Книга: Автостопом через Африку

Глава 31-я

Глава 31-я

Стрелка в Даре, снова вместе. — Дела визовые. — Украинские моряки. — «Русский Клуб». — Обратно, в Моши. — Прощание с Каспером. — Восемь русских автостопщиков в одной точке Африки.

1-го ноября на главпочтамте в Дар-эс-Саламе встретил Андрея Мамонова и Антона Кротова. Все эти дни, пока я сидел в Моши, они катались по прекрасной стране Кении.

Обнаружив полное отсутствие воров и убийц, они прекрасно провели время в Найроби, съездили в Момбасу и на озеро Виктория, и других интересных местах.

Не буду здесь рассказывать об их приключениях, тем более что Антон сам прекрасно описывает их в своей книге, пусть читатель сам там о них и узнает.

Вчера они приехали в Дарек (так сокращенно мы называли Дар-эс-Салам между собой) и заночевали в палатке на территории католической церкви.

Андрей и Антон были предъявлены мной Рифату Кадыровичу, как единственные появившиеся на стрелке, после чего их вписали в ту же комнату.

Два раза в день нас бесплатно кормили той же едой, которую готовили для черной прислуги РКЦ: рис, отварное мясо, холодная вода и хлеб. Но мы были очень довольны этим меню, а кому мало — всегда можно пойти в магазин и купить еды еще.

В центре города обнаружились даже супермаркеты самообслуживания.

На следующее утро мы пошли в город и обнаружили множество интернет-кафе по рекордно низким для Африки ценам: Большинство их предоставляло услуги по 1000 танзанийских шиллингов в час, а некоторые и по 500 (две с половиной буханки хлеба). В одном из кафе обнаружилась даже интернет-телефония по ценам в 2–3 раза ниже простого телефона.

Там же, мне дали воспользоваться сканером по тарифу доступа в интернет.

3-го ноября мы за один день и 22 000 tz. sh. сделали визы Замбии. Малави попросили с русских 70 долларов и ожидания в две недели. Это был уже «наглый грабеж», и мы отказались.

Ведь теперь путь в ЮАР для нас открыт и через восточное побережье (через Мозамбик) и через западное (через Замбию и безвизовую Намибию). Осталось сделать самую трудную визу — собственно Южно Африканской Республики. Дело в том, что московское посольство ЮАР выдвигает совсем уж неосуществимые условия: авиабилет «туда-обратно» с фиксированной датой вылета; бронь гостиниц на все время пребывания в стране; и приглашение, либо от частного лица, либо от организации; справка о высокой зарплате или выписка из банковского счета. И даже при выполнении всех этих условий у неженатых, молодых людей, шансы получить визу невелики. Поэтому мы не стали заморачиваться визой ЮАР в Москве, тем более, что там было еще совершенно неизвестно кто именно из нас доедет (уцелеет) до южной Африки, да и по срокам угадать тоже было невозможно. Теперь же, от Дара до ЮАР замечательные асфальтовые дороги, по которым, при наличии виз, можно доехать до Кейптауна за 4–5 дней.

Опыт прошлых путешествий показывал, что виза, с трудом получаемая (или не получаемая совсем) в Москве, при приближении к границам вожделенной страны, делается легко и быстро.

Так виза Ирана или Пакистана в Москве не изготовлялась вовсе, в то время как Иранская в Ереване делается за пять дней, а Пакистанская в Тегеране за три дня.

Однако, пока мы не спешили идти сдавать документы в посольство ЮАР, так как это следовало делать всем сразу. А то может нехорошо получиться — сначала трое кругосветчиков придут за визой, потом еще трое, еще двое. Обидно будет, если, например, первым дадут, а остальным откажут, как это уже бывало с Суданом.

Так что, мы пока отпраздновали мороженым получение Замбийской визы, и вечером пошли гулять в порт. Вокруг портовой бухты тесно-тесно столпились всякие лавочки, сувенирные магазинчики и просто торговцы с подносами на которых густым слоем был разложен нужный и ненужный товар, в основном, китайского производства. Мы с трудом нашли в скопище торговых точек вход в пассажирский порт. На причале портовый человек сматывал толстый канат.

