Книга: Киев для романтиков

От Подола до…

От Подола до…

Прежде чем приступить к рассказу о Подоле, необходимо вспомнить его описательницу Ирину Плотникову. Я бы назвал ее монахиней культуры, потому что она жила в уединении, отказавшись от личной жизни в окружении книг и рукописей, время от времени выходя из своего дома, чтобы провести экскурсию. Монах (от латинского моно – один). Произведения Ирины Владимировны были подчинены единой теме: «Киев – Родина нежная». Так словами ее любимого киевлянина А. Вертинского Плотникова озаглавила свою книгу, отрывки из которой печатались в одной из городских газет, для того чтобы после смерти выйти отдельным изданием. Все, кому не безразлична история города, жизнь и произведения лучших представителей русской и украинской культуры, помнят ее очерки, нет, я бы сказал, эссе. И пусть не до всех доходила ее излишняя дотошность, но в этом и была важная, отличительная черта ее творчества, я бы даже сказал, научного поиска и исследований. Личная жизнь Плотниковой проходила не в своей квартире, у нее вообще не было собственности. Потому что в отличие от всех людей, ее семья состояла из Николая Гоголя, Александра Пушкина, Михаила Булгакова и особенно она обожала скромного, прекрасного поэта Николая Ушакова. Абсолютная свобода – это осознанная никому ненужность. Родной двор Ирины был не у дома, а тихий, неприметный дворик возле Покровского монастыря, а экскурсии, которые она проводила, были созвучны песням Окуджавы и Розенбаума о волнующих с детства площадках и подворотнях. Личная жизнь инокини Нектарии, в миру Натальи Долгорукой, первой отечественной писательницы, Плотникову интересовала больше, чем собственная. В своих персонажах, – писателях и художниках, – Ирина более ценила среду обитания, чем образ жизни. В любимом Музее одной улицы Ирина Владимировна провела последние годы своей жизни. Выставка, с которой она вышла домой и не вернулась, называлась «Осенний сон» и была посвящена любимому Константину Паустовскому. Этот писатель учил нас в обыденности находить свою особенную красоту, которая спасает не Вселенную, а простых людей, имеющих богатый внутренний мир. Казалось, что Ирина плохо видела, но за толстыми стеклами очков скрывались глаза, смотрящие насквозь, видящие самую суть дорогих для нас людей и вещей. Такой скромной, незаметной, более углубленной в историю Родины, чем в свой быт, она и ушла. Одиноко, тихо и незаметно. Ее нашли с телефонной трубкой в руке, и можно предположить, что она пыталась обратиться за помощью к друзьям, ожидая ее скорее от них, чем от государства. Прискорбно, но мы даже не знаем, когда перестало биться ее сердце.

Поэтому дальнейший свой маршрут по Подолу я проведу, как Плотникова, рассказывая о самом интимном, важном, спокойно, без эмоционального надрыва и… без присущих мне колкостей и ерничества. Но, боюсь, что не смогу кое-где сдержаться!

С давних времен к нагорной, холмистой части Киева присоединилась низменная, приречная территория. Это давний торгово-ремесленный посад. Из-за своего расположения он получил название – Подол, и вместе с Верхним городом составлял основу Киева домонгольского периода. Позже, во времена Литовского княжества, при Верхнем городе, пребывающем в запустении, основная жизнь проходила на Подоле. А когда польский король Сигизмунд ІІІ дал городу магдебургское право, то мещане со своим магистратом называли себя жителями Киево-Подола. Поселение сохраняло средневековую застройку вплоть до июля 1811 г., когда страшный пожар почти полностью уничтожил город. Тогда по проекту В. Гесте (шотландца на русской службе) Подол получил регулярную планировку, – ту, что и сегодня. Со своей Академией, другими учебными заведениями, а прежде всего из-за своих колоритных обитателей, этот район стал любимым местом прогулок не только киевлян, но и приезжих. Можно без преувеличения сказать, что слава Подола распространилась на весь мир, ну, по крайней мере, на южную его часть. «Без Подола Киев невозможен», – так поется в популярной песенке, а далее продолжается: – «как святой Владимир без креста». Поэтому стоит начать с него.

Общий вид с Днепра на Набережную.

Вверху церкви: Трехсвятительская, Десятинная и Андреевская. Внизу церковь Рождества Богородицы.

Фотооткрытка 1910-х годов

Самый красивый парк, где легко услышать не только шелест трав, но и шепот любимого человека, – это Владимирская горка. Он хорошо виден с Днепра и как бы манит с далекого Левобережья. А с самой возвышенности красоту Заднепровья возможно рассмотреть из беседки с любопытной судьбой. Жил в Киеве довольно оборотистый делец В. Кокорев, разбогатевший в результате удачной операции. В память об этом, а скорее, чтобы его не забыли жители, подарил он городу 1000 рублей с целевым назначением соорудить беседку на его любимой Владимирской горке. Деньги власти приняли и до исполнения обещанного положили в банк. Вспомнили о них через четверть века, когда их хватило на два подобных сооружения. Они и появились. Одна беседка, по желанию, на Владимирской горке, другая – на Андреевском спуске, в сквере. Вокруг последней сейчас такие заросли, что любоваться можно только своими спутниками, а вот какой простор открывается с горки! На нее водили всех гостей города, в том числе и знаменитостей, которые не преминули оставить о Киеве восторженные строки, где отразили свои впечатления. Особенно памятно стихотворение Владимира Маяковского: «Вот стою на горке на Владимирской. Ширь вовсю!..»

На Владимирской горке любил бывать живший по близости Михаил Булгаков, который считал ее, горку… как бы живым организмом. И попробуйте не согласиться? Коренные киевляне иного и не представляют, Город (так с большой буквы он в романе того же Булгакова) – имя существительное! Они его одухотворяли. Для популярного писателя князь Владимир с крестом стал символом переживаемой гражданской войны, что хорошо прослеживается по роману «Белая гвардия». Этот памятник расположен чуть ниже беседки, на средней террасе парка. К нему можно спуститься по дорожке, выложенной из особенного киевского мергелистого кирпича. На некоторых сохранились фамилии собственников заводов и даты изготовления, все конца ХІХ в. Памятник князю Владимиру, который еще с позапрошлого столетия считается визитной карточкой Киева, виден издалека, так как его высота – 20, 5 м. Над первым в городе скульптурным монументом работали лучшие мастера – ваятели В. Демут-Малиновский и П. Клодт, а также архитектор А. Тон. Величественная статуя князя, с крестом в правой руке и княжеской шапкой, символом власти в левой, стоит на кирпичном пьедестале с чугунной облицовкой, напоминающем часовню. Там же помещен горельеф, изображающий сцену крещения киевлян. На нем легко просматриваются рельефные регалии ордена святого Владимира и герб Киева – архангел Михаил. Другие разнообразные символы заставили некоторых дотошных исследователей увидеть и здесь руку масонов. Вокруг памятника – знаменитые каштаны, которые в довольно продолжительное время безверия заменили святого покровителя Киева в гербе. В СССР в официальной символике каштан считался более подходящим, чем святой Михаил. Сейчас в городе столько каштанов, что они стали привычным пейзажем, особенно радуя в период цветения.

Нижний памятник князю Владимиру (Магдебургскому праву).

Фотооткрытка 1910-х годов

С этого Верхнего памятника попробуем спуститься к Нижнему. Можно с помощью фуникулера, а можно, как столетиями ходили крестными процессиями, обминая все неровности поверхности по аллеям и тропам. Это хоть немного придаст романтики вашему путешествию. Тем более, что пройдя тенистыми летом аллеями Владимирской горки, мы очутимся на Европейской площади. А там совсем немного – и ступеньки, которые специально по этому случаю устроены в 1915 г. По ним можно спуститься к 18-метровой колонне так называемого Нижнего памятника князю Владимиру. Он был сооружен по проекту архитектора А. Меленского в 1802 г. История его сооружения весьма любопытна и характерна для эпохи Александра І. Взойдя на царство, император подтвердил права киевлян на магдебургское право, что привело их в неописуемую радость. В ознаменование этого они и решили соорудить каменный памятник с фонтаном на Крещатикском источнике, на месте крещения сыновей св. князя Владимира и учредить там ежегодно «торжественный крестный ход» 15 июля. Все это в «воспоминание будущим родам ныне дарованных сему городу, яко древней столице, монарших милостей». Так было написано в грамоте по этому весьма торжественному случаю. Сохранилась ли грамота или нет, не могу сказать ничего определенного, но этот памятник, старейший в Украине, стоит и сейчас под распространенным названием, придуманным в советское время, «памятник магдебургскому праву». Благодарственная надпись Александру I на монументе, по счастливой случайности, а скорее из-за того, что совчиновники не проходили десятилетиями мимо него или из-за того, что не сумели прочитать замысловатую запись, – сохранилась. «Усердием киевского гражданства за утверждение прав древней сея столицы Всероссийским императором Александром I. 1802 года, сентября 15 дня». С другой стороны памятника надпись: «Святому Владимиру, просветителю России». Он имеет вид колонны тосканского ордера, поставленной на арке, над колодцем с родниковой водой. Хоть этот памятник и был предназначен во славу монарха, но Александр I, узнав о его возведении, выявил неудовольствие. Как-то не привыкли на то время коронованные особы, чтобы их славили без их согласия. Поэтому 7.ХІ.1802 г. был направлен киевскому военному губернатору А. С. Феншу Высочайший указ следующего содержания: «Сколько приятно Мне было видеть знак усердия изъявленного киевскими гражданами в сооружению памятника Святому и Равноапостольному Великому князю Владимиру, особенно по уважению моему к главной и благочестивой мысли сего памятника, столько крайне был Я удивлен, что о предположении сем от вас предуведомлен Я не был. Здания сего рода столько сами по себе важны, что не могут быть начинаемы с единого ведома местного начальства; и долг оного, весьма по мнению Моему ясный, есть доносить о них предварительно Высшему правительству. Я узнал о сем единственно из отношения вашего к бывшему генерал-прокурору, на сих только днях к сведению Моему дошедшему. Поставляя сие особенно вам в замечание, Я, тем не менее, отдаю справедливость доброму намерению киевских граждан, и особливо за назначение ими построить богадельню в пользу страждущего человечества; поручаю вам изъявить за сие Мою им признательность». Незамедлительно после этого «Высочайшего замечания» на место Андрея Семеновича был назначен губернатором генерал Тормасов. Но, тем не менее, улицу назвали Александровской в честь правящего царя.

Более столетия простояла под колонной небольшая часовенка с небольшим бассейном – так называемым «Крещатикским источником». У жителей города сложилось мнение, что вода из этого источника является целебной при болезни глаз. И что удивительно, – она действительно помогала. Эти места были в запустении, оживляясь только в летнее время как спуск на пляж или во время массовых танцев. Пару десятилетий тут находилась «жаба», так из-за приземистого навеса над оркестром называли популярную в городе танцплощадку. В порядок, правда, относительный, привели к празднованию «1000-летия крещения Руси». Теперь возле памятника торжественными службами отмечают Водокрещение и День св. Владимира. Ожидаем особое оживление в виде реставрационных работ по случаю 1000-летнего юбилея равноапостольного князя.

Мое детское воображение поражало небольшое строение в виде средневековой крепости. Я представлял себя принцем, живущим там, но это всего-навсего станция второго подъема киевского водопровода, сооруженного в 1887 г. и имеющего звучное название «Палестина». Это вызвано тем, что на этом месте был отель, так же названный, потому что от него спускались к киевской «Иордани», месту крещения киевлян.

Когда по Набережной пройдем до Почтовой площади, то увидим, что по обе стороны «колонны» стоят старой архитектуры здания первого в государстве водопровода, действующего с 1872 г. С того периода под служебное помещение используется деревянный дом по Набережному шоссе, 4, оформленный в стиле русской народной архитектуры (архитектор А. Геккер, 1878). Организатором этого прогрессивного вида водоснабжения был известный предприниматель Аманд Струве. Он, прогрессивно мыслящий неутомимый инженер, в мае 1892 г. организовал в Киеве систематическое движение электрического трамвая – впервые в Восточной Европе. Маршрут прошел по одному из самых трудных участков – Владимирскому спуску. В столетний юбилей на месте первоначальной остановки был поставлен памятный знак. Как тут не отметить нашу разницу в менталитете. В другой стране создали бы мемориальный маршрут, но в 1976 г. рельсы убрали, несмотря на протесты любителей старины, защитников киевского трамвая, постепенно сдающего маршрут за маршрутом, рейс за рейсом свои позиции. Это когда в Европе трамвай становится все более популярным и эффективным.

