Книга: Большая Никитская. Прогулки по старой Москве

Лечебница Ахматовой и Ленина

Лечебница Ахматовой и Ленина

Боткинская больница (2-й Боткинский переулок, 5) открыта в 1911 году.

Среди самых ярких достижений социалистической идеологии лидирует труднопроизносимое словцо «лениниана». Обозначает оно все имеющее отношение к жизни Владимира Ильича Ленина. Ленинианой в свое время увлекались многие – филателисты, краеведы, селекционеры. Кто угодно. Кстати, лениниана не всегда восславляла своего героя: например, «Моя маленькая лениниана» Венедикта Ерофеева была от этого довольно далека. Естественно, что власть такие опыты не одобряла.

Поражала вездесущность этого явления. Лениниана всплывала в самых, казалось бы, аполитичных местах. К примеру, одним из объектов краеведческой ленинианы (подобные объекты с гордостью носили ярлык «ленинское место») была московская больница имени доктора Боткина. Здесь в 1922 году из Ленина извлекли пулю, находившуюся в его теле с 30 августа 1918 года, с момента покушения на него на заводе Михельсона. (Кстати, в тот же день в далеком Петрограде на Дворцовой площади поэт Леонид Каннегисер стрелял в Моисея Урицкого, но Моисею Соломоновичу больница не понадобилась – глаз Каннегисера был точен, а рука тверда.)

Лениниана знает все. Что «пуля, извлеченная из раны, оказалась размером от среднего браунинга» (из медзаключения). Что после операции Ленин пожелал ехать домой, однако врачи уговорили его потерпеть до завтра и определили на второй этаж в палату №44 (из воспоминаний). Что «во время перевязок он живо интересовался нашей работой, жизнью больницы. Забрасывал нас короткими, четкими вопросами» (из мемуаров врача Очкина). Что в сороковых годах на здании больницы появилась первая мемориальная доска на эту тему (а в 1974 году – вторая).

А вот доски по поводу того, что в Боткинской больнице (и не один раз) лежала Анна Андреевна Ахматова (Горенко), почему-то нет. Видимо потому, что нет ахматианы.

Зато в 1990 году рядом с этой лечебницей наконец установили памятник ее основателю – Козьме Терентьевичу Солдатенкову.

Собственно, Козьма Терентьевич больницы той не видел. Он скончался в 1901 году, но указал в завещании: «Оставляю Москве деньги на строительство больницы для всех бедных, проживающих в Москве, без различия званий, сословий и религий по имени Солдатенкова». По городу сразу же принялись носиться слухи: дескать, Солдатенков сумму на больницу не определил, а указал ее последним пунктом в завещании, поскольку точного размера своего состояния богач Козьма Терентьевич не знал.

Лечебница открылась в 1911 году. И сразу же оказалась весьма востребованной. Поблизости располагался центр московской бесшабашности – увеселительный Петровский парк с немалым числом ресторанов. И помимо «бедных, проживающих в Москве», сюда частенько привозили перебравших представителей московского купечества – им, в большинстве своем, был чужд здоровый образ жизни.

Востребована она и сейчас.

Оглавление книги