Книга: Автостопом через Африку

Глава 27-я

Глава 27-я

Из Адессы на юг. — Город Аваса. — От деревни к деревне. — Вписка у белого пастора в Agere Maryam.

Мы выезжали из столицы, Эфиопии в жаркий полдень, 18 октября 2000 г. (Здесь и далее «мы» — это Григорий Лапшин и Кирилл Степанов). Впрочем, на этих широтах, календарные месяцы почти не влияют на температуру. Есть только некий, «сезон дождей», но он ощущается не столько по холодам, а скорее по частым дождям и размытым дорогам. В Кении, нас ждал, наоборот, «сухой сезон».

Addis-Ababa переводиться с амхарского языка как «новый цветок в горах». Почти вся территория Эфиопии — горные хребты и плато, средние высоты — выше 2000 метров, а столица находиться в горной долине на высоте 2400 метров над уровнем моря.

Все же днем, солнце припекало на наши головы в районе +30 градусов. Рюкзаки были наполнены подаркам и едой, мы знали, что в столице консервы и крупы дешевле, чем деревнях, а вот местные фрукты — наоборот.

Первая машина, еще в черте города, оказалась родной «Девяткой». Мы удивились. Все прояснилось, когда водитель сообщил, что он восемь лет проучился в Киеве. Сейчас сей образованный человек добился весьма высоких результатов в политике, и даже заседает в местном парламенте.

Следующей машиной, оказался «нормальный эфиопский грузовик». За две недели столичной жизни я уже разучился ездить на крыше пыльных грузовиков, предпочитая быстрые легковые машины с кондиционерами. А Кирилл вообще перелетел сюда из «цивилизованного»

Каира.

Да-да. Отсюда Каир, с его небоскребами, сверкающими гостиницами и ресторанами, целыми улицами интернет-кафе, сладкими булочками и широкими мостами через Великий Нил… все это казалось верхом цивилизации! Даже «мусульманские» кварталы Каира были образцом чистоплотности и аккуратности, по сравнению с задворками православной Эфиопии.

Разве можно сравнить аккуратные домики из глины в плодородной долине Нила, с шалашами из колючих веток, которые сейчас проносились мимо нашего грузовика, порождая из себя кучи грязных и голых детей с вздутыми животами? В домике мусульманского крестьянина всегда чисто и прохладно, есть кувшины для питья, отдельный домик для помывки и туалета. Здесь же — вопиющая антисанитария и грязь. В хижине, с прокопченными стенами, грязный, заплеванный пол. В центре — очаг-подставка на древесном угле. Вокруг готовящейся еды копошатся грязные дети, тощие куры и щенки. Прямо у входа в хижину может лежать козел или грязная свинья.

Воду для питья берут из ближайшей лужи, а купаться если и ходят на речку, то не для гигиены, а для охлаждения.

Обрабатывать землю эфиопы не любят. Если вдоль Нила каждый клочок земли удобрен, засеян и обводнен аккуратными арыками, то в Эфиопии не увидишь ничего подобного. Если возле деревни и встретиться небольшие посевы кукурузы или сахарного тростника, то уход за ними просматривается весьма условный — все заросло вьющимися растениями и колючками, часто не подлезешь для уборки урожая, и кукурузные початки висят уже перезревшие.

В арабских странах строжайше запрещается употребление спиртного и наркотиков (кроме курения кальяна по вечерам и в выходные), а в Эфиопии полно пивных и винных кабаков, самодельная брага есть почти в каждой хижине. Что касается наркотиков, то почти все наши попутчики жуют листья какого-то зеленого растения. По их словам, сей наркотик не дает им заснуть и снимает усталость. Но я пробовать его отказываюсь. Вот и сейчас грузовик завез нас в поселок Mojo и водитель покупает в магазинчике пакетики со свежими листочками. Прямо у прилавка отправляет в рот первую порцию, вернувшись к грузовику «веселым и добрым», предлагает и нам. Нет уж, лучше мы пойдем пешком на выезд из города и найдем другую машину.

Следующий самосвал тоже решил постоять в деревне с красноречивым названием Koka.

Прямо из его кузова застопили «Тойоту» с тентом. Машина ехала в областной центр Awasa, но в кабине уже трое, а в кузове плотно уложены мешки с фасолью. Однако водитель объявил, что его жену во время родов спас врач, учившийся в СССР. Проникшись к нам, как предстовителям СССР, чувством благодарности, он откинул брезент, и устроил нас между металлическими прутьями каркаса, верхом на мешках. Рюкзаки мы припирали спиной, а вот ноги пришлось свесить над дорогой сзади машины.

