Книга: Автостопом через Африку

Глава 40-я

Глава 40-я

Тупиковая визовая ситуация. — Возможности авиастопа. — Новогодние хлопоты.

— Вписка в «Миссии для моряков». — «Нам разум дал стальные в руки крылья…»

Оставшиеся два предпраздничных дня посвятил знакомству с различными русскими людьми, среди которых было множество начальников. Почти все они высказывали желание посильно помочь нашему удивительному путешествию, но в получении визы ЮАР они и сами испытывали большие сложности. Консул, например, упоминал, что даже детей работников посольства они не смогли свозить в Кейптаун на выходные, так как посольство ЮАР не выдавало даже краткосрочные визы без приглашения от гражданина ЮАР.

Несколько иная ситуация была с пароходами через океан. В «Wolvis-Bay Port»

обслуживалось около пятидесяти рыболовных сейнеров с русскими экипажами, большинством из них владели две-три фирмы с русскими управляющими. Начальник порта тоже был русский, и даже усатый лоцман был из Севастополя. К сожалению, все эти рыболовные корабли не причаливали ни к какому берегу, дней двадцать они наполняли холодильники рыбой из холодного океана, потом приходили на разгрузку, заправлялись провизией и снова уходили в океан. Транспортные корабли заходили в порт в количестве 3–4 штук в неделю. Большинство из них тоже были «русскими», хотя, зачастую, под другими флагами. К сожалению, эти корабли шли не за океан, а вдоль западного побережья Африки, иногда и до самой Европы.

А ходить на корабле месяцами, в ожидании захода в безвизовую для россиян страну — перспектива малопривлекательная.

Шансы на получение визы ЮАР в Намибии были ничтожно малы, по заверениям почти всех русских людей. Слишком много желающих прилетало «Аэрофлотом» в Анголу и пробиралось в безвизовую Намибию именно в надежде попасть в «страну радуги». Так что местное посольство ЮАР уже окопы с колючей проволокой собиралось ставить против русских просителей визы.

Таким образом, мы оказались заперты у границ Южно-Африканской Республики, благодаря упорству чиновников. Попасть в Кейптаун мы не могли не имея приглашения из ЮАР, а попасть за океан мы не могли, не побывав в Кейптауне. Оставалось только лететь в Москву, там делать визы Южной Америки, и при желании, перелетать в Аргентину или Бразилию. Я склонялся именно к такому варианту — «в Америку через Россию».

Легче всего представлялось улетание авиастопом из столицы Анголы. Множество наших самолетов, базирующихся там, с периодичностью раз в две недели летают в «большой мир» для ремонта, закупки запчастей и прочих надобностей. Второй вариант — чартерные рейсы из Намибии. Примерно два раза в год, каждая из крупных рыболовецких фирм нанимала специальный самолет для того, чтобы вывезти домой сразу несколько экипажей сейнеров и привезти «свежих» моряков им на замену. Ближайший такой рейс должен был состояться у фирмы «NAMSOV», которая, очень удачно приватизировала, как видно из названия, бывшую советскую собственность в Намибии. Заведовал отправкой моряков зам. директора фирмы — Иван Васильевич Бережной. Но как раз он то принял меня весьма прохладно. Повертел в руках мою визитку, выслушал катко наше положение и просил прийти завтра. На следующий день у нас с ним состоялся примерно такой разговор:

— … Да, я побывал на вашем сайте. Ознакомился с вашей «академией».

— Очень хорошо. Я очень рад, что сайт пригодился нам.

— Только я не пойму, почему я должен вам помогать? — Развел руками начальник.

— ?! Как же так? Ведь в таком большом самолете, как ИЛ-86, наверняка найдется одно-два места. Я ведь не прошу за шестерых человек…

— Да, но какие у меня есть основания вообще пускать вас в мой самолет?

— А какие у Вас есть основания НЕ ПУСКАТЬ нас в свой самолет? Документы у нас в порядке, визы Намибии есть. Паспорта российские. В чем проблема?

