Книга: Автостопом через Африку

Глава 3-я

Глава 3-я

«Руси мадам — карашо!» — Дурные жандармы. — Авария на трассе. — В приграничном городке.

Утром вчерашний знакомый зазвал на завтрак к себе на работу. Он работал в маленьком ксерокс-офисе. Мы пили чай с лепешками и сыром, смотрели в окно на просыпающиеся улицы и прекрасно обсуждали жизнь на смеси английского и турецкого, хотя я не знал ни одного из этих языков. На прощанье он подарил мне открытку, а я ему свою а еще и «мавродик», как сувенир.

Вернувшись на АЗС, тут же застопил огромный блестящий бензовоз.

Водитель очень радушно позвал меня в кабину, прямо как своего лучшего родственника. Сзади, на спальной полке, лежал его сменщик. В городе BINGEL водители купили арбуз и спрятали его в специальный холодильник под машиной. В это время я из кабины сфотографировал женщин в парандже. Все турки говорили, что паранджа сейчас большая редкость и пережиток прошлого.

Действительно, больше ни в одной стране я паранджу не встречал. Что касается Турции, то здесь женщины ходят в самых разных нарядах. Большинство все же носит длинные юбки и платок на голове. Но встречаются и в штанах и даже с открытыми плечами. Вообще же, турецкие водители очень любят обсуждать западных женщин. Конечно, россиянки у них вне конкуренции: «Руси мадам — гюзель! Карашо!» — не уставали повторять турецкие водители знакомые им западные слова. Вскоре я убедился, что такое знание водителями русских слов происходит исключительно из их общения с русскими и украинскими проститутками.

Хотя в Турции пересекаются веяния востока и запада, все же своих женщин они держат в строгости и одновременно удивляются, что турецкие девушки такие некрасивые и закомплексованые. Меня же это ничуть не удивляло: зачем ей следить за лицом, фигурой, манерами, развивать интеллект, наконец! …если все равно она не может ни с кем разговаривать кроме родственников и мужа!? Да и мужу ей нравиться необязательно, ибо ее все равно выдадут замуж, в 14–15 лет, родители, часто за старого и некрасивого богача, который даст родителям большой выкуп. Мусульманские традиции еще довольно сильны у стариков. А молодые турки предпочитают пользоваться услугами русских и украинских проституток, тем более что Коран ничуть не осуждает мужские измены…

… Арбуз мы ели в тени дерева, возле горного родника. Сразу можно было и арбуз помыть и самим умыться прохладной водой. Арбуза водителям показалось мало, они решили вскипятить чай из родниковой воды. Открыли еще один из ящиков под машиной, стали прямо там разжигать примус.

— Огонь. Опасно! — Сказал я, показывая на блестящую цистерну с десятками тонн горючего.

— Нет! Опасности нет. Все хорошо. — Успокаивали меня водители.

— PETROL! Буф-ф! — Показывал я жестами большой взрыв.

— Нет. Это не бензин. Там мазут — не опасно. — Смеясь отвечают водители.

Я с недоверием обошел грузовик вокруг. Все детали сияли никелем как начищенный самовар. Ни снизу, ни сверху, ни в кабине не было не только ни одного мазутного пятнышка, но даже характерного запаха мазута. Сразу вспомнились российские грузовики с мазутом, которые даже в тумане можно было определить по запаху, и после проезда в которых, в мазуте пачкалась и одежда и рюкзак, лежащий на сиденье в кабине… Как турки умудряются содержать мазутовоз в такой чистоте?! Чудо!

Через несколько километров мы попали на очередной пост с табличкой «DUR- JANDARMA KONTROL», где даже у всех пассажиров проверяли документы. На этом посту мы простояли больше часа, потому что офицер решил, что я все же партизанский шпион, (он оправдывал свою вывеску) и зачитал номер моей визы по полевому телефону в штаб. Пришлось ждать, пока в штабе проверят мои данные и позвонят на пост. Все это время мои спутники не хотели уезжать, а терпеливо ждали когда полицейские разрешат мне ехать дальше. Солдаты проверяли все машины: водители подъезжали, сразу держа документы в вытянутой руке. В автобусах билетер заранее собирал паспорта у всех пассажиров, выбегал к «дурному контролю», показывал всю стопку документов и запрыгивал обратно в автобус. Во время ожидания я показывал полицейским свои путевые бумаги, фотографии, и даже учил русскому языку.

Наконец, из штаба позвонили и «дали добро».

Через 20 минут опять пост жандармов со шлагбаумом. Опять хотят проверять мою визу.

Я сразу сказал, чтобы позвонили на предыдущий пост. В этот раз отпустили быстрее, но бумажку «досмотрен-отпущен» дать отказались.

На выезде из города DIYARBAKIR на большом столбе висит плакат «соблюдайте ограничения скорости», а чтобы не было повадно нарушать, на следующем столбе висит разбитая машина, сквозь лобовое стекло которой торчит страшный окровавленный манекен.

Жаль, не успел выхватить аппарат, чтобы сфотографировать «страшилище».

Дорога отличного качества шла через очень интересную пустыню: насколько хватало взгляда, вокруг простирались округлые черные булыжники размером с мяч. Солнце накалило их как сковородку, так что казалось, что в окно машины работает горячий фен для сушки волос.

Если высунуть руку из машины, то ветер просто обжигал ее.

Не успели мы проехать и 30 км от страшного манекена, как на обочине я увидел еще одну искореженную машину, лежащую вверх колесами. Вокруг были разбросаны детские вещи, игрушки и овощи. От машины к дороге, спотыкаясь о булыжники, ползла окровавленная женщина в белом платье. К груди она прижимала бесчувственную девочку лет девяти.

