Книга: Санкт-Петербург

900 дней мужества

900 дней мужества

Планируя войну против СССР, гитлеровское командование придавало первостепенное значение захвату Ленинграда. Оно рассматривало его как важнейший центр промышленности, крупный торговый порт и важный узел железных дорог. Но замыслам Гитлера не суждено было сбыться. Сражение за Ленинград было упорным и ожесточенным. Советские воины проявляли массовый героизм. Ценой огромных потерь немецко-фашистские полчища прорвались к городу, войти же в него не смогли.

Город выстоял, потому что в его защите участвовало все население. Несмотря на близость неприятельских позиций, варварские артобстрелы и бомбежки, голод и холод, недостаток электроэнергии и бездействие водопровода, остановку транспорта и многие другие трудности, город оборонялся и атаковал.

22 декабря 1942 года была учреждена медаль «За оборону Ленинграда». Ею были награждены около 1,5 миллиона героических защитников города. А 26 января 1945 года Президиум Верховного Совета СССР наградил Ленинград орденом Ленина. Городом-героем Ленинград стал называться с 1 мая 1945 года. В 1965 году, в 20-ю годовщину Победы, городу была вручена медаль «Золотая звезда».

Верховным главнокомандованием Советских Вооруженных Сил для руководства военными действиями под Ленинградом были привлечены на разных этапах битвы за город К. Е. Ворошилов, Г. К. Жуков, Л. А. Говоров, К. А. Мерецков и другие видные военачальники. Штаб Военного совета Ленинградского фронта и местопребывание командующего фронтом находились в Смольном. 27 июня 1941 года на совещании в горкоме партии у А. А. Жданова было вынесено решение о формировании из ленинградцев добровольческих соединений. 28 июня это решение получило одобрение Ставки Верховного главнокомандования. Сразу же были созданы Военный совет и штаб Ленинградской армии народного ополчения, командующим которой был назначен генерал-майор А. И. Субботин.

Строительство баррикад в Первом Автове в сентябре 1941 года

Запись добровольцев в народное ополчение началась 30 июня. Тысячи людей шли в районные комиссии по формированию дивизий. Записывались целыми семьями. Старый производственник Трамвайно-троллейбусного управления И. Г. Самолетов пошел в народное ополчение вместе с тремя сыновьями. Рабочий артели «Прогресс» Н. Н. Бессонов подал заявление с просьбой отправить его на фронт вместе с шестью сыновьями и двумя дочерьми. На Кировском заводе всего за несколько дней около 15 тысяч рабочих и служащих обратились с письменными просьбами о зачислении их в народное ополчение. Ополченцами уходили на фронт многие представители ленинградской интеллигенции — ученые, преподаватели, работники литературы, искусства, медицинских учреждении. Из добровольцев было укомплектовано 10 стрелковых дивизий, 16 отдельных артиллерийско-пулеметных батальонов, 7 партизанских полков и другие формирования. Всего за короткий срок было направлено на фронт, в помощь частям Красной Армии более 160 тысяч ополченцев Ленинграда. Большинство из них участвовало в оборонительных боях на подступах к городу. Плохо вооруженные, почти необученные, дивизии народного ополчения несли огромные потери. Тем не менее ополченцы вместе с кадровыми частями армии сыграли важную роль в защите своего родного города. В память об их героизме в 1964 году Рабочий проспект в Кировском районе был переименован в проспект Народного ополчения.

Из Ленинграда в тыл страны было эвакуировано частично или полностью 92 крупнейших предприятия различных отраслей промышленности. Оставшиеся заводы и фабрики, включая научные лаборатории, небольшие производственные мастерские и артели, перешли на выпуск военной продукции.

Завод «Электросила», ранее изготовлявший генераторы и другое оборудование для электростанций, освоил выпуск мин для минометов разных калибров, а также выпускал электромашины для флота и армии. Металлический завод, известный своими турбинами, теперь ремонтировал танки и изготовлял до 20 новых видов вооружения и боеприпасов. Завод текстильного машиностроения имени Карла Маркса собирал и монтировал на автомашины реактивные установки — «катюши», а вагоностроительный завод имени И. Е. Егорова организовал выпуск походных кухонь…

Многие предприятия города вынуждены были работать прямо на виду у неприятеля и подвергаться непрерывным артиллерийским обстрелам. Прежде всего это относилось к Судостроительному и Кировскому заводам. Расстояние от них до переднего края обороны не превышало 4 километров. Основное оборудование Кировского завода и значительная часть его высококвалифицированных рабочих, инженеров и техников были эвакуированы. Но некоторые цеха этого прославленного гиганта страны, невзирая на близость вражеских позиций, не прекращали своей работы. Здесь собирали и ремонтировали танки «КВ», изготовляли полковые пушки. Судостроительный завод наряду с ремонтом и достройкой кораблей изготовлял бронеколпаки для дотов, детали и узлы для 76-миллиметровых пушек, устанавливал морские орудия на платформы. В сентябре 1941 года завод пришлось перебазировать на Выборгскую сторону, где строились сухогрузные баржи для водной Ладожской трассы.

Сборка танков на Кировском заводе в октябре 1941 года

Делали оружие для фронта и такие предприятия, которые прежде не имели даже отдаленного отношения к производству техники. Например, пивоваренный завод «Красная Бавария» наладил выпуск зажигательных бомб и снарядов, фабрика музыкальных инструментов и артель «Примус» производили гранаты, а парфюмерная фабрика «Грим» давала противопехотные мины.

Большой вклад в освоение выпуска военной продукции внесли ученые Ленинграда. В мастерских Университета, Политехнического, Текстильного и других институтов конструировались и изготовлялись новые виды боеприпасов, запалы для гранат…

В ноябре 1941 года, когда развернулась битва за Москву, ленинградцы отправили воздушным путем войскам Западного фронта свыше 1000 орудий и минометов, а также большое количество снарядов, мин и другого военного снаряжения. «Спасибо ленинградцам за помощь москвичам в борьбе с кровожадными гитлеровцами», — телеграфировал командующий Западным фронтом генерал армии Г. К. Жуков в осажденный город.

Трудились ленинградцы самоотверженно. На рабочие места ушедших на фронт мужчин становились женщины и подростки. Возвращались на производство пенсионеры — ветераны труда. Суровые испытания принесла первая блокадная зима. Остановился городской транспорт, и на работу ходили пешком… Чтобы сберечь силы, многие ночевали на предприятиях. Истощенные голодом люди часто работали в холодных и темных цехах по 14–18 часов. Когда прекратилась подача электроэнергии, станки приводили в движение ручным приводом. «Мы трудились порой до изнеможения, — вспоминал кузнец Кировского завода М. Серафимович. — Бывало, в глазах все темнеет — и упадешь тут же, обессиленный. Товарищ подойдет, даст нюхнуть нашатырного спирта, отведет в столовую, там получишь чего-нибудь горячего — снова вроде бы ожил. Опять пойдешь в цех и становишься к своей ковочной машине». Но, несмотря на все трудности, на постоянные артиллерийские обстрелы и бомбардировки, ленинградцы проявляли невиданный трудовой героизм. В короткий срок они превратили город в арсенал, обеспечивающий войска вооружением и боеприпасами. Только за первые шесть месяцев войны промышленность Ленинграда дала фронту 713 танков, 480 бронемашин, 58 бронепоездов, более 3 тысяч орудий, около 10 тысяч минометов и свыше 3 миллионов снарядов и мин.

