Книга: Русский Лондон

Русская церковь

Русская церковь

История Русской церкови в Лондоне насчитывает почти три века – все это время она выполняла благородную миссию духовной помощи тем русским, кто жил в Англии, и тем, кто бывал там короткое время, – морякам, купцам, путешественникам, а после октябрьского переворота в России церковь стала и объединительным центром для сотен и тысяч эмигрантов.

Впервые о православной церкви заговорили в Лондоне в конце XVII столетия, когда оживились сношения с Востоком. В 1677 г. Иосиф Георгиренес, архиепископ острова Самос, получил разрешение построить церковь, участок для которой выбрали англичане недалеко от площади Сохо (Soho Square) на улице Хог-лейн (Hog Lane; она составляет сейчас северную часть улицы Чэринг-кросс, между современными домами под № 107 и 117 напротив улицы Феникс-стрит (Phoenix Street). Теперь на этом месте школа искусств св. Мартина (St. Martin’s School of Art). На здании церкви была установлена доска с надписью о ее строительстве – она теперь находится в греческой церкви св. Софии на Московской улице (Moscow Street). Церковь на Хог-лейн существовала недолго – уже в 1684 г. ее по королевскому указу закрыли, что вызвало крайнее негодование архиепископа Иосифа, выразившееся в памфлете, хранящимся теперь в Британской библиотеке. В XVIII в. и до 1822 г. в этой церкви отправляли службу французские протестанты, в большом количестве бежавшие в Великобританию после отмены Нантского эдикта, вводившего веротерпимость во Франции. Они селились в основном в Сохо и там же, естественно, была открыта их церковь. В 1850 г. здание перестроили и устроили в нем англиканскую церковь Пресвятой Девы (Our Lady).

Русская православная церковь была основана после посещения Лондона Петром I. Он выразил пожелание приобрести для нее участок: как рассказывается в архивном экземпляре рукописной истории православной лондонской церкви, император в присутствии нескольких придворных приказал Борису Ивановичу Куракину – «чтоб землю купил и церковь построил». Цена за участок и стоимость постройки показались и Куракину, и послу Федору Веселовскому слишком большими, и потому исполнение приказа Петра пришлось отложить.

В 1712 г. в Лондон прибыл греческий митрополит Арсений вместе с архимандритом Геннадием с просьбой помочь христианской церкви, страдающей «под игом басурманским». Пока он жил в Лондоне, в его покоях функционировала церковь, службы в которой посещались, кроме греков, многими англичанами и в особенности богословами, которые, как видно, интересовались различными формами христианской религии. Службы посещались и русскими, специально для которых «за незнанием греческого языка святая исповедь с греческого на российский и латинский языки переведена…». После его отъезда оставшиеся в Лондоне верующие просили его прислать архимандрита Геннадия, для того чтобы они «безопасны были всяких злоключений, козней сатаниных»[80]. В 1716 г. Геннадий прибыл в Лондон, сопровождаемый своим племянником Варфоломеем Кассиано, для них снималась квартира с «особливым покоем для церкви», устроенная в большой гостиной и освященная в память Успения Богоматери. На ее открытие дал согласие лондонский архиепископ Робинсон, с подозрением относившийся к церквам иных конфессий. Он потребовал, чтобы в ней «приватно службу Божию отправляли, только бы англичан до церкви не допускать, а пение бы отправляли в тихости, чтоб простой народ какой обиды не учинил»[81]. Так в Лондоне обосновалась греческая православная церковь, в которой после Геннадия служил его племянник, посвященный в священника в Петербурге. Квартира находилась недалеко от деловой улицы Стрэнд в небольшом и узком переулке, под названием Иксчейндж-корт (Exchange Court), выходящем на улицу Мейден-роуд. Церковь, возможно, находилась на восточной стороне, где еще сохраняется часть дома XVIII в. со старинными фонарями.