— Добрый вечер. Мы — путешественники из России. Скажите, а заходят ли в порт корабли с русскими моряками?

— Да. Конечно. Как раз к 18-ти часам вернется с Занзибара корабль «SYPYDEYCH», там украинский экипаж…

Это было очень кстати, так как мы мечтали разведать пути попадания на арабский остров Занзибар. Поскольку он принадлежал Танзании (название государства сложилось как раз при объединении Танганьики и Занзибара) и отдельная виза туда вроде бы не нужна.

Погуляли вокруг порта, и вот, на входе в залив показался современный корабль-катамаран, залитый огнями и с крутящимся локатором на крыше. Мы вышли на причал и, что неудивительно, оказались единственными белыми людьми в огромной толпе провожающих- отъезжающих. «Нас заметят» — спокойно рассудили и стали ждать разгрузки. Еще до того, как корабль пришвартовали к причалу, с верхних палуб стали бросать тюки, чемоданы и грозди бананов. Огромные толпы черных людей в белых мусульманских одеждах все появлялись и появлялись из чрева корабля, неся над головами самый хрупкий груз. Портовые работники уже взошли на корабль, чтобы обрадовать экипаж приездом земляков.

На капитанском мостике появился белый человек в белом кителе и жестом пригласил нас подниматься к нему.

Шестеро моряков из Керчи работают по контракту на пять месяцев. Живут прямо на этом же корабле. Но, к сожалению, билетеры, размещающие пассажиров — местные люди, из компании — владельца судна. Так что даже если нас и спрячут в недрах корабля, все равно это большой риск для украинцев — они могут потерять работу. В порту есть один начальник, учившийся в Одессе, который мог бы посодействовать нашему гидростопу, но, к сожалению, он сейчас уехал в отпуск.

— А много ли русских людей в потах Африки? — Спросили мы моряков.

— Мы ходим по всему восточному побережью, и почти на всех судах, под любыми экзотическими флагами, работают русские люди. А когда мы работали на трансокеанских рейсах, года три назад, то похожая картина была и во всех портах мира.

— Т. е. получается, русские моряки готовы работать под любым флагом, кроме своего?

— А что делать-то? Семью кормить надо! У нас, в черноморском пароходстве почти 90 % судов либо продано, либо украдено, либо арестовано за долги… вот и рады теперь работать на «дядю Сэма».

— Но вы лично, своей работой довольны?

— Конечно! Три-четыре месяца здесь повкалывал, а потом на эти деньги моя семья в Крыму целый год живет.

Моряки пригласили нас отужинать с ними в салоне корабля «чем Бог морей послал».

Сегодня Нептун послал: рыбу-парусник соленную, морской окунь копченый, картофель жареный, салат свежий, ананасы. «А где же сало?» — резонно спросили мы. «А сало у нас кончилось три дня назад. Немного пораньше приехали бы…» — отвечали украинцы.

Во время ужина в порт зашел еще один корабль и наша столовая закачалась на маленьких волнах. Совсем чуть-чуть. Но этих четырех толчков оказалось достаточно, чтобы меня стало мутить от морской болезни так, что экзотическая рыба-парусник начала проситься из моего желудка обратно в море. «Все-таки гидростоп, не моя стихия» — сделал я вывод. Слишком уж я предрасположен к «морской болезни».

По пятницам, в РКЦ происходит тусовка, которая называется «Русский клуб». Какой все же молодец, Рифат Кадырович! Не то что, его коллега в Аддис-Абебе. И журналы-газеты выписывает и библиотека содержится в образцовом порядке и видеопрокат работает. А каждую пятницу в саду РКЦ накрываются длинные столы с горячими и холодными закусками. Русские женщины пекут пироги, выносятся самовары с чаем и несколько видов напитков. Каждый пришедший найдет себе компанию по душе. Начальники выпивают и закусывают за одним столом. Жены и дети посольских работников — за столом с самоварами. Есть даже некая «молодежная тусовка» — и здесь не только работники посольства, но и другие русские люди, живущие и работающие в Танзании: моряки, врачи, строители и бизнесмены.

Официанты, накладывая на тарелку кусок пирога, записывают на каждую семью, кто сколько съел и выпил, чтобы потом человек мог расплатиться перед уходом. Нас об этом не предупредили, а мы сами сначала не сообразили, что РКЦ не может быть спонсором обжорства и набрали большое количество пирогов (остальные закуски не трогали, ибо были сыты после ужина с моряками).

Вскоре ко мне подошли другие люди и сказали: «Сегодня вас угощал Рифат Кадырович, а вот в следующий раз расплачивайтесь сами» Я сообщил эту информацию всем автостопщикам, и больше мы гостеприимного хозяина старались не объедать.

Читатель, если ты будешь в Дар-эс-Саламе, зайди, пожалуйста, вечером пятницы в РКЦ на Ocean road и передай всему «Русскому Клубу» большой привет от автора этой книги и всей экспедиции АВП.

04-го ноября я поехал обратно в Моши, доделывать сайт и сообщить Кириллу ситуацию по визам. До развилки на Додому («не подскажете, далеко_ли_до_дома?») доехал на «Лендровере», дважды поменяв ему лопнувшее колесо.

У таблички «Moshi-458» остановил грузовик, который вез в пустом кузове два поролоновых матраца. К сожалению, опять я косвенно вогнал водителя в расходы на взятку ГАИшникам. Дело в том, что по танзанийским законам, подвозом туристом могут заниматься только те водители, которые имеют специальную лицензию таксиста. Очень часто, когда я подъезжал к посту ГАИ, мне приходилось на паршивом английском объяснять, что добрый водитель везет меня совершенно бесплатно, а не занимается нелегальным предпринимательством. Как правило, если не помогали объяснения, то помогала «грамота АВП» на английском языке, с фотографией и печатями. В этот раз, водитель и полицейский долго и горячо спорили на суахили, махая руками в мою сторону. Полицейский пошел на пост, а водитель полез в кошелек. Я спрыгнул из кузова и обогнал деньгонесущего водителя. Но полицейский ничего не хотел слушать и читать (был малограмотен?), а водитель стеснялся дать взятку на глазах у иностранца. Тогда офицер попросил его занести в будку поста табуретку, и пристыженный драйвер спрятал денежку под табуретку, как будто я не видел. Потом я с трудом узнал сумму взятки и компенсировал эти расходы за счет фирмы «Kugusa Tours».

Грузовик свернул в деревне Mombo, в начале девятого часа, в 224-х километрах от Моши.

За час голосования на ночной трассе проехал всего один грузовик, но, увы, без денег не взял.

Замечу, что это был единственный такой случай со мной, во всей экваториальной Африке, хотя за подвоз здесь, действительно, принято платить.

Поужинал в кафе картошкой, шашлыком и пепси, заплатив за еду 1/40-ю часть той суммы, которую просили в уехавшем грузовике, и лег спать в палатке.

Утром подвезли до выезда из деревни в кузове, полном ярких пластиковых канистр.

Гремящие канистры были связанны веревкой и возвышались метров на пять вверх, а я держался за эту веревку чтобы не улететь вниз. Выглядело очень забавно, но сфотографировать не успел.

На выездной АЗС заказал в кафе чаю за 100 шиллингов. Но забыл предупредить, что «без молока». Так мне принесли то, что называется «чай-по-тнзанийски»: с молоком, жженым сахаром и еще какими-то специями типа черного перца. С трудом выпил эту кружку, но потом так жгло в горле, что пришлось запивать чай водопроводной водой. Кстати, на всех африканских языках (даже племенных) чай так и называется «чай», или, иногда чуть мягче, «шай». И только англичане откуда то выдумали протяжное и несуразное «ти-и-и.»

Машин в ранний час еще не было, прошагал километра три за деревню, чтобы сфотографировать посадки ананасов. Но плодов уже (или еще) не было — зато хорошо видно, что ананасы тоже растут не на деревьях, как рисуют в советских мультфильмах, а в низком травянистом кустарнике.

Посреди ананасового поля меня подобрал «Lend Rover» с двумя очень толстыми тетками.

