Книга: Исторические здания Петербурга [Прошлое и современность. Адреса и обитатели]

Жилой дом и аптека А. В. Пеля (В. О., 7-я линия, 16–18)

Жилой дом и аптека А. В. Пеля (В. О., 7-я линия, 16–18)

Сначала XX столетия участки № 16 и № 18 на 7-й линии занимает один дом, известный в Санкт-Петербурге по имени владельца – аптекаря Александра Васильевича Пёля (Пеля). Когда-то дом Пеля был известен своей аптекой, но в наши дни этот адрес популярен у поклонников мистики и тайн – во дворе дома возвышается знаменитая «Башня грифонов». Но прежде чем рассказать о доме аптекаря и его таинственной башне, вспомним историю построек, стоявших на указанных участках до 1907 г.

В 1720-е гг. участок № 16 занимал двухэтажный дом на подвалах князя Ивана Ивановича Долгорукова. На протяжении XIX в. дом несколько раз менял своих хозяев. В 1800-х гг. им владел надворный советник А. Г. Хольмов, а при следующем владельце, немецком провизоре Франце Гленцере, здесь открылась аптека, положившая начало традиции. Гленцер, торговавший аптекарскими товарами с 1801 г., владел домом в 1820-х гг., пока не продал его в 1829 г. почетному гражданину купцу Д. Д. Солуянову, сохранившему торговлю лекарствами, которую вел уже Карл Эккель. Наследником купца стал его сын, также петербургский купец 2-й гильдии. После Солуяновых домом некоторое время владел поручик Агафонов.

В доме Долгорукова в 1867–1868 гг. снимал квартиру художник и скульптор Михаил Осипович Микешин, прославившийся знаменитым памятником в честь тысячелетия России в Великом Новгороде (1859 г.), памятниками императрице Екатерине Великой в Санкт-Петербурге (1873 г.), Богдану Хмельницкому в Киеве (1888 г.) и Ермаку Тимофеевичу в Новочеркасске (1904 г.).

7-я линия Васильевского острова. 16–18. Аптека А. В. Пеля. Современное фото

Аптека А. В. Пеля. Фото XX в.

А. В. Пель

Аптекари начали заселять этот район Санкт-Петербурга уже в конце XVIII столетия, а первой аптекой, открытой на 7-й линии в 1770 г., стало заведение фармацевта по фамилии Арик. Упомянутый Ф. Гленцер начал свою работу в 1801 г., но уже в 1829 г. немецкий провизор продал свое аптечное дело К. С. Эккелю. Фамилия Пель появилась здесь в середине XIX в., когда в 1850 г. Вильгельм Христофор Эренфрид Пель купил у Эккеля аптеку на 7-й линии. Со временем он стал владельцем двух участков, объединенных в один адрес, известный как «аптека Пеля».

Соседний участок № 18 также начал застраиваться еще в петровское время – здесь стоял дом дипломата князя Сергея Григорьевича Долгорукова, служившего посланником в Варшаве. Он был сыном сподвижника Петра I, сенатора и действительного статского советника князя Григория Федоровича Долгорукова. При императоре Петре II С. Г. Долгорукий попал в опалу и был выслан с семьей в Рязанскую губернию, где их поселили в Раненбургской крепости под охраной часовых.

Князь не раз обращался к властям с просьбой о помиловании. В письме от 21 апреля 1731 г. на высочайшее имя (уже Анны Иоанновны) он писал: «Вашего императорского величества, государыня всем милосердая, преклоняя колена, всеподданнейше молю, сотвори с убогим и последним рабом своим божеское милосердие: помилуй, всемилостивейшая государыня, для так дни великого от всех Творца дарованного и всему народу торжественного высочайшия коронации вашего императорского величества, дабы и я, бедной и последней раб вашего величества, в так великой радости имел малое участие и с неизреченным благодарением во все продолжение бедного живота моего в пожалованной мне деревнишки за высочайшее вашего императорского величества всем милосердой государыни здравие Всевыщего Творца неусыпно просил. Вашего императорского величества Всемилостивейшей государыни последни и всеподданейши раб кн. Сергей Долгорукой».[111] Императрица Анна Иоанновна не ответила на это прошение.