«Все для фронта! Все для победы!» — таков был боевой лозунг ленинградских тружеников.

23 июня 1941 года, в 1 час 45 минут, в Ленинграде прозвучал по радио первый сигнал «воздушная тревога». Фашистские бомбардировщики «юнкерс-88» шли к городу со стороны Финляндии. Батарея старшего лейтенанта Тимченкова четвертым залпом сбила один «юнкере». Спустившиеся на парашюте гитлеровцы сдались нашим воинам.

В тот же день на подступах к городу летчик Андрей Чирков уничтожил «хейнкель-111». Так началась битва за ленинградское небо.

12 сентября 1941 года немецкие войска ворвались в Красное Село. Линия фронта все ближе и ближе подходила к южной и юго-западной границам Ленинграда.

В этот критический момент Ставка Верховного главнокомандования направляет в осажденный город генерала Г. К. Жукова, который 13 сентября принял командование Ленинградским фронтом. 42-я армия, занявшая оборонительный рубеж Лигово-Пулково — Верхнее Кузьмине и усиленная дивизиями народного ополчения, получила приказ остановить врага, не дать ему возможности прорваться в город. «Ни шагу назад! Не сдавать ни одного вершка земли на ближних подступах к Ленинграду!» Но обстановка на этом участке фронта продолжала оставаться исключительно тяжелой. Неприятель, сосредоточив здесь крупные силы, рвался к городу. С утра 13 сентября развернулись бои под Гореловом. Вражеские части подошли к Урицку и поселку Володарский. Завязались ожесточенные и кровопролитные бои. Объятые пламенем Урицк и поселок Володарский неоднократно переходили из рук в руки. Лишь ценой огромных потерь враг захватил их и 16 сентября вышел к Финскому заливу. Станция Лигово также осталась на территории, занятой фашистами.

Враг был остановлен на рубеже Урицк-Старо-Паново. После 18 сентября 1941 года он вынужден был прекратить наступление и перейти к обороне. В боях на этом участке фронта особенно отличились 701-й стрелковый полк, который затем вошел в 44-ю стрелковую дивизию, части 5-й ополченской дивизии, 6-я бригада морской пехоты, 21-я стрелковая дивизия НКВД полковника М. Д. Папченко. Огромную помощь нашим войскам оказывала артиллерия 42-й армии и Краснознаменного Балтийского флота. О событиях, некогда происходивших здесь, и напоминает сегодня скромный рустованный обелиск, увенчанный серпом и молотом. Он установлен в ноябре 1944 года у шоссейного моста возле станции Лигово в 14 километрах от Дворцовой площади (архитекторы К. Л. Йогансон и В. А. Петров). На обелиске доска со словами: «На этом рубеже 18 сентября 1941 года героические защитники Ленинграда остановили германские полчища и заняли несокрушимую оборону».

…28 июня 1941 года. Идут ожесточенные воздушные бои на подступах к Ленинграду. Молодой летчик младший лейтенант 158-го истребительного авиаполка Петр Харитонов в первом же своем боевом полете встретился с фашистским бомбардировщиком «юнкерс-88». Расстреляв весь боезапас, Харитонов пошел на таран. Винтом своего «И-16» он отрубил немецкому самолету хвостовое оперение, и бомбардировщик, кувыркаясь, стал падать на землю. Это был первый таран на Ленинградском фронте. В тот же день младший лейтенант Степан Здоровцев, а 29 июня младший лейтенант Михаил Жуков — летчики того же полка — также совершили тараны.

8 июля газеты опубликовали Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза П. Т. Харитонову, С. И. Здоровцеву и М. П. Жукову. Они стали первыми Героями в Великой Отечественной войне. Всего летчиками, охранявшими ленинградское небо, было совершено 42 тарана. При этом в 32 случаях тараны закончились для наших летчиков благополучно: 18 экипажам удалось посадить свои самолеты на землю, а остальным — выпрыгнуть на парашютах. Девять отважных патриотов в момент таранных ударов погибли смертью героев.

900 дней и ночей истребительная авиация и зенитная артиллерия охраняли ленинградское небо. Воины ПВО уничтожили 1561 самолет противника; из них 1044 были сбиты в воздушных схватках. При защите города на Неве наши летчики нанесли более 40 таранных ударов. Один из таких подвигов совершил 4 ноября 1941 года А. Т. Севастьянов.

В тот осенний и поздний темный вечер на какое-то время город погрузился в тишину. Но вот из репродукторов донеслись сигналы воздушной тревоги. И не успела замолчать сирена, как над городом послышался гул мотора фашистского самолета. По небу заметались лучи прожекторов. Вот лучи скрестились, и в их слепящем сиянии стал виден «хейнкель-111». Прошли секунды, и рядом пронеслась наша «чайка». Многие ленинградцы, которые в это время несли дозорную службу на крышах домов, затаив дыхание, наблюдали за исходом боя. На какой-то миг «хейнкель» исчез, но прожекторы тут же выхватили его из темноты и, взяв самолет в «вилку», неотступно следовали за ним. Было хорошо видно, как расстояние между самолетами стало сокращаться… Но почему же не слышно пулеметной очереди? Кто-то догадался: кончились боеприпасы. Прошло несколько томительных секунд, и «чайка» своим мотором ударила в плоскость «хейнкеля». Тот вспыхнул и ярким факелом стремительно полетел вниз… На крышах домов раздались аплодисменты и крики «браво!». Фашистский бомбардировщик рухнул в Таврический сад. Сейчас обломки его можно видеть в одном из залов Музея истории города. Гитлеровские летчики спустились на парашютах и были взяты в плен.

Удар «чайки» по плоскости «хейнкеля» был настолько сильным, что отважного пилота выбросило из кабины. На какое-то время он потерял сознание, а когда очнулся, дернул за парашютное кольцо и приземлился на территории Невского машиностроительного завода имени В. И. Ленина, На следующий день весь город знал, что совершил этот ночной воздушный таран младший лейтенант 23-летний летчик 26-го истребительного авиаполка Алексей Севастьянов. 23 апреля 1942 года старший лейтенант Севастьянов не вернулся на свой базовый аэродром, откуда летчики вылетали на охрану Дороги жизни. Спасая товарища, ведущего бой с «мессершмиттами», он попал под смертельную очередь вражеского пулемета. Горящий МИГ-3 упал в торфяное болото в районе станции Рахья Всеволожского района.