Со временем церковь пришла в ветхость: как сообщал священник Ивановский послу графу Чернышеву, «находящаяся здесь в Лондоне греко-российская православная церковь ныне пришла в крайнюю ветхость и в скудное состояние, а именно: дом, в коем святая церковь состоит, так уже древен, что ежедневно ожидаю его разрушения… внутри же онаго столь все обветшало, что в святом олтаре обои суконные все ободрались, занавесы, кои висят вместо церковных врат и других двух посторонных дверей, совсем распались; камчатное одеяние на престоле и жертвеннике – все крайне же обветшало…»[82]. Ко всему описанному оказалось, что церковь «стоит в неприличном и позорном месте»: под этим имелось в виду, что эти места рядом с рынком были облюбованы женщинами легкого поведения, и поэтому приходилось даже нанимать сторожа во время служения.

В 1740 г. русский посол князь Иван Алексеевич Щербатов обращался к английскому правительству с просьбой о помощи в приобретении нового церковного помещения, однако без успеха, и вскоре греки, жившие в Лондоне, послали в Петербург (греческого посла в Англии тогда не было, так как Греция находилась под владычеством Османской империи) прошение о постройке церкви. Из Петербурга затребовали от русского посла – тогда им был князь Петр Григорьевич Чернышев – сведений о возможности и действительной необходимости в постройке. Он ответил, что англичане отнюдь не препятствуют открытию церквей, а вот тех, кто просил о церкви, он охарактеризовал кратко и образно: «Все, выключая только 3 или 4 человека, которые платье резонабельное на плечах имеют, да иногда сюда на время приезжающие с некоторыми малыми товарами греческие купцы – из самаго подлейшаго народа суть: матросы, нищие и тому подобный сброд»[83]. После такого отзыва Петербург дело о постройке, конечно, остановил и только к концу 1756 г. «русская посольская церковь», как ее стали называть в официальных документах, была переведена в новое более поместительное здание. Оно находилось в центре города недалеко от Клиффорд-стрит* (Clifford street) на территории бывшей усадьбы лордов Берлингтон в Burlington Gardens.

С 1786 г. церковь, которая официально называлась «Православная Греко-российская церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы в Лондоне находящаяся», а в английских источниках просто Russian Chapel (т. е. русская часовня), располагалась в доме № 32 по улице Уэлбек* (Welbeck Street), которая идет на север от улицы Уигмор (Wigmore Street) недалеко от оживленной торговой улицы центра Лондона Оксфорд-стрит.

На улице Уэлбек при всем желании церковное здание увидеть невозможно: оно запрятано вглубь застроек участка № 32. В доме находились различные учреждения (в частности, офисы Royal Variety Club – организации, объединявшей эстрадных артистов, а в последнее время располагались институт радиологии и общество гомеопатов). Здание внутри несколько раз подновлялось и изменялось, церковный зал использовался как лекционный и для собраний. Здесь была проведена реставрация настенной живописи художницей Хелен Грюнвальд, восстановившей лики апостолов в куполе.

Долгое время – с 1786 по 1863 г. – церковь, находившаяся, как было написано в рукописной ее истории (хранящейся в Архиве внешней политики Российской империи[84]), в «доме легкой постройки, имеющей вид галереи или барака», неудобная и маленькая, служила для религиозных отправлений. Но в Лондоне, как, впрочем, и вообще в Британии, русских было очень немного. Как писал настоятель церкви, приход состоял «из православного личного состава Императорского Посольства в Лондоне, из православных сочленов финансового, военного и морского агентств и весьма редко – в виде исключения – из сочленов Генерального Консульства. Помимо сего, в нее входили: две-три русские дамы, находившиеся в замужестве с английскими подданными, два-три купеческих прикащика, единичные дезертиры, несколько человек русских рабочих и случайные русские путешественники. Правильно организованной русской колонии в Лондоне никогда не было; за отсутствием русских людей в Лондоне никогда не оказывались даже попытки к организации колонии. Отсюда в Лондоне не было и ныне нет ни русской школы, ни русских благотворительных учреждений, ни русской больницы, ни клуба, ни читальни, ни вообще какого бы то ни было центра, в коем бы русские люди могли сходиться вместе и завязывать те или иные взаимные сношения. Отсюда же в Лондоне поныне нет и благолепного православно-русского храма».

