Книга: Кнайпы Львова

Редуты

Редуты

Развернем пожелтевшие страницы львовского двухнедельника «Lemberg КК privilegirtes Inteligenzblatt», выходившего под редакцией уважаемого п. Миллера, каждый четверг и воскресенье, с 1796-го до 1811 г.

Европа тогда жила наполеоновскими войнами — Ульм, Иена, Аустерлиц. А что происходило во Львове, «императорском королевском городе», который после 1772 г. лежал далеко на обочине больших дорог истории? А Львов — играл. И не было на всю Западную Украину веселей города, чем Львов. Ведь на львовский редут (карнавал) приезжали гости не только из-под Кременца и Бердичева, а даже из самого Киева, пересекая границы двух цесарств.

На гравюре Герстенберга, изображающей львовские контракты, видим купцов, факторов, адвокатов, помещиков, которые толпой тиснутся в зал, освещенный жирандолями. Через минуту начнется бал, один из тех, которые начинались в контрактовых касино 5 февраля и продолжались до 2 марта.

После того, как австрийская власть ликвидировала францисканский монастырь, в монастырском костеле Св. Креста стал работать театр Богуславского. В 1792 г. этот костел выкупил энергичный предприниматель, директор немецкого театра, Генрих Булла и через три года под руководством архитектора Мерца пристроил на площади Каструм возле городского театра редутовые залы, которые должны были служить для ежегодных галицких контрактов. Именно Булла получил в благодарность за это право на пятнадцать лет организовывать забавы на время львовских контрактов.

Контракты проходили в течение трех недель после праздника Трех Королей (6 января), а с 1798 г. — с 1 февраля. На контракты съезжались купцы и шляхта со всей Польши. Как вспоминал Ян Дуклян Охоцкий, «не было такого дня во время контрактов, чтобы не было редута, бала или карнавала». Эти забавы получили громкую славу, хотя билеты были и недешевые — 15 крейцеров. В редутовых залах был, конечно же, буфет с бутербродами, закусками и напитками. А поскольку редуты проходили также и в театральном зале, то благодаря этому была получена огромная арена для забавы.

В течение зимних контрактов проходило два десятка, а то и больше, балов. Так, в 1806 г. с 26 января по 18 февраля в редутовых залах прошло тринадцать балов, девять — в «Русском отеле» Жоржа Гофмана, три — в касино Гехта, и еще немерено в локалях не столь престижных. 26 января было на балу более 900 человек. Гражданские лица платили 40 грейцаров, военные — 24.

«Едва пробили часы начало забавы, как зал начал наполняться толпой масок, — писал современник. — На всей улице и боковых переулках царил шум любопытных зевак. По улицам двигались самые многообразные маски, сновали общины расфранченных элегантов, мчались бесчисленные кареты и брички, везя на бальный зал роскошно маскированных дам. Казалось, что Львов оказался над Адриатикой и стал на соревнование с классическим отечеством игр.

В обоих редутовых залах представился вид ослепительной яркости красок и света. Залы пышно декорированы, а несметное количество канделябров и светильников-пауков разливали по ним море света. А по этому яркому морю света расплывались целыми радугами красок пышные костюмы, проплывали, как парусники, роскошные дамские фигуры, большинство красавиц появились полуобнаженными в греческих туниках. По залам сновали чуть ли не все мифологические богини и классические гетеры. Целыми роями — Венеры, Дианы, Психеи, Аспазии. Казалось, будто Олимп спустился в тот день во Львов. Другие красотки одевались в не менее экзотические костюмы, а точнее, раздевались».

С тех пор происходит стишок из сборников Иеронима Полянского:

Гравюра Герстенберга от 1806 г. показывает нам гротескные типы в разных одеждах, красочные и фантастические, представляющие разные символы и нации. Хватало даже негров. Всевластно царил венский вальс, появившийся во Львове впервые в 1787 г. Еще в 1806 г. считался он танцем «ухудшающим». Но львовянки, упорно следившие за модой, и не только в смысле греческих платьев, были влюблены в вальс.

Танцевали до упаду, до головокружения, и солнце стояло высоко над Корняктовой башней, когда львовяне возвращались, стоптав ботинки, домой. Несколько приуныли импресарио веселого Львова в 1806 г., когда губернатор приказал отдавать каждый восьмой входной билет в пользу местного школьного фонда. Занимались этим три редутовых контролера — Эрих, Ведэн и какой-то Веселый, которые обнаружили, что за весь карнавал 1806 г. вытанцевали ножки львовских барышень 1151 флорин и 37 крейцеров в пользу галичского образования.

После того, как в 1808 г. контракты перенесли на летнее время, начался резкий спад гостей города, ведь помещики не могли летом покинуть хозяйство. Последний редут в касино Гехта состоялся 8 февраля 1842 г.

В 1848 г. по редутам ударил кризис, но они не исчезли. Сначала переселились на бойницы на ул. Курковой, потом в театр, затем в ремесленную «Звезду» на ул. Францисканской и в конце концов в помещение филармонии. «Хотя редуты и дают прибыль на содержание театра, но уже они выходят из обычая и из девяти только три удались, принеся незначительную прибыль», — сетовала газета в 1850 г.

«На одном из редутов, — писала «Газета Народова» 16 февраля 1868 г., — появилась компания, переодетая в бедуинов, которые во главе со своим эмиром пренебрегли правилами Корана и выпили двадцать с лишним бутылок вина, и то крещеного. Маски были остроумные, а кому не хватило остроты, пользовался грубостью».

Оглавление книги