Президиум Верховного Совета СССР посмертно присвоил А. Т. Севастьянову звание Героя Советского Союза. Он навечно зачислен в списки гвардейского авиационного полка. Именем героя названа улица в Московском районе.

Минуло немало лет после окончания войны. Неоднократно предпринимались попытки разыскать место падения самолета прославленного героя. И вот 14 июня 1971 года после длительных поисков на участке Гладкое торфопредприятия «Ириновское» было обнаружено место, куда упал МИГ-3… 21 июня останки А. Т. Севастьянова доставили в Ленинград для погребения на Чесменском воинском кладбище. Тысячи людей выходили на улицы и проспекты, по которым двигался торжественно-траурный кортеж, чтобы проводить в последний путь отважного летчика.

Последний самолет, пытавшийся приблизиться к Ленинграду, был сбит летчиками И. Федотовым и В. Рыбиным 8 марта 1945 года.

18 июля 1941 года на южную окраину города прорвались два неприятельских самолета. Сброшенные ими две фугасные бомбы упали на дом № 27 по Сызранской улице. Это были первые авиационные бомбы, упавшие в черте города. В дальнейшем до начала сентября ни один вражеский самолет не прорвался в воздушное пространство над Ленинградом. 6 сентября над центром города была сброшена 250-килограммовая фугасная бомба. Она упала на жилой дом № 119 по Невскому проспекту, разрушив три верхних этажа, при этом было убито и ранено 38 человек.

Впервые вражеская артиллерия произвела огневой налет на город 4 сентября 1941 года из района Усть-Тосны. Объектами обстрела явились 5-я ГЭС, завод «Большевик».

Последний фашистский артиллерийский снаряд разорвался в городе 22 января 1944 года.

Только за три месяца 1941 года — с сентября по ноябрь — в городе был подан 251 сигнал воздушной тревоги, а 23 сентября эти сигналы передавались 11 раз. Всего за время войны было подано 649 сигналов воздушной тревоги. С 4 сентября 1941 года и до снятия блокады 27 января 1944 года гитлеровцы вели по городу систематический и планомерный артиллерийский огонь. В течение 611 дней блокированный Ленинград подвергался варварским обстрелам неприятеля. 15 сентября 1941 года он находился под огнем тяжелой артиллерии 18 часов 32 минуты, 17 сентября — 18 часов 33 минуты… Проспекты, улицы и площади города превратились в поля сражений, а сам Ленинград стал городом-фронтом.

За время войны гитлеровцы сбросили на Ленинград 107 158 фугасных и зажигательных бомб и обрушили на него 148 478 артиллерийских снарядов разного калибра. В среднем на каждый квадратный километр площади города приходилось 16 фугасных, свыше 320 зажигательных бомб и 480 артиллерийских снарядов.

При разгроме штаба одной из вражеских артиллерийских группировок под Ленинградом в январе 1944 года среди захваченных документов были обнаружены карты блокированного города. На них значились «военными» объектами многие больницы, школы, дворцы, музеи… Например, Институт охраны материнства и младенчества был отмечен как объект № 708, больница имени Эрисмана — № 89, жилой квартал на Большой Зелениной улице — № 757, Гостиный двор — № 295, Аничков дворец — № 192. А Эрмитаж был обозначен как объект № 9.

Пленный фельдфебель артиллерийского полка показал:

«Для обстрела Ленинграда на батареях имелся специальный запас боеприпасов, отпускавшихся сверх лимита в неограниченном количестве… Все расчеты орудий знали, что обстрелы Ленинграда были направлены на разрушение города и уничтожение его гражданского населения…» За время осады Ленинграда было полностью разрушено и повреждено 10 317 строений, в том числе 187 памятников архитектуры и истории. От бомбардировок и артобстрелов в городе погибли 16 747 и были ранены 33 782 мирных жителя, среди них — женщины, старики и дети.

Бойцы Ленинградской пожарной охраны в дни обороны города с честью несли свою трудную вахту.

Пожарный пост на крыше Зимнего дворца. Фото 1943 года

Пожары наносили городу огромный ущерб. Они возникали почти каждый раз после вражеской бомбежки или артиллерийского обстрела начиная с 8 сентября 1941 года, когда фашистская авиация совершила первый массированный налет на Ленинград. В этот день было сброшено 48 фугасных и 6327 зажигательных бомб. Возникло 178 пожаров. Пламенем были объяты некоторые промышленные здания, жилые дома, Бадаевские продовольственные склады в Московском районе. В укрощении огня на складах приняли участие 168 пожарных машин, сотни бойцов огненного фронта. От нестерпимой жары и удушливого дыма люди валились с ног. На их место становились другие, и битва продолжалась. Ликвидация пожара осложнялась еще тем, что немецкие летчики стреляли из пулеметов по людям, тушившим огонь. Вражеская пуля сразила командира отделения 38-й пожарной части И. В. Дементьева, пулевые ранения получили бойцы И. Погорелов и Н. Пронин. Но, несмотря на все трудности и тяжелую обстановку, пожарники не дали огню распространиться по городу. 9 сентября в городе возникло 46 крупных пожаров, 10 сентября — 78, а в ночь на 12 сентября вспыхнул пожар в торговом порту. К очагу огня прибыли пожарные катера и 167 автонасосов. Полторы тысячи пожарных вступили в единоборство с бушующим океаном огня. Только за сентябрь — ноябрь 1941 года пожарные команды Ленинграда потушили 1739 пожаров и спасли многих людей. Неоценимую помощь оказали им подразделения МПВО, роты комсомольского полка противопожарной обороны, рядовые ленинградцы.

Трудно было бороться с пожарами в морозную зиму 1941/42 года. Не работал водопровод. Не было горючего, поэтому в строю осталось мало машин. Но пожарные по-прежнему несли свою боевую вахту. Захватив лестницы, багры и топоры, они спешили на сражение с огнем. На помощь обессиленным бойцам приходили женщины, старики, подростки. Выстроившись длинной цепочкой, они из рук в руки передавали ведра с водой.

Пожарные идут только в наступление. И не случайно их называли бойцами огненного фронта, не знавшими обороны. Героические подвиги этих мужественных людей высоко оценило правительство — Ленинградское управление пожарной охраны награждено орденом Ленина, более 500 бойцов и командиров были награждены орденами и медалями.

Феодосию Смолячкову было 18 лет, когда в 1940 году он приехал из-под Могилева в Ленинград и стал учиться в ФЗУ строителей, где приобрел профессию каменщика. Когда гитлеровская Германия вероломно напала на нашу Родину, Феодосий Смолячков, проживавший на Выборгской стороне, добровольцем вступил в формировавшуюся в этом районе 5-ю дивизию народного ополчения, преобразованную позднее в 13-ю стрелковую. Выборгская дивизия заняла очень ответственный рубеж обороны в районе Пулково-Глиняная Горка.

