться искушению взглянуть на Бернское нагорье глазами Руди, не тратя время на школу альпинизма. Дело в том, что оттуда же, с перевала Кляйне Шайдегг, отходит еще одна горная железнодорожная ветка – Юнгфраубан (Jungfraubahn). Ведет она, как можно догадаться из названия, на Юнгфрауйох (Jungfraujoch) – самую высокую железнодорожную станцию в Европе, с которой открывается потрясающий вид на окрестные вершины и упомянутый Алечский ледник. Билет стоит кучу денег, но это не тот случай, когда имеет смысл крохоборствовать: цена впечатлению вполне пропорциональна.

Венгернальпская же ветка после перевала Кляйне Шайдегг опоясывает склон горы Тшугген (Tchuggen) и постепенно спускается в долину Лаутербруннен. Один из лучших видов на долину, к слову, открывается в районе Венгена (Wengen), так что имеет смысл выкроить время между поездами, чтобы прогуляться – скажем, от Венгена до Венгвальда (Wengwald), это чуть меньше километра. Штауббахский водопад видно уже оттуда, но издали он не производит должного впечатления: подумаешь, еще одна «серебряная лента». Ситуация в корне меняется, когда выходишь из поезда в Лаутербруннене, – однако здесь надо помнить, что находишься в царстве стихии, так что важен не столько удачный ракурс, сколько правильно выбранный момент. Поговорка «приехать не в то время – это все равно что приехать не в то место» в Лаутербруннене работает с поистине швейцарской точностью: Штауббах сухим летом и Штауббах во время сезонного таяния ледников или после обильного дождя – это два совершенно разных водопада. Очевидно, что траектория падения водяной струи зависит от ее напора. Поскольку скала, с которой низвергается Штауббахский водопад, не совсем отвесная, то при маленьком напоре струя просто не долетает до земли, разбиваясь о склон примерно на половине его высоты^Илл.5 – в результате водопад получается вдвое короче, чем мог бы быть. Но стоит напору увеличиться, как струя отрывается от скалы и образует каскад в триста метров высотой. Она, правда, и в этот раз не долетает до земли, но уже по другой причине: высота каскада слишком велика, и его поначалу плотная струя, пока летит вниз, успевает «разлохматиться» до состояния мельчайшей водяной пыли. Облако этой пыли носит ветром туда-сюда, и оно оседает, как морось, на всем вокруг – без дождевика не суйтесь. Именно таким Штауббахский водопад и предстал перед Руди – «серебряной вуалью перед лицом вечно снежной, ослепительно белой Юнгфрау».

Илл. 5

Водопад Штауббах в долине Лаутербруннен

Андерсеновские отсылы к долине Лаутербруннен на этом заканчиваются, хотя там есть еще один удивительный водопад, который вполне вписался бы в эстетику «Девы льдов», – просто ни Руди, ни Андерсен не застали его, как и Венгернальпскую железную дорогу. Звучит странно: как можно не застать водопад? Но для начала – небольшая история.

За несколько дней до Лаутербруннена, вылетая из Пулково в Цюрих, я подумал, что недурно было бы захватить с собой какой-нибудь гостинец. Чего нет у них в горах такого, что есть у нас в болоте? Так я оказался в Майрингене с бутылкой финского морошкового ликера в рюкзаке, не подумав, что на следующий день мне предстоит переход в Гриндельвальд (см. выше), а тащить в горы лишний килограмм не очень улыбается. На помощь пришла хозяйка отеля, предложив мне вечером чашку кофе и согласившись на встречное предложение выпить по рюмочке. Мы разговорились, и когда беседа дошла до того, какого Шерлока Холмса я делаю в Майрингене один в такое время года (туристический сезон еще не начался, и я был в отеле единственным постояльцем), то я ответил развернуто – и в том числе обмолвился о ближайших планах на Гриндельвальд и Лаутербруннен. При упоминании Лаутербруннена хозяйка заговорщически улыбнулась и сказала: «Я знаю, что тебе там надо посмотреть. Я отработала в турбизнесе двадцать пять лет, и водопадом меня удивить сложно – но это, я тебе скажу, впечатление из редких». Разрекламированный водопад назывался Трюммельбахским (Tr?mmelbachf?lle); я открыл карту, и хозяйка показала мне, где его искать, – оказалось, что он всего в трех километрах от станции, и Штауббах как раз по пути.

Прогуляться пару лишних километров по долине Лаутербруннен – даже и без водопадов-то сплошное удовольствие, хотя там от них при всем желании никуда не деться: они везде. Долина представляет собой узкое, почти прямое ущелье, сплюснутое по бокам скальными стенами высотой в несколько сотен метров, – этакий альпийский двор-колодец. Вдоль дороги – автобусные остановки в форме толстых бетонных карманов обтекаемой формы: мало ли что с такой стены сойдет. Наверху, под облаками, маячат парапланы: сигануть, как орел, откуда-нибудь с Шильтхорна (Schilthorn) и снайперски приземлиться в долине – разновидность местного серфинга. Идешь тут, ищешь глазами удивительный водопад – а водопада нет. То есть, конечно, есть, и не один, но все какие-то неудивительные. Пройдя километра четыре, плюешь и поворачиваешь обратно – не иначе что-то напутал, нельзя же водопада с трехсот метров не заметить. По привычке переходишь на другую сторону ущелья, чтобы не возвращаться тем же путем, – и через некоторое время вдруг упираешься в табличку «Трюммельбахский водопад». Оглядываешься по сторонам – водопада нет. Есть, правда, какой-то довольно широкий ручей, вытекающий из кустов у подножия скалы, а в направлении кустов ведет подозрительная грунтовая дорожка; идешь по ней – натыкаешься на кассу с турникетом. Водопада, опять же, нет. Покупаешь билет, проходишь дальше до скалы. Дорожка заканчивается солидной железной дверью, аккуратно врубленной в каменный массив. В двери – запотевшее стеклянное окошко. Щуришься туда в попытках что-то разглядеть, но видишь только цепочку тусклых лампочек, уходящих куда-то вдаль и вверх. А потом оттуда приезжает лифт.