Набережная.

Фотооткрытка 1910-х годов

Поводом для ликвидации самого старого трамвайного маршрута стало открытие станции метро «Почтовая площадь». На одноименной площади, словно островок далекой старины, находится здание «Почтовой станции». Чтобы больше узнать о жизни города XVIII в. – зайдите туда. В ней постоянно проводятся выставки с множеством удивительных экспонатов. В этом большая заслуга зав. выставочным отделом заповедника «Древний Киев» Оксаны Ивановны и ее преданных сотрудников.

Киев во все времена был портовым городом, да и возник он на пути «из варяг в греки». Киевская гавань всегда была удобным местом для стоянки судов. Первые причалы располагались именно в этой части города. Судоходству по Днепру издавна мешали пороги, от которых избавил Днепрогэс. Но, тем не менее, в 1823 г. появился первый пароход, а через 35 лет действовало Общество пароходства по Днепру и притокам, впоследствии неоднократно переименованное, но не прекращающее своей активной деятельности. Вдоль Почтовой площади протянулись цепочкой причалы. Наконец-то в 1961 г. на площади появился похожий на пароход Речной вокзал, ставший местом, откуда отправляются всевозможные пассажирские и экскурсионные рейсы. Памятник воинам Днепровской флотилии (скульпторы Вронский, А. Скобликов, 1979) напоминает о героях давней войны. Днепровская флотилия существовала с 1696 г., но прославились ее экипажи во время обороны Киева. Особенно отличился монитор (речной крейсер) «Железняков», который водрузили на другом берегу залива.

В центре площади недавно восстановили церковь Рождества Христова, снесенную в 1935 г. во время атеистической вакханалии. СССР отметился в мировой истории тремя основными признаками: 1. Не было безработицы, так как часто ломали и сносили, чтобы потом восстанавливать. 2. Каждый занимался не своим делом! Инженеры работали в колхозах, а колхозники управляли государством. 3. Все говорили не то, что думали.

Церковь Рождества Богородицы.

Фотооткрытка 1910-х годов

Как тут не вспомнить шутку 30-летней давности: «В чем главное отличие жизни в капиталистической стране от социалистической? – При капитализме не знают, что с ними будет завтра, а мы не знаем, что у нас происходило вчера!» Так советские историки безбожно перекраивали ушедшие события и беззастенчиво врали о деятелях прошлого, что народ не имел даже приблизительного представления об исторической правде.

Рождественскую церковь построили в 1814 г. по проекту Меленского в стиле классицизма. Она была особо памятна тем, что в ней в мае 1861 г. прощались с прахом Тараса Шевченко, привезенного из Петербурга в Украину. Известный исследователь украинских древностей, священник этой церкви, Петр Лебединцев при стечении народа провел панихиду. Пока прах Великого Кобзаря стоял в церкви, решался вопрос о месте его захоронения. Один из вариантов была гора Щекавица, но киевский генерал-губернатор не дал разрешения, поэтому с этой площади возле пристани, погрузив тело на пароход, и увезли Тараса в Канев.

Из-за того, что большинство паломников прибывали в святой город по реке, с пристаней к монастырям Верхнего города вел Михайловский подъем, получивший название из-за выхода на одноименный монастырь. Открыт он был 7 мая 1905 г. и соединял Михайловский монастырь с Боричевым Током. Длина этого фуникулера, одного из первых в мире, составляла 200 м, но в 1928 г. ее продолжили еще на 28 м. В 1984 г. после удачной реконструкции новый просторный павильон из стеклянных арок придал старому транспорту парадный вид. На нем любил ездить мой младший сын Миша и тысячи-тысячи детей.

Прежде чем покинуть Почтовую площадь, расскажу о книгохранилище Национальной парламентской библиотеки Украины, под которое приспособили элеватор мукомольной фирмы «Лазарь Бродский». Мельница существовала еще с 1857 г., но с приобретением ее Бродскими стала наибольшей в городе, перерабатывая в начале ХХ в. три миллиона пудов зерна ежегодно. Одно время тут проходила трудовая и началась политическая деятельность Лазаря Кагановича.

Центральной улицей Подола считается Сагайдачного. Чтобы эту особенность подчеркнуть, по выходным и праздничным дням ее объявляют пешеходной, что приводит к осложнениям для движения транспорта. Но, по большому счету, улица Сагайдачного действительно достойна этого статуса. С 1810-х с названием Александровская она шла от Крещатика, вполне соответствуя этому назначению. Приятнее всего здесь прогуливаться по ночам, когда хочется насладиться покоем и одиночеством. Маленькие улочки Подола, предназначенные для отдыха, стали местом воспоминаний и тишины, целительной местностью, где возрождаются душевные силы. Дом № 4 по Сагайдачного означен памятным знаком в виде головы Александра Куприна, которая как-то необычно выглядывает из-за угла, так получилось у скульптора А. Куща создать такое ощущение. Известный писатель в 1890-х снимал жилье в меблированных комнатах «Днепровский порт», расположенных тут. Он здесь, словно по традиции, которая сложилась в Киеве, готовил свою первую книгу – сборник очерков «Киевские типы». В рассказе «По-семейному» Куприн колоритно изобразил временное пристанище под названием «Днепровская гавань». От того мемориального сооружения в два этажа остался только силуэт, – в 1982 г. создали его трехэтажное подобие. На месте дома № 23/4 находилась популярная, первая в Киеве библиотека «Аптека для души», организованная капитаном Должиковым. Свернем чуть-чуть в сторону по улице Игоревской, получившей имя летописного князя, ничем себя не зарекомендовавшего, кроме того, что он был сыном Рюрика и мужем св. Ольги. Все его походы против Византии и древлян заканчивались плачевно для его дружины. А в одном походе за данью его деревьями просто разорвали на куски. Обычная судьба для алчного персонажа и через тысячелетие! На углу с Братской стоит дом № 9/1 (архитектор В. Николаев, 1893), где в 1898–1914 гг. жил выдающийся археолог Викентий Хвойка. Трудно, рассказывая о Киеве, не упомянуть его открытия, – это Старокиевская гора и, в первую очередь, Кирилловская стоянка времен позднего палеолита. А вот открытие Хвойкой культуры, описанной как Трипольская, требует более подробного освещения. Но не тут!

Напротив этого дома, немного наискось, сохранилось сооружение бывшего «хлебного магазейна» – хозяйственное помещение Киевского магистрата (архитектор И. Григорович-Барский, 1760-е). Перестроив, его переоборудовали в пересыльную тюрьму, где летом 1859 г. несколько дней держали Т. Шевченко во время его последнего путешествия по Украине. С этого перекрестка наиболее прекрасный вид на Андреевскую церковь. Отсюда, не отрывая взгляда от церкви, но осторожно, чтобы не попасть под машину, можно выйти к усадьбе семейства Балабухи. «Балабухинские изделия» славились далеко за пределами Киева, а в 1889 г. парижские негоцианты предлагали им открыть фабрику цукатов во Франции. Посредине бывшей усадьбы семейства видим старинный одноэтажный дом № 27-б с просторным и глубоким подвалом. Его фасад размещен под углом к существующей линии улицы – явный признак того, что он построен до злосчастного пожара. Это одно из старейших сооружений зафиксировало средневековую застройку старого Подола. За скульптурой казака-запорожца и кобзаря стоит в классическом стиле флигель (№ 27-а), собственность того же семейства. Тут сейчас ресторан «Запорожье». Отсюда открывается самый потрясающий вид на Андреевскую церковь.

Михайловский подъем (фуникулер).

Фотооткрытка 1910-х годов

Слава о «киевском варенье» давняя. Только здесь в многочисленных садах росли превосходные плоды, славящиеся далеко за его пределами. Поговаривали, что даже на свадьбу Великого князя Литовского Ягайло с королевой Польши Ядвигой в 1386 г. поставлялись из Киева, который был в их владениях, ягоды и фрукты. В свите Екатерины II было довольно много прислуги, все мастера своего дела, среди них надо отметить швейцарца кондитера Бальи. Привожу описание этого события, взятое у Н. Закревского: «Во время пребывания императрицы в Киеве этот сочинитель сладостей, расхаживая по весенней распутице, по коварной мостовой Киево-Подола, имел неудовольствие сломать себе ногу. Несмотря на отъезд государыни, он принужден был остаться в Киеве для излечения. Но как г. Бальи представлял одно из придворных лиц, то киевские граждане, особенно г. Войт, принимали в нем живое участие. Чтобы доставить ему развлечение и покой, глава граждан Богоспасаемого города поместил его в своем доме на Приорке, где и доныне находятся самые лучшие сады и живут огородники, снабжающие Киев зеленью. Швейцарец выздоравливал медленно и для времяпровождения бросил взор на нашу южнорусскую природу, которая явилась ему в виде вкусной земляники, клубники, чудных вишен, орехов, великолепных слив, груш, яблок, нежных абрикосов. Бальи уступил своему влечению и стал приготовлять из этих плодов варенье и сухие конфекты. Императрица возвратилась уже в Петербург, когда выздоравливающий швейцарец отправил в столицу несколько банок и ящиков своего приготовления. Тогда придворные лица имели случай удостовериться, что киевское варенье нисколько не уступает заграничному и притом очень дорогому. С этих пор наше варенье совершенно завладело десертным столом в Зимнем дворце, и слава его пронеслась от северной Пальмиры до пределов Киргиз-Кайсакских. Бальи велено было изготовить для дворца известное количество варенья, по этому случаю он провел еще год в Киеве. Но как нужна была ему помощь, то сметливые патриции допускали к изучению этого искусства в виде помощниц только избранных киевлянок, то есть своих родственниц. Таким образом, почетные киевские семейства, как-то Киселевские, Лакерды, Балабухи, Крамалеи, Барские, Белоусовы, Рябчиковы и немногие другие, бывшие между собой в родстве, первоначально завладели искусством приготовления нежных плодов. Но как в свете нет худа без добра, то с тех пор слава киевского варенья и сухих конфект, происшедшая от перелома ноги у швейцарского кондитера, с честью поддерживается даже до дней наших».

Вид на Андреевскую церковь с Подола.

Фотооткрытка 1910-х годов

На Сагайдачного есть булочная (№ 16), построенная почти два столетия назад, для купеческого семейства Дегтяревых, прославившихся на ниве торговли и городского управления. П. Дегтярев с 1835 г. был первым городским головой Киева. На Борисо-Глебской улице, что далее присоединяется к Сагайдачного, до 1935 г. стояла церковь Рождества Иоанна Предтечи XVII в. с приделом в честь первых православных святых – князей-мучеников Бориса и Глеба. Существует мнение, что именно здесь и была летописная «Турова божница», место проведения вече подолян. Перспективу Сагайдачного замыкает дом № 35–37 с памятной доской в честь этого гетмана. Это сочли недостаточным, вот и поставили монумент П. Конашевичу-Сагайдачному. Это реплика с памятника Яну Собескому, стоявшему во Львове. По традиции, предпочитаемой «спецами» монументального искусства, изображать персону обязательно нужно с предметом их творчества: футболиста с мячом, геолога с камнем, врача со шприцем, а гетмана с булавой, на что-то указывающей. Если знаменитый Богдан указывает на Москву, как бы утверждая: «Навіки разом», то Сагайдачный на небо – символизируя…

Хаотичное, неравномерное направление улиц издавна присуще украинским городам, тогда как прямолинейное планирование более подходит казенному, полувоенному способу жизни. Пусть меня простит читатель, но это на плане напоминает решетку. Все просматривается, как на военном плацу или на тюремном дворе. Например, как в петербургской тюрьме «Кресты», где один часовой, как постовой, легко просматривает все четыре направления. Все видно, – кто к кому заходит, кто что выносит. То ли дело кривые узенькие улочки. Там люди живут посвободнее, не зависят от посторонних, не боятся недобрых соседских взглядов.

Больше всего каменных зданий, не пострадавших во время пожара 1811 г., сохранилось на Покровской улице. Поэтому улица отличается и направлением, и шириной от правильной застройки, продуманной имперскими архитекторами. Послы США неспроста выбрали на этой улице дом № 5 для своей постоянной резиденции. Здание строилось в 1808 г. для киевского ювелира Самсона Стрельбицкого, выполнявшего дорогие заказы для богатых монастырей, иерархов церкви. На то время богатому дому придает парадный вид мощный портик со спаренными тосканскими колоннами. Впоследствии тут проживал М. Дегтярев – купец и филантроп, сын первого киевского головы. Позже он здесь устроил дом престарелых. Дегтярев со своей женой в соседнем доме № 1/1 (архитектор В. Николаев, 1892) основали благотворительное заведение для матерей-одиночек. «Вдовий дом» перестроили, обустроили, и теперь это Банковская академия.