В 1862 г. русское посольство озаботилось состоянием церкви, которая никак не соответствовала престижу империи. Главным ревнителем новой постройки был настоятель церкви протоиерей Евгений Попов, прослуживший при ней 33 года. Сначала его усилиями собрали по подписке 1608 фунтов стерлингов, потом императрица Мария Александровна внесла еще 300 фунтов, и в конце концов министерство иностранных дел раскошелилось на полторы тысячи. В общем же вся постройка обошлась почти в 4 тысячи фунтов стерлингов, что составило по курсу того времени около 40 тысяч рублей. Работы были окончены в начале 1866 г. и 14 февраля того же года состоялось освящение храма.

С улицы он полностью закрыт линией зданий, обычных для Лондона, построенных вплотную друг с другом. В доме № 32 дверь ведет в сравнительно небольшой холл, за которым и находится бывший церковный зал, высотой 18 м, покрытый куполом, на котором был воздвигнут крест. В Британской энциклопедии издания 1911 г. иконостас русской церкви на Уэлбек-стрит описан как особенно красивый и образцовый.

По словам Е. К. Смирнова, бывшего в начале ХХ в. настоятелем церкви, «не имея внешнего вида, лондонский храм тем более поражает русского посетителя своим внутренним видом. Он разом и целиком переносит его в далекую, но родную и милую сердцу церковную обстановку. Контраст между бурной и шумной жизнью лондонской улицы и тишиною и религиозно-церковною уютностью храма поражает не только русского человека, пришедшего в храм помолиться, но и иностранца, заглянувшего в него из простого любопытства».

«За мою 40-летнюю службу в Лондоне, – продолжает настоятель, – мне многократно приходилось слышать от посетителей-англичан такие восклицания: "Как у вас здесь хорошо и все прекрасно устроено! Идя по улице, нельзя себе представить, что у вас такая великолепная церковь! На улице шум, гам, суетня и толкотня, а у вас здесь тишина и чудная обстановка, которая сама собой располагает к молитве!"». Интерьеры церкви были выдержаны в византийском стиле. В куполе изображены 12 апостолов, вниз спускалось позолоченное паникадило на 48 свечей, стены украшены росписью.

Вместимость храма – примерно 100–120 молящихся, но обычно там бывало немного народа: на всенощных бдениях не более 10 человек, на воскресных литургиях – до 30–40 человек, и только в пасхальные богослужения храм бывал полон. Только однажды, как вспоминал настоятель, когда в Лондоне «находилось 40 присланных из России солдат, до 80 бежавших из Германии военнопленных, до 80 высших и гражданских чинов, служащих в русском комитете в India House, и несколько проезжих русских», церковь на Пасху настолько наполнилась, что было невозможно войти в нее.

Русскую церковь всегда посещали приезжавшие в Великобританию царствующие особы – Николай I, Александр II и Александр III, Николай II, их супруги, великие князья и княгини. В церкви бывали и английские короли: Эдуард VII, королева Александра, Георг V, королева Мария.

Но вот в 1916 г. делегация Государственного совета и Думы, побывавшая в Великобритании, отметила, что церковь «не может удовлетворить религиозных чувств человека, заброшенного за границу и не дает никакого представления англичанам о благолепии православных храмов и торжественности православных богослужений»[85]. По сему случаю, уже тогда (т. е. в августе 1916 г.) главный директор Русско-Британской компании Остроменский представил петроградскому митрополиту записку о необходимости постройки в Лондоне русского православного храма и при нем «Русского дома», где должны были быть женский педагогический институт и лицей, основываясь на «нынешнее благоприятное для этого дела время, полное в Англии симпатии к русским, и на чрезмерный прилив в Англию, в частности в Лондон, русских»[86].

В январе 1917 г. обер-прокурор Синода выразил полное согласие с этим предложением: «Скорейшее разрешение вопроса об устройстве русского православного храма в Лондоне в виду тех – полных взаимной симпатии – отношений, какие установились ныне между Россиею и Англиею, представляется настоятельно необходимым [построить] православный храм с «Русским домом» и школою при нем… [что] не только послужит центром объединения проживающих в Англии русских людей, число которых после войны там несомненно возрастет, но и ускорит, можно думать, разрешение другого чрезвычайно важного вопроса – о соединении Русской и Англиканской церквей…»[87].

Образовали строительный комитет во главе с бывшим премьер-министром лордом Розбери, разработку плана поручили известному своими постройками в русском стиле В. А. Покровскому, но по понятным причинам новая церковь и с нею и «Русский дом» так и не были построены.

В начале 1920-х гг. приход получил церковь св. Филиппа (она была переосвящена в Успенскую, но обычно называлась по-старому), здание которой находилась на пересечении Бэкингэм-роуд (Buckingham Road) с улицей Пэлес-стрит (Palace Street) напротив Королевских конюшен (Royal Mews). В этой церкви в 1950 г. отпевали известного русского религиозного философа Семена Людвиговича Франка. Послеоктябрьский церковный приход уже не был единым: он разделился на две части – на противников и сторонников западноевропейского митрополита Евлогия. Обе части, не признававшие друг друга, пользовались зданием по очереди, причем (что ярко характеризует непримиримость нравов церковников) после службы, совершенной одним священником, другой заново переосвящал алтарь, как будто его «осквернили» язычники. Он так и говорил о священнике, своем единоверце – «служитель сатаны» (!).

Место, где стояла Филипповская церковь, находилось рядом с оживленным транспортным узлом – вокзалом Виктория и оно предназначалось для застройки: в 1953 г. городские власти Лондона решили строить на месте церкви и окружающих домов автовокзал, в следующем году церковь св. Филиппа снесли.

После долгих поисков община, считавшаяся в составе Русской заграничной церкви, нашла помещение церкви св. Стивенса шотландских пресвитериан (разновидность протестантизма, отвергающее епископат и признающее только выборного руководителя, пресвитера) на улице Emperor’s Gate в Кенсингтоне. Там после некоторых перестроек в 1959 г. освятили алтарь в честь Успения Богоматери (здание в стиле викторианской готики сохранилось; здесь теперь находится церковный зал св. Стефана (St. Stephen’s Church Hall).

В распоряжение прихода, считавшего себя под властью Московской патриархии, было предоставлено пустующее здание англиканской церкви во имя Всех святых, по адресу Эннисмор Гарденс, 67. Осенью 1956 г. престол храма освятили во имя Успения Божией Матери, но митрополит Антоний благословил оставить в имени собора праздник Всех святых, хотя в храме только один престол. В 1979 г. настоятелю его с помощью доброжелателей и жертвователей удалось приобрести церковное строение в собственность прихода. Этот храм является кафедральным для епархии Московского патриархата, в которую входят все Британские острова.

Здание церкви построено в 1848–1849 гг. по проекту довольно много строившего в Великобритании архитектора Льюиса Вуллиами (Lewis Vulliamy) по образцу базилики XI в. Сан Дзено Маджоре (San Zeno Maggiore) в Вероне, жемчужины ранней романской архитектуры. Высокая – 35,5 м – колокольня (кампанила) была возведена в 1860 г., а западный фасад церкви переделывал Чарльз Харрисон Таунсенд в 1892 г. Несколько икон в иконостасе исполнены учениками известного русского иконописца Леонида Успенского, а царские двери остались от старой церкви русского посольства. Особенно интересны фрески над высокими арками с восточной и западной сторон, сделанные между 1896 и 1903 г. в стиле ар-нуво Хейвудом Самнером в технике сграффито (рисунок процарапывается в верхнем слое штукатурки и появляется нижний, другого цвета).

Настоятелей русской церкви за все время ее существования в Лондоне было очень немного, так как обычно они служили в продолжение десятков лет.

Правда, служение в Лондоне было непростым: православным священникам было довольно неуютно, так как простолюдины, не привыкшие к их необычному облику, не давали им проходу. Так, посол граф А. С. Мусин-Пушкин сообщал, что иеромонах Дядьковский «из дому выходить не может, ибо от дерзновенного и необузданного здешнего народа к одежде его непривыкшего не раз были учинены ему на улицах огорчения и обиды, за кои не возможно получить удовлетворения и еще менее наказания виновных».

