Книга: Русский Лондон

Здания посольства

Здания посольства

В первое время гонцы от московского правительства останавливались в тех домах, которые им предоставляло английское правительство, и долгое время не имели постоянных помещений. Так, первому посланцу царя Осипу Непее отвели дом на Фенчерч-стрит (см. главу «Первые контакты»). В начале XVIII в. посол Петра Первого Андрей Артамонович Матвеев жил в доме герцога Нортумберлендского на улице Пэлл-Мэлл (Pall Mall*), недалеко от Сент-Джеймской площади (St. James Square), за который англичане платили 300 фунтов в год. Там же останавливался и князь Борис Иванович Куракин в начале XVIII в. (в 1710 г.). Возможно, что там же жили А. фон дер Лит, Б. Шак, Ф. П. Веселовский и М. П. Бестужев. Точное место его не определено, известно только, что недалеко находился дом Ангерстайна (№ 100– 105, Пэлл-Мэлл), выходца из России, основателя страховой компании «Ллойд» и собирателя коллекции живописи, давшей основание Национальной галерее.

Князь Антиох Кантемир с 1732 по 1738 г. жил в доме № 6 на Голден-сквер (Golden Square*) недалеко от Риджент-стрит (Regent Street), князь Иван Андреевич Щербатов (1739–1746) – на Альбемарль-стрит (Albemarle Street*), а князь Петр Григорьевич Чернышев (1746–1755) – в доме на улице Кенсингтон-хай-стрит (Kensington High Street). Это был трехэтажный особняк, стоявший в начале улицы, позади которого находился большой, площадью около 10 акров, тщательно распланированный ухоженный парк. Дом находился на южной стороне нынешней улицы, примерно там, где проходит Kensington Court. После того как в 1755 г. Чернышев покинул пост посла, дом был занят шотландской мужской школой, впоследствии же там находились различные учреждения, а в 1872 г. его снесли.

Начиная с 1756 г. русское правительство ассигновывает по 400 фунтов в год на наем посольского дома в Лондоне. Так, посол князь Александр Михайлович Голицын в 1755–1760 гг. жил в доме № 15 на улице Cheyne Walk в районе Челси.

Есть еще и несколько других адресов русских послов: так, например, А. С. Мусин-Пушкин жил на Lower Grosvenor Street, а граф Александр Романович Воронцов – на Клиффорд-стрит (Clifford Street).

И. М. Симолин (1779–1784) поселился в своем доме под № 36 на Харли-стрит (Harley Street), во втором доме от угла левой стороны, если идти от Weymouth St. Его за 6000 фунтов приобрела казна, и, таким образом, впервые русские послы получили постоянную резиденцию. Этот дом, будучи послом, занимал граф Семен Романович Воронцов. Известно, что в 1813 г. русское посольство переехало с Харли-стрит, № 36 на Дуврскую улицу (Dover Street), в дом под № 30 на углу с Hay Hill (улицей Соломенного Холма), который не дошел до нашего времени.

Долгое время посольство находилось в одном из самых фешенебельных районов Лондона Белгрэвиа (Belgravia) на небольшой Чешем-плейс (Chesham Place). Посольство занимало угловую часть большого шестиэтажного дома на углу с Layall Street, который назывался Чешем-хауз (Chesham House) (и сейчас на стороне дома, выходящем на Layall Street, видно это название). Тогда в этом районе находилось несколько посольств (Франции – на Albert Gate, Румынии, Голландии и Бельгии – на улице Grosvenor Gardens), да и сейчас их немало (Германии, Финлядии, Австрии, Турции, Малайзии, Испании и др.).

В 1852 г. русский посол барон Ф. И. Бруннов приобрел на Чешем-плейс два участка – № 30 и 31 – и заказал объединить два больших дома, находившихся там, в один. Работу эту производил Томас Кабитт, известный лондонский строитель (ему поставлен памятник городе Доркинг), любимый королевой Викторией и принцем Альбертом: он строил для них усадьбу на острове Уайт. Сын его стал членом парламента и получил титул барона Ашкомб; герцогиня Камилла, супруга принца Уэльского Чарльза, – его правнучка.

Переделки для нового посольского дома на Чешем-плейс были значительными: дома объединили одним фасадом, интерьеры оформлены заново, вход сделали со стороны двора, выходившего, как и сейчас, на Layall Street. К Рождеству 1852 г. дом был закончен, и Бруннов дал обед в честь 200 рабочих, трудившихся на стройке в продолжение десяти месяцев. Посол произнес речь, которая была приведена полностью в журнале «Illustrated London News» (8 января 1853 г.).

