Книга: Кнайпы Львова
Кофейня Миллера
Кофейня Миллера
Называлась по имени кнайпащика Иосифа Миллера и размещалась на площади Бернардинцев, 7, с середины до конца XIX века. Упомянута в повести Ивана Франко «Лель и Полель»: «В обильно освещенной кофейне Миллера слышны отрывки пения, проклятий и нареканий, произносимых одновременно несколькими охрипшими пьяными голосами».
О кнайпе оставил интересные воспоминания выдающийся архитектор Василий Нагирный (1848–1921). Его товарищем по бурсе был поэт-сатирик Остап Левицкий (1839–1903). «Время от времени Левицкий переводил с немецкого некоторые театральные пьесы, которые заказывал ему директор тогдашнего театра Бачинский, а потому был паном на всю губу. За заработанные деньги покупал казацкую одежду, и в ней пропадал из бурсы на несколько дней. Старшие бурсаки имели с Левицкого выгоду, потому что когда, например, приближались именины панны одного из них, то прибегали к нему, чтобы написал «стишок».
«Как зовется твоя панна, и что она такое?» — спрашивал, бывало, Левицкий. Затем садился на кровать, брал гитару в руки и диктовал соответствующие стихи. За это надлежал в «Кофейне Юзя» завтрак, то есть порция водки, колбаса на вилках, кусок хлеба и маленькое пиво.
Примерно в это время Остап Левицкий написал пародию на «Конрада Валленрода» — «Уцекинеры» («Беглецы»), которая начиналась словами: «У Юзя в кофейне в стаканы задзвонено…»
Эта брошюрка мгновенно стала библиографической редкостью, потому что после ее появления в печати поляки выкупили целый тираж и уничтожили.
Наконец разъяренные поляки устроили в кнайпе засаду на поэта, возмущенные его ехидной сатирой. Поэт успел забежать за буфет и, вооружившись большой палкой, занял оборонительную позицию. К счастью, прибежал хозяин с прислугой, и, воспользовавшись суматохой, Левицкий бежал. Между прочим, это был один из первых местных наркоманов-морфинистов, что в конечном итоге и укоротило ему жизнь в 1903 г.
Другую версию события дает отец Андрей Пеленский: «Остап Левицкий, называемый «Драла», написал поэму «Nasi uciekiniery», сатиру на тему польских повстанцев 1863 г. В кофейне Добровольского на Краковской улице, где сходились писатели и артисты в так называемом «Пекелке», приговорили его за это к смерти. Этому воспротивился Ян Добжанский, называемый королем Яном IV, и решил, что Левицкого надо уничтожить морально, то есть показать, что это писал дегенерат. Когда это решение возникло, они не заметили, что Остап Левицкий сидел как раз в углу и услышал такой себе приговор. С тех пор он не давал себя уговорить на рюмку, когда его приглашали вежливо: «Drala, chodz па wodke!»
И когда они однажды застали его в комнате для завтраков на рынке у Мыхолка, он вскочил за крышку и ножом оборонялся, чтобы только не вкусить алкоголя».
Об Остапе Левицком упомянул также Степан Чернецкий: «Эта наша первая и настоящая богема, которая не знала никакой жизненной дисциплины, не понимала, что такое точность, жила изо дня в день часто в холоде и голоде, а то и без постоянной защиты, не раз закладывала у еврея одежду, чтобы выпустить в свет номер «Вечерниц» или «Цели».
А все они любили заглядывать в рюмку. Таков был Владимир Шашкевич (сокровищный чиновник), составлял ему общество Ксенофонт Климкович, не отказывались от рюмки Евгений Згарский, Федор Заревич, Кость Горбаль, но «Драла» был среди них — rex bibendi…
Рассказывали мне когда-то, что Остап Левицкий, засев с литром водки, взялся за перевод «Гальки», и до утра окончил его».
Остап Левицкий был одним из первых украинских поэтов-наркоманов и умер в 1903 г. от гангрены, которую вызвала чрезмерная порция морфия. «Кофейня Юзя Миллера была в то время наибольшей кофейней во Львове, — вспоминал Нагирный. — Туда сходились в свое время различные польские «повстанцы» и неповстанцы, которых Юзё Миллер, проникнувшись польским патриотизмом и одетый всегда в чамарку и польские сапоги, угощал щедро, пока имел чем заплатить налог хозяину за локаль.
А когда Юзё уже не мог угощать, тогда опустили его патри-отики, а владелец дома отобрал у него локаль. У этого п. Миллера учил я в третьем году моего быта во Львове двух его сыновей и вспоминаю, как однажды пришел домой, а за ним принес еврей одежду обычного покроя. «Видит пан, — говорит мне, — как меня патриоты вымуштровали. Как я не смог торговать, так оставили меня, а хозяин дома выгонял меня из локаля. Чтоб их всех с польским патриотизмом черт взял, сбрасываю с себя эту польскую одежду, и одеваюсь в немецкий наряд, чтобы они не припоминали мне того, что был поляком».
Это были его слова. Он обнищал полностью, а был это честный и работящий человек».
Эту кнайпу упоминает также Александр Барвинский. В 1866–1868 гг. он вместе с братьями Осипом и Владимиром решил, чтобы сэкономить, «вместо ужина ходить на кофе в кофейню Юзя на Галицкой площади (перед тем мы ничем не полдниковали), а за сэкономленные деньги выписывали новое Полное издание произведений Шиллера и Гете».
- «Аббазия»
- «Альгамбра»
- «Американская»
- «Багатель»
- «Банзай»
- «Бауркер»
- «Бристоль»
- «Вулій»
- «Голубятня»
- «Гродзицких»
- «Грот»
- «Земянская» («Помещичья»)
- «Кришталева» («Хрустальная»)
- «Кручені слупи» («Винтовые сваи»)
- «Людвиг»
- «Лясоцкий»
- «Мираж»
- «Найсерек»
- «Несподіванка» («Неожиданность»)
- «Нитуш»
- «Палас де Дане»
- «Пегас»
- «Республика»
- «Ройяль»
- «Севилья»
- «Папа Бизанц»
- «Театральная»
- «Италия»
- «Харап»
- «Хлибкевич»
- «Японская»
- «Атлас» — пуп Львова
- «Варшава»
- «Венская»
- «Виктория»
- «Гранд»
- «Европейская»
- «Империал»
- «Карлтон»
- «Cafe De la Раіх»
- «Cafe Rouge»
- «Козел»
- Кнайпа Кучка
- Кнайпа Кребса
- «Лувр»
- Кнайпа Маселко
- Кофейня Миллера
- «Монополь»
- Кнайпа Нафтулы
- «Палермо»
- Ресторан Самуила Райха
- «Рома»
- «Сан Суси»
- «Центральная»
- «Шкоцкая»
- Кнайпа Шнайдера
- «Штука»
- Где во Львове что ели
- Мама Теличкова
- Вождение козы