Одним из первых настоятелей русской церкви был Стефан Ивановский, из псаломщиков, рукоположенный по рекомендации посла в сан священника в 1749 г.[88]. Был он «человек тихий, благочестивый и довольно ученый», знавший и греческий и английский, что, конечно, способствовало его работе – его англичане, «а наипаче духовные имели в почтении и приятельстве». Женат он был на англичанке Анне Джонсон. Прослужил в церкви он до 1765 г.

Протоиерей Андрей Афанасьевич Самборский приехал в Лондон в 1765 г., сменив иеромонаха Е. Дьяковского.

Алексею Самборскому было тогда 32 года, и он оставался настоятелем русской церкви до конца 1780 г. (т. е. в продолжение 15 лет). Но он был не только священнослужителем, но, как он сам писал, обращаясь к императору Александру, «по совершении священной должности в храме, все прочее время употреблял я для приобретения не собственной пользы, а блага общего – успехов российских художников, кораблестроителей, мореходцев, земледельцев, пользуясь возможными случаями и способами»[89]. Он овладел английским языком (его жена Елизавета Филдинг была англичанкой), глубоко интересовался сельскохозяйственными науками и по возвращении в Россию напечатал в новиковской типографии «Описание практического аглинского земледелия…». По словам биографа, Самборский «вывез из Англии уважение к закону и праву, прогрессивность стремлений, все те лучшие возвышенные нравственные стремления жизни, которые характеризуют человека истинно благовоспитанного, облагороженного, каких не много было в то время на Руси»[90].

Его как духовника назначили сопровождать великого князя Павла Петровича в путешествии по Европе, а потом законоучителем и наставником в английском языке его сыновьям Александру и Константину Павловичам. Он внушал своим воспитанникам, что нужно «…находить во всяком человеческом состоянии – своего ближнего. Тогда никого не обидите, и тогда исполнится Закон Божий». В России церковники относились к нему с предубеждением – видите ли, Екатерина разрешила ему носить светское платье да еще (о, ужас!) брить бороду. И они, конечно, считали себя правыми: «просвещенные» российские церковники обнаружили, что под Киевом случился неурожай из-за того, что он сбрил бороду, и что этот поступок явился причиной нового раскола и народного возмущения!

Самборский выбрал себе в преемники в лондонской церкви священника Якова Ивановича Смирнова, который, как он сам вспоминал, отправился в Англию, желая «видеть чужестранные земли и приобрести полезные знания». Он прибыл в Лондон в 1776 г., а с 1780 г. исправлял обязанности священника. Он помогал своему покровителю послу в Лондоне Семену Романовичу Воронцову в его активной пропагандистской кампании против вовлечения Великобритании в войну с Россией и исполнял посольские функции, когда Павел разорвал дипломатические отношения и отозвал посла. Ему было предписано: «За отсутствием всех аккредитованных особ при Лондонском дворе, препоручается вам извещать Государя обо всем, что можете узнать можете…» «Этот указ представляет собою первый случай назначения духовного лица поверенным в делах при иностранном дворе», – отмечает историк В. А. Александренко[91].

При Смирнове в посольстве существовал литературный кружок, члены которого переводили на английский сочинения русских авторов. Так, самому Смирнову принадлежит перевод сочинения о России С. И. Плещеева «Обозрение Российской империи в нынешнем ее новоустроенном состоянии…», который он значительно дополнил (Survey of the Russian Empire… transl. from the Russian with considerable additions by James Smirnove, Chaplain to the Legation of H. I. M. of all the Russians at the Court of Great Britain. London, MDCCXCII). Он же консультировал английского историка при написании им истории России во времена Екатерины II.

Смирнов совсем не был похож на обычного русского священника, каким его привыкли видеть в России. Один из русских визитеров, издатель журнала «Русский Меркурий» П. Н. Макаров, побывавший в Великобритании в 1802 г. и напечатавший в своем журнале путевой очерк «Россиянин в Лондоне», так описал его: «…человек довольно молодой, довольно недурной, высокого роста, стройной, статной, осанистой, одетый с величайшим старанием, но без всякого оказания неприличного щегольства; словом сказать: молодой, хорошо воспитанный Лорд – и сей Лорд был г. С-в, Русский Священник при Посольстве… С-в человек очень умной; знает хорошо Латинской язык, говорит по Французски, по Немецки, по Английски, и (естьли не ошибаюсь) по Италиянски, – много читал, и сам переводит и сочиняет. Он любит Англичан до чрезвычайности; за то и Англичане любят его. Не думаю, чтобы он захотел жить где-нибудь в другом месте, кроме Лондона».