В начале 1739 г. князя вернули на дипломатическую службу, но уже весной его арестовали и отправили в Шлиссельбург, где обвинили в составлении фальшивого завещания императора Петра II. После восьмимесячного заключения князь С. Г. Долгорукий был обезглавлен в Великом Новгороде. Показания на князя под пыткою дал в той же Шлиссельбургской тюрьме Иван Александрович Долгорукий.

Н. А. Бестужев

На начало XIX столетия владельцем дома № 18 значился надворный советник Ф. Кременс, у которого его приобрел купец М. М. Гурьев. А с 1858 г. домом владел Вильгельм Христофор Эренфрид Пель.

Когда домом владели Гурьевы, одну из квартир снимала семья Бестужевых во главе с Прасковьей Михайловной, оставшейся вдовой после смерти мужа – известного русского писателя и просветителя Александра Федосеевича Бестужева, который умер в 1810 г. Пятеро сыновей Прасковьи Михайловны состояли членами тайных обществ, а некоторые из них участвовали в восстании на Сенатской площади. Старшего сына, капитан-лейтенанта Николая Александровича Бестужева, приняли в Северное тайное общество в 1824 г., а в декабре 1825 г. он вывел на Сенатскую площадь гвардейский экипаж. В 1826 г. его приговорили к вечной каторге, сокращенной позднее до 13-летнего срока. После освобождения, во время жизни в Сибири на поселении, он занимался историей, литературой, астрономией и метеорологией, собирал местный фольклор в районе Забайкалья, а во время жизни в Иркутске написал 72 портрета. Позднее о трагической кончине Н. А. Бестужева рассказал Б. В. Струве: «Умер Н. А. Бестужев в 1855 г., совершив едва ли кому-либо известный подвиг истинного человеколюбия: возвращаясь в марте из Иркутска в Селенгинск, он нагнал на Байкале двух пеших старушек-странниц, при постепенно усиливавшейся метели. Он вышел из своей повозки, усадил в нее этих старушек, а сам сел на козлы и так продолжал переправу через Байкал. При этом он простудился: приехав в Селенгинск, слег в постель и чрез несколько дней скончался, как праведник».[112]

П. М. Бестужева

Еще один брат, Александр Александрович Бестужев, был известен в литературных кругах России под псевдонимом Марлинский. Писателя, критика и публициста А. А. Бестужеваза участие в тайной организации декабристов власти сослали в 1825 г. в Якутск, а через четыре года перевели на Кавказ солдатом, где он погиб в одном из вооруженных конфликтов с местными жителями, причем тело А. А. Бестужева так и не нашли.

Следующий Бестужев, Михаил Александрович, так же как и старшие братья, выбрал военную карьеру. В 1824 г. он участник Северного общества, а во время восстания вывел на Сенатскую площадь 3-ю роту лейб-гвардии Московского полка. В 1826 г. власти отправили его в Сибирь на каторгу, замененную в 1839 г. ссылкой. Только в 1867 г. он смог вернуться в Москву, где умер от холеры в июне 1871 г. в возрасте 70 лет.

Петр Александрович Бестужев также участник движения декабристов и принял участие в вооруженном восстании 14 декабря 1825 г., выполняя поручения Рылеева и своего брата Александра. По приговору суда П. А. Бестужева разжаловали в солдаты и отправили в Кизильский гарнизонный батальон. В 1832 г. из-за прогрессирующего тяжелого психического заболевания его отправили в отставку. Некоторое время он жил в имении Бестужевых в Новгородской губернии, а незадолго до смерти был помещен в Обуховскую больницу. П. А. Бестужев прожил всего 36 лет.

Самый младший из братьев, Павел Александрович, стал офицером-артиллеристом, участвовал в Кавказских войнах. Прямых доказательств его участия в деятельности тайных обществ и восстании декабристов у суда не оказалось, однако и его отправили на службу в Бобруйскую крепость, а через год перевели на Кавказ.