Смолячков вначале был поваром, потом разведчиком. Но сокровенным его желанием было стать снайпером. Ведь еще подростком он вместе с отцом охотился в белорусских лесах на волков. Впоследствии Феодосий обучался стрелковому делу, закончил снайперские курсы на Выборгской стороне.

И вот желание молодого воина исполнилось — ему была вручена снайперская винтовка. Первый выход на передовую был неудачным: ни один фашист не показывался в поле зрения. На следующий день, 19 октября 1941 года, Смолячков со своим напарником Шушкиным вновь занял огневую позицию. Шел осенний дождь. С Финского залива дул пронизывающий холодный ветер. Затаившиеся бойцы пристально вглядывались в сторону врага. Вскоре они заметили, как из блиндажа, примерно в 250 метрах от них, вышло несколько гитлеровцев, которые гуськом, пригнувшись, направились к траншее. Смолячков не спеша прицелился и спокойно нажал спусковой крючок. Раздался выстрел. Один из идущих взмахнул руками и упал. Остальные бросились в разные стороны и залегли. Когда спустя некоторое время фашисты пытались вынести убитого, Смолячков уложил еще двоих. Каждый день теперь приносил ему новые боевые успехи. Весть о них быстро распространилась во многих частях Ленинградского фронта. Однополчане Смолячкова сложили о нем частушку:

Феодосий Смолячков уничтожил 125 гитлеровцев, израсходовав при этом только 126 патронов.

Его примеру следовали другие. 15 января 1942 года Феодосии Смолячков погиб. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 февраля 1942 года ему посмертно было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Его имя носит бывший Бабурин переулок в Выборгском районе и поселок на Карельском перешейке. На стене дома № 7/2 по улице Хлопина, где до войны находилась школа ФЗУ, установлена мемориальная доска: «Здесь учился Герой Советского Союза зачинатель снайперского движения по истреблению немецко-фашистских захватчиков на Ленинградском фронте Феодосий Смолячков».

Недалеко от Красного Села есть высота 112,0, или Лысая гора. На самом возвышенном ее месте — огромный вражеский дот с развороченной амбразурой, направленной в сторону Ленинграда. С этой выгодной в военном отношении позиции хорошо просматривается город, отчетливо видна Пулковская высота, откуда 15 января 1944 года войска 42-й армии перешли в решающее наступление.

В направлении Красного Села — мощного узла обороны противника — продвигались части 64-й гвардейской стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор И. Д. Романцов. 17 января 191-й гвардейский полк завязал бой за Лысую гору. Сильный огонь фашистского дота вынудил роту, наступавшую на этом участке, залечь. Рядовой Типанов, находившийся впереди своих боевых товарищей, открыл пулеметный огонь по щели дота, извергавшего огненные языки. Но вот кончились все патроны, а гитлеровцы по-прежнему продолжали яростно стрелять. Тогда Типанов пополз к доту. Оказавшись недалеко от цели, он поднялся на колено и одну за другой метнул две гранаты. На какой-то миг вражеский пулемет замолк, но затем вновь «заговорил». Наблюдавшие за поединком видели, как Саша Типанов быстро встал и, сделав несколько стремительных прыжков, всей грудью навалился на амбразуру. Бойцы бросились вперед.

Дот Типанова. Мемориал

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 февраля 1944 года А. Ф. Типанову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Именем героя названа одна из новых улиц в Московском районе нашего города.

На Лысой горе был создан мемориал в память бессмертного подвига. Останки Типанова погребены на воинском кладбище в Красносельском парке.

8 сентября 1941 года гитлеровцы захватили у истока Невы Шлиссельбург, окружив Ленинград с суши. Началась 900-дневная героическая оборона города. Военный совет Ленинградского фронта в самом начале сентября утвердил план снабжения города и эвакуации его населения через Ладожское озеро. Перевозки возлагались на Ладожскую военную флотилию и Северо-Западное речное пароходство.

12 сентября 1941 года к причалам мыса Осиновец с восточного берега Ладожского озера пришли две баржи, доставившие городу 626 тонн зерна и 116 тонн муки. Так начала действовать блокадная коммуникация, которую народ назвал Дорогой жизни. До конца первой военной навигации водным путем было доставлено оборонявшемуся городу около 60 тысяч тонн различных грузов, из них 45 тысяч тонн продовольствия. На Большую землю эвакуировали 33,5 тысячи ленинградцев.

Каждый рейс по озеру был подвигом. Осенние штормы на Ладоге создавали большие трудности. Серьезную опасность для движения судов представляла вражеская авиация, часто налетавшая на транспортные суда и пристани. И только благодаря большому мастерству и мужеству команд суда совершали плавания в течение всей навигации.

С наступлением ледостава перевозки водным путем прекратились. Началась подготовка к строительству зимней дороги по льду Ладожского озера. После разведки и изучения ледовой обстановки 20 ноября с Вагановского спуска у деревни Коккорево на лед спустился конно-санный обоз, возглавленный старшим лейтенантом М. С. Муровым. Около 350 саней направились на восточный берег озера — в Кобону. Погрузив на сани 63 тонны муки, обоз утром 21 ноября прибыл в Осиновец. На следующий день, 22 ноября, в Кобону за продовольствием ушла колонна из 60 автомашин ГАЗ-АА под командованием капитана В. А. Порчунова. Так родилась ставшая знаменитой ледовая трасса, которую именовали Военно-автомобильной дорогой № 101. Несмотря на морозы и метели, на огонь вражеской артиллерии и удары с воздуха, движение грузового автотранспорта не прекращалось ни на один день. Эти перевозки позволили увеличить с 25 декабря нормы выдачи хлеба жителям блокадного города: рабочим и инженерно-техническим работникам на 100 граммов, а служащим, иждивенцам и детям на 75 граммов.

Ночью на Ладожской трассе. Фото 1942 года

Ледовая дорога бесперебойно действовала до самой весны. 24 апреля, из-за усиленного таяния снега и льда, она закончила свое существование. Всего за зиму 1941/42 года по ледовой трассе было доставлено Ленинграду 361 109 тонн различных грузов, в том числе 262 419 тонн продовольствия. За этот же период было эвакуировано более 550 тысяч ленинградцев. В конце мая 1942 года моряки Ладожской военной флотилии и водники Северо-Западного пароходства открыли новую навигацию по трассам Осиновец-Кобона, Осиновец-Новая Ладога. И за время этой навигации в обоих направлениях удалось перевезти 1 миллион 99,5 тысячи тонн грузов: из них в адрес осажденного города — более 790 тысяч тонн, включая 353 тысячи тонн продовольствия. Было также вывезено на Большую землю около 540 тысяч человек, из них эвакуированных жителей — более 448 тысяч. Для пополнения Ленинградского фронта было переброшено около 290 тысяч солдат и офицеров.