Другой русский путешественник, П. А. Сумароков, также был очень благодарен Смирнову: «Я не замедлил предстать нашему послу, в вечеру же с письмом священнику Г. Смирнову, который, пребывая здесь 40 лет, пользуется уважением, хорошим знакомством. Он оказал мне вежливости, обещал везде со мною ездить, все мне показать и оправдал заключение о редких его качествах».

Священником Смирнов пробыл 57 лет (!), получив, что было редкостью, дворянство, и скончался в глубокой старости в 1840 г. Его заменил Евгений Иванович Попов, также проведший много лет в Лондоне – он прибыл в 1842 г. из Копенгагена, где служил в посольской церкви, и закончил свое поприще в 1875 г. Его трудами были собраны пожертвования на постройку новой церкви на Уэлбек-стрит. Отец Евгений был душой небольшой русской колонии, имел обширные связи в разных слоях английского общества. В годы Крымской войны он не оставлял своими заботами русских военнопленных. После настоятелем был его сын Василий Попов, а потом священник Евгений Константинович Смирнов, который прослужил настоятелем русской православной церкви 46 лет – с 1877 по 1923 г. Ему, выдающемуся церковному писателю, принадлежат несколько книг и статей в числе прочих о соединении церквей.

Но самым известным настоятелем русской церкви явился известный проповедник митрополит Антоний Блум, голос которого памятен многим, кто слушал передачи русского радио Би-би-си.

Андрей Борисович Блум родился в 1914 г. в семье русского дипломата в Лозанне, мать его была сестрой композитора Скрябина; после революции семья жила в Париже, где он окончил биологический и медицинский факультеты Сорбонны. Во время немецкой оккупации он был в антифашистском подполье и работал врачом. К церкви он примкнул давно, еще в 1931 г., а в 1943 г. пострижен в монахи с именем Антония в честь св. Антония Киево-Печерского. В 1948 г. его призвали к священству и направили в Великобританию, где он стал настоятелем храма св. Филиппа, а с 16 октября 1956 г. церкви Успения Богоматери и всех Святых в Эннисмор-гарденс. В 1962 г. была образована Сурожская епархия Московской патриархии, объединившая все православные приходы Великобритании, и Антоний стал архиепископом, а в 1966 г. митрополитом Сурожским.

Сурожская епархия была основана в составе экзархата (т. е. отдельной церковной области) Западной Европы в 1962 г. Ее назвали по древней Сурожской епархии в Крыму по городу Сурож (ныне Судак). Покровителем епархии является святой Стефан исповедник, в VIII в. бывший архиепископом Сурожским.

Это название может показаться странным сейчас – о причине выбора его рассказывал сам митрополит Антоний: «Когда я стал правящим епископом Великобритании и Ирландии (1962), мне сначала был дан титул Лондонского и Великобританского. Я обратился с вопросом к архиепископу Кентерберийскому Михаилу Рамзею, которого я знал очень хорошо и близко: не создаст ли это каких-нибудь затруднений в отношениях с Англиканской церковью, поскольку у англикан есть свой Лондонский епископ. Он мне ответил, что если я хочу, чтобы мое назначение правящим епископом было положительным делом для взаимоотношений между англиканами и Русской церковью, лучше бы мне не иметь английского титула. Я тогда обратился в Патриархию с просьбой дать мне титул, который был бы русский. Причем тут два соображения играли роль. Во-первых, то, что мне сказал архиепископ Кентерберийский, и во-вторых, – мне очень хотелось иметь русский титул… Мне было отрадно иметь титул чисто русской, древней, но кроме того, миссионерской епархии, потому что я рассматривал нашу роль на Западе как миссионерскую»[92].