— Проблема в том, что я не люблю «шаровиков» — Обозначил меня Иван Васильевич доселе незнакомым мне термином.

— Ну, Вы же видите наше положение. Если дело в деньгах, то назовите сумму, вполне возможно мы сможем ее осилить… и Вы получите… материальное от нас вознаграждение.

Хотя, судя по Вашему офису и бизнесу, наши копейки вам не очень нужны… Но мы не против заплатить, ведь в любом случае, лететь на рейсовом самолете с двумя пересадками будет дороже чем на Вашем.

— Это так. Но я не пойму зачем вы вообще сюда приехали?!

— Очень жаль, если не поняли, хотя и побывали на нашем сайте…

И еще минут десять я рассказывал г-ну Бережному о пользе вольных путешествий, о написании книги, о сборе информации и научных сведений… Но все это его не впечатлило.

Создавалось такое впечатление, что фирма «Намсов» тоже получила факс от нашего консула в Аддис-Абебе… Может под вывеской «NAMSOV» скрывается некое «секретное» учреждение МИДа? Или даже бывшего ГКБ?

Под конец беседы, Иван Васильевич не дал окончательного ответа и попросил прийти к нему еще раз, третьего января.

30-го декабря 2000-го года я выехал из города немецкого Walvis-Bay (произносится как «уОлфиш-бЕй») в не менее немецкий город-курорт Swakopmund (произносится как «свакопмУнд» или, запросто «свАкоп»). Оба этих города, хоть и имеют труднопроизносимые для нас немецкие названия, расположены на атлантическом побережье Африки. Уолфиш — «рыбный залив», является крупнейшим глубоководным портом, но имеет незначительное торговое значение, главным образом, обслуживая рыболовецкие суда. Без сомнения, это самый русско-населенный город Африки. Когда я спросил одного земляка, как мне найти русских, он так и сказал: «Если белый идет по городу пешком, да еще и с сумкой, — значит русский». И действительно, увидеть «не русского» белого человека с сумкой — большая редкость. Здесь все ездят на машинах прямо из гаража до супермаркета и обратно.

Автостоп между этими двумя городами очень прост и приятен — многие туристы ездят на рыбалку из окрестностей одного города в окрестности другого. Так что в тот день, еще в городе, я подсел к ЮАРскому врачу, который довез меня до здания аквариума в Свакопе.

Билет в «Аквариум» стоил шесть намибийских долларов, студентам и учителям — три. Я показал международное удостоверение учителя «TEACHER-card», купленное еще в Хартуме за девять долларов.

— Добрый день. Я педагог из России. Можно мне билет за три доллара?

— К сожалению, у нас для учителей скидка действует только в составе экскурсии студентов.

— А если я в отпуске, уже нельзя?

— Нет. Но не огорчайтесь. Мы можем продать вам студенческий билет.

— Давайте. Нет проблем.

Убирая в карман билетик на память я так и не понял, чем тогда отличается билет «учительский» от «студенческого».

В центре большого здания аквариума располагался огромный бассейн с подводными скалами. По дну бассейна проходила прозрачная труба из толстого стекла, метра четыре в диаметре. Если встать в трубе, то акулы и скаты плавают прямо над тобой и можно бесплатно их фотографировать простым («не подводным») фотоаппаратом. В остальных стенках здания тоже были вмонтированы аквариумы поменьше, с экзотическими обитателями океана. Здесь и тропические рыбы, и ракообразные, цветные актинии и морские коньки, черепахи и обитатели огромных ракушек. Все очень красиво и чисто. Фотографируй сколько хочешь. Я любовался целых три часа.

Есть в городе еще один музей — «галерея минералов». Но там билет очень дорогой, а бесплатно меня не хотели пускать даже по «мудрейшей справке АВП», мотивируя это тем, что начальника нет, а будет он только в следующем году. Но я не очень расстроился, ибо минералогических музеев видел уже очень много: в Челябинске, в Академгородке, в Петрозаводске…

В Свакопе есть даже пляж, хотя купающихся там мало. Вода всего +14. Зато на самом краю волнолома греются на солнце морские котики. Еще на волноломе можно полюбоваться на океанский прибой и проплывающих мимо дельфинов.

