Книга: Крестовский, Елагин, Петровский. Острова Невской дельты

Михей Бабурин против Николая Чихачёва

Хотя Пётр I и построил себе охотничий или «увеселительный домик» на Петровском острове, но никто не слышал, чтобы он когда-то здесь охотился. Да и на кого было охотиться на островах? Зато Петровский остров славился местами для рыбной ловли. На Малой Невке ещё с конца XVIII в. отметили место для закола ниже Петровского дворца по течению реки. Закол разрешалось делать летом, но, как гласило предписание управы, «от берега Петровского острова отступя 30 сажень, для свободного прохода судов». Вбитые сваи при этом городские власти предписывали на зиму снимать «для свободного прохода льда».

Часть акватории Малой Невки со стороны Петровского острова до островка, расположенного на середине реки, сдавалась для закола в аренду, а на другой стороне реки со стороны Крестовского острова такой же рыбный промысел организовывал граф Разумовский. С одной лишь разницей: Разумовский, как законный владелец Крестовского острова никаких денег в городскую казну не платил, в то время как арендаторы на Петровском острове платили изрядные суммы.

Кроме закола, в западной оконечности Петровского острова, там, где ныне находится яхт-клуб, на песчаных отмелях располагались тони. Для тони обычно находили неглубокое песчаное место, где закидывали невод. Рыбачили на одном месте из года в год, тут же сооружали плот, на котором устраивался рыбачий домик, тут же сортировалась добыча. На тонях ловился преимущественно лосось, но в великом множестве попадалась и «посторонка», то есть дешёвая рыба: лещ, щука… От неё рыбаки избавлялись, продавая за копейки ведрами, а иногда за 20–30 коп. предлагали такое количество, какое покупатель мог унести в руках.

На тонях

Любимой забавой петербуржцев стало забрасывание «сети на счастье». Желающий измерить полноту своего счастья платил 3–5 руб. рыбакам на тонях (сумма варьировалась в зависимости от сезона), те забрасывали сеть, и весь улов, кроме особо деликатесной рыбы (осетра и стерляди), отдавался заказчику. Если сеть была полная, то, во-первых, уплаченная сумма оправдывалась, а во-вторых, счастья, согласно поверью, было много….

Нешуточные битвы за счастье порыбачить на Петровском острове разгорались и среди арендаторов. Так, 30 июля 1800 г. сам петербургский военный губернатор граф фон Пален разбирал конфликтное дело между купцом 3-й гильдии Михеем Бабуриным и действительным статским советником Николаем Чихачёвым. Они никак не могли поделить место для рыбной ловли на Малой Невке. Вероятно, высокий ежегодный улов заставил обоих претендовать на Петровские тони, поскольку ни для того, ни для другого рыболовство не было основным видом занятия. Михей Фёдорович Бабурин владел на Выборгской стороне уксусным заводом (вплоть до 1952 г. нынешняя улица Смолячкова именовалась в честь него Бабуриным переулком), а Николай Матвеевич Чихачев был и вовсе знатного рода. Он служил в царствование Екатерины II в звании бригадира, был советником у директора Академии наук княгини Е.Р. Дашковой. В Петербурге имел собственный дом, а в Псковской губернии – 12 деревень. Возможно, по причине спора знатной особы с купцом и вёл разбирательство сам петербургский военный губернатор. В ходе разбирательства оказалось, что всему виной чиновничья ошибка: и тот и другой получили «билет» на одно и то же место рыбалки, только Чихачёв – в 1896 г., а Бабурин – в 1898 г. Пришлось властям искать дополнительное место для ловли.

Содержание тони на Петровском острове арендатором обходилось недешево – 350–400 руб. в год. Для сопоставления: за 150–200 руб. у Вольного экономического общества можно было на год снять двухэтажный дом на восемь комнат. Однако, несмотря на высокую арендную плату, уловы быстро покрывали все расходы арендаторов, принося в некоторые годы сверхприбыли.

Оглавление книги