Мы сразу остановились.

Других машин не было видно. Я побежал к разбитой машине, помогать выбираться родителям этой женщины, а мои водители стали звонить сразу по двум сотовым телефонам. Как только я усадил на обочину пожилых людей, женщина подбежала ко мне стала просить по-английски «Спасите мою девочку, умоляю!» Но я даже не мог определить, где на ней чья кровь, и куда ранена девочка, которая была без сознания. Судя по всему, единственным спасением для ребенка могла быть только немедленная доставка в реанимацию. Я выбежал на середину дороги, расставив руки в стороны, остановил первую же машину в город и посадил женщину с девочкой на заднее сиденье. Из следующий машины водитель схватил аптечку и стал оказывать помощь еще двоим раненным. У пожилой женщины был закрытый перелом руки, а вот дедушка разбил голову до крови. Машины все прибывали, даже два автобуса остановилось. Все пассажиры высыпали на место аварии, столпились в кучу и стали звонить по телефонам (мобильный телефон есть у каждого турецкого мужчины). Чтобы не нарваться на очередную проверку документов, я залез в кабину грузовика, а люди тем временем собирали разлетевшиеся во время аварии вещи. По всему выходило, что водитель белого «Мерседеса» не справился с управлением, на большой скорости и вылетел с обочины. Машина несколько раз перевернулась по булыжникам и легла на крышу метрах в 15-ти от асфальта. Через 10 минут приехали «дурные жандармы» с автоматами и стали отгонять толпу, не оказывая раненным никакой помощи.

Вокруг нашей машины появилось настоящее оцепление, пострадавшие сидели одни, прислонившись к колесу нашего грузовика, офицер никого к ним не подпускал. И только еще через 10 минут приехала скорая помощь с белой женщиной-фельдшером и тогда наша машина тронулась дальше.

В городе SIVEREK ужинали в современном кафе. За столиками по четыре человека сидели водители грузовиков. Заказали шашлык из курицы и помидор, салат и лаваш. Я попробовал их национальный кисломолочный напиток — айран. По вкусу похож на кефир, рассол и квас одновременно. Но мне не очень понравился. Впрочем, официант на каждый стол поставил по кувшинчику с охлажденной водой и специальные металлические стаканы. Вместо столовых приборов использовались руки и лепешки хлеба типа нашего лаваша, только тоньше и больше. Я как раз успел сфотографировать мальчика, который принес из пекарни новую порцию лепешек.

С грузовиком расстался в городе SANLIURFA всего в 54-х километрах от границы с Сирией. До приграничного города AKCHAKALE добрался только в начале девятого на микроавтобусе «Mazda» с сантехникой. Переход в Сирию закрылся как раз в восемь. В ближайшем кафе напоили бесплатным чаем, но, сколько не рассказывал о своем путешествии, домой на ночь никто не пригласил. Не помогло даже показывание фотографий.

В этом приграничном городе появилось явление «хелперство», когда люди пытаются оказать тебе услуги, в которых ты вовсе не нуждаешься. Дети думают что иностранец настолько глуп, что не может найти отель или ресторан. Как правило, хелперы разбегаются, как только ты пытаешься загрузить их реально полезной работой. (Например, просишь добыть хлеба.) Хелперы распространены во всех арабских странах, но больше всего их в тех местах, где много туристов. Отловив одного хелпера, спросил, где ближайшее интернет-кафе. Он не только проводил меня, но и сам договорился с хозяином. Я написал сообщение домой, хозяин денег с меня не взял, а мальчик получил честно заработанные купюры с множеством нулей. Я так и не узнал, что сколько в Турции стоит. Но с четырех обмененных еще в первый вечер долларов, я два раза покупал пирожки, а оставшиеся деньги без сожаления отдал этому мальчику.

Больше никаких денежных расходов в Турции у меня не было.

Тем временем стемнело. Жара спала. Возле многих домов появились коврики, турецкие семьи садились на них у двери, смотрели на жизнь улицы и пили чай. Пройдя по главной улице туда — сюда, удивился, что никто так и не зазвал меня на ночлег. Тогда пошел за город, собираясь поставить палатку на краю кукурузного поля. Опять появились мальчишки-хелперы, и изобразили руками ползущих змей. С трудом удалось отделаться от них, но все же за мной стали следить, не давая исчезнуть в темноте. Петляя между домами вышел на ж.д. станцию, пересек пути с вагонами и увидел что-то типа небольшой сосновой рощи. Раскидал между двумя деревьями сухие кости непонятного происхождения и поставил палатку. Кроме бродячих собак, ничего подозрительного не видел и лег спать, в надежде завтра проснуться пораньше.

Умывшись и попив бесплатный чай в турецком кафе, достаю новый лист-разговорник.

Пора осваивать арабский язык.

Прощай, Турция, мусульманская страна на стыке Европы и Азии; ближайший арабский сосед России; страна, где женщины не смеют встречаться взглядом с мужчинами, а тем более с иностранцем; где меньше 10 % водителей знают английский язык и почти столько же знают русский; страна, где крестьяне живут в землянках со спутниковым телевидением, а большинство горожан путают интернет и телефон; страна, где водитель, встретив русского автостопщика, первым делом восклицает «О! Людмила! Наташа!»…

Я обязательно вернусь сюда еще раз, а сегодня меня ждет первая по-настоящему мусульманская страна — Сирия.

Оглавление книги