В 1942 году по дну Ладожского озера были проложены трубопровод для снабжения горючим города и фронта и электрокабель, по которому в Ленинград шла электроэнергия частично восстановленной Волховской ГЭС. С наступлением зимы 1942/43 года начала действовать Военно-автомобильная дорога.

Значение Ладожской коммуникации невозможно переоценить. Она спасла многим ленинградцам жизнь и была путем, по которому осуществлялась связь города со всей страной.

На западном берегу Ладожского озера у мыса Осиновец ныне создан музей «Дорога жизни» — филиал Центрального военно-морского музея. Собранные здесь многочисленные экспонаты — документы и реликвии рассказывают о мужестве и подвигах тех, кто обслуживал и защищал водные и ледовые трассы, связавшие в годы Великой Отечественной войны город на Неве с Большой землей.

Памятный километровый столб на берегу Ладоги

Памятник «Разорванное кольцо» у Вагановского спуска

У Вагановского спуска сооружен мемориальный комплекс «Разорванное кольцо». На лицевой стороне стелы — слова поэта Бронислава Кежуна, обращенные к новому поколению, не знавшему войны:

На Дороге жизни хорошо знали шофера Максима Твердохлеба — одного из зачинателей соревнования под девизом «Делать два рейса в смену». В канун 1942 года на своем «газике» он совершал очередной рейс. Добравшись до восточного берега Ладожского озера, куда со всей страны доставляли продовольствие для Ленинграда, Твердохлеб поставил машину под погрузку. Вскоре он заметил, что в кузов его полуторки погружают не мешки с мукой, а фанерные ящики с надписями: «Детям героического Ленинграда!» Видя явное недоумение на лице водителя, командир, ведавший отправкой продовольствия, сказал: «В ящиках мандарины. Из Грузии. Подарок детям на новогоднюю елку. Обязательно доставь вовремя!»

«Газик», спустившись на лед и выйдя на хорошо укатанную дорогу, помчался в обратный путь. Быстро смеркалось. Взошедшая луна не очень радовала водителя. В последнее время фашисты не только днем, но и ночью стали «прочесывать» трассу. Вот и в эту поездку не удалось избежать встречи с воздушными пиратами.

«Два „мессера“, — вспоминал Максим Твердохлеб, — атаковали меня на двадцатом километре. С визгом проносились они над машиной, взвивались, разворачивались и снова строчили по кузову и кабине. Я то добавлял газу, то притормаживал, рулил и вправо и влево, а кругом вскакивали от пуль бугорки снежинок… Я гнал машину яростно… Но злодеи наседали, изрешетили кабину. Вдребезги разлетелось смотровое стекло. В ту же секунду я почувствовал, как рвануло и обожгло мне руку. Я приподнял раненую руку, чтобы не истечь кровью и не потерять сознание… Из пробитого радиатора клубами валил пар, впереди ничего не видно — ни вешек, ни дороги. Можно, конечно, выскочить из машины, отбежать в сторону — жизнь все же дороже. А мандарины? Как же детишки-то?.. Нет, довезу!»

Отважный шофер довел до берега свою полуторку, на которой впоследствии насчитали 49 пробоин. Ленинградские дети получили на новогодней елке мандарины, созревшие под небом Колхиды.

Вера Щекина — коренная ленинградка. Ее отец был рабочим Кировского завода, мать — сторожем детского сада. В семь лет она потеряла родителей и осталась на попечении 14-летней сестры и 13-летнего брата. Окончив семилетку, Вера поступила ученицей на завод «Эталон», где и работала затем электромехаником. Веселую, неутомимую девушку любили на заводе.

Но вот началась война. Вначале Вера хотела пойти на фронт, но в военкомате ей отказали. Она пошла на курсы Красного Креста и вскоре стала дружинницей. Не один десяток человек извлекла отважная девушка из-под обломков разрушенных домов.

Когда наступила первая блокадная зима и голод начал уносить жизни людей, дружинницы, как и активисты комсомольских бытовых отрядов, стали ходить по квартирам, чтобы оказывать помощь ослабевшим, больным и престарелым. Вызывали врача, ходили за лекарствами, приносили воду, дрова…

В своих воспоминаниях Вера Щекина писала: «Поручили мне однажды обследовать квартиру на проспекте Огородникова (ныне Рижский проспект. — Ред.). Пришла я туда вечером. Входная дверь открыта, темень. Я посветила себе спичкой и пошла по комнатам. Комнат много, а всюду пусто и мертвая тишина. В одной комнате на кровати под одеялом лежали две женщины. Я подошла поближе и увидела, что им уже никакая помощь не нужна…

Пошла дальше — всюду пусто. Решила уже вернуться обратно. Вдруг слышу: где-то шорох. Зажгла еще спичку. Подхожу к кухне. Оттуда шорох и слышен. Стала я шарить и нашла: на стуле лежит завернутый в одеяло ребенок, чуть шевелится, а пискнуть, видно, уж сил у него нет. Схватила я сверток и бегом домой к себе. Достала теплой воды, обмыла ребенка, из крошек хлеба сделала ему кашицу, покормила и всю ночь около себя на кровати продержала…»

За первую блокадную зиму дружинница разыскала и определила в ясли и детские дома 39 осиротевших детей. Семеро из этих ребят, чьи фамилии не удалось установить, носят теперь ее фамилию.

Мужество и милосердие, проявленные ленинградкой В. И. Щекиной-Ивановой в дни вражеской блокады, не были забыты. В 1975 году Вера Ивановна была удостоена высшей награды Международного комитета Общества Красного Креста — медали «Флоренс Найтингейл». Этой медалью награждены 30 советских женщин, проявивших исключительную самоотверженность и мужество.

Во время блокады резко сократилась выработка электроэнергии в Ленинграде. Уже с 9 декабря 1941 года было упразднено восемь трамвайных маршрутов, а в январе 1942 года городской транспорт остановился вовсе. Трамваи и троллейбусы стояли на улицах, занесенные до крыш снегом. На работу и с работы людям приходилось ходить пешком. Так продолжалось три с половиной месяца.

Но однажды, выйдя из дому, ленинградцы услышали… трамвайные звонки, показавшиеся им волшебной музыкой. Это произошло 15 апреля 1942 года. По очищенным от льда и грязи улицам пошли первые пассажирские трамваи. Рассказывая об этом радостном для горожан событии, Николай Тихонов писал: «…по расчищенному Невскому проспекту пошел первый вагон трамвая. Люди… смотрели, как дети на игрушку, на бежавший по рельсам вагон, и вдруг раздались аплодисменты… Это ленинградцы овацией встречали первый воскресший вагон. А вожатая вела вагон и стряхивала слезы, которые набегали на глаза…» Всего в этот день, 15 апреля, с 6 часов утра на маршруты № 3, 7, 9, 10 и 12 вышло 116 трамвайных поездов, связавших все районы Ленинграда.