Как беден тот, у кого нет ничего, кроме денег.

Я вообще-то люблю заселять интересные здания такими людьми, в чем-то себя проявившими, которые обогащают, одухотворяют любые застройки, казенной ли архитектуры или шедевры зодчества. По большому счету – это каменная коробка, где живут, творят и, что поделаешь, умирают. Больше всего нравится рассказывать о тех, кого знаю, люблю, особенно о моих современниках. Может быть, через 100 лет кто-то из моих книг узнает о них. Ведь человек живет столько, сколько его помнят! А книги продлевают память не только об авторе, но и о его персонажах. Так вот Покровская церковь для меня навсегда ассоциируется с личностью отца Владимира (Черпака). С ним мы странствовали по Святой Земле, посещали места событий, отображенных в Ветхом и Новом Заветах, писали совместно книжку, а я не раз приводил к нему неофитов, что, безусловно, никогда не забывается. Как жаль, что в свое время, еще при жизни патриарха Владимира, наш Прочанский отдел не удосужился систематически отправлять группы паломников к Гробу Господнему. Теперь о самой Покровской церкви, которая построена по проекту одного из лучших архитекторов, И. Г. Григоровича-Барского, в 1766 г., в ней еще чувствуется влияние В. Растрелли. Достаточно сравнить закругленные фронтоны над апсидами Покровской и Андреевской церквей, что особенно хорошо просматривается с Покровской улицы. Нужно отметить, что те же фронтоны, находящиеся на более впечатляющем храме Рождества Богородицы в Козельце, привели к тому, что в 1960-х на охранительных досках было написано «архитектор Растрелли». Бесспорно, подольская церковь – творение Ивана Григоровича. Сочный лепной орнамент, характерные изысканные крылечки, традиционное трехчастное распределение объемов придают этому храму черты украинского барокко. Сильное впечатление оставляет в интерьере живопись ХІХ в. с нехарактерным для церкви изображением пшеничного поля. В 1824 г. с западной стороны пристроена теплая церковь во имя Св. Иоанна-воина. На подворье стоит двухъярусная колокольня (первый ярус возведен в ХVIII в., а второй позже). В ХV в. на этом месте стояла армянская церковь, фундаменты которой недавно нашли археологи.

На противоположной стороне сохранилось еще одно культовое сооружение начала ХVIII в. – колокольня не дошедшей до наших дней из-за варварских действий атеистов церкви Св. Николая Доброго. Храм был построен в 1807 г. по проекту А. Меленского на месте более давней церкви. Такое название, по преданию, идет с летописных времен, когда один киевлянин по имени Добрик отпустил пленного половца, присягнувшего перед Николаевской церковью, что пригонит коней для выкупа. Оказавшись на свободе, он вскоре забыл о своем обещании, пришлось святому вынудить кочевника сдержать слово и прислать Добрику еще больше коней, чем было договорено. В 1913 г. в Николаевской церкви венчался с Татьяной Лапп? Михаил Булгаков. Этот памятный обряд выполнял отец Александр Глаголев – профессор Киевской духовной академии, погибший в сталинских лагерях. Приземистая колокольня, имеющая шатровое завершение и галерею, используется как церковь греко-католиков. Справа располагаются корпуса лицея «Подол», считающегося самым элитным в Киеве, о чем свидетельствует перечень учащихся – внуков и детей государственных персон.

Самый старым (Покровская, № 4) является давний контрактовый дом, возведенный в 1800 г. по проекту О. Елдезина, с деревянными вторым и третьим этажами. Тут до пожара находилось Управление контрактовыми ярмарками, сгоревшие конструкции были заменены кирпичными для Подольской женской гимназии. Церковь Николая Доброго соседствовала с домом на Контрактовой площади № 12, с довольно интересной историей. В 1838 г. для размещения магистрата был приобретен двухэтажный дом богатого киевлянина Назария Сухоты. А когда Городскую думу перевели на Крещатик, то старое здание расширили и надстроили в 1878 г., разместив в нем 3-ю гимназию (архитекторы А. Шилле, В. Николаев). В этом учебном заведении получали образование врач Ф. Яновский, историк А. Оглоблин, философ Л. Шестов (Шварцман), поэт Д. Ратгауз, преподавал там историк В. Ляскоронский. Во время Гражданской войны в этом здании размещался большевистский штаб, о чем свидетельствует причудливая доска, где члены этого органа изображены сверху. Словно шахматные фигуры, а скорее всего, они такими и были, переставляемые судьбой на доске кровавых событий. Теперь там находится районный дом детского творчества.

На Контрактовую площадь мы еще вернемся, а пока подойдем к находящейся рядом, возобновленной в предполагаемых формах храма Киевской Руси, Успенской церкви, известной еще под названием Богородицы Пирогощей. В 1998 г. для восстановления использовали проект Ю. Асеева, В. Отченашека и других. Мне кажется, что не нужно было фантазировать и изображать предполагаемый облик храма ХII в., а отобразить облик строения, снесенного в 1935 г., но сохраненного на фотографиях и гравюрах. Давнее название храма объясняется тем, что перед его строительством из Византии в Киев привезли икону Божьей Матери Пирогощей, наименованной от слова «пирогос», то есть «башенная», хранимая в башнях стен монастырей и крепостей, и таких в то время было много. Но мне ближе трактовка, как «хлебная» – «пирогоща», потому что Подол был всегда центром торговли хлебопродуктами. Этот храм имел широкую популярность на Руси. В гениальном «Слове о полку Игореве» в заключительных строках читаем: «Игорь идет по Боричеву до святой Богородицы Пирогошей», что свидетельствует о стремлении князя Игоря Святославича замолить грехи и помянуть своих воинов, погибших в неудавшемся походе, им организованном.

После распада Киевской Руси церковь по-прежнему называлась Успенской, а в 1630-х в ней был митрополичий соборный храм, цитадель православного люда, не желавшего сдавать позиции ни перед папой, ни перед униатами. Особенные торжества проходили в ней во время магдебургского права, она использовалась магистратом для празднования памятных дат и событий. Тут сохранялся архив города. С этим храмом связана проповедническая деятельность «велеречивого протопопа» Ивана Леванды. В церкви был погребен архитектор И. Григорович-Барский, в 1770-х перестроивший Успенскую церковь и поставивший к ней колокольню, план которой выложен возле юго-восточного угла церкви. В эту церковь упирается Флоровская улица, имевшая в давние времена красноречивое название – Черная грязь.

Читатель заметил, что я много внимания уделяю церквям моего города. Тут много причин, и на первом месте не столько художественно-архитектурный облик, как их святость. Поэтому толкую о них как верующий человек. От Пирогощи хорошо видна колокольня Флоровского монастыря. Он особенно хорош в вечернее время, когда все вокруг затихает и вас окружает вместе с сумерками благолепие. Это старейшая в стране женская православная обитель. Сразу за воротами с колокольней (архитектор А. Меленский, 1821) предстает взору Вознесенская церковь (1732, впоследствии неоднократно перестраивалась) – трехглавая, трехапсидная, в стиле украинского барокко. В названии храма сокрыта долго замалчиваемая история о переводе по приказу Петра І с Печерска Вознесенского монастыря. Настоятельницей его храма была мать славного гетмана Мазепы – Магдалина. Позади церкви находится трапезная с приделом Св. Флора и Лавра, увенчанная небольшой главкой, – старейшая в монастыре. Изображение на стене молящегося св. Серафима Саровского вызывает душевный трепет у верующих. В этой обители много строений А. Меленского в классическом стиле, в частности дом игуменьи (1822) с оригинальными боковыми крылечками, украшенными ионическими портиками. Возле небольшого Воскресенского храма-ротонды при монастырской больнице (1824) находится захоронение инокини Елены (Екатерины Бахтеевой). Она покоится в гробу, над которым когда-то молился знаменитый святитель Тихон Задонский. В середине XVIII в. монахиней была Наталья Долгорукая, принявшая постриг под именем Нектарии. Она здесь написала свои записки, считающиеся первым отечественным литературным произведением, созданным женщиной. В южной части монастыря восстановлена церковь Казанской Божьей матери (архитектор П. Спарро, 1844). Часто в советское время, приводя сюда экскурсии, явно чувствовал какое-то благовейное ощущение истинной веры. Мои слушатели удивлялись, что, пройдя несколько шагов от шумной современной Красной площади, окунаешься в далекие, казалось, навсегда ушедшие времена. Особо вызывало оживление, когда я сообщал, что на месте воинской части внутренних войск (сегодня это Национальная гвардия) находился мужской монастырь.

Но в Киеве было много храмов других конфессий. Усилению влияния Рима в Украине способствовало то, что правящая верхушка, в первую очередь аристократы, даже из старинных украинских семей, были католики. Они и инициировали строительство костелов, что мало освещалось историками. В 1640 г. Стефан Аксак заложил Николаевский костел, и, по преданию, для его строительства разобрали Вышгородский Борисоглебский храм ХІ в. Костел был готической архитектуры, трехапсидный, с вытянутым гранчатым алтарем. У него был очень характерный западный фасад с глубокими круглыми окнами. Тот же фундатор рядом возвел каменные строения конвента (монастыря). Были устроены многочисленные вспомогательные строения, колодец и для постоянного притока воды устроен специальный водопровод с Замковой горы. Под монастырем сохранились просторные подвальные помещения, которые я запомнил, когда 45 лет назад проходил армейскую службу. Нас туда загоняли во время учебных тревог. Они имеют характерные своды и находятся как раз под улицей. Дежурная, глупая шутка горе-экскурсоводов про подземный ход из мужского в женский монастырь имеет место, но это было вызвано необходимостью обороны. Этот монастырь стал оплотом одного из воинствующих орденов – доминиканцев. Монах Доминик (1170–1221), впоследствии канонизированный Римом, получивший специальные полномочия в борьбе с ересью, создал в 1215 г. специальный орден, утвержденный папой Гонорием ІІІ. Доминиканцы гордились своей угодливостью и верностью папскому престолу и, используя созвучия слов, называли себя «Господними псами» (Domini canes). Из недр этого ордена вышло много руководителей католической церкви и даже несколько пап. Через доминиканцев Рим держал под неослабленным контролем самые отдаленные страны, включая Монголию и Китай. Орден, занимающийся миссионерством, выступал как нищенствующий, однако борьба за прибыль и подношения была поставлена на широкую ногу. Постройка для доминиканцев Николаевского монастыря была окончена в 1646 г., и их генерал-викарий Иероним Грабов-Гроховский открыл здесь свой капитул. Им тогда принадлежала значительная часть Подола, где расчетливые отцы построили дома, отдавая мещанам их внаем. Возле церкви Рождества Христова была у них и типография. В Кожемяках, используя запасы глины и обилие воды, построили кирпичный завод. Большую часть доходов получали с Житного рынка. Алчные доминиканцы собирали мыто и «померное» с привозимого в город зерна. С большого судна они брали по копе грошей литовских, со среднего – полкопы, а с лодки – четверть. Это были очень большие деньги. Магистрат старался приглушить жадность «святых отцов», но не тут-то было. Польский король всегда покровительствовал католикам. Суд был на их стороне, от них страдали православные, армяне и даже иудеи, которых в Киево-Подол не пускали, ну, разве что по торговой надобности. Большие доходы от продажи алкоголя шли в монастырь, имевший на Подоле четыре кабака. Киевляне пожаловались, и в 1560 г. у «слуг Господних» были отобраны шинки. Монахи не переживали, так как король Сигизмунд-Август, издавший указ, приписал киевским воеводам вносить ежегодно компенсацию по 8 коп грошей в пользу доминиканцев, но следующий король Стефан Баторий вернул право монастырю гнать алкоголь. Эту веселую, опьяняющую песню доминиканцев прекратил Богдан Хмельницкий, люто ненавидевший все, что было связано с Римом, хотя проходил обучение у иезуитов. Поэтому в 1690-х костел поменял свое религиозное назначение, став церковью Св. Петра и Павла. В середине XVIII в. она была переоборудована, устроен барочный фронтон, а рядом по проекту И. Григоровича-Барского возвели красивую двухъярусную колокольню. В годы атеистического изуверства колокольню снесли, а храм разрушили, на фундаментах построили казарменную столовую.