Вскоре после окончания всех работ русскому послу пришлось покинуть Лондон – началась Крымская война, в вероятность которой он не верил и пытался убедить в этом императора Николая I. Вернулся Бруннов в 1858 г., и с тех пор русское посольство находилось на Чешем-плейс, где его посещали члены королевской семьи, представители аристократии и дипломатического мира Великобритании, и еще довольно долгое время после Февральской революции и коммунистического переворота этот дом был центром русской эмигрантской колонии во главе с Е. В. Саблиным. После признания большевистской России де-юре в продолжение трех лет – с 1924 по 1927 г. – здесь работали советские послы. Как вспоминал один из них, И. М. Майский, «это был особняк, построенный в стиле посольства великой державы капиталистического мира. В нижнем этаже – великолепные приемные комнаты и кабинеты руководящего персонала посольства. Во втором этаже находилась роскошная квартира посла. А все остальные этажи, поделенные на маленькие, тесные комнаты, представляли всякого рода подсобные помещения».

Представители советской России появились в Лондоне почти сразу после переворота октября 1917 г. Уже 4 января следующего года в английских газетах сообщалось о назначении посла нового государства. Им стал политический эмигрант Максим Литвинов, будущий глава внешнеполитического ведомства СССР, которому из Москвы прислали на обзаведение 200 тысяч царских рублей, ничего не стоивших в России, но еще обменивавшихся на фунты стерлингов в Великобритании. Литвинов снял помещение в жилом доме № 82 на улице Викториа (Victoria Street, 82) – и здесь обосновалось первое советское посольство.

Посольство, как и сам Литвинов, в Лондоне пробыли недлго: он в 1918 г. уехал в Россию, и в 1922 г. с установлением торговых отношений в Лондон прибыл крупный деятель большевистской партии Л. Б. Красин, снявший другое помещение, но не для посольства, а для торговой миссии: Красин стал торговым представителем советской России (но не «полпредом», как пишется в энциклопедиях). Торговая миссия снимала дом № 54 на Итон авеню (Eton Avenue), но с признанием советского государства посольство с 1 февраля 1924 г. опять поместилось в доме на Чешем-плейс.

Новые жильцы пришлись не ко двору здесь, хозяин дома, их, мягко говоря, не любил и, как рассказывал И. М. Майский в воспоминаниях, отравлял им жизнь разными кляузами и придирками. Однако ему пришлось терпеть новых постояльцев, так как дом был снят императорской Россией на 60 лет.

Советские представители покинули Чешем-хауз после разрыва Британией дипломатических отношений в 1927 г. (персонал посольства выехал отсюда в июне 1927 г.) в результате скандала с раскрытием шпионских операций Коминтерна.

После восстановления дипломатических отношений в 1929 г. старый дом уже не удалось снять и пришлось искать другое помещение. Сначала устроились во временном помещении в доме № 40 на Гровнор-сквер (Grosvenor Square), но там было неудобно, и настойчивые поиски подолжались довольно долго – ведь как только домовладельцы узнавали, что нанимателями будут большевики, они сразу же наотрез отказывались иметь дела с ними.

После долгих поисков наконец-то нашли подходящее здание. Оно находилось на самой престижной улице Лондона – Кенсингтон Пэлес-гарденз (Kensington Palace Gardens), или, как она иногда прозывалась, «улице миллионеров» (Millionaires Row), застроенной великолепными особняками.

Один из таких особняков (№ 13) был построен в 1853 г. графом Харрингтоном (автором его, возможно, является известный архитектор Децимус Бертон, а строителем С. Д. Ричардсон). Стоимость особняка составила огромную сумму тогда – 15 тысяч фунтов стерлингов. У вдовы графа Харрингтона этот особняк приобрел южноафриканский торговец шерстью сэр Льюис Ричардсон, который сделал некоторые перестройки в особняке и в 1930 г. сдал его советскому посольству. Когда обитатели этой престижной улицы узнали о нашествии большевиков, они заявили протест владельцам земли, но он не возымел силу. Удалось только внести в арендный договор пункт о том, что дом не может быть использован для целей, вызывающих появление больших масс народа на улице – пришлось поэтому снимать под консульство дом на другой улице, на Розари-гарденз (3, Rosary Gardens). Сейчас, правда, этот пункт, похоже, не действует, ибо консульство размещается неподалеку на той же улице (№ 5; посольский офис занимает дом № 6/7). В 1991 г. аренда здания, где находится резиденция посла, была продлена на 99 лет за символическую ежегодную плату в один фунт стерлингов (британская сторона за резиденцию своего посла в Москве на Софийской набережной выплачивает один рубль).

Над входом в здание сохранился герб Ричардсона – южноафриканский страус. Далее – вестибюль, из которого направо – вход в гостиную (бывшую библиотеку) с глубокими удобными кожаными диванами и креслами, на стене – портреты советских и российских послов (но не русских императорских!), из вестибюля можно также пройти в центральный зал высотой в два этажа, освещенный светом с потолка, к залу примыкает бывшая картинная галерея, из которой можно выйти в ухоженный сад с памятником Петру I.

Один из советских послов, единственный оставивший воспоминания о своей работе в Лондоне, пишет, что внутри особняка «много старинной мебели, мраморных столов, художественных ваз и других украшений, привезенных из петербургских дворцов».

Оглавление книги