В этот день я прошел вдоль океана километра три на север, в надежде отыскать место, пригодное для ночлега в палатке. Но, к сожалению, все побережье застроено мотелями и гостевыми домами, кругом стриженые газоны и цветники на искусственном поливе — дождей здесь не бывает, только утренние туманы.

Решил поехать ночевать в следующий городок на север — в Henties-Bay. Как видно из названия, здесь тоже в океан впадает несуществующая река. Сейчас это выглядит как пологая долина с песчаными склонами. Вокруг, насколько хватает глаз, простираются немецкие дачные домики. Зато берег здесь высокий, сверху любовался заходом солнца и могучими волнами, пена которых на закате окрасилась в волшебный розовый цвет.

Когда стемнело, поставил палатку между пальмами.

31 декабря у нас назначена «новогодняя стрелка». В 9-30 приехал на главпочтамт Свакопмунда. На травке уже сидят Андрей Мамонов и Кирилл Степанов. Еще через час приехали из Ботсваны: Антон Кротов, Олег Костенко и Владимир Шарлаев. Вплоть до вчерашнего дня они докрашивали православную церковь в Лусаке, а на прощанье Отец Джон одарил их большим количеством обуви и одежды, ибо большая часть их одежд погибла от краски. Чтобы успеть на сегодняшнюю стрелку, им пришлось ехать всю ночь, но наука все равно победила, и теперь нам надо было закупиться продуктами для празднования Нового Тысячелетия.

Как я уже упоминал в предыдущих главах, в каждом городе южнее экватора, есть любимый нами супермаркет «SHOPRAIT». В этот вечер мы осчастливили сей магазин в Свакопе, накупив продуктов более чем на шестьдесят американских долларов, расплатившись электронными карточками.

Чтобы вывезти все покупки из магазина, понадобилось три большие тележки. В числе прочего, закупили почти 24 литра соков и лимонадов, и еще десять литров мороженного. Но среди нашей компании, к сожалению, оказались люди, которым этого количества напитков показалось мало и они отправились в город, в поисках «чего погорячее». К несчастью для них (и к счастью для науки), в воскресенье продажа спиртного в Намибии строжайше запрещена. А пока трое искали спиртное, другие трое, уничтожили мороженное — ведь ждать пришлось больше четырех часов, а на солнышке больше 30-ти африканских градусов. Уже перед закрытием супермаркета любители алкоголя были вынуждены снова зайти туда и набрать целую тележку детского шампанского и безалкогольного баночного пива.

его так потому, что именно Валерий Шанин усердно вводит в России международный жест автостопа — поднятый большой палец. Сфотографировались у знака и поехали на север нераздельной шестеркой. Большинство машин в Африке — кузовные легковушки, так что вскоре нас вывезли за город, и мы стали голосовать вшестером среди пустыни, а я фотографировал сей «праздник автостопа в новогодний вечер».

Наконец, отъехали от города километров на двадцать и пешком, через пустыню, вышли к берегу океана. Вокруг нас были волны песка и волны холодной Атлантики. Кое-где белели скелеты морских котиков.

Это место в путеводителях так и называется «skeleton coast». Ведь влажность в пустыне очень низкая, ветер быстро сдувает с трупа мягкие ткани, а сухие белые кости почти не подвергаются гниению. Так же, на песке, скапливаются обломки различных кораблей и лодок, так что с дровами тоже проблем не было.

Желающие купались в океане, фотографировали последний закат уходящего века.

В полночь откупорили шампанское и долго-долго говорили тосты. Пиршество удалось на славу, хотя некоторые начинающие алкоголики и высказывали свое недовольство отсутствием спиртного, общего настроения праздника это не испортило.

Григорий Лапшин и Антон Кротов решили, все-таки попытаться улететь 4-го января в Калининград, на самолете фирмы «NAMSOV».