Как говорил архиепископ Кентерберийский Роберт Ранси, «народ нашей страны – христиане, скептики и неверующие – в огромном духовном долгу перед митрополитом Антонием. [Он] говорит о христианской вере с прямотой, которая вдохновляет верующего и призывает ищущего… Он неустанно трудится во имя большего взаимопонимания между христианами Востока и Запада и открывает читателям Англии наследие православных мистиков, особенно мистиков Святой Руси. Митрополит Антоний – христианский деятель, заслуживший уважение далеко за пределами своей общины».

Антоний скончался 4 августа 2003 г. и упокоился недалеко от церкви на кладбище Олд-Бромптон в семейном захоронении рядом с могилами его матери и бабушки.

За годы его служения приход Успенского храма значительно увеличился: теперь он состоит и из русских, и из англичан, причем последних примерно одна треть. Службы исполняются на двух языках – русском и английском. В храме, в противоположность тому, что можно увидеть в русских церквах, у входа не стоят полупьяные бомжи, не поощряются кликушество и убогость, здесь нет места фарисейству и грубости, ко всем относятся с вниманием и заботой.

В конце XIX в. в Лондоне была еще одна церковь (кроме той, которая стояла на Уэлбек-стрит). Она находилась во дворце, где жила Мария Александровна, жена второго сына королевы Виктории, герцога Эдинбургского Альфреда. Новобрачные поселились в Кларенс-хаузе* (Clarence House), четырехэтажном особняке на улице Молл (The Mall) рядом с дворцом Сент Джеймс (St. James’s Palace).

При выходе замуж за членов русского императорского дома обязательным условием для иностранных невест был переход из одной разновидности христианства в другую, православную, но в веротерпимой Европе от русских великих княжен этого не требовали и они сохраняли свое вероисповедание. Так, когда Мария Александровна выходила замуж за герцога Альфреда, то для нее устроили в одном из покоев дворца домовую церковь, освященную во имя св. Александра Невского, куда поставили иконостас из походной церкви прадеда Марии императора Александра I. В 1879 г. во дворце Кларенс-хауз построили по проекту архитектора И. А. Монигетти в небольшой каменной пристройке церковь Благовещения в «нововизантийском стиле», для которой иконостас был вырезан из дерева по рисунку Д. И. Гримма, который также рисовал и образцы утвари, изготовленной фирмой П. Овчинникова. Образа исполнил художник Т. А. Нефф[93]. В 1894 г. церковь упразднили.

Недавно община Русской православной церкви за рубежом (не подчиняющаяся Московской патриархии и никогда не сотрудничавшая, в отличие от нее, с советской властью[94]) выстроила и освятила церковное здание на улице Гарвард в лондонском районе Чизуик (Chiswick, Harvard Road, 57). Ранее эта община молилась в церкви св. Филиппа на Palace Road, а впоследствии перешла в помещение церкви пресвитериан (см. ранее). После истечения срока аренды в 1989 г. решили найти себе собственный участок и построить собственную церковь там. В 1992 г. нашли участок с подходящим домом, к которому сначала пристроили большой зал для молитв, а строительство церковного здания началось с закладки 27 ноября 1997 г., и в 1999 г. состоялось первое богослужение в ней.

Теперь удивительно видеть в типичном лондонском районе позолоченный купол и церковку в стиле псковско-новгородской архитектуры, проект которой принадлежит английскому архитектору Дугласу Норману.

Православная община южного Лондона собирается для молитв в церкви св. Петра на улице Клэпем Менор-стрит в районе Клэпем (St. Peter’s Church, Clapham Manor Street SW 4).

В Лондоне есть Благовещенский монастырь Русской церкви в изгнании, находящийся в Брондсбери-парк (26, Brondesbury Park, Willesden, NW6 7DL), открытый в 1960 г. Община образовалась в Палестине и в 1954 г. перебралась в Лондон. В монастыре находится часовня, доступная для верующих.

Украинская православная церковь представлена зданием в лондонском районе Илинг, дом № 1А на улице Ньютон-авеню (1A, Newton Avenue, Ealing, London W3 8AJ), где службы проходят каждое второе воскресенье.

В Лондоне существует русская община баптистов – их церковь East Tabernacle Church находится на Бердетт-роуд (Burdett Road, Mile End), там работает и русская школа.

Оглавление книги