Они тоже были напуганы гипотетическими грабителями, но еще больше были удивленны моему появлению на трассе. Я залез в кузов и через два часа был в деревне у Кирилла.

Товарищ Степанов за эти дни совершенно «отанзанился». Как у А. С. Пушкина:

«Поповенок кличит его тятей, играет, нянчится с дитятей…», так и Кирилл стал уже почти частью многочисленной семьи — играет с детьми, ходит с тележкой за водой на ручей, помогает по хозяйству.

Хитрый Каспер извлекает дополнительную выгоду из нашего проживания в этом доме. Вот он привозит туристов из Бельгии, которых завтра поведет на Килиманджаро. Даже бельгийцы удивляются «почему так дорого?» А Каспер и говорит: «У меня большая семья! Посмотрите сами: мне нужно кормить жену, семерых детей, и еще, вот здесь, видите, два прожорливых русских автостопщика!» Конечно, после демонстрации аппетита Кирилла, богатенькие европейцы раскошеливались без вопросов.

Несколько раз мы заводили разговоры о восхождении:

— Каспер, возьми нас на Килиманджаро как носильщиков! Мы тоже будем помогать нести вещи, а ты потом сможешь хвататься своим клиентам: «в моей фирме даже носильщиками работают белые люди. Такого больше ни у кого нет!»

— К сожалению, друзья мои, даже для того, чтобы работать носильщиком, нужно иметь специальную лицензию, а у вас ее нет. У вас вообще нет разрешения на работу в Танзании, виза-то у вас туристическая!

— Тогда включи нас в команду восходителей, как туристов!

— Это невозможно, кто за вас будет платить все сборы? Я разорюсь!

…

Мы заканчивали изготовления сайта, а заодно узнали в офисе Каспера самую подробную информацию о тропах, расположении хижин и КПП охранников, о растительности и погоде на разных высотах вулкана. Все это должно было нам очень пригодиться после приезда наших главных «восходительных сил» — Олега Сенова и Сергея Лекая. Но дни шли, от наших товарищей все не было вестей.

07-го ноября была назначена через интернет дополнительная стрелка в Даре для всех, кто хотел идти сдавать документы на ЮАРскую визу. Накануне мы прощаемся с Каспером. Сайт я сохранил ему на дискету — пускай сам выкладывает, куда хочет.

— Послушай, Каспер. Вот эта вот работа, по созданию сайтов, обычно оплачивается сотнями долларов. А ты нас даже на Килиманджаро не сводил, как не стыдно?!

— Но мы же договаривались только о том, что я предоставляю вам жилье и еду. Какие претензии?

— Ты прав. Претензий никаких. Но может ты все же заплатишь нам сколько-нибудь денег? Не прибедняйся, мы же знаем, сколько ты получаешь с туристов!

— О деньгах разговора не было. Давай договоримся так: я вам даю денег на проезд до Дара, а потом, если у вас кончатся деньги совсем, … ну, в какой-нибудь стране попадете в безвыходную ситуацию, то сообщите мне, я вам помогу.

— Хорошо. Но когда в Моши приедут наши друзья, то мы вместе с ними (или они без нас) придем в твою фирму за информацией и ты покажешь им все карты горных троп, ночлегов и постов, которые показывал нам.

— Хорошо. Но если вас схватят, то мое имя не должно фигурировать в делах полиции…

На следующий день, в семь вечера, мы уже приехали в Российский Культурный Центр.

Рифату Кадыровичу удалось выделить под наше проживание более просторную комнату, с вентилятором, отдельным душем и ванной. Когда мы зашли туда, то помещение просто гудело от громких голосов. Впервые в Истории Африки, в одном месте собралось столько автостопщиков. Наверное, и вообще танзанийские дороги не знали такого наплыва русских людей, а тем более, вольных путешественников. Чтобы подтвердить, что наша экспедиция была самая многочисленная в Африке, может быть даже со времен Ливингстона, я позволю перечислить на этой странице всех собравшихся, заодно, напомнив читателю о действующих персонажах, прокомментировав их личными наблюдениями из поездки:

1. Кротов Антон — 24 года, самый бородатый и громкоголосый из нас, идейный вдохновитель и организатор поездки. Автор полутора десятков книг, президент АВП. Изучил в предыдущих поездках множество языков в разной степени, но более всего — английский.