Через улицу, в старом здании, находится Аптека-музей с очень привлекательной экспозицией. Она существовала с 1728 г. и была открыта этническими немцами.

На Подоле сохранилось немало церквей, свидетельствующих о том, что в ХІV – ХVIII вв. здесь происходили основные события общественной жизни. Одна из них рядом, на той же Николо-Притиской улице. Это церковь Св. Николая Притиски (конец ХVII в.), построенная в стиле украинского барокко, крещатая в плане с грушевидным куполом. В 1868 г. к западной части пристроена колокольня. На фасаде установлен памятный знак в честь митрополита УАПЦ Ивана (Павловского), жившего в 1935 г. в здании церкви. По одной из версий название церковь получила оттого, что как-то раз икона «притиснула» вора, пытавшегося с ней вылезти через окно. Люблю рассказывать еще об одном «чуде», произошедшем здесь вскоре после ее закрытия. Как-то одна из бывших прихожанок, постоянно в полночь возвращавшаяся со смены мимо недействующей церкви, увидала… что горят свечи и слышно духовное пение. Немедленно позвала своих верующих подруг, те, воочию увидав происходящее, собрали народ. Утром там стояли сотни людей, живо обсуждающих происходящее. На этот раз ничего сверхъестественного не произошло, а просто приключился банальный житейский случай. В отобранной у людей церкви находился склад, который в канун этого события решили передать другому ведомству. Незадолго перед этим ретивый хозяйственник постелил новые полы. А они не числились по накладным. Поэтому он решил передать здание без дефицитных досок. Нанял тут же на Житном рынке рабочих и поставил им задачу – за ночь снять доски и вывезти. Рабочие работали ладно, а когда стемнело, то зажгли свечи. Сделав большую часть и подустав, решили поужинать, как положено, с бутылкой. Выпитое и обстановка со свечами и ликами святых подействовали на них. Среди них оказался то ли расстрига, то ли дьячок, – поэтому и запели псалмы. А тут как раз полночь. Вот и получился казус. На чудо понадеялись наши строители в 1989 г., когда без должного геологического обоснования возвели новый купол, который возьми и… рухни. Скорее всего, этому способствовало метро.

Петропавловский монастырь и церковь Николы Притиски.

Худ. Г.К. Лукомский. 1919 г.

От церкви с «чудесами» идет Хоревая улица, которая получила название не от горы, а наоборот – Замковая гора от нее получила очередное наименование. Рассказ о Хоревой начнем с углового двухэтажного дома № 11 в классическом стиле. Он принадлежал неоднократно упомянутому А. Меленскому, тридцать лет с 1799 г. бывшем городским архитектором. Рядом на Константиновской улице в классическом стиле дом № 9/6 (1830). Это – дворянское уездное училище, позже изуродованное достроенным этажом. Тут в 1859 г. была открыта первая в империи воскресная школа для простых людей. В том же году в этом здании побывал Т. Шевченко, чтобы встретиться со своим приятелем – преподавателем училища, художником А. Сенчило-Стефановским.

На другой стороне стоит один из немногих памятников архитектуры, упомянутый во всех киевских путеводителях 1950 – 1960-х, – это так называемый домик Петра I. Его нахождение «вне строя» говорит о его давнем происхождении, скорее всего, конца ХVII в., поэтому и появилась легенда, что тут жил «преобразователь России».

Известно лишь то, что он остановился возле Николая Притиски, поэтому взяли наиболее достойный царя дом, где и «поселили» его. Мне кажется, что привычный к неудобствам царь жил в 1707 г. там, где получше хозяйка, а не строение. Здесь же располагались различные учреждения – от сумасшедшего дома до первоначального помещения Музея истории Киева, у которого такая карма, что все его помещения забирают. Кто виноват? Тут не разобрался бы сам Чернышевский, не говоря уже о «космическом страннике» Черновецком. Между Никольской церковью и домиком Петра I стояло до середины ХIХ в. несколько «камяниц», так в старину называли здания из кирпича или природного камня. Это достаточно хорошо описанный дом Артемихи. А вместо пары слов о жилище киевского сотника Саввы Туптало лучше расскажу о нем и его сыне.

Чтобы поведать все о Подоле и ничего не пропустить, нужно вернуться на Контрактовую площадь, к Самсону, от которого не одно столетие отправлялись в дальние странствия. В средние века фонтан или источник в центре города служил не только местом встреч, но и обязательным освящением перед дальней дорогой или по возвращении из нее. Фонтан этот, благодаря тому же И. Григоровичу-Барскому, появился в 1749 г. под арочным кирпичным павильоном, украшенный двойными колоннами коринфского ордера. Он был важной функциональной частью подольского водогона – своеобразным регулятором уровня воды. Вначале его украсили фигурой ангела, и он назывался «Фелициал» или «Фелициан». Но в 1809 г. тут появилась фигура Самсона, раздирающего пасть льва. Имеются достоверные сведения, что этот библейский персонаж появился не случайно, а в ознаменование 100-летия Полтавской битвы. И хотя этот герой Ветхого Завета должен был символизировать Петра I – победителя шведов, но киевляне, не очень его почитающие, воспринимали его как гротеск, даже – пародию. На верху павильона стояла скульптура апостола Андрея Первозванного; над колоннами преподаватель математики в Академии француз Брульон разместил в 1780 г. солнечные часы. В 1930-х под надуманным предлогом, – вроде бы, нарушение сангигиены, – фонтан убрали. В 1982 г. он стал первым возобновленным памятником. Тогда впервые для восстановления понадобились открытки, которые для работы брали у меня реставраторы Ю. Лосицкий и В. Шевченко. Кроме обязательных для водных источников легенд, наш «Лева» имеет и свои персональные. В ХIХ в. словоохотливые подоляне любили рассказывать: «У царя Давида было три сына: Иосиф прекрасный, Самсон сильный и Соломон премудрый. Сильный Самсон воевал по всему миру, наконец-то решил вступить в бой и с нами. Плывет Днепром, пристал к берегу и только вышел, как на него напал лев. Самсон схватил его за пасть, а ногой наступил на хвост, но так вместе со львом и окаменел. Вот он теперь и стоит в Киеве». Отметим, что народу, непривычному к скульптуре, такую историю появления диковинных изображений было легче понять. Напомню, что отечественное ваяние появилось лишь в Петровскую эпоху – в ХVIII в. Современные остряки называют этот фонтан памятником трем евреям: Андрею, Самсону и… льву.

Фонтан Самсона.

Фотооткрытка 1910-х годов

Познакомимся и с другими памятными местами Контрактовой площади. Между Самсоном и Сагайдачным находится Гостиный двор, строительство которого началось еще в 1809 г. Типовой проект, составленный петербургским зодчим Л. Руска, представил каре-прямоугольник площадью 100?60 м. До пожара удалось возвести только первый этаж, который в таком незавершенном виде дотянул до «застойных лет», когда киевские реставраторы к 1500-летнему юбилею города удачно воплотили первоначальную задумку Л. Руска. Оно стало очень похожим на подобное строение на Невском проспекте, а иначе не должно было быть – типовой проект. В отличие от Петербурга, здесь не появился большой магазин. Это своеобразное помещение занимали его восстановители – институт «Укрпроектреставрация» и уникальная специализированная Государственная научная архитектурно-строительная библиотека Госстроя Украины им. В. Заболотного. Тут ставил свои спектакли «Театр на Подоле». Но это было при преступном антикиевском правлении «черновецких». Все это было изгнано и захвачено «новыми хозяевами из Донецка». Тут выступили в защиту неординарного строения киевские активисты… Это была длительная борьба, схожая с последовавшей позже на Майдане, но только без шин, пожарищ и кровопролития. Но не откажу себе в авторском предположении: это была репетиция. Теперь «Гостиный двор» возвращен городу и его, я надеюсь, ждет высокодуховное будущее…

Выступления творческих коллективов можно увидеть и в Музыкальном театре, расположенном в строении (архитектор Н. Шехонин, 1930-е), являющемся прекрасным образцом конструктивистского стиля. Раньше на этом месте была усадьба киевских старожилов Киселей (Кисилевских), влиятельных деятелей магистрата. Потом на этом месте поселился хозяин большого мануфактурного магазина Исаак Шварцман, сын которого Лев Шестов стал одним из крупнейших философов ХХ столетия.

Уже пора рассказать о знаменитых «Киевских контрактах», определивших почти на столетие лицо города и давших значительный толчок его общественному и культурному развитию. Лишь «новый социалистический порядок» в 1929 г. прекратил существование одной из самых крупных европейских ярмарок, по приказу императора Павла І переведенной в 1798 г. из Дубно. Название ее происходит от контрактов-договоров, которые заключали между собой помещики, банкиры, купцы – на покупку и продажу имений, крепостных, сельхозпродуктов, леса, производя тут же кредитно-финансовые операции. Современники характеризуют старые киевские контракты, как шляхетские биржи, происходившие в январе каждого года. Все соглашения регистрировались в «главном гражданском суде», что специально для этого переехал с Печерска. Первые контрактовые собрания проводились в здании магистрата, что стояло на площади между нынешними трамвайными остановками. В течение десятилетия с 1800 г. участники контрактов встречались в специальном доме на Покровской улице, о котором я уже упоминал. Но после пожара на деньги, полученные благодаря хлопотам губернатора Милорадовича, было решено обгорелые остовы зданий снести и полностью перепланировать Подол, учитывая его международное значение как торгового центра. Был составлен генеральный план застройки: центральная площадь города выглядела бы единым архитектурным ансамблем с магистратом посредине, – контрактовый дом справа и почтовая контора слева. Их планировали связать лавками и галереями в единый корпус. Выполнили лишь треть этого, безусловно, достойного проекта. Контрактовый дом в виде продолговатого прямоугольника с четырехколонным портиком главного входа сооружен в 1817 г. по проекту В. Гесте при участии А. Миленского. На втором этаже находился зал для концертов, которые происходили вперемежку с балами.

После раздела Польши к империи присоединилась очень большая территория со значительным населением, где сложились тесные экономические связи с Европой. Кроме того, в этих землях преобладали обширные хозяйства крупных феодалов, имевших значительную недвижимость и в других странах. Для них ярмарки были не столько коммерческим местом, сколько поводом для встреч, гуляний, карточной игры, балов-маскарадов, а особенно для составления партий, как политических, так и брачных. Вначале на ярмарку приезжало более 5000, где помещиков – 1200, но с ними прислуги не менее 3000, и более 1000 купцов, которые и должны были совершать сделки купли-продажи. Изначально Киев не был готов к такому наплыву гостей, поэтому помещения, и даже целые дома нанимали на пару недель за сотни, а то и тысячи рублей. Крупные магнаты приезжали со своими слугами, гайдуками, с сундуками на десятках карет, загромождающих узкие, без мостовых, улицы. Современники рассказывали, что богачи, владеющие громадными землями с множеством крестьян, ходили по лавкам и забирали товар, не спрашивая цену. Слуга, идущий со шкатулкой сзади, платил запрашиваемую сумму. Это, соответственно, привело к удорожанию жизни в городе, но и способствовало его развитию. По окончании большой сделки гайдуки выкатывали бочки, нет, не с вином, а с серебром в монетах, чтобы расплатиться. В зале, где договаривались, стоял невероятный шум. Центр Подола был забит народом, лавочники имели невероятные доходы. Купцов, приезжавших на Контракты, – не счесть. Ассортимент товаров был рассчитан на обеспеченного покупателя – драгоценные ювелирные изделия, элегантные туалеты, часы, шали, изделия из хорошо выделанной кожи, фарфор, фаянс, отборное оружие, табакерки с музыкой и характерное для Запада: книги, гравюры, живопись, скульптуры, изделия из бронзы. Открывались «ресторации» с оркестрами, певицами, особенным спросом пользовались цыганские хоры. С гастролями приезжали лучшие артисты: пианист Ф. Лист, скрипачи К. Липинский и Г. Венявский, певица А. Катальяни и театральные труппы из Варшавы, Парижа, Мадрида. Во время пребывания в Киеве Ференц Лист познакомился с Каролиной Сайн-Витгенштейн, ставшей спутницей его жизни. Концерты происходили или в Контрактовом доме, или в театре, что стоял на Европейской площади. Гостями были Адам Мицкевич, Оноре де Бальзак, Александр Пушкин, Денис Давыдов, Николай Гоголь, Тарас Шевченко, Густав Олизар… Такое скопление лучших сынов многих народов привело к расцвету масонских лож, которые меняли названия, но с обязательным упоминанием о славянстве. Даже декабристы назвали свою организацию «Свободные славяне». Это была настоящая масонская ложа, как не хотели это признать советские историки. Пусть на меня не обижаются пожилые люди, воспитанные на ложных понятиях излишней героизации «пробудителей Герцена». Мало кто знает, что основной центр подготовки польских восстаний 1831 и 1863 гг. был не в Кракове или Варшаве, а в Киеве, поэтому жандармы сделали мой город основным театром своих действий в поисках крамолы. Украинское национальное движение находилось в зачаточном состоянии, и только что появившаяся «История Руссов» пробуждала патриотические чувства жителей моего края, имевшего географическое, а не политическое название – Малороссия. Это состояние дел я обнаружил в высказываниях П. Кулиша в насквозь лживом фильме «Тарас Шевченко» (1951), снятом И. Савченко. Обаятельный деятель украинской культуры Панько Кулиш в фильме показан каким-то мерзопакостником, провозглашающим идеи национальной независимости единичным слушателям. Такое вялопатриотическое политическое состояние происходило до последней четверти ХІХ в., и только Польское восстание 1863 года выявило немногочисленных национальных героев, мечтающих видеть Украину свободной страной!