Кроме Бестужевых-сыновей, в квартире с матерью проживали четыре дочери: Елена, Прасковья, Мария и Ольга, две последние – девочки-близняшки.

После отправки старших братьев на каторгу в Сибирь Елена, Мария и Ольга подали на высочайшее имя прошение отправиться за ними и, получив дозволение, в 1847 г. выехали из Петербурга.

Известно, что в квартире Бестужевых бывал знаменитый польский поэт Адам Мицкевич, в частности, он встречал здесь новый, 1825 г. в компании с братьями Бестужевыми и друзьями по Университету – Малевским и Ежевским.

Такова история двух жилых домов на Васильевском острове, приобретенных в итоге немецким аптекарем Пелем.

Прибыльное провизорское дело унаследовал Александр Васильевич Пель (1850–1908). Оно состояло из самой аптеки, небольшого фармацевтического завода, склада готовой продукции, исследовательской лаборатории, научной библиотеки и редакции двух специализированных периодических изданий: «Журнал медицинской химии и фармации» и «Журнал медицинской химии и органотерапии». Редактировал журналы внук основателя династии Альфред Александрович Пель.

Профессор А. В. Пель относится к числу первых европейских аптекарей, кто стал использовать ампулы для хранения стерильных растворов для инъекций. Кроме того, он сделал нормой дозирование в таблетках лекарственных препаратов, активно применял и пропагандировал методы асептики и антисептики в аптечном деле.

Семья профессора А. В. Пеля вела свое дело весьма основательно и, как показала история, необычайно успешно. Супругой ученого в 1874 г. стала Адельгейда Львовна Брейтфус, и в браке родилось шестеро сыновей: Рудольф (1875–1918), Рихард (1877–1947), Альфред (1878–1950), Борис (1880–1934), Арист-Александр (1881–1943) и Александр (1883–?).

Очевидно, к началу XX в. обеим постройкам потребовалась реконструкция, которую в 1907 г. начали гражданский инженер К. И. Ниман и архитектор З. Я. Леви (фасады). Мозаики для фасадов изготовила столичная мастерская В. А. Фролова.

Новое здание в стиле модерн возвели в 1910 г. Постройку выделяла угловая башня и мозаичная надпись по фасаду: «Ora et labora» («Молись и трудись») – слова, бывшие девизом святого Бенедикта Нурсийского. Текст на доме на двух языках сообщал: «Т-во профессора доктора Пеля и сыновей» и «Органотерапевтический институт профессора доктора Пеля и с-вей». Кроме этих надписей фасады нового дома украсили мозаичные панно с изображениями герба Российской империи, родового герба владельца здания и знака «Поставщик Двора Его Императорского Величества». К сожалению, профессор не дожил до окончания строительства – А. В. Пель умер в 1908 г., а его дело перешло по наследству к сыновьям: Рихарду, Альфреду и Арист-Александру. «Среди всех, знавших покойного, осталась по нем славная память, как о хорошем и добром человеке», – писал в некрологе журнал «Исторический вестник».[113]

В 1918 г. всю собственность семьи Пелей конфисковала власть рабочих, крестьян и солдат.

Главный фасад дома выходит на 7-ю линию – центральная часть имеет завершение в виде треугольного фронтона, и ее с двух сторон выделяют эркеры третьего–пятого этажей. Второй фасад дома смотрит на Днепровский переулок. Угловая башня решена в виде массивного круглого эркера. Первые два этажа здания с большими витринными окнами предназначались для размещения аптеки и других предприятий Пелей. Три верхних этажа состояли из квартир. Фасады дома облицованы кирпичом, дверные проемы обработаны рваным гранитом серого, розового и красного цветов.

В доме частично сохранилось убранство аптеки Пелей, чугунное ограждение лестниц и некоторые металлические детали фасадов. В 1983 г. в доме открыли музей истории русской фармации, который сильно пострадал во время пожара в феврале 2005 г., причем не от огня, а от воды при проливке пожарными дома. Восстановление мебели и интерьера исторической аптеки проходило в 2006 г. по проекту архитектора Л. Н. Дурнобрагова.