Многие из тех, кто радовался этим весенним «ласточкам», не знали, что за три дня до открытия трамвайного движения, когда почти все было готово, после вражеского артиллерийского обстрела многие восстановленные участки контактной сети оказались вновь разрушенными. Но инженеры, монтеры, руководители городского транспорта трудились бессменно и исправили разрушения. Трамваи вышли на улицы в намеченный срок.

Первый трамвай на Невском проспекте 15 апреля 1942 года

В годы обороны города время сверяли по часам, которые находятся на Московском проспекте, на башне Института метрологии имени Д. И. Менделеева. Работа их поддерживалась подъемом многопудовых гирь.

«Медленно и трудно тянулось блокадное время. Каждый день на башню поднимался истощенный Иван Федотович Федотов, — вспоминал работник института С. С. Товчигречко, — и из последних сил вращал тяжелый штурвал, подтягивающий гири. Он был очень старый, этот институтский ветеран, которого принимал на работу еще сам Дмитрий Иванович Менделеев. Иван Федотович с трудом поднимался по узкой лестнице. Он спешил сюда, к часам, как к орудию главного калибра. Он берег ленинградское время, ибо это время было смертельным для врага. Часы отбивали пульс жизни города. Пульс был слаб, но он бился, а значит, город был жив…» Иван Федотович Федотов увидел радостный день Победы, не раз отмечал его позднее. Умер он в 1955 году. У жителей нашего города осталась светлая память о человеке, который в самое тяжелое для города время был, как его тогда называли, хранителем точного времени.

В апреле 1942 года командованию Ленинградского фронта попалась выпущенная фашистами иллюстрированная газета «Ленинград — город мертвых». Тогда решили собрать две футбольные команды и провести матч. Пусть гитлеровцы знают, как «мертвые играют в футбол». Это предложение было поддержано. Стали искать футболистов в самом городе и в войсках Ленинградского фронта.

Матч состоялся 6 мая 1942 года. Выдался погожий, ясный день. Трибуны стадиона «Динамо» были заполнены болельщиками. В 14 часов на поле вышел судья, по свистку которого появились две ленинградские команды — «Динамо» и сборная гарнизона. На трибунах раздались аплодисменты.

Судья предупредил, что два тайма будут проведены без перерыва. Первый удар. Мяч высоко взлетел вверх. Игра началась…

Встреча закончилась со счетом 7:3 в пользу «Динамо». Под бурные аплодисменты обе команды покинули поле. А на следующий день мощные репродукторы были установлены на ряде участков передовых позиций. У самой линии фронта в течение 90 минут под грохот рвавшихся снарядов и мин передавался репортаж о футбольном матче, записанный на стадионе «Динамо» во время игры.

В этом, ставшем памятным, матче участвовали В. Федоров, А. Федоров, Г. Шорец, В. Бычков, К. Сазонов, Б. Орешкин, В. Набутов, А. Алов, Г. Московцев, А. Викторов и другие.

…16 сентября 1941 года. Идут тяжелые бои в районе Пулково — Лигово — Урицк. Враг рвется к городу. В этот день композитор Дмитрий Шостакович выступил по радио.

«Час тому назад, — сказал он, — я закончил партитуру второй части моего нового большого симфонического сочинения. Если это сочинение мне удастся написать хорошо, удастся закончить третью и четвертую части, то тогда можно будет назвать это сочинение Седьмой симфонией… Я сообщаю об этом для того, чтобы радиослушатели, которые слушают меня сейчас, знали, что жизнь нашего города идет нормально. Все мы несем сейчас свою боевую вахту.

Советские музыканты, мои дорогие и многочисленные соратники по оружию, мои друзья! Помните, что нашему искусству грозит великая опасность. Будем же защищать нашу музыку, будем же честно и самоотверженно работать».

В марте 1942 года, будучи в Куйбышеве, Шостакович закончил работу над симфонией, назвав ее «Ленинградской».

В начале августа 1942 года партитуру симфонии привезли в Ленинград на самолете. Но где взять музыкантов? Многие из них были на боевых позициях. По решению политуправлений фронта и Балтфлота к оркестру Радиокомитета прикомандировали на время ряд музыкантов, находившихся на службе в армии.

Настал знаменательный день — 9 августа 1942 года. После длительного перерыва вновь зажглись люстры в Большом зале филармонии. На эстраде среди музыкантов были ветераны оркестра Радиокомитета и музыканты-воины в солдатской и флотской форме. За дирижерским пультом стоял К. И. Элиасберг.

Чтобы во время исполнения симфонии обезопасить город от вражеских артиллерийских обстрелов, по приказу командующего Ленинградским фронтом советские дальнобойные орудия произвели мощный огневой налет по неприятельским позициям. Раскаты батарей нашей артиллерии были своеобразным вступлением к музыке Шостаковича.

Симфонию слушали жители города и бойцы на фронте. Она транслировалась по радио. Ее принимали во многих зарубежных странах. Мощная и суровая, гневная и ликующая музыка потрясла весь мир, вызывая радость у друзей и смятение у врагов. Она звала людей беспощадно мстить гитлеровским захватчикам за раны Ленинграда и была пронизана уверенностью в неминуемой победе над врагом.

Вопреки известному афоризму «Когда говорят пушки, музы молчат» — в осажденном Ленинграде родился театр.

18 октября 1942 года постановкой «Русские люди» по пьесе К. Симонова он открыл свой первый театральный сезон. В дальнейшем на сцене «блокадного театра» шли спектакли «Фронт», «Нашествие» и другие. Ныне это Академический драматический театр имени В. Ф. Комиссаржевской.

В Ленинграде был еще один театр, который продолжал работать в течение всей 900-дневной блокады. Это Театр музыкальной комедии. Он не был эвакуирован.

В один из декабрьских дней 1941 года, во время очередной бомбежки, пострадало здание театра на улице Ракова (ныне Итальянской). Тогда коллектив Музкомедии стал выступать на сцене Театра драмы имени А. С. Пушкина. Здесь он поставил ряд пьес, в том числе «Лесная быль», «Раскинулось море широко», которые пользовались у публики неизменным успехом.

Во время артиллерийских обстрелов и бомбежек представление прекращалось. Зрители направлялись в бомбоубежище, а актеры — на крышу, где несли боевую вахту.