2. Костенко Олег — 25 лет. В противоположность Кротову, обладает очень мягким и добрым голосом. Олег больше года прожил когда-то в США, и был самым англо-разговорчивым из нас. Еще Костенко отличался весьма высоким ростом и страстью к фотографированию.

3. Лапшин Григорий — 25 лет. Сильно утомлял своих товарищей тем, что пытался давать им советы «сходить к врачу» или «лучше сделать так-то, а не так-то». В этом проявлялась педагогическая сущность моя и опыт руководства группами школьников. Еще таскал в своем рюкзаке более килограмма аптечки, снабжал лекарствами всех желающих. Выезжая в кругосветку, владел только русским языком.

4. Лекай Сергей — 26 лет. Отличался большим опытом горных и лыжных походов. И вообще, к Сергею лучше всего подходило кротовское определение «монстр выживания в любых условиях».

5. Мамонов Андрей — 23 года. Имел несколько вредных свойств, но больше всего раздражал своей привычкой постоянно ковырять в своем лице, а так же курением. Официальной профессии не имел, в Москве промышлял тем, что продавал на ВВЦ компакт-диски с компьютерными программами.

6. Сенов Олег — 24 года. Выпускник физфака МГУ. Несколько сезонов работал плотником на восстановлении храмов Соловецких островов. Олег имел опыт, как вольных путешествий, так и самоходных походов. Настоящий подвиг Олега в том, что от дома до Кейптауна он провез семиструнную гитару. Сей предмет часто помогал нам скрашивать ожидание машин в северной Африке. Да и вообще, с гитарой и Олегом везде веселее.

7. Степанов Кирилл — 19 лет. Самый молодой и самый прожорливый из нас. На моих глазах он несколько раз в одиночку съедал целую сковородку вкусной и сытной еды, которой я насыщался после 6-8-ми ложек. После этого живот Кирилла страшно раздувался, но вскоре снова приходил в норму. Кирилл также, несколько лучше остальных владел английским языком. Постоянного рода занятий не имел, после того как Кротов дал поносить ему фотоаппарат «Зенит», стал писать в анкетах «род занятий, профессия — ФОТОГРАФ».

8. Шарлаев Владимир — 21 год. Поклонник «спортивного» автостопа. Вовка путешествовал в фирменном ПЛАС-овском ярком желто-черном комбинезоне. Имел самое крутое снаряжение, ибо был практически неограничен в деньгах. Тоже «фотограф», у него был самый крутой фотоаппарат в экспедиции — PENTAX, в специальной мягкой сумочке на плече, с которым он не расставался. Интересно, что президентом ПЛАС г-н. Шарлаев стал, участвуя во всех дальних экспедициях АВП.

Вот такая толпа поехала, 7-го ноября 2000-го года, купаться на берег Индийского океана в шести километрах севернее Дар-эс-Салама.

онечно, вся толпа не проживала в РКЦ постоянно. Здесь оставались, обычно, 3–4 человека, а остальные жили в центре города, в специальных комнатах при храме Сикхов. Сикхи — индийская религия, очень правильная и дружелюбная. В сикхской святой книге записано, что нужно строить храмы по всему миру (особенно, где есть индусы), нельзя стричь волосы, нужно зарабатывать деньги и помогать ближним. Сикхи не употребляют алкоголя и мяса, но самое полезное их свойство в том, что любого путешественника, независимо от пола и вероисповедания, они с удовольствием приютят в свое храме на три дня. При этом обеспечивается вкусная бесплатная вегетарианская еда. По прошествии трех дней, нужно переговорить с главным монахом, и тогда можно остаться еще на любой другой дополнительно оговоренный срок. В Танзании довольно большая индийская община, и храм большой и вместительный. Монахи относились к нам очень хорошо и даже живущие в РКЦ, иногда ездили питаться к Сикхам. А мясо можно было поесть отдельно, вне стен храма, у уличных торговцев шашлыком.

Оглавление книги