Конечно, при такой посадке рискуешь потерять обувь, но зато тебя обдувает ветром со всех сторон, что в Африке немаловажно. Можно пользоваться обзором во все стороны, фотографировать. Правда, выхлоп двигатели и дорожная пыль очень быстро загрязнили наши лица и одежды, но зато мы ехали с очень приличной для Эфиопии скоростью, порядка 80-ти километров в час. Заехали к другу водителя, в какой-то маленький городок. Друг был содержателем отеля и гостям из далекой России перепало по бутылочке «меринды».

Километрах в 100 от столицы, асфальт кончился, на дороге были такие ухабы и колдобины, что временами быстроходной «Тойоте» было лучше ехать по обочине, чем «по трассе». Когда в восьмом часу мы приехали таки в город Аваса, то так устали от тряски и пыли, что с трудом смогли поблагодарить водителя и разогнуть ноги и спины.

Осмотрелись, стоим на темной, широкой улице. По прогнозам нашего консула, как раз сейчас нас должны били начать убивать и грабить. Но, пока мы были скрыты темнотой, нас не беспокоили даже ю-юкалы. Рядом светилось иллюминацией здание современного двухэтажного отеля. Может быть они позволят нам поставить палатку на своей территории?

Сторож ответил, что дежурный администратор сейчас отъехал, заселятся в номер мы не захотели и решили подождать возвращения начальника. Но тут в помещение заглянул друг сторожа, студент лет 23-х. Этот парень уже на пятой минуте общения предложил нам пойти переночевать к нему в дом.

Настоящий, городской каменный дом. Половину дома занимает кафе, которое и содержит многочисленную семью. Комната холостого студента очень мудро имела собственный вход на боковую улочку — можно приводить гостей не напрягая домашних. Из мебели в ней была лишь широкая кровать и магнитофон. Хозяин заверил нас, что блох и вшей здесь нет. Нам предложили ночевать в этой комнате, а сам хозяин на ночь обещал уйти куда-то еще. Пошли в кафе, приготовить макароны на ужин. Посетителей было немного, большинство смотрели телевизор. Чтобы не прятать нас от собеседников на кухню, керосиновую горелку вынесли прямо в зал, чтобы мы могли одновременно готовить ужин и рассказывать всем о нашем путешествии.

На следующий день мы ехали на локальных машинах марки «тойота-хай-люкс», которые ехали исключительно от одной деревни к другой. Эти машины очень популярные в Африке, в их открытых кузовах возят женщин и детей, мешки с продуктами, коз и овец, кирпичи и мебель, даже полицейские нас подвозили в кузове такой машины. Проехав за полдня 130 километров, мы сменили шесть машин, побывав во всех шести деревнях на этом участке дороги. Пейзаж постепенно менялся, горы уступали место плоским равнинам, с уменьшением высот, температура увеличивалась, в нескольких достаточно влажных местах, мы проезжали участки тропического леса, где вдоль дороги махали своими длинными листьями банановые кусты и прямые деревья папайя. Это были те самые плантации, откуда возят фрукты на столичные рынки.

В деревне Fiseha Genet мы застряли почти на три часа. На единственной асфальтовой улице- дороге стола целая колонна грузовиков «Volvo» с прицепами, которые направлялись в Кению, но поедут только завтра. Больше в сторону Кении никто ехать не хотел.

Неожиданно начался тропический дождь — потоки воды на глазах смывали с поверхности легкий плодородный слой, и обнажали тяжелую красноватую глину, на которой не росли даже колючки. Действительно, земледелие здесь очень рискованное.

От дождя мы спрятались в местной аптеке. Внешне, от других магазинчиков, этот глиняный домик отличался только тем, что был выкрашен белой краской. Выбор лекарств был небольшой, каждого по две-три упаковки. Зато, как и во всех остальных магазинах, в больших количествах продавались презервативы. Некоторые коробки были так роскошно упакованы, что сошли бы за подарок к юбилею или свадьбе.

На внутренних стенах аптеки, вместо обоев, на высоте одного метра, висела подробная цветная агитация-инструкция, как надо правильно пользоваться презервативом. Всяческие организации «планирования семьи» не жалеют денег на снижение рождаемости и профилактику СПИДа. Наверное, ни в одной эфиопской школе нет таких красочных учебных пособий, как в аптеке. На противоположной стене, для тех, кто все же не внял содержанию предыдущего плаката, не менее красочный и подробный плакат о том, как надо принимать роды. Ведь квалифицированный акушер здесь такая же роскошь, как и любой другой врач. А так зашел человек в аптеку, посмотрел картинки на стенах, глядишь, как-нибудь и поможет при родах…

Более скромные, трехцветные рисунки под потолком, объясняли как бороться с другими распространенными заболеваниями. Вот, например, содержание плаката «по обезвоживанию организма в результате поноса»: Картинка 1. Сидит довольный, здоровой ребенок, но как бы полый внутри. Его внутренность заполнена синенькой водичкой до уровня глаз; Картинка 2. У этого же ребенка понос, он скорчился на корточках, струйка воды хлещет сзади и внутри организма воды осталась только треть от предыдущей картинки; Картинка 3. Заботливая мать подносит ко рту ребенка кувшин с водой (из лужи?) и организм ребенка снова наполняется жидкостью до нужного уровня. Вот так, для неграмотного населения, показываются способы облегчения страданий еще при трех-четырех распространенных болезней. Это в развитых странах привыкли, чуть что, сразу «семейному доктору» звонить. А здесь — смотри картинку, и сам помогай ближнему.