В доме Пеля работал основанный семьей аптекаря Органотерапевтический институт, занимавшийся исследованием и изготовлением органотерапевтических препаратов – вытяжек из различных органов животных (надпочечников, поджелудочной железы и других). Такие марки созданных здесь лекарственных препаратов, как «маммин» и «спермин», были известны не только в России, но и во многих европейских странах. Еще в 1918 г. аптеку у семьи Пелей отобрали, и торговое заведение получило новое название: «Андреевская коммунальная аптека», которой позднее присвоили имя лейтенанта Шмидта. Фармакологическое производство просуществовало в доме до 1927 г., последние годы – в виде 1-го государственного завода медицинских препаратов имени Первухина. В это время в производстве «спермина» и «маммина» участвовал Александр Александрович Пель, арендовавший собственную лабораторию у нового владельца – советской власти.

В 1930-е гг. в доме Пеля со стороны переулка начала работу трикотажная артель имени газеты «Смена», позднее ставшая чулочно-трикотажной фабрикой со своими конструкторским и технологическим бюро.

С домом Пеля связан известный в Санкт-Петербурге «мистический» адрес – место паломничества любителей загадок. Во дворе дома аптекаря высится знаменитая «Башня грифонов», или «Башня Одинокого Оптимиста».

Многие называют эту территорию «Кварталом Аптекарей», что исторически верно – начало продажи здесь аптекарских товаров, как мы помним, относится ко второй половине XVIII столетия.

«Квартал Аптекарей» давно снискал себе славу таинственной территории, меняющей судьбы людей. Многие из поселившихся на 7-й линии горожан внезапно становились богатыми или известными, сироты обретали семью, а отчаявшиеся – новую надежду. Правда это или нет, сказать трудно, но об этом говорят городские легенды…

Знаменитая «Башня грифонов» находится во дворе доходного дома А. В. Пеля, и предание гласит, что профессор Пель работал в ней над выведением грифонов – мифических крылатых существ с туловищем льва и головой орла (иногда льва). По ночам ученый выпускал грифонов полетать над городом, но это еще не все. В своей таинственной башне профессор варил из ртути золото, нашел формулу исполнения желаний, причем именно эти тайны и сохраняют грифоны от посторонних глаз до нашего времени. Так как грифоны боятся солнечного света, то днем они спят в башне, а ночью, невидимые для человека, кружат над Санкт-Петербургом. По легенде, их отражение можно увидеть в оконном стекле или в лужах на городских улицах.

Высота башни из красного кирпича около 11 метров, ее диаметр составляет два метра, и относится это сооружение к системе вытяжной вентиляции лаборатории А. В. Пеля.

Ранним утром 1 мая 1994 г. проснувшиеся жители Дома аптекаря увидели поразившую их картину: на каждом кирпиче трубы были проставлены цифры от 1 до 9. Довольно скоро в городе появилась легенда о том, что все эти цифры – зашифрованный код бессмертия, а тот, кто пересчитает в определенном порядке все кирпичи, обретет вечную жизнь. На крыше башни красовалось громадное куриное яйцо в гнезде из картона.

Эту художественную инсталляцию провел в день солидарности с трудящимися всего мира художник Алексей Кострома, а помогала ему группа «ТУТ-И-ТАМ». Они превратили башню в арт-объект «Памятник Яйцу» – в этот день кроме праздника 1 Мая отмечалась и православная Пасха. Яйцо стало символом единения рабочих, художников и религиозных деятелей, а цифры на кирпичах башни – дань традиции художника А. Костромы на всем ставить инвентарный номер. Непросто сложилась судьба этого интересного петербургского арт-объекта. Яйцо с крыши башни пропадало регулярно, цифры постоянно закрашивали. Художники несколько раз восстанавливали инсталляцию, но безуспешно – необычное искусство чуждо нынешнему русскому обществу. В настоящее время цифры на трубе закрашены, а двор закрыт для посещения.

Оглавление книги