После обеда, купаясь в океане, я поймал мелкую рифовую акулу с крючком в зубах. В километре от нас бюргеры ловили рыбу и я отдал акуленка им на наживку, ибо мы читали где- то, что мясо акулы мало съедобно, да и готовить его никто не хотел.

В восемь часов вечера, прямо по песку, к нам подъехал на машине человек в зеленом комбинезоне. Он сказал, что здесь оказывается «заповедник», (океан и песок с костями) и ночевать здесь строжайше запрещается. Никакие наши уверения что мы завтра утром уедем и увезем весь мусор на него не подействовали. Он заявил, что если мы сейчас же не уберемся, то он вызовет полицию. Мы не восприняли его угрозы всерьез, ибо вряд ли полиция поедет из-за нас в пустыню на 24 километра, но на всякий случай стали собирать палатки.

Вскоре «зеленый егерь» вернулся, за ним ехала еще одна машина с двумя черными. Они оказались офицерами полиции, находившимися на отдыхе. Чтобы не раздувать скандал, погрузились в их кузов и нас довезли до Свакопа, где и высадили в указанном нами месте, на дороге в Улофиш-Бей.

Перешли пешком уже знакомый мне мост и ушли в ночную пустыню. Между дюнами поставили под звездами палатки и улеглись спать. А пьющая часть нас стала допивать пиво.

Утром 3-го января был великий туман. Но пока собирали спальные мешки поднялся ветер, который стал очень смешно наполнять пустые палатки и уносить их в пустыню. Мы разбрелись по дюнам, завтракая хлебом, майонезом и соком. В. Шарлаев стал запускать свою каркасную палатку по ветру и бегать за ней по дюнам, Кротов это фотографировал.

Наконец собрался и Олег Костенко, имеющий среди нас самый большой рюкзак. Все подтянулись к трассе и на одной машине уехали в Уолфиш-Бей.

Возле порта я, еще в прошлом веке, присмотрел хорошую вписку в «Миссии для моряков», но с священником пока разговаривать не стал, оставив это более опытному в языках и религиях Антону Кротову… Миссия представляла собой очень прогрессивное учреждение:

кроме собственно церкви (пустующей даже по воскресеньям), здесь имелся бар-бильярд, (почти круглосуточно полный русских моряков,) библиотека, настольный теннис; на втором этаже располагался сувенирный магазин, переговорный и обменный пункт и интернет с поминутной оплатой. Для нас очень удобно: зашел на сервер, открыл письма, отключился от интернет.

Во внутреннем дворике миссии имеется бассейн с бесплатным душем. Единственную вещь забыли предусмотреть — комнаты для вписчиков. Надеюсь, к тому времени как вы, читатели, доберетесь туда, эту оплошность уже исправят. Нам же предоставили место для палаток позади миссии.

Каждый день у стенки порта появлялись 1-2-3 корабля с русскими моряками.

Большинство из них проводило время в баре миссии, благо это всего в 20-ти метрах от ворот порта. Черных в миссию не пускали вообще, так что драк и воровства там не наблюдалось.

03-го января, вечером, возле бассейна сидели и пили пиво русские моряки с траулера «Рубикон». Владимир Шарлаев, проходя мимо них в душ, сказал «Здравствуйте». Моряки удивились: «Что за белый бомж такой, да еще и говорит по-русски?!» Но как раз Шарлаев был на тот момент самый «внешне цивильный» из нас. Когда стали подходить и другие мудрецы, имевшие еще более грязный и потрепанный вид (после нескольких ночевок в пустыне), то моряки удивились еще больше и стали знакомиться. Судьба распорядилась так, что мы подружились с этими моряками из Калининграда, сходили в гости к ним на корабль, поужинали на камбузе красным борщом и гречневой кашей с мясом (в Африке — чудо!) и даже бесплатно постриглись прямо в каюте. Нам устроили экскурсию по всему кораблю, от трюма до локаторов, рыбный цех, холодильники, рулевую рубку. Объяснили приемы рыбной ловли, назначение приборов и механизмов, устройств навигации, связи и средств спасения. Даже позволили посидеть в спасательной шлюпке новейшей конструкции, больше похожей на оранжевый батискаф.

Часть моряков с «Рубикона» завтра улетала домой, тем самым самолетом фирмы «Намсов». Они сообщили, что автобус в аэропорт будет в 2 часа ночи 5-го января.

На прощание нас одарили рыбой, кальмарами, мылом и зубной пастой. К сожалению, часть наших товарищей в это время сходили в винный магазин и весь оставшийся вечер предавались пьянке с другими моряками. Лапшин и Кротов всячески осуждали их ненаучное поведение: «Своим нетрезвым видом вы позорите звание русского путешественника!» На что они отвечали нам: «А вы своим трезвым видом позорите звание русского вообще!»

К радости всех, наши новые друзья принесли с корабля гитару, и мы устроили вечер авторской песни прямо у бассейна миссии.

Утром, 4-го января, увлекаемые Кротовым, прямо «с большого бодуна» наши товарищи пошли на службу, в церковь при Миссии. Я же остался писать дневник и плавать в бассейне.

После обеда Лапшин и Кротов, решившие отделиться от пьянствующей части экспедиции и научно улететь домой, прошли по русским пароходным компаниям. Лучше всего нас приняли в фирме «AFROMACK BUNKERS». К сожалению, сии люди не организовывали чартерных рейсов, но предложили гидростоп в Анголу, при условии что у нас будут ангольские визы. Достижение Лаунды посуху считается неосуществимым из-за партизан УНИТА.

Сергей Васильевич Носов из Севастополя, управляющий другой, украинской компанией, сообщил что у них самолет до Севастополя будет только в феврале. Но никто пока не знает ни его размера, ни наполняемости. Нам посоветовали еще раз обратиться в «Намсов».

Бережной Иван Васильевич опять не дал нам четкого ответа, разрешает ли он нам подвоз до Калининграда на его завтрашнем самолете. Последняя его фраза была такова:

«Приходите к автобусам, там решим. Пока я еще не определился.»

Пообщались с уже знакомыми летчиками, но у них с самолетами в Анголу тоже полная неясность, т. к. как раз недавно два самолета подряд упали в Луанде и президент Анголы запретил полеты самолетов советского производства над страной на неопределенное время. (Но других самолетов там нет, так что скорее всего, сейчас уже снова разрешил.) На всякий случай, «перед дальней дорогой», посетили баню на «Рубиконе» и попрощались с остающимися друзьями, которые все еще надеялись дождаться визы ЮАР и предаться пьянству на мысе Игольный — крайней южной точке Африки.

В 23–15, когда мы прогуливались возле Миссии, из ворот порта выехали два автобуса с намсовскими моряками. Мы обеспокоились — «Вдруг про нас забыли?» и побежали на «Рубикон», но там заверили, что автобус будет в 2 ночи, как и было обещано.

В час-тридцать пришли к «Рубикону» с рюкзаками и сели в темноте в ожидании появления И. В. Бережного. Но вот подъехал автобус с прицепом и по громкоговорителю корабля раздался голос капитана: «Автобус стоит у трапа, отъезжающим домой спуститься с вещами. Спасибо всем за работу!» и мы поспешили помогать морякам грузить багаж. Всего уезжало 14 человек и двое автостопщиков. В 2-15 мы сели на откидные сиденья и, так и не дождавшись г-на Бережного, выехали из ворот в направлении столичного аэропорта.

В 6-20 утра 5-го января, в международном аэропорту «Windhoek» догнали первые два автобуса. Оказалось, что они сломались по пути в столицу. Но г-на Бережного не обнаружилось и в этих автобусах, что, впрочем, было уже не удивительно.