Рабочие сцены поднимают декорации перед спектаклем Театра музыкальной комедии. Фото 1942 года

Театр не отапливался, а первая блокадная зима была исключительно суровой. «Я помню холод, всепронизывающий холод, вспоминал актер театра А. В. Королькевич. На улице под сорок градусов… в театре — восемь градусов ниже ноля… В нашей крошечной уборной — по пять-шесть человек. Жмемся друг к другу. Согреться! На груди разогреваю грим. Первый звонок. Гримируюсь. Грим ложится ледяной коркой. Надо одеться во фрак. Большого усилия воли стоит снять шубу и раздеться догола. Мысленно считаю, как перед прыжком в воду: раз, два и… точно, быстро раздеваюсь и одеваюсь. Третий звонок… Иду на выход. На сцене — как в погребе, наполненном льдом. Артисты хора причудливыми группами, „индейцами“, сидят вокруг ламп-подсветок — греются… Помощник режиссера, в валенках, в ватнике, в рукавицах, шапке-ушанке, дает сигнал к увертюре. Скрипачи играют в перчатках. Зрители сидят „папанинцами“. Идет занавес…»

Все спектакли шли при переполненном зале. Здесь можно было видеть рабочих заводов, девушек-дружинниц, солдат и моряков, часто после спектакля отправлявшихся на передовую.

Купола и шпили с их блестящей яркой позолотой могли служить хорошими ориентирами для ведения артиллерийского огня и бомбардировок, поэтому их решили замаскировать.

Демаскировочные работы на Адмиралтейском шпиле в апреле 1945 года

От строительства лесов отказались. На это бы ушло много времени, да и деревянные сооружения от первой же зажигательной бомбы могли сгореть. Тогда все работы по маскировке поручили опытным верхолазам. Ими стали молодые ленинградские спортсмены-альпинисты. Эти отважные люди закрасили темно-серой краской купол Исаакиевского собора и шпиль Петропавловского собора. Адмиралтейскую же иглу было решено укрыть с помощью специально сшитого чехла из мешковины.

Для этого прежде всего надо было укрепить блок на 72-метровой высоте и перекинуть через него канат. Эту операцию возложили на старшего лейтенанта В. Г. Судакова.

«Осенью сорок первого, — писал он спустя много лет, — я получил задание командующего артиллерией фронта укрепить блок на вершине Адмиралтейства. Долго обдумывал, как это сделать. Обычный аэростат был велик и неудобен для этой цели. На „Красном треугольнике“ я нашел шар-прыгунок диаметром 5 метров и решил на нем достигнуть шпиля. Пятнадцать дней не мог справиться со своей задачей. Было очень ветрено. Ветер то относил шар, то тащил его прямо на шпиль. Один такой удар мог быть последним и для шара, и для меня.

В один из сентябрьских дней я начал свою работу, как обычно, в 5 часов утра… Веревкой оцепил вкруговую шпиль и стал подниматься на аэростате. Когда поравнялся с короной шпиля, подтянул прыгунок вплотную к кораблику, привязал себя и сиденье за стропы. Затем укрепил блок над яблоком, перекинул через него канат и тут же дал команду натянуть концы. По канату стал спускаться вниз…»

Теперь настала очередь альпинистов-верхолазов. Их было четверо: дирижер-хормейстер Ольга Фирсова, делопроизводитель добровольного спортивного общества «Искусство» Александра Пригожева, осветитель со студии «Ленфильм» Алоизий Земба и недавний слесарь-сборщик младший лейтенант Михаил Бобров. Поочередно поднимаясь наверх, они зачехлили кораблик, корону, «яблоко» и сам шпиль. Сидеть им приходилось на узкой дощечке, подвешенной на веревочных петлях к блоку.

В последний день апреля 1945 года Ольге Фирсовой вновь пришлось подняться на Адмиралтейскую иглу. На этот раз она снимала маскировку: ножом разрезала мешковину, укрывавшую шпиль. И когда гигантский чехол сполз вниз и игла со знакомым всем ленинградцам корабликом вновь засияла золотом, с Дворцовой площади донеслось могучее «ура». Это балтийские моряки, готовившиеся к первомайскому параду, выразили свое восхищение мужеством отважной ленинградки.

В первые месяцы войны ленинградцы проделали огромную работу, чтобы укрыть, сберечь от разрушений художественные ценности. Специальные эшелоны увезли в глубь страны уникальные экспонаты Эрмитажа и многих других музеев. В землю зарывали беломраморную скульптуру Летнего сада. Мощные песочные «футляры» укрыли Медного всадника на площади Декабристов и другие памятники города.

Были надежно спрятаны и клодтовские кони. В ноябре 1941 года на Аничков мост пришла группа такелажников «Стальконструкции». Были осторожно сняты с пьедесталов 500-пудовые скульптуры, по деревянным сходням, на катках их спустили на землю. Груз медленно передвинули в Сад отдыха возле Аничкова дворца. Тогда зарыть удалось только одну бронзовую группу. Земля оказалась слишком промерзшей, а долбить ее не хватало сил. Остальные скульптуры были укрыты с наступлением весны.

Более трех лет творения Клодта пролежали под землей.

В один из майских дней 1945 года в Сад отдыха пришли бойцы МПВО. Разрыли четыре котлована. А вечером 2 июня из открытых ворот сада, громыхая, двинулся трактор и потащил за собой платформу с первой скульптурной группой. Работой по установке бронзовых изваяний руководили те же такелажники — Михаил Пастухов, Илья Шелехин, Василий Конов, Тимофей Улитенок…

Всю ночь напролет трудились люди, и наконец к девяти часам утра последний конь «взлетел» на гранитный постамент. Сейчас только следы от осколков артиллерийских снарядов на гранитных пьедесталах напоминают о пережитой ими войне.

Раскрытие скульптур Клодта в 1945 году

В начале января 1943 года перед войсками Ленинградского и Волховского фронтов была поставлена задача — разгромить Шлиссельбургеко-синявинскую группировку немецких войск, ликвидировать выступ, образовавшийся в результате выхода врага к Ладожскому озеру в 1941 году, и обеспечить сухопутную связь страны с Ленинградом.

Операция по прорыву блокады Ленинграда была возложена на 67-ю армию Ленинградского фронта под командованием генерал-майора М. П. Духанова и на 2-ю ударную армию Волховского фронта, которой командовал генерал-лейтенант В. 3. Романовский. Войскам предстояло преодолеть сильно укрепленную полосу шлиссельбургско-синявинского выступа глубиною 12–15 километров со множеством оборонительных сооружений и сетью мощных узлов сопротивления и опорных пунктов. Кроме того, частям 67-й армии нужно было форсировать Неву, открытое пространство которой находилось под артиллерийско-минометным огнем противника. 12 января 1943 года, в 9 часов 30 минут, началась операция по прорыву блокады. Шесть суток шли не стихающие ни на один час бои. Гитлеровцы оказывали отчаянное сопротивление, цеплялись за каждый оборонительный рубеж. В 9 часов 30 минут 18 января наступил долгожданный момент. На восточной окраине Рабочего поселка № 1 встретились и по-солдатски крепко обнялись воины Ленинградского и Волховского фронтов. А в 11 часов 45 минут такая же волнующая встреча произошла в районе Рабочего поселка № 5.

