Книга: Автостопом по Индонезии и к папуасам

Последний Поезд Калимантана

Последний Поезд Калимантана

Железная дорога Кота-Кинабалу – Бефот – Теном была построена около 100 лет назад и до сих пор является единственной ж.д. на всем Калимантане. До недавних пор вся она работала (134 км), но, наконец, часть её решили закрыть на реконструкцию. Действительно, на главном вокзале КК до сих пор ручные стрелочные переводы 1912 года выпуска – непорядок для такой современной страны. Так что участок Кота-Кинабалу – Бефот (85 км) сейчас не действует вовсе. А вот на участке Бефот – Теном остались поезда, и реконструкция там проходит, не прерывая движения: потому, что там несколько деревень, не имеющих автодороги и иных сообщений.

Поехал я в Теном. Автостоп не из лучших! В одном месте стоял 45 минут, куча машин, никто не берёт. Машу рукой – в ответ машут рукой, показываю шанинский палец – мне тоже показывают палец: мол, всё ОК, привет! Говорю: стоп! А они – не понимаю, мол. Достаю плакат – отличный депутат, тоже машет рукой, и написано по-арабски Ассаляму Алейкум, – но этот депутат на каком-то пластике оказался, и под дождем никак написать на нём не получалось, хотя там было как раз свободное место написать моё любимое LIFT ME!!

За 45 минут я успел невозлюбить весь автостоп в штате Сабах, – как, наконец, меня подобрал микроавтобус с рабочими, ехавшими километров на 120. Как потом оказалось, водитель был деньгопрос – ну да ринггит с ним. Я и десяти ринггит не пожалел, чтобы выбраться из этого мокрого места. Оттуда уже словил машину (обыкновенную, без корыстных побуждений) до Тенома.

Уникальный калимантанский ПОЕЗД ходит дважды в день. Он состоит из четырёх пассажирских вагонов, японских, 1962 года выпуска, без оконных стёкол. Вагоны дождепроницаемые, в месте туалета – дырка в полу. Плюс две товарные платформы. В поезд загружают всё – ящики, мешки, везли даже большой деревянный шкаф. На платформе едут более крупные грузы – мешки с бананами и другие фрукты. Ехал на платформе и один самоотверженный заяц – дядька с бородкой и палкой, прикрываясь от ливня фанерным щитом, вероятно, из-под предвыборного плаката. На что не пойдёшь ради экономии двух ринггит!

Поезд сильно трясёт во все стороны, качает, состояние пути плохое, скоростное ограничение 16 км/час во многих местах. Локомотив весь изломаный, боковых стёкол нет, приборы не работают, на приборной доске – топор, чтобы разрубать деревья, которые иногда падают на дорогу и преграждают путь. Вместо тормозов – деревянные бруски! На конечной стоянке машинист вставляет эти палки себе в колёса! У меня даже получилась уникальная фотография – «МАШИНИСТ ВСТАВЛЯЕТ ПАЛКИ В КОЛЁСА СОБСТВЕННОМУ ПОЕЗДУ».

Всюду полным ходом идёт реконструкция железной дороги. Строятся новые вокзальчики.

В Бефоте – шикарный (ну по юго-восточно-азиатским меркам) вокзальчик и даже мост через пути.

Конечно, дешевле и проще для малайцев было бы вовсе разобрать свою узкоколейку, как это делается в России и во многих других странах. Железнодорожный бум, достигший своего пика в мире в 1910—1930-х годах, в наши дни пошёл на спад. Всё больше грузов едет по автомобильным дорогам, а общая доля поездов в мировых грузоперевозках потихоньку снижается. И уж конечно, чем реконструировать вокзалы и пути, проще ничего не делать и везти всё на грузовиках и на автобусах. Но власти штата Сабах не хотят терять достопримечательность штата, разрекламированную уже во всех путеводителях. Всё же многие туристы хотят прокатиться на этой линии. Так что ж.д., ставшая уже одним из символов штата (наряду с раффлезиями, горой Кинабалу и проч.), останется навек для поклонников этого вида транспорта – как, например, единственная в Латвии узкоколейная ж. д. Гулбене – Алуксне.

49 километров поезд едет примерно два часа. Я вдоволь поснимал поезд изнутри и снаружи, а также из кабины машиниста. Сверху всё это время лил дождь, а слева по курсу бурлила внизу пенистая коричневая река.

Оглавление книги