ТУ-154 с надписью «AEROFLOT» уже стоял на ВПП. Но еще два часа целую толпу русских моряков держали в зале ожидания по непонятным причинам. Лишь в 8-30 пошли на таможенный контроль. Просвечивали багаж, сверяли фотографию в паспорте с лицом. Никаких билетов никто не спрашивал. Мы увидели, что в паспортах у наших сограждан уже есть выездные штампы из Намибии и обеспокоились, что нас рассекретят таможенники.

Протолкались к стойке иммиграционного контроля и объяснили сонному чиновнику, что нам нужны выездные штампы. «Вы тоже русские моряки?» Спросил чиновник. Мы не задумываясь сказали «Йес!» и штампы появились в наших паспортах.

В 9-30 пригласили на посадку. Самолет стоял в километре от здания аэровокзала, но никакого транспорта не подали. Уже начинался «совок»! Полторы сотни мужиков в зимних куртках и шапках-ушанках покорно взвалили на плечи тяжелые баулы с подарками и шмотками, и поплелись пешком к самолету по раскаленному асфальту под африканской жарой (+35 в тени). У меня был только один рюкзак, так что я помог своим калининградским друзьям нести до самолета сумки и гитару.

Кротов же, не стал задерживаться, и проник в самолет в числе первых. Уже на трапе меня окликнул с земли толстый человек в цветной рубашке:

— Ты куда?

— Туда.

— Автостопщик? Кто разрешил?! — Начал надуваться злобой «толстый».

— Я разговаривал с господином Бережным…

— Вчера вечером Иван Васильевич строго-настрого мне наказал, чтобы вас не было ни в автобусе ни в самолете! Как ты сюда попал?! А где второй, который «борода лопатой»!?

— Иван Васильевич, вчера вечером, ничего конкретного нам не сказал. Он разрешил прийти к автобусу и дал понять, что можно лететь, если будет место — Ничего не знаю! Остановите посадку! Найдите там второго, бородатого — Начал отдавать распоряжения сей суматошный человек.

Пока извлекали из самолета Кротова, я уже успел познакомиться с экипажем. Командир корабля говорит:

— Я все про вас знаю. По телевизору тоже смотрел. Мне даже просили вам привет из Калининграда передать, если увидимся… И надо же, действительно увиделись!

— Так вот, мы хотим улететь в Калининград. ЮАРскую визу нам так и не дали. А вот этот, толстый, нас не пускает. Наверняка места в самолете есть?!

— Места действительно есть. И я с удовольствием подвез бы вас. Но только для этого вас необходимо вписать в «полетные документы». А этот, представитель заказчика, говорит что вас нет в «полетных документах».

— А разве не может командир корабля взять нас на свободные места под свою ответственность?! У нас и паспорта в порядке, и выездные штампы из Намибии мы поставили — Нет. Заказчик этого рейса он, я тут типа «исполнителя». Вас нужно вписать в судовые роли, как и моряков. Иначе у меня будут неприятности с калининградской таможней — Давайте мы сами договоримся с таможней?!

— Нет. За провоз незарегистрированного пассажира на международном рейсе меня выгонят с работы сразу. Единственный вариант — вписать вас в судовую роль. Больше никак.

— А эти документы в самолете летят? Можно нас вписать уже в воздухе?

— Можно. Но это решает вот он — Командир кивнул на «толстого» — Я ничем не могу помочь.

Но представитель «Намсова» только кричал «Чтобы этих двоих на борту не было!», и даже угрожал полицией. Пришлось подчиниться, и, под звук взлетающего самолета, мы снова пошли с рюкзаками на аэровокзал.

Тут как раз подходят пассажиры, прилетевшие из соседней Анголы.

— Как?! Вы только сегодня вылетели из Намибии и уже вернулись обратно? — Удивился таможенный чиновник.

— Нет. Мы только сегодня пытались улететь с русскими моряками, но у нас не получилось. — Честно отвечали мы.

— Что это значит? Где ваши билеты? Куда вы направляетесь???

Чиновник начал задавать все больше и больше вопросов, но только запутывал себя.

Все кончилось тем, что нам просто аннулировали выездные штампы и снова выпустили в Намибию по «старым» визам.

Оглавление книги