Я вспомнил, что и в России, в последнее время появилось много пособий по всяким «медицинским вопросам», «гомеопатическому лечению» и даже «аура-терапии». К чему бы эти такие аналогии?

К трем часам дня ливень кончился. Мы сели у дороги на рюкзаки, поедая купленные булки.

Местные дети, которые уже устали просить денежку, вместо «ю-ю!» стали по человечески просить хлеба и получили угощение за свою образованность. На радостные крики счастливчиков, тут же сбежалось половина населения деревни. К счастью, через сорок минут нас спас англо-говорящий старик, который посадил нас в кузов верхом на мешки с копченой рыбой.

Через час он свернул в центре огромной красноглиняной деревни Agere Maryam. На сколько хватало глаз вокруг толпились красно-коричневые домики. По красно-коричневым улицам к нам бежали десятки коричневых ю-юкал. Уже через пять минут я насчитал вокруг нас больше ста детей. Для меня все это было уже знакомо, а вот Кирилл впервые подвергался столь массированной атаке. Нечего было и думать о том, чтобы купить хлеба или чаю — пришлось шагать в окружении орущей толпы на голодный желудок.

Когда дорога поднялась на гору, мы уселись напротив местного госпиталя, решив, что если сегодня уже не уедем, то попросим на территории госпиталя укрытие от ю-юкал. На протяжении двух следующих часов мимо проехало всего две деревенские машины, а детей вокруг нас, я насчитал 58 кричащих ртов. Не помогали на размахивания колючей палкой, ни обращение за помощью к взрослым жителям. Кирилл впал в апатию и только злобно огрызался, когда кто-нибудь из детей хватал его за одежду. Я же пытался, в меру сил, контролировать трассу и сохранность наших рюкзаков.

Пошли в госпиталь, но тупой охранник нас не пустил, сказав, что сейчас нет ни одного начальника. Один из подростков 16-ти лет сказал, что в деревне есть еще один белый человек.

Это был реальный шанс и мы попросили отвести нас к нему.

На окраине деревни, даже можно сказать, на личном хуторе, жил священник из местной церкви. Сам он был из Норвегии, а семья его жила в 110 километрах на юг, в следующей деревни Yavello. Он вписал нас в маленький гостевой домик и уехал куда-то до утра. Вписка оказалась как всегда кстати, так как ночью снова пошел дождь.

Утром норвежец пригласил нас позавтракать в дом. Угощал чаем с хлебом и джемом, очень удивлялся нашему путешествию, но больше расспрашивал про Россию, чем про Африку. К девяти часам распрощались, он пошел в свою церковь, а мы на знакомую позицию возле госпиталя. Уже через пять минут мы залезли на огромный грузовик, который вез целую гору ящиков с бутылками «джина» и «пепси».

Через полтора часа заправились горючим на повороте в Yavello — отсюда до ближайшего жилья более 100 км в любую сторону. Бескрайнее море колючих кустарников, среди которых возвышаются коричневые башни термитников. И только дерево с сиреневыми цветами на АЗС

еще долго маячило цветным пятном на коричневом горизонте. Нитка асфальтовой дороги, как стрела, ровно разрезает пополам пространство колючек, вдоль дороги — узенькая тропинка для верблюдов и редких пешеходов. Мелькнет один черный силуэт с длинным копьем, и снова пустые заросли, кажущиеся абсолютно безжизненными — кусты сбросили листву, а редкая трава — пожелтела и пожухла.

Еще через сто километров остановились в деревне Mega выгрузить несколько ящиков с бутылками. Круглые хижины из глины, крыши крыты обрывками мешков, упаковочного полиэтилена. Между конусов хижин возвышаются конусы термитников, иногда, у горизонта, они даже путаются друг с другом. Если термиты питаются древесиной, то чем здесь питаются люди? Термитами?

Не видно никаких огородов (да и что вырастет на этой красной глине?), не пасутся стада овец или коз (что им здесь кушать?), нет никаких рек или ручьев, да и вообще, непонятно, где они берут воду. Мы прошли несколько магазинов, попили чай с булками. Фруктов в деревне не было совсем, даже бабушки, продающие кучки из трех твердых серых лимонов здесь куда-то исчезли.

Оглавление книги