Лишь с 1840-х выпадает особый расцвет Контрактов, когда в Киев приезжали 1500 шляхтичей, в два раза больше купцов и около 4000 прислуги. Оборот с одной ярмарки достигает 3 млн руб. Вскоре Контракты теряют свое значение «дворянской биржи» и ярмарки, когда владельцы имений покупали запасы на год вперед. Капиталистические отношения, вызванные развитием в крае сахаропроизводящей промышленности, созданием биржи (1865), строительством железных дорог отодвинули ярмарки на второй план. Революция Контракты доконала, а попытка при НЭПе их возродить, не дала ожидаемого результата. Окончательно закрыли Контракты в 1930 г., а в Доме открыли Торговую академию. На ней памятная доска с надписью: «Вадим Гетьман. Голова біржового комітету УБМВ. 1993–1998 рр.». Нельзя понять, это ошибка в дате или ляп. Если бы перед датой стояло «у» – было бы, что это годы работы, а не жизни.

В моей памяти сохранился туалет возле Контрактового дома, он был с небольшими бочковатыми колоннами, как жаль, что не нашлось даже его фотографии. Вообще такими важными, я бы сказал, незаменимыми, малыми архитектурными формами интересовался лишь мой любимый Г. Лукомский. С. Белоконь любил рассказывать, как на одной архитектурной секции Ф. Эрнст держал над головой большую фотографию самого старого отхожего места, находящегося в Лавре, Лукомский красочно его описывал, а Г. Нарбут наигрывал бравурные мелодии на фортепиано. Теперь в этом помещении у входа в Ближние пещеры находится иконная лавка.

Ходят упорные слухи о возможном восстановлении Киевского магистрата XVIII в., стоявшего на месте нынешних ларечков между трамвайными путями. Свято место пусто не бывает! Тем более что сохранились его обмеры и описание. В XVI–XVII вв. ратуша была деревянной, двухэтажной, с башней, заканчивающейся шпилем, на котором был флюгер. В то время фонтан располагался перед ней, воду для него по деревянным трубам подавали из источников из-под горы. Кстати, эти трубы и сегодня экспонируются в Историческом музее. Но в 1697 г. построили продолговатую, с двумя этажами каменную ратушу, с высокой барочной с заломом крышей и главным фасадом, повернутым к фонтану. От здания к нему вела лестница с аркатурой, на которой стояла медная скульптура Фемиды. С балкона каждый вечер играла музыка, исполняемая городской музыкальной командой. Боковые фасады были украшены барочными фронтонами. Украшением главного городского строения была четырехэтажная башня, заканчивающаяся куполом и шпилем. На самом верху был балкончик, на котором трубачи при восходе солнца трубили побудку, а при заходе – отбой. Выше находились часы (дзегар) с четырьмя циферблатами. С южной стороны было «живое» изображение покровителя города – архистратига Михаила, поражающего копьем дракона, причем, когда оружие втыкалось в пасть, то специальное устройство выбивало искры. На всех это производило большое впечатление. В самом здании были залы для торжественных приемов: «судебная» и «скарбовая», украшенные портретами, зеркалами, люстрами, мебелью и двумя «ковчегами», где хранились грамоты с правами и привилегиями. Здесь принимали коронованных особ и других почетных гостей.

Всех привлекает весьма декоративный облик башни-колокольни Свято-Екатериновского греческого монастыря (архитектор В. Эйснер, 1910).

Один из самых величественных памятников истории Отечества – это Национальный университет «Киево-Могилянская академия». Его вновь открыли в первый год Независимости как продолжение славных просветительских традиций, начатых в 1615 г., когда оно было создано, чтобы стать первым и виднейшим учебным заведением Восточной Европы. Тут сложилось столько славных традиций и получила образование плеяда великих людей, распространивших свет учения в православном мире. Не пропустите возможности побывать во дворе, который помнит М. Ломоносова и Г. Сковороду, П. Гулака-Артемовского и В. Капниста, просветителя Ф. Прокоповича, канцлера А. Безбородко и автора первых путеводителей В. Рубана. Здесь были похоронены знаменитый гетман Украины П. Конашевич-Сагайдачный и известный паломник и писатель В. Григорович-Барский. В «старом» учебном здании Академии (архитектор Й. Г. Шедель, 1732–1740) получали образование, кроме названных, тысячи других. Некоторые из них канонизированы православной церковью как святые: св. Димитрий (Туптало), митрополит Ростовский, составитель классического жития святых «Четьи-Минеи», св. Феодосий (Углицкий), митрополит Черниговский, св. Иоасаф (Горленко) епископ Белгородский, св. Петр (Могила) митрополит Киевский.

Влияние Киево-Могилянской академии распространялось далеко за пределами Украины. Тут учились болгарские, греческие, молдавские, польские и сербские студенты. Киев регулярно снабжал учеными кадрами Москву, в первую очередь Славяно-греко-латинскую академию, основанную воспитанником Могилянской коллегии, известным литератором Симеоном Полоцким. В 1734 г. здесь обучался М.В. Ломоносов. Почему так мало, трудно сказать. Мне кажется, в Киеве он столкнулся с серьезными требованиями и обязанностью неукоснительно соблюдать дисциплину. А юность излишне прославленного российского ученого была достаточно бурной. Свидетельством чего является тот факт, что когда в 1739 г. Ломоносов был в Марбурге… Впрочем, дадим слово его биографу Б. Маншуткину, приведшему письмо местного профессора Х. Вольфа: «…студенты уехали отсюда 20 июля… Причина их долгов обнаруживается лишь теперь, после их отъезда. Они чрез меру предавались разгульной жизни и были пристрастны к женскому полу. Пока они сами были здесь налицо, всякий боялся сказать про них что-нибудь, потому что они угрозами своими держали всех в страхе. Отъезд их освободил меня от многих хлопот». Так что видим, что не состояние наук пришлось не по душе Михаилу Васильевичу, а крепость кулаков воспитанных в идеалах казацкой вольности киевских спудеев. Среди них бывший московский верховод оказался середнячком.

С новыми временами Киево-Могилянская академия должна была отказаться от звания высшего учебного заведения, – ее сменили университеты. В 1817 г. ее закрыли, чтобы через два года тут начала действовать Киевская духовная академия – высшая школа религиозного направления. Был построен новый учебный корпус (архитекторы Л. Шарлемань, А. Миленский, 1825). Классическое строение имело единый главный фасад, украшенный фронтоном сбоку монастырского подворья, потом соорудили пристройку с фасадом в сторону площади (архитектор В. Николаев, 1886). Учебный процесс переместился со временем сюда, а в старом корпусе разместили церковно-исторический музей, кабинеты, кельи преподавателей и громадную академическую библиотеку. В Киевской духовной академии обучались и преподавали выдающие ученые: В. Аскоченский, С. Голубев, В. Завитневич, П. Лашкарев, Ф. Лебединцев, Н. Петров (будущий академик ВУАН), Ф. Титов и другие. Тут учился писатель И. Нечуй-Левицкий, экономист К. Воблый, композиторы Ф. Козицкий, А. Кошиц. Профессором академии был отец писателя А. Булгаков. В советское время академию закрыли.

Арсений Тарковский был одним из первых, кому я показывал Академию. Он тогда приехал в Киев по приглашению Городского общества книголюбов. Мы отправились по маршруту, столь популярному сегодня: на Подол, где осмотрели ряд памятных мест. Тогда, кроме нас, практически не было посетителей столь нежелательных храмов и монастырей. После чего, у памятника Григорию Сковороде, Тарковский в благодарность за мою экскурсию прочитал свои стихи, посвященные любимому им «бродячему философу». У меня в кармане был припасен сборник стихотворений Арсения Тарковского. В нем появилась запись поэта: «Дорогому Виктору надписываю книжку. 30 мая 1981 А. Тарковский».

С 1977 г. стоит памятник выпускнику Академии Григорию Сковороде. Его автор И. П. Кавалеридзе, которому тогда исполнилось 90 лет, изобразил странствующего философа и поэта, словно пришедшего издалека – в постолах, с торбой за плечами. Тут Иван Петрович вернулся к своему любимому образу, воплощенному в 1922 г., – ранний вариант в Лохвице гораздо изысканнее и лиричнее. Сказался возраст скульптора и отсутствие возможности воплощать свои персонажи в свободных формах. По моему мнению, лохвицкий памятник один из лучших в нашей стране.

Продолжим знакомство со старым учебным корпусом Академии, построенным в 1704 г. на деньги И. Мазепы. Позднее надстроили второй этаж с башней академической Благовещенской церкви (архитектор Й. Шедель, 1740). На фасаде в разные времена были установлены памятные знаки: Галшке Гулевичевне, пожертвовавшей эту дорогую землю киевскому братству для организации здесь школы, св. Петру Могиле, М. Ломоносову, Г. Сковороде. Недавно укрепили мемориальную доску А. Веделю с какой-то женщиной. Непонятно, к чему и кто она, а буквы имени композитора слишком мелки на медно-сером фоне. Вдоль фасада старого корпуса пройдем к одноэтажной монастырской поварне под гонтовой крышей с характерным заломом. Существует мнение, что именно это сооружение принадлежало благодетельнице Галшке. Идем дальше и через небольшие ворота входим на монастырское подворье с мощными деревьями. Слева расположено строение бывшей проскурни, к которому присоединен корпус настоятеля (1781). Справа двухъярусная с закругленной апсидой барочная трапезная с церковью Св. Духа. Ее заложили еще в ХVII в.; в 1820-х ей придал классический вид А. Миленский. В светлое время видно громадное изображение Всевидящего Ока на фронтоне западного фасада. Осматривать кельи времени обычно не хватает, потому что все внимание обращено на солнечные часы в виде небольшой колонны с металлическим циферблатом. Эту старую достопримечательность поставил еще в ХVIII в. французский математик Брульон. Вообще этот двор в сумерки полон романтики, поэтому я часто завершал здесь свои экскурсии по Подолу.

Продолжим прогулку по Ильинской улице. Эта короткая улица ведет к Днепру, где почти на берегу стоит Ильинская церковь (1692). Углубившись в древнюю историю города, – узнаем, что самая первая церковь была построена в честь Ильи-пророка. «Святаго Ильи, яже есть над Ручаем». Ее первое упоминание относится к 944 г., когда она была местом молитвы варягов-христиан. Кто такие варяги, точно не знает даже академик Толочко, поэтому позволю пофантазировать. Мне представляется, что это не национальность, а сословная принадлежность. В первую очередь, люди, которых нанимали купцы для охраны своих караванов, потом они сами стали торговцами, завладев товарами своих нанимателей, что вполне в духе людей VIII – Х вв., – кто сильнее, тот и прав. Вот они и заявились первыми христианами, так как варягам, пребывающим в постоянном разбое и убийствах, более всего нужно было прощение и покаяние. Хотя, если внимательно разобраться в сегодняшних баталиях олигархов, то особо ничего не изменилось! Улица, где находится Ильинская церковь, называется Почайновской, так как повторяет расположение высохшей речки Почайны. В большинстве источников утверждают, что именно на этом месте и происходило крещение киевлян, которые вместе с князем спустились с гор. Тут, на берегу Почайны, называвшейся «Киевским Иорданом», из церкви вышли священники и провели обряд, полностью преобразовавший государство и его обитателей. Так, по крайней мере, утверждает религиозно-историческая литература. Давайте все это примем на веру, иначе можно запутаться или стать злобной «бузиной».

Сама Ильинская церковь однокупольная, первоначально трехчастная, с многочисленными пристройками. Сохранилась настенная живопись ХIХ – нач. ХХ в., с современным иконостасом. Считается, что титарями церкви были казацкий род Гудим, по инициативе которых она и была построена. Рядом с церковью сохранилась шатровая колокольня начала ХVIII в., но особенно на меня производят впечатление барочные ворота с металлическими буквами «ИП» (Илья Пророк). Когда я в 1989 г. привез к этой церкви известного актера и песенника Михаила Ножкина, то, узнав о вполне обоснованном предположении, что здесь происходило крещение Руси, он снял кепку, перекрестился и минут двадцать стоял с поникшей головой.

Вообще Почайновская улица очень интересна своей историей и храмами. Через полквартала находится стройная однокупольная церковь Св. Николая Набережного (архитектор И. Григорович-Барский, 1775). Это позднее произведение в стиле барокко, с некоторыми элементами зарождающегося классицизма, а пристроенная в ХІХ в. колокольня добавила строению еще и византийские черты. Рядом находится теплая церковь с шатровой колокольней в российско-московском стиле (архитектор Иконников, 1863). Николай Набережный принадлежит Украинской автокефальной церкви. Возле нее стоит памятный крест «Тим, що поклали життя на вівтар України» (архитектор А. Игнащенко, 1993). Гранитный знак посвящен жертвам освободительного движения, голодомора, политических репрессий.

В пределах этого квартала на ул. Набережно-Крещатикской, 27 сохранилась бурса. Это двухэтажное здание построено на месте деревянного общежития студентов Киево-Могилянской академии, потом И. Григорович-Барский соорудил одноэтажное кирпичное здание бурсы, а А. Миленский (1816) надстроил и расширил, придав строению классические черты. Так и представляешь, как по этой кривой лестнице кубарем скатываются персонажи Гоголя, красочно им описанные в повести «Вий». Сдается мне, что сам кошмарный образ Вия и его знаменитая фраза: «Поднимите мне веки!» пришли в голову кому-то из студентов, рассматривающих свое лицо в зеркале, утром 1 января. После создания Киевской духовной академии (1819) в бывшей бурсе разместилась семинария, где учился Семен Гулак-Артемовский, не очень старательный ученик, но зато прекрасный баритон и талантливый композитор, в будущем – автор первой классической оперы «Запорожец за Дунаем». На стене строения имеется памятный знак с его портретом (скульптор Г. Кальченко). Позднее в этом здании размещалось Подольское духовное училище, другие учебные заведения, вплоть до речного училища, курсанты которого полностью привели здание в негодность. Если направиться далее к Днепру по улице Спасской, то обратим внимание на дом № 16, где находится Музей гетманства. По его расположению, наискось от уличной застройки, можно судить о времени его допожарного строительства. Принято считать, что это хорошо сохранившееся двухэтажное здание с двухколонным портиком появилось в начале ХVIII в.

Далее по той же улице находится особняк № 12 (архитектор В. Рыков, 1912), украшенный в ренессансном стиле и построенный для конторы фирмы «Т. Апштейн и сыновья», что торговала металло-техническими изделиями, поэтому лепные украшения на фасаде демонстрируют эту продукцию. Этот особняк, находящийся не в центре, из-за удобства расположения и широких улиц вокруг использовался как центр различных военных подразделений и полувоенных организаций. Тут был штаб червоного казачества, потом райком комсомола, направлявший отряды для подавления крестьянских восстаний на Киевщине. Нам внушали, что во время боев с отрядом атамана Зеленого (Д. Терпило) под Трипольем многие комсомольцы героически погибли. Как оно было на самом деле, не помнят даже очевидцы. А этой категории людей не верят даже в милиции. Теперь в особняке находится городское управление по охране памятников истории и культуры. Из него увидим стройную каланчу Подольской пожарной охраны (архитектор Е. Брадтман, 1910) в стиле рационального модерна. Туда нужно обязательно подойти, во-первых, для того чтобы почтить погибших во время «Чернобыльской трагедии». Это уместно сделать у памятного знака в честь пожарных, отдавших жизнь при тушении огня на АЭС. Во-вторых, посетить музей «Чернобыль», расположенный тут же.

Переулок Хоревой, на котором находится музей и пожарная, считался Воскресенским из-за церкви того же названия, снесенной в 1930-х. В доме № 7/3 на углу Спасской и Межигорской родились два знаменитых брата Фридлянда. Один прославился как журналист Михаил Кольцов и жертва Сталина, а второй своим долголетием, и физическим и творческим, как карикатурист Борис Ефимов.

На Подоле проживал не только разноплеменный люд, но и представители различных вероисповеданий. Поэтому не вызывает особого удивления старообрядческая Успенская молельня на Почайновской, 28.

Много лет существовала такая загадка: назовите в Киеве улицу, где правая сторона носит иное название, чем левая? – Это Верхний и Нижний Вал. В свое время застройка Верхнего Вала принадлежала к Подольской части города, а противоположная сторона улицы – Нижний Вал – открывала соседнюю, – Плоскую часть. Межой между ними была когда-то р. Глибочиця, которую еще в ХІХ в. называли унизительно – Канава. И это было вполне оправданно, так как последние годы своего существования она была не более чем «помойницей». Наиболее интересное место, начинающееся сразу за Нижним валом, – это Щекавица. Тут хочется вспомнить философское четверостишие моего любимого профессора Михаила Максимовича, которое он послал в письме к своему приятелю Михаилу Погодину:

В этих стихах находится намек на распространенную легенду о смерти князя Олега, которую использовал А. Пушкин в гениальной «Песни о Вещем Олеге». Так вот именно по этому сказанию, после слов волхва, что князь примет смерть от коня своего, Олег разлучился с верным другом. Прошло много лет. Князь захотел посмотреть на коня, из черепа которого выползла змея и смертельно ужалила Олега. Поиски здесь захоронения Вещего Олега уважаемыми учеными-друзьями были уместными, потому что, именно по легенде, в 912 г. на Щекавице (Скавице) захоронили киевского князя, заявившего: «Киев – мать городов русских». Поэтому к этим двум названиям гор можно добавить еще одну – Олеговка. Нужно отметить, что А. Пушкин был не единственным и не первым русским поэтом, который обратился к давней киевской истории. В ряду авторов, писавших на эту тему, можно назвать и Екатерину ІІ, хотя ее понимание прошлого было весьма приблизительным. Хорошо знал и самозабвенно любил Киев и Украину К. Рылеев. Позволю привести строки из его поэмы «Наливайко», не оконченной из-за его ареста и казни.

Еще менее известны строки И. А. Бунина из стихотворения «Мужичок»: «Ельничком, березничком – где душа захочет – / В Киев пробирается божий мужичок».

Еще Нестор-летописец писал, что Щекавица была за другим братом-основателем Киева – Щеком. В летописи она упоминается лишь под 1151 г., в связи с обороной Киева от войск князя Юрия Долгорукого. В ХV – ХVІ вв. Щекавица входила в территорию Киевского замка. В 1619 г. ее передали киевским мещанам для заселения, так как низменную часть Подола весной заливало. С конца ХVІІІ в. на том месте, где ныне радиовышка, было Подольское кладбище, ликвидированное после революции. Тут были захоронения многих великих людей, среди них, в частности, знаменитый композитор Артемий Ведель, архитектор Андрей Меленский, историк Владимир Иконников и прадед упомянутого киевского профессора бунчуковый товарищ Иван Максимович. Приведу малоизвестную подробность. Учитывая традиционное мемориальное значение горы Щекавицы, в мае 1861 г. было предложено здесь захоронить Тараса Шевченко. Это вызвало категорический запрет царской администрации, которая вполне обоснованно считала, что могила Великого Кобзаря станет местом проведения национально-патриотических мероприятий. В 1782 г. тут была построена Всесвятска церковь, а в 1809 г. – колокольня, сегодня их можно увидеть лишь на старых фотографиях.

Пожалуй, именно на Щекавице упомянем о В. С. Иконникове. Из книг Владимира Степановича можно узнать многие подробности о жизни Киева и, в первую очередь, фактические данные. Он самый крупный историограф и систематизатор источников по нашей истории, его научные труды посвящены Украине.

Со Щекавицы открываются прекрасные обзоры – один лучше другого. Но если будете ходить там летом, то необходимо быть очень внимательным, поскольку в высокой траве и густом кустарнике есть глубокие ямы и провалы. Тут в княжеские и царские времена была крепость, еще видны ее земляные бастионы. Во время последней войны именно на этой высоте размещались немецкие и советские зенитные батареи.

На горе находятся два кладбища – старообрядческое и мусульманское. Татары из Казани, что в дореволюционном Киеве продавали ковры, селились ближе к Подолу на ул. Мирной, где был их маленький базарчик и мечеть в деревянном здании. Неоднократные попытки возвести большой мусульманский храм предпринимались с конца XIX в., но дальше открытия молитвенных домов дело не продвинулось. Лишь в 2000 г. полумесяц увенчал купол мечети Ар-Рахма (Милосердие). Около нее строится минарет и духовное училище – медресе.

– Ребе, у меня такие проблемы, такие проблемы!

– Ты можешь их решить?

– Нет!

– Тогда это не твои проблемы!

Сейчас этот район, в частности улица Олеговская, известен как «Сквот на Олеговской»: в 1990-х художники и театральные деятели, преимущественно из соседних общежитий творческих вузов, начали заселять пустующие помещения, заниматься творчеством и выставлять здесь свои работы.

Со Щекавицы открывается замечательный вид на Подол и Днепр. Но найти путь на гору не так просто. В районе Житнего рынка нужно свернуть направо с ул. Нижний Вал на ул. Олеговскую. Поднявшись по этой улице, снова свернуть направо между домами № 36 и 38, а затем за домом № 42 – снова направо в едва заметный проход между гаражами. Любителей старых машин заинтересует двор дома № 44, в котором можно увидеть несколько советских «Запорожцев» и других раритетов на колесах.

Как-то вышло, что на границе Щекавицы и Татарки разместился с 1999 г. Дом молитвы Киевской центральной церкви Евангельских христиан баптистов. Под Щекавицей по Ярославскому проулку стоит очень интересный двухэтажный дом с необычайными маскаронами. Рядом находится Киевская государственная академия водного транспорта (ул. Фрунзе, 9). В ней, тогда Речном училище, учился без особого рвения мой сын Гена. Я из своей коллекции передал туда старые открытки, книги и другие материалы. Прошло несколько лет и в тексте экскурсии по Подолу, в информации об училище говорится, что там есть музей, созданный известным коллекционером Виктором Киркевичем. Вот так! 80 % проблем решаются сами по себе, а 20 % не решаются совсем.

Одним из самых плодотворных архитекторов Киева, да и не только, в ХVІІІ в. был Иван Григорович-Барский. Этого яркого представителя украинского барокко я неоднократно вспоминал. Он, как и его брат, – известный путешественник Василий, – выпускник Киево-Могилянской академии, но в отличие от него, проведшего в странствиях 27 лет, – Иван работал в Украине. Строил, украшал, от двух жен у него родилось 16 (!) детей, от него и пошел столь известный киевский род.

Одно из его любимых творений на углу улиц Щекавицкой и Кирилловской – Дмитриевская церковь, сохранилась частично. Построена в 1757 г. в честь Димитрия Ростовского (Туптало).

Во всех храмах на почетном месте лежат написанные святым Димитрием Ростовским Четьи-Минеи, книги о жизни святых, где повествования излагаются по порядку дней и месяцев, откуда и греческое название. Уже почти два с половиной столетия Православная церковь, причислив Димитрия к лику святых, празднует память его 21 сентября. Лик святителя часто встретишь на иконах. В толстых книгах описана его жизнь, полная созидательных и духовных трудов. В декабре 1651 г. в Макарове у реестрового казака Саввы Григорьевича Туптало-Савича и жены его, Марии Михайловны, родился сын Даниил.