Прорыв блокады явился переломным моментом в битве за полное освобождение Ленинграда от вражеской блокады.

С 21 января 1943 года началось строительство соединительной железнодорожной линии Шлиссельбург-Поляны вдоль южного берега Ладожского озера. 33-километровый путь был проложен за 16 дней. Одновременно у поселка Морозовка на сваях шло сооружение железнодорожного деревянного моста через Неву длиной 1300 метров. Он был возведен за 9 дней. 7 февраля Финляндский вокзал, израненный артиллерийскими снарядами, выглядел не по блокадному… Вывешены плакаты, развеваются красные флаги. На платформе много людей. В 10 часов 9 минут медленно двигающийся паровоз под звуки торжественного марша разорвал красную ленту. В числе других грузов первый поезд с Большой земли доставил в блокадный город 800 тонн продовольствия — подарок из Челябинска.

Открывшаяся железная дорога сыграла большую роль в обеспечении города и войск Ленинградского фронта продовольствием, вооружением и всем необходимым для решающего удара по врагу. С начала ее работы и до 6 марта 1944 года в Ленинград проследовало 5334 эшелона, доставивших 225 856 вагонов и платформ с различными грузами.

В ознаменование одержанной победы и в честь полного освобождения Ленинграда от вражеской блокады 27 января 1944 года, в 20 часов, впервые в городе был произведен салют из 324 орудий.

Прорыв блокады в январе 1943 года улучшил положение Ленинграда. Но враг, сильно укрепившись, по-прежнему стоял у стен города, подвергая его артиллерийским обстрелам. Поэтому Ставка Верховного главнокомандования, намечая нанести в начале 1944 года ряд сокрушительных ударов по группировкам противника, решила первый из них нанести под Ленинградом. Эту задачу должны были осуществить войска Ленинградского и Волховского фронтов при поддержке 2-го Прибалтийского фронта, Краснознаменного Балтийского флота, авиации дальнего действия и партизанских отрядов. Уже вскоре после прорыва блокады Ленинграда советские войска начали тщательную подготовку к генеральному сражению. Предстояло прорвать сильно укрепленную, глубоко эшелонированную долговременную оборону, которую захватчики называли неприступным «Северным валом». 14 января 1944 года 2-я ударная армия под командованием генерал-лейтенанта И. И. Федюнинского нанесла первый удар со стороны Ораниенбаумского плацдарма. На следующий день из района Пулковских высот перешла в наступление 42-я армия под командованием генерал-полковника И. И. Масленникова. Враг жестоко сопротивлялся, но никакая сила уже не могла сдержать наступательный порыв наших бойцов. «Никогда еще, — писал потом маршал Л. А. Говоров, командовавший Ленинградским фронтом, — героизм воинов фронта не носил столь всеобщего массового характера, как в этих боях». 27 января вся страна слушала приказ войскам Ленинградского фронта, в котором говорилось: «В итоге боев решена задача исторической важности: город Ленинград полностью освобожден от вражеской блокады и от варварских артиллерийских обстрелов противника…»

Двадцать четыре раза гремели 27 января торжественные залпы орудий, установленных на берегах Невы и Марсовом поле. Каскадами тысяч разноцветных огней озарялось ленинградское небо.

Не успели погаснуть последние салютные огни, как вновь стали передавать приказ войскам Ленинградского фронта. Люди застыли у репродукторов и с гордостью слушали слова:

«Граждане Ленинграда! Мужественные и стойкие ленинградцы! Вместе с войсками Ленинградского фронта вы отстояли наш родной город. Своим героическим трудом и стальной выдержкой, преодолевая все трудности и мучения блокады, вы ковали оружие победы над врагом, отдавая для дела победы все свои силы».

В северной части города, у старой Пискаревской дороги, в годы войны возникло братское кладбище. Здесь погребено 470 тысяч героев Ленинграда, его защитников — воинов и мирных жителей.

В 1955 году на Пискаревском кладбище было начато создание мемориального архитектурно-художественного ансамбля, проект которого разработали член-корреспондент Академии строительства и архитектуры СССР Е. А. Левинсон и архитектор А. В. Васильев. И в 15-ю годовщину Дня Победы — 9 мая 1960 года — состоялось торжественное открытие памятника вечной славы.

Монумент Матери-Родины на Пискаревском мемориальном кладбище

…Со стороны проспекта Непокоренных вдоль некрополя тянется каменная ограда. Ее завершают чугунные звенья с ритмично чередующимися погребальными урнами. По обеим сторонам входа на кладбище — два небольших павильона, в которых находится экспозиция, рассказывающая о суровом времени, пережитом ленинградцами в годы 900-дневной блокады. Павильоны, оформленные пилонами со стороны магистрали, одновременно выполняют роль своеобразных пропилеев. На фризах павильонов надписи:

Автор надписей — Михаил Дудин.

За павильонами, в центре террасы, в обрамлении черного полированного гранита — Вечный огонь. Он был зажжен 9 мая 1960 года от факела, доставленного сюда с Марсова поля. С верхней площадки-террасы вниз, в партерную часть некрополя, ведет широкая многоступенчатая лестница. От нее отходят три параллельно расположенные каменные дорожки. По сторонам крайних дорожек — строгие, покрытые травяным ковром плоские могильные холмы. Их очень много. С лицевой стороны каждого холма — гранитный блок с изображением звезды или серпа и молота, дубового листа и даты погребения: 1942, 1943, 1944…

Композицию мемориального ансамбля завершает монумент Матери-Родины, возвышающийся в центре террасы, обрамленной с трех сторон каменной стеной. 6-метровая бронзовая статуя отлита по модели скульпторов В. В. Исаевой и Р. К. Таурита. У женщины скорбное и в то же время сильное и волевое лицо. В ее руках гирлянда из дубовых листьев — символ бессмертной славы.

За монументом — 150-метровая стена-стела, выложенная из серых гранитных блоков. На ней высечены рельефы, напоминающие о мужественных и сильных духом людях, которые вели смертельную схватку с жестоким и коварным врагом (скульпторы М. А. Вайнман, Б. Е. Каплянский, А. Л. Малахин и М. М. Харламова). В центральной части стены высечены простые и суровые, полные трагизма и пафоса слова Ольги Берггольц:

Тысячи людей — представителей всех стран и континентов — посещают этот памятник вечной славы. Склонив головы, они медленно проходят мимо могильных холмов и у подножия монумента Матери-Родины возлагают венки и живые цветы в знак глубокого уважения к тем, кто отдал жизнь во имя спасения Родины, во имя избавления мира от фашизма.

Оглавление книги