Книга: Крестовский, Елагин, Петровский. Острова Невской дельты

Балаганы купца Малафеева

Балаганы купца Малафеева

Одним из первых арендовал земли по Ольховой ул., 1 (земля принадлежала Кабинету императорского имущества) известный всему Петербургу купец Василий Малафеевич Малафеев. Он являлся страстным поклонником театра до такой степени, что часть заработанных на лесной торговле средств направлял на содержание балаганов. Балаган в нашем понимании – это что-то шумное и непотребное. Так, по существу, и было до средины XIX в.: арлекинада, шутовство, пантомима – вот весь нехитрый набор развлечений, сопровождавших городские гуляния. Однако со временем разборные театры простой конструкции приобретают черты настоящего драматического театра. Немалая, если не решающая заслуга в этом принадлежала выходцу из народа, купцу и антрепренёру Василию Малафееву. Ему одним из первых удалось поместить балаганы в самых людных местах Петербурга: на Адмиралтейской площади и Марсовом поле.

Поначалу балаганы не давали Малафееву большого дохода, требовали затрат на актёров и массовки, в которых иной раз принимало участие до сотни человек, однако со временем публика полюбила незатейливые спектакли батального плана. Такие как «Битва русских с кабардинцами», «Ермак Тимофеевич, покоритель Сибири», «Илья Муромец», «Русские герои в стенах Севастополя»… И дело пошло. Хотя современники считали Малафеева человеком патриархальным, наивным, даже несколько примитивным, именно ему выпала честь стать антрепренёром, положившим начало новому для России театру. Постановщиками у Малафеева выступали К.М. Бродников, Н.А. Мушинский, оформляли спектакли: К. Аккерман, Н.П. Андреев, А.Я. Алексеев-Яковлев, актерами выступали А.Н. Фёдоров, А.А. Громов; в 1890-х гг. в балаганах Малафеева участвовал знаменитый клоун Анатолий Дуров.

Балаганы купца В. Малафеева. 1890-е гг.

Устанавливали балаганы зимой – к Святкам, весной – к Масленице и Пасхальной седмице. Стоимость билета составляла 10 коп., что вполне доступно для народа и неубыточно для купца, если учесть, что каждый спектакль длился минут по сорок и шёл в течение дня не менее пяти-шести раз. Кто-то посчитал, что общее число зрителей подобных театральных действ, достигала в год более 5 млн человек.

За что же народ любил балаганы? Прежде всего, за ясность и простоту действия, за обязательное торжество добра над злом, за победу православных над иноверцами. Сюжет строился по трафарету: первая картина – в лагере русских, вторая – в стане врагов, третья – массовая сцена боя с какими-либо яркими эффектами вроде пожара или взрыва, ну и в заключение – апофеоз, прославляющий победу русского оружия и славу русского воинства.

Были и шуточные представления. Например, зазывала ходил по Царицыну лугу Марсова поля и кричал во весь голос:

«– Тьма Египетская, тьма Египетская, всего за 5 копеек…

– О чем это? – спрашивали его.

– Представление на библейскую тему, прежде чем войти, вымойте руки!

Публика входила в балаган, опускала руки в находящийся при входе таз с водой, и как только помещение заполнялось, в балагане тушили свет. Ведущий громко объявлял:

– Самая истинная тьма, какая была в Египте при фараоне!

Минуту спустя следовала команда:

– Представление окончено! Выход в дверь насупротив…». Но кому же хотелось быть одураченным? Вывалившая с представления толпа на все вопросы любопытных отвечала: «Сходите обязательно! Интересно – страсть!».

Так и летели монетки в кассу купца Малафеева.

Всё вышесказанное не имело бы никакого отношения к нашему повествованию о Петровском острове, если бы «лесной двор» купца В.М. Малафеева, где, в частности, конструировались балаганы, не располагался на Ольховой (Ремесленной) ул., 1. Малафеев не только держал тут склады леса, но и жил сам со своим семейством. Во всяком случае, обладая большим количеством недвижимости на Петербургской стороне, он в качестве адреса местожительства всегда указывал Петровский остров.

В РГИА имеется план его участка, составленный в 1875 г. Возле Мало-Петровского моста через Ждановку стоял большой двухэтажный дом, крашенный масляной краской, с огромной кухней и изразцовой печкой, а в глубине участка – жилой флигель с мезонином, конюшни, экипажная, склады леса… На небольшом островке (ныне забылось, что на Ждановке возле Мало-Петровского моста когда-то существовал остров) – ещё один жилой флигель в окружении сада. Место являлось по-настоящему загородным, а «Бавария» и фабрика Гота тогда ещё не сильно нарушали тишину. По утрам на прилегающих участках пели петухи и мычали выгоняемые на луга коровы.

Постройки на участке Василия Малафеева возводились по проекту известного в то время архитектора Эрнеста Жибера. В одном из документов сохранилась оценочная стоимость строений. Жилой двухэтажный дом стоил 3845 руб., флигель на островке всего 490 руб. Недорого стоила и дворницкая, которая служила одновременно конторой купца, – 1070 руб., конюшни обошлись купцу в 1045 руб. Со временем «лесной двор» постепенно вытесняет жилые строения. Островок на Ждановке полностью заняли штабели стройматериалов. Городская управа постоянно напоминала купцу требование установить по два пожарных крана на каждую половину двора. Удивляться назойливости Управы не стоит, в то время склады в городе горели, как спички, а фабрика Гота, располагавшаяся по соседству, чуть ли не каждое лето.

Перед Рождеством рабочие перевозили балаганы на Марсово поле и в течение одного-двух дней собирали в весьма красивые конструкции. После Масленицы весь Великий пост они стояли заколоченные, со снятыми афишами, и лишь на Пасхальной седмице веселье вновь возвращалось на Марсово поле.

Трудно сказать, какой именно доход приносили купцу Малафееву балаганы, а какой лесная торговля. Но, во всяком случае, последнее он не оставлял до самой смерти, а объявления о продаже дров со склада на Петровском острове никогда не покидали страницы справочников по Петербургу. Были у купца и иные коммерческие интересы, в частности – баня на Грязной улице.

Как человек верующий, Василий Малафеевич являлся членом попечительского совета находившейся неподалеку от Петровского острова церкви Преображения Господня (Колтовского Спаса). Церковь расстраивалась и облагораживалась в том числе и на его пожертвования. При его участии содержалось и Николаевское общество попечения о бедных Петербургской стороны, основанное в 1880-х гг.

Но вот парадокс, на родном Петровском острове Малафееву открыть балаган так и не удалось. Неоднократно купец просил разрешения у городских властей организовать свой цирк-балаган в парке Петровского острова, но власти регулярно ему в этом отказывали. Более того, в 1898 г., озабоченные революционными настроениями, они распорядились перенести балаганы с Марсова поля на Семёновский плац, где народу собиралось существенно меньше. Малафеев, потерпев убытки, закрыл балаганы, и так уж совпало, что его балаганы в центре Петербурга «ушли» вместе с их основателем купцом В. Малафеевым.

Оглавление книги