Когда-то Трюммельбах был обычным водопадом – но капля, как известно, камень точит. Нащупав у горы слабину в виде прослойки из мягкого известняка, поток воды за тысячи лет буквально зарылся в склон – выточил в нем причудливую штопорообразную шахту в полторы сотни метров высотой и исчез внутри. Снаружи это выглядит просто как маленькая речушка, вытекающая из расщелины в скале; о том, что в расщелине творится что-то необычное, можно догадаться только по исходящему оттуда характерному низкому гулу, как от барабана. Именно благодаря своей аудиальной характеристике ручей и получил свое название: «Tr?mmelbach» происходит от «Trommelbach», дословно – «барабанный ручей». Про скрытый внутри скалы многокаскадный водопад стало известно только в конце XIX века. Нижние каскады открыли для туристов только в 1877 году, то есть спустя тридцать два года после визита Андерсена в Лаутербруннен и почти на двадцать лет позже написания «Девы льдов» – поэтому Руди этого водопада и не увидел.

Всего каскадов у Трюммельбахского водопада целых десять штук, и все они сейчас доступны для посетителей: к каждому из них выведены смотровые площадки,^{Илл. 6} соединенные системой тоннелей, лестниц и галерей. Лифт поднимается до седьмого каскада – дальше можно взойти по лестнице на самый верх, а затем уже постепенно, виток за витком, спускаться по «каменному штопору». Гул вокруг стоит такой, что чувствуешь себя оказавшимся внутри басового саксофона: поток воды, пробивая камень, высекает из него низкий звук, от которого непривычно щекочет внутренности. Наверное, схожее ощущение испытывает человек, стоящий в железнодорожном тоннеле, по которому не спеша проезжает грузовой состав. (Впоследствии эта ассоциация не давала мне покоя, и пришлось заняться арифметикой – чутье не подвело: по официальным данным, водопад выдает до 20 тонн воды в секунду, что соответствует составу из железнодорожных цистерн, движущемуся со скоростью 14 км/ч.) Слуховые и тактильные ощущения дополнительно обостряются за счет нарочито скудного освещения: к верхним каскадам дневной свет не проникает, и по тоннелям плывет мокрый полумрак, точечно разбавленный огоньками лампочек во влагозащитных плафонах – их хватает ровно настолько, чтобы не ударяться о низкие своды головой. Остальное, как у Хичкока, зрителю предлагается дорисовать самостоятельно, и в результате по сумме (синергии?) ощущений получается впечатление такой силы, что наружу выходишь с выпученными глазами, в состоянии странной смеси эйфории и гипнотического транса.

Илл. 6

Смотровая площадка у одного из открытых каскадов Трюммельбахского водопада

Соображать в таком состоянии не очень получается, но это, по счастью, и не нужно: заблудиться в долине невозможно (куда ты денешься с подводной лодки). Доходишь обратно до города, и уже хочется немного передохнуть; душевно, хоть и с нарушением общей концепции, это можно сделать, например, подкрепившись раклетом в «Трех Теллях» («The 3 Tells»; согласно вывеске, «лучший паб в городе, потому что единственный»). Хозяйка – настоящая ирландка и слушает Deep Purple; в ответ на мой вопрос, как ее сюда занесло, сказала: «А мне тут с первого раза так понравилось, что я решила остаться и открыла бар». Ну да, действительно.

Если отдых помог не особенно или, наоборот, слишком, на этом можно спокойно завершить маршрут и сесть на поезд до Интерлакена. Однако, если силы остались и хочется еще немножко побыть маленьким Руди, имеет смысл прогуляться вверх по долине до следующей станции – это еще четыре километра. Дорожка идет вдоль берега горной реки, в которую впадают все ручьи, стекающие в долину Лаутербруннен, включая Трюммельбах и Штауббах. Река эта тоже называется Лючине (L?tschine), как та, что течет из Гриндельвальдской долины, только там была Черная Лючине, а эта – Белая (привет коллегам из Уфы). Точка их слияния находится как раз у самого входа в долину Лаутербруннен, это место так и называется – Цвайлючинен (Zweil?tschinen, буквально – «Двухлючинье»). Именно там, кстати, расположен «мост, переброшенный через слившиеся вместе два рукава Лючины», по которому уже взрослый Руди проходил по пути в Интерлакен на состязание стрелков, – но об этом чуть позже, потому что всему свое время и это тоже целая история.

Оглавление книги