Книга: Покровка. Прогулки по старой Москве

Дом, где жил Валерий

Дом, где жил Валерий

Жилой дом (Земляной вал, 14/16) построен в 1936 году по проекту архитектора А. Кесслера.

Самый главный дом на улице Земляной вал (бывшая улица Чкалова) – конечно, здание под номером 14/16. Именно этот дом и дал советское название всей улице – ведь как раз здесь и проживал летчик Чкалов.

Спустя пять лет после постройки здание чуть было не закончило свое существование. Одна из жительниц описывала страшную бомбежку сорок первого: «Застучали по крышам зажигалки, их сбрасывают и гасят не только взрослые, но и дети. Я не одна на своем участке крыши. Из чердачного окна вылезает и тянет за собою пожарный рукав наш знаменитый современник – скрипач Давид Ойстрах… Вдруг наш могучий дом сильно качнуло. Мы упали и покатились… Как удержались на крыше – не знаю, чудом наверное».

Удержалась и сама постройка.

Она изначально была выполнена как не простое, а элитное жилье. Признанные знаменитости тут были не в редкость. Кроме упомянутых уже Чкалова и Ойстраха – художник Юон, композитор Прокофьев. Проживали здесь и Кукрыниксы. В этом доме они справляли свои дни рождения – сначала сто, потом сто пятьдесят – по совокупности возраста.

Самым же колоритным, самым ярким жителем, этаким genio loci дома был, конечно, Самуил Маршак.

Квартира Маршака была, наверное, самой гостеприимной. Он любил посетителей и приглашал их по самым разным поводам. Композитор Шостакович, например, впервые исполнял здесь некоторые свои произведения (при этом сам и пел). И хотя более содержательными были музицирования у соседа Ойстраха («переиграли массу сонат, в частности, Моцарта и Бетховена, и многое, многое другое», – с восторгом вспоминал о них Дмитрий Дмитриевич), визиты к Самуилу Яковлевичу были не в пример более статусны.

Сама атмосфера этого жилья, этих приемов была весьма колоритна (в особенности под старость хозяина). Литературный критик В. Лакшин оставил описание своего первого визита в дом поэта, несколько напоминающее впечатления Максудова из булгаковского «Театрального романа»: «…Вот дверь открылась, меня впустили, – в глубине узкого коридора, сжатого шкафами и вешалками, стоял невысокий старик в пижаме, домашних туфлях и непрерывно покашливал. „Самуиль Яковлевитч, пойдите в комнаты, ви простудитесь!“ – закричала с порога впустившая меня женщина. С седыми буклями, в очках, она имела вид необыкновенно строгий, а легкий немецкий акцент еще подчеркивал эту ее суровость. Но Маршак, не обращая внимания на предостережения, шел прямо ко мне. Я засуетился, закрывая дверь, повернулся к нему спиною и долго не мог закрыть незнакомую мне задвижку, а потом, сообразив, что надо поздороваться, как-то боком подал ему руку. Маршак очень серьезно пожал мне руку, склонив на бок большую тяжелую голову и глядя прямо в глаза, и вдруг с неожиданной между незнакомыми людьми нежностью обнял меня».

Поводом для визита послужила приглянувшаяся Маршаку лакшинская рецензия на его труд «Воспитание словом». Поэт запросто позвонил рецензенту в редакцию и пригласил Лакшина к себе в гости, при этом немедленно:

– Голубчик, надо ли ждать до вечера? Если вы не очень заняты, приезжайте теперь же. Через сколько минут вы у меня будете?

Это был, что называется, фирменный стиль Маршака. Главред «Худлита» Александр Пузиков цитировал поэта приблизительно таким же образом:

– Голубчик, если вы не очень заняты, не могли бы вы зайти ко мне по неотложному делу?

Он же упоминал и даму с буклями: «В квартире Маршака жила домоуправительница Розалия Ивановна – пожилая молчаливая женщина, преданная Самуилу Яковлевичу, стоявшая на страже его бытового устройства».

Случалось, Маршака разыгрывал Ираклий Андроников. Звонил ему и нес всякую дичь чужими голосами – он был первоклассный имитатор.

Как-то раз – звонок. Дама с буклями заходит в кабинет:

– Вас просят к телефону, Самуил Яковлевич.

– Спросите, кто, – отвечает Маршак.

Дама с буклями снова заходит:

– Он говорит, что он епископ Кентерберийский.

Маршак хватает трубку и во все горло орет:

– Ираклий! Сколько раз я вас просил прекратить ваши глупые шутки!

А из трубки в ответ, на чистейшем английском:

– Дорогой сэр, с вами говорит Хьюлетт Джонсон – настоятель Кентерберийского собора…

Оказалось, и правда, епископ. Маршак застыдился.

Но, несмотря на все на это, сам Маршак главным жильцом полагал не себя, а Чкалова. И излагал эту мысль в незатейливых стихах:

Оглавление книги