Св. Димитрий Ростовский

Восхищаясь жизнью и деятельностью той или иной знаменитости, задаешься вопросом, почему именно он прославился и стал особо почитаемым? Откуда появились силы для подвижничества и знания для творческой деятельности? Кроме Божьего вдохновения, необходима воспитательная среда, и в первую очередь родительское благословение. Слава Богу, дошли некоторые сведения о родителях святого! Савва Григорьевич, родившийся там же, 400 лет назад, как и его жена Мария Михайловна, отличался особой набожностью, что в полной мере благотворно сказалось на сыне и трех дочерях, впоследствии тоже принявших монашеский постриг. 10-ти лет от роду мать научила Даниила читать и писать. Тогда, в отличие от других стран, в Украине женщины были образоваными. Отец, «честь и слава Запорожского войска», в эту смутную эпоху был почти постоянно в гуще сражений за Отчизну. В 1650 г. он записан в реестр Войска Запорожского в качестве рядового казака Макарьевской сотни Киевского полка, а вскоре был избран сотником. Его облик донесли до нас два портрета – один снят со старинного оригинала, находившегося в Черниговском Спасском соборе и тождественен с портретом, висевшим над его гробом в Киево-Кирилловском монастыре.

В 1660 г. семья Туптало переехала в Киев и поселились у Флоровского женского монастыря. По желанию сына, Туптало отдает Даниила в Киево-Братский училищный монастырь, в котором ректорствовал один из выдающихся схоластических проповедников и ученых Иоанникий Голятовский. То время получило название – «Руина». Население страдало от постоянных вхождений и бегства из Киева разноплеменных войск. Даниил 9.VII.1668 г. постригается под именем Димитрия в Киево-Кирилловском монастыре. Этот очень важный обряд произвел игумен Мелетий Дзика, украинский патриот, сторонник гетмана Дорошенко и митрополита Иосифа (Тукальского). И Димитрий примкнул к духовенству, самозабвенно защищающему независимость Украинской церкви. Патриарх Никон, их московский сторонник, был уже смещен. Его преемник Иоаким вел политику подчинения Киева Московскому патриархату, не признающему митрополита Иосифа, в окружение которого попал новопостриженный Димитрий. Опальный иерарх 25.III.1669 г. в Каневе посвятил его в иеродиаконы. Сотник Савва в то время находился в войске гетмана Дорошенко. Прошло шесть лет и уже архиепископом Черниговским Лазарем (Барановичем) святитель был произведен в иеромонахи и быстро получил известность как талантливый проповедник.

Гетманом Украины стал Самойлович, которому очень импонировал молодой ученый монах. Он вместе с митрополитом Киевским Гедеоном (Четвертинским) получил из Москвы Макарьевские (Успенские) Четьи-Минеи и дал их св. Димитрию для написания «Жития святых», который посвятил этому всю свою жизнь. Дальнейшая работа велась под покровительством ревнителя православия гетмана Ивана Мазепы. Уже в 1688 г. первая часть (сентябрь, октябрь, ноябрь) поступила в типографию Киево-Печерской лавры. Для него было настоящим наслаждением запереться в келье и писать, писать. 9.ІІ.1705 г. св. Димитрий окончил свой труд, изложенный хорошим литературным языком.

Лишь в январе 1697 г. святитель становится игуменом Кирилловского монастыря, ктитором в котором был Савва Туптало и где находился прах его матери (+1689), но вскоре его забирают в Елецкий Черниговский монастырь, а оттуда в Новгород-Северский. Такие перемены отразились на 50-летнем монахе, который хотел лишь покоя и творческого созидания на духовном поприще. Но царь, восхищенный проповедями св. Димитрия, планировал поставить его во главе духовной жизни большого региона, поэтому и сделал митрополитом Сибирским. Посетив в Москве больного святителя, царь понял, что до резиденции в Тобольске св. Димитрий не доедет, и направил его на должность митрополита Ростовского и Ярославского, где он провел последние семь лет жизни. Утром 28.Х.1709 г. святителя нашли почившим на коленях во время молитвы. При епископе Арсении Мациевиче, впоследствии принявшем мученическую смерть по приказу Екатерины ІІ, тело Димитрия Ростовского было найдено нетленным, а 22.IV.1752 г. он был причислен к лику святых.

К сожалению, имя святого забыто нашими современниками. В других странах юбилеи таких личностей, как святитель, проходят очень пышно и торжественно. Они являются гордостью всего народа. Смутная эпоха св. Димитрия Ростовского схожа с нашей. Сейчас церковь больше занимается проблемами власти и обогащения, чем духовным воспитанием сограждан. Повсеместно ощущается отсутствие широкого церковно-исторического образования, что приводит к шатаниям среди населения, особенно молодежи, видящих неуверенность, а иногда даже проявление явных человеческих слабостей у священников, ищущих удовлетворения духовных потребностей в чуждых и далеких от православия религиозных конфессиях. Подробное знакомство с духовными подвигами подвижников христианства поможет нашим современникам стать чище и найти моральную поддержку в такое сложное время.

Церковь в честь св. Димитрия вначале была на втором этаже трехъярусной колокольни, позднее ее перенесли на первый этаж церкви Константина и Елены, сооруженной в 1734 г., но напрасно ее высматривать, так как сегодня можно увидеть лишь барочные фасады трапезной, где с 1965 г. был спортзал (заметьте, не самое плохое применение для культового помещения). Стены, что остались от творения И. Григоровича-Барского, радуют декором – пилястрами, сочной скульптурной лепкой.

На ул. Щекавицкой, 29 (1895) действовала синагога Киевской иудейской общины, а с 1929 г. тут был клуб кустарей Подола. Община с 1945 г. возобновила религиозную деятельность.

На улице Кирилловский, что до сих пор носит имя профессионального революционера и военного М. Фрунзе, находятся здания, где располагались благотворительные учреждения купца Ионы Зайцева, который в 1897 г. в зданиях № 61 (архитектор К. Шиман) и № 63 (архитектор Е. Брадтман) основал бесплатную хирургическую больницу.

На территории этого и соседнего участка было выявлено позднепалеолитную стоянку (15–10 тыс. лет назад), которую в 1893 г. открыл и в протяжении десяти лет исследовал выдающийся археолог В. Хвойка. Стоянку назвали Кирилловской, и в научном мире она получила большой резонанс, так как такого большого поселения древних людей того времени ученые не находили. Раскопанная территория приблизительно в 9 м² и при этом имела два культурных слоя. Нижний представлял собой остатки поселения раннего этапа мадленского времени (конца палеолита). Тут нашли кремневые орудия труда, многочисленные кости мамонта и других животных, с помощью которых сооружались шалашеподобное наземное жилье. На некоторых бивнях мамонта имеются следы обработки и орнаментации, на одном стилизованное изображение, возможно, речки с волнами, птицы с длинным клювом и речной черепахи. В верхнем слое найдены расколотые кости животных, кремневые резцы, скребки, ножи… Кроме останков мамонтов обнаружены кости дикого коня и сибирского носорога. Почти все экспонаты находятся в музейных собраниях и помогают лучше понять эволюционное развитие человечества.

Особой приметой Кирилловськой улицы оказался едва ли не самый экзотический из трамвайных маршрутов нашего города.

В конце 1920-х гг. выходил журнал «Глобус», где печатались весьма занимательные очерки. Один из них «Киевская Швейцария» есть у меня. Этот небольшой район за прошедшие весьма жестокие десятилетия не очень изменился и вполне пригоден для необычайной, чтобы не сказать, экзотической прогулки.

Речь пойдет о территории Репьяхова яра – одного из крупных оврагов, разрезающих Кирилловские высоты (гряду холмов над улицей Кирилловской, ныне Фрунзе). Северо-западным соседом Репьяхова яра является столь же обширный и разветвленный Бабий яр. На возвышенности между двумя ярами со времен Киевской Руси стоит знаменитый храм Св. Кирилла, возле которого впоследствии разместилась Кирилловская больница. Прихотливый и живописный ландшафт этой местности издавна привлекал к себе внимание ценителей природных красот, особенно художников. Верховья Репьяхова яра доходили до бывшего Еврейского кладбища (уничтожено; на его месте, в частности, стоит теперь небоскреб-карандаш студийно-аппаратного комплекса телевидения) и до тылов нынешней областной больницы. Но интерес вызывает, главным образом, восточное ответвление яра, самое живописное. Еще дальше к юго-востоку над этой веткой проходила историческая улица Макаровская, которая была названа от местечка Макаров (ныне райцентр Киевской области). Появление названия улицы вошло в комплект многочисленных топонимов, предложенных губернатором в ходе акции по упорядочению наименований и утвержденных в 1869 г. самим Александром II. Их названия, для вновь распланированных кварталов Лукьяновки, разъяснялись: «Проектированные улицы еще не имеют названий, а потому наименовываются по местностям, к которым они прилегают, или по городам и местечкам, вблизи этой местности или по направлению чрез нее лежащим». Так что наряду с Макаровской улицей тогда же появились улицы Белогородская, Ясногородская, Брусиловская, Радомысльская, Коростышевская – все от городов и местечек. Правда, в советское время они получили новые названия или вовсе исчезли. Да и Макаровская улица на основном своем протяжении была перед самой войной переименована в честь Емельяна Пугачева. Зачем? Никто не знает; очевидно, по той же причине, что и Протасов яр получил имя Степана Разина (и носил его аж до 1991-го).

Трамвайную линию провели в 1904–1906 гг., и она соединила Феодоровскую церковь на углу Овруцкой и Багговутовской (не сохранилась; на ее месте теперь устроен временный храм) – и трамвайный путь вдоль Кирилловской улицы. Благодаря этому существенно сократился проезд от нагорных частей Киева в направлении Приорки и Пущи-Водицы. Правда, эта линия (она называлась Лукьяновской) действовала только в летний сезон. Зимой с Лукьяновки на Куреневку и дальше добирались в объезд, по проложенным немного позже путям через Глубочицкую улицу. Однако зимой на пущинские дачи мало кто ездил. А вот в теплое время по двум колеям над Репьяховым яром вагоны сновали туда-сюда, и пассажиры не только экономили время, но и наслаждались великолепными пейзажами. Красота лесистых холмов, открытых склонов и глубоких урочищ с протекающими по низу ручейками и побудила киевлян назвать эту местность «Киевской Швейцарией».

Для трамвайных путей специально оборудовали другой спуск, плавно спланированный к нижней части Репьяхова яра, затем проходивший яром и выруливавший на бывшую Кирилловскую площадь вблизи нынешнего стадиона «Спартак». Устройство путей над яром потребовало немалых усилий. Пришлось укреплять склоны, перебрасывать мостики через ложбины, устанавливать контактную линию. Однако трамвайные пассажиры недолго любовались из окон вагонов горными пейзажами. Лукьяновская линия действовала лишь до Гражданской войны. Потом, когда в начале 1920-х восстанавливали городское хозяйство, ее не сочли нужным возобновлять. Красоты оставались доступными для пешеходов. Но в послевоенные годы склоны Репьяхова яра заросли деревьями. Трамвайные рельсы разобрали, – после пробивки широкого и удобного Подольского спуска в них уже не было нужды. Бывшую трамвайную трассу сузили, заасфальтировали и приспособили для автотранспорта, а вдоль нее разместили многочисленные гаражи. Прежние панорамы оказались скрыты обильной зеленью…

По этой дороге (получившей в свое время эффектное имя – Врубелевский спуск) можно пройти и теперь. Но лишь пройти, а не проехать. Ниже гаражей за спуском никто не следит. Он замусорен, местами прерывается промоинами либо упавшими деревьями. Их обходить лучше справа. Место жутковатое: суеты большого города – как не бывало, вокруг – ни души, в кустах копошится какая-то живность, а посреди дороги что-то лежит…

Надо сказать, что прогулка по склонам и нижней части Репьяхова яра до сих пор достаточно живописна и сулит немало впечатлений. Однако ту фантастическую «Киевскую Швейцарию», которая открывалась за трамвайными окнами сотню лет назад, мы теперь можем только воображать по старым фотоснимкам…

К одной из самых интересных церквей Украины направимся по Кирилловской улице. По ней с ХVІІ в. проходил путь, связавший Подол с пригородными селами Куреневкой, Приоркой, Вышгородом. Часть этой дороги стала ул. Плоской – так в то время называлась эта часть города. Кирилловская улица является центральной магистралью исторической местности Куреневка, известной с середины ХVІІ в., – там размещались курени (отсюда и название) казацкой заставы. С приходом спокойных времен тут поселились мещане, с обязательными садами и огородами.

Но разве можно сломить дух украинского казачества? Поэтому 8 октября 1919 г. недовольные действиями большевиков местные жители под влиянием национально-освободительных идей, изгнав красноармейцев и советских чиновников, овладели Подолом. Против так называемого «Куреневского бунта» принял меры нарком внутренних дел Украины Клим Ворошилов. С помощью местных чекистов и красноармейцев за два дня зверски подавил выступление патриотов.

Оставив слева Подольский спуск, увидим стадион «Спартак». Получив название от имени предводителя восставших рабов в Древнем Риме, спортивное общество было основано в Советском Союзе в 1935 г. при артелях промышленной кооперации. Впоследствии в 1960 г. оно было реорганизовано в добровольное спортивное общество профсоюзов. Стадион сооружен в 1934 г., а через полстолетия тут провели большую реконструкцию.

За стадионом, между Репьяховым и Бабьим ярами, находится Киевская городская клиническая психоневрологическая больница № 1 имени академика Ивана Павлова (Фрунзе, 103). Она начинает свою историю со времен императрицы Екатерины ІІ, когда после закрытия Кирилловского монастыря тут был размещен инвалидный дом и богадельня. В связи с тем, что при монастырях традиционно лечили «бесноватых», а именно психически больных, в 1803 г. туда перевели с Подола сумасшедший дом, для которого были построены соответствующие помещения. На базе этого заведения в 1842 г. открыли фельдшерскую школу. Кирилловская больница за все годы своего существования является базой для научно-медицинских учреждений этого профиля. Любопытны эти строения и своей архитектурой. Со стороны западного фасада Кирилловской церкви, возле склона к ул. О. Телиги находится бывшая акушерская клиника Женского медицинского института, построенного в 1913 г. в стиле неоампир (архитектор В. Гласко). По проекту А. Кобелева в 1902 г. построена часовня с моргом, со временем лишившаяся признаков культового сооружения. А вот в прачечной (архитектор Л. Шарлемань, 1823) теперь проводят церковную службу. Старейшее сооружение – Лечебный корпус (1803) с лаконичным декором, характерным для раннего классицизма.

Напротив стадиона видим трамвайное депо им. Красина, сильно пострадавшее от Куреневской катастрофы. 13 марта 1961 г. взбаламученная пульпа в низинах Бабьего яра прорвала защитную дамбу и нанесла громадный урон многочисленным предприятиям и организациям, жилым строениям. Но самое страшное, что этот грязевой сель унес жизни сотен людей. Поток грязюки высотою в 14 м с бешеной скоростью несшийся со стороны Бабьего яра, полностью разрушив трамвайное депо и погубив почти всех работающих там. На этом месте установлен памятный знак. Возле парка символически стоит старый трамвай. Ныне на этом месте скопление грязи проложена улица Олени Телиги, постоянно загруженная транспортом.

Над нею и стадионом возвышается Кирилловская церковь. К сожалению, нет величественной колокольни, которую видим лишь на старых фотографиях. Она, как и большинство храмов, не выдержала разрушительных 1930-х. А жаль, это было одно из лучших творений И. Григоровича-Барского.

Эта местность издавна имела название Дорогожичи. В этом урочище сходились пути из Вышгорода, Галича, Чернигова, Новгорода, Смоленска и других древнерусских городов, также тут пролегла большая дорога к южным воротам города. Название, возможно, пошло от «дороги жизни». Потому что в борьбе за власть в Киеве именно тут происходили военные столкновения между враждующими князьями в годы: 980, 1146, 1169… Как сообщает летопись, Дорогожичи находились «под святым Кириллом», то есть на Днепре, ниже Кирилловского монастыря. В 1139 г., овладев киевским престолом, черниговский князь Всеволод Ольгович основал монастырь, скорее как плацдарм для защиты или овладения городом. Около 1150 г. жена Всеволода, Мария Мстиславовна, строит в монастыре, в честь св. Кирилла Александрийского, церковь, что вскоре становится княжеской усыпальницей. В 1194 г. в ней погребли князя Святослава Всеволодовича – одного из героев «Слова о полку Игореве». Первое упоминание о Кирилловской церкви датируется 1171 г. Она сначала – шестистолпное, трехнефное, трехапсидное крестово-купольное сооружение, увенчанное одним куполом. Стены разделены пилястрами с массивными полуколоннами, а вверху украшены арматурным поясом из лекального кирпича с поребриковым орнаментом. Нартекс с нишами-аркасолями для княжеских погребений, которые можно было увидеть вплоть до середины ХVІІ в., соединялся с центральным помещением храма широкой аркой. В южной части нартекса – небольшая крещальня. Узкие ступени ведут на хоры. В 1605 г. Константин Острожский поручил игумену В. Красовскому обновить церковь и монастырь. С этим храмом связана жизнь и деятельность святителя Димитрия (Ростовского). В 1786 г. монастырь был ликвидирован, а церковь передали больнице. Современный архитектурно-художественный вид церкви с характерными чертами украинского барокко, а именно с фронтоном и оформленным лепным растительным орнаментом сформировался в течение ХVІІІ в. В 1860 г. была найдена фресковая живопись ХІІ в., раскрытая и законсервированная в 1881–1884 гг. под наблюдением А. Прахова. До нашего времени дошли более 800 м² фресок: композиции «Благовещение», «Рождество Христово», «Успение Богоматери» и другие. Религиозные сюжеты «Евхаристия», «Святительский чин», в южной апсиде – 16 сцен «Жизнь Кирилла Александрийского», где показана его борьба с отступниками. При внимательном рассмотрении некоторых святых, можно предположить, что авторы показали персонально своих современников, настолько каждому из изображенных присущи индивидуальные черты. Портрет игумена Иннокентия Монастырского – ценный памятник живописи ХVІІ в. Места потерь давних росписей выполнили заново преподаватели и ученики славной Киевской рисовальной школы Николая Мурашко: И. Ижакевич, И. Селезнев, Х. Платонов, Н. Пимоненко и другие. Вспомним Михаила Врубеля, который приехал в Киев по приглашению А. Прахова. В Кирилловской церкви началось становлению творчества этого гениального художника. Под влиянием древнерусского искусства молодой мастер сделал росписи: на хорах «Сошествие Святого Духа» и «Ангелы с лабарами» и в нише – аркасоли нартекса – «Надгробный плач». Мраморный иконостас выполнен по рисункам А. Прахова, четыре иконы масляными красками на цинковых досках: «Афанасий», «Богоматерь с Младенцем», «Спаситель» и «Кирилл» – написаны М. Врубелем в Венеции. Они, как и вся церковь, принадлежат к жемчужинам мирового искусства, особенно образ Богоматери. В нем соединились и впечатления от прекрасных картин Д. Беллини, и чарующий образ супруги А. Прахова, в которую страстно влюбился Врубель. В 1929 г. церковь стала музеем, а после серьезной реставрации в 1965 г. – филиалом заповедника «София Киевская». С 1996 г. в церкви возобновилось богослужение. В границах бывшего Кирилловского монастыря требует тщательного изучения и консервации пещерный комплекс ХІІ в. – жилых и погребальных помещений, так как поначалу монахи избрали пещерное затворничество.

М. А. Врубель. Автопортрет.

Открытка 1910-х годов

В самом конце ул. Фрунзе, под № 164 находится строение необычайного стиля украинского модерна. Это построенное в 1911 г. училище им. С. Ф. Грушевского (архитекторы Е. Брадтман, В. Кричевский). Сам Сергей Федорович умер в 1901 г., во Владикавказе, завещав на свои деньги открыть начальное учебное заведение в Киеве. Волю отца выполнил профессор М. Грушевский. После окончания строительства училище стало архитектурной доминантой над одноэтажными сельскими хатами и мещанскими домиками. Поскольку строение имеет три равнозначных по художественному воплощению фасада, его можно рассматривать с трех сторон. Стены из розового с золотистым отливом кирпича украшали орнаментальные вкрапления, что придавали зданию строгую торжественную праздничность. Единому геометрическому ритму подчинена четырехскатная крыша, шестиугольной формы окна. Долгое время тут была школа, потом учебный компьютерный центр, а ныне – один из корпусов Академии муниципального управления.

За путепроводом начинается улица Вышгородская. Название ее происходит от древнего города Киевской Руси. В Вышгороде бывал Т. Шевченко, сохранились его рисунки, выполненные там. По дороге в Вышгород, в доме № 5, в семье С. Лободы, в августе 1859 г. останавливался Великий Кобзарь.

Одна из немногих церквей, что чудом осталась после варварских разрушений 1930-х, – это Покровская (архитекторы Е. Ермаков, М. Казанский, 1906) по Мостицкому пер., № 2, с чудесными росписями И. Ижакевича.

После перекрестка с ул. Ярослава Ивашкевича, названной в честь выдающегося польского писателя, родившегося в моем городе, нужно повернуть по ул. Валерия Брюсова (он неоднократно бывал в Киеве) и вы попадете в музей Фотия Красицкого (Мукачевский пер. № 20). Тут жил и создавал свои живописные полотна внучатый племянник Т. Шевченко Фотий Красицкий. Одна из его картин «Гость из Запорожья» принадлежит к жемчужинам национального искусства.

Оканчивается Вышгородская улица на площади Шевченко (такое название с 1959 г.). За ней начинается местность «Кинь-грусть», получившая это своеобразное название, по легенде, от Екатерины ІІ, которая в 1787 г. посетила Киев и развлекалась в этих живописных окрестностях. Но, если поразмыслить, то по времени пребывания императрицы с 29 января по 22 апреля ей было не до посещений мест, не означенных святынями. Погода этому не способствовала, да и дороги туда не было. Екатерина ІІ пишет из Киева: «Здесь холодно, и холод пронзительный. Уверяю вас, что суровость петербургского климата, по-моему, лучше дурачеств здешнего». А вот что она пишет 30 марта: «Борисфен разошелся». Поэтому будем считать, что название от российской императрицы, не более чем красивая легенда, так как прямых свидетельств нет даже в придворном журнале. Скорее всего, это поэтическое название местность получила, когда в ХІХ в. стала дачным владением.

Место действительно чарующее, оно имело еще одно наименование – Дача Кульженко. Владельцем ее стал выдающийся издатель Кульженко Стефан Васильевич, который с 1848 г. работал в киевских типографиях. Начиная с 1880 г. основал свое производство – одну из лучших на то время паровых типографий. Потом дело отца наследовал сын Василий. Их предприятие издавало широкий спектр печатной продукции – от открыток до чудесно напечатанных художественных альбомов и журналов.

«Кинь-Грусть» граничит с исторической местностью Приорка, что является продолжением Куреневки. Название связано с сооружением тут в середине ХVІІ в. загородной резиденции приора – настоятеля католического доминиканского монастыря. Уже тогда ее окружало около 200 крестьянских хат. Но по указанию Богдана Хмельницкого, враждебно относившегося к католикам, земли были конфискованы и переданы православному Братскому монастырю, а с 1701 г. – киевскому магистрату. Приорка становится дачной местностью. Вначале для духовенства, а потом и светских людей. В 1880 г. она вошла в городскую черту. На Приорке родилась и прожила девичьи годы моя очаровательная невестка Инночка.

Рассказывая о моем городе, многие как-то забывают его основную особенность, – живописные пригороды. О них время от времени вспоминают, когда всплывают дела о незаконном приобретении больших участков этих заповедных земель. К Подольскому административному району присоединена дачно-курортная местность и поселок Пуща-Водица. Название происходит от «пущи» (густой заповедный лес) и р. Водица, что протекала между поселком и Межигорьем. Известна с ХІ в. как любимое место княжеской охоты на медведей, вепрей и туров. Тут в 1724 г. создано регулярное лесное хозяйство. В 1893 г. Киевская городская дума основала здесь дачный поселок. Уже тогда, имея в виду экологические особенности местности, в 1909 г. пустили трамвай с 14 линиями-остановками. Используя целительное действие хвойного леса, в 1904 г. возникли вначале противотуберкулезные, а потом общесоматические санатории. Теперь тут несколько десятков санаториев, домов отдыха, детских лагерей и турбаз. На ул. М. Юнкерова находится церковь Св. Серафима Саровского (1909). Пуща-Водица – это сосновый бор состоит лиственных деревьев – дуба, березы, осины, ольхи. Кое-где на опушке или в низинах озер лес складывается исключительно из лиственных пород, среди них немало кустов ореха. Флора богата ягодами и грибами, сохранилась кое-какая фауна. Общая площадь Пуще-Водицкого леса более 30 тыс. гектаров. За Червонофлотской улицей начинается парк Пуща-Водица площадью 9 га, где достаточно живописных лесных ландшафтов, озер с бьющими ключами, там можно хорошо отдохнуть и провести выходной день. Туда можно доехать трамваем с Контрактовой площади.

Оглавление книги