Книга: Америка глазами русского ковбоя

Кристиан

Кристиан

27 июня

Утром Скотт Мартинез подарил мне свою потную продырявленную шляпу и вместе с Джэйсоном приволок два мешка овса. От одного пришлось отказаться – нет свободного места в телеге.

Километров через 20 показалась китообразная громадина скалы Независимости, на которой тысячи переселенцев вырезали, выбили, написали автографы. Новые смертные карабкаются на вершину, чтобы оставить след в вечности.

Переселенец Генри Хэйг писал в дневнике, что 17 июня 1850 года слева от дороги показалась «…скала Независимости, это огромный валун, лежащий посреди прерии, тридцати метров высотой с южной стороны и пониже с северной, куда можно забраться. Я написал свое имя 17 июня, через месяц мои отец и брат, проходя это место, узнали, что я уже здесь был». Как видно, в те времена оставление автографов имело какой-то практический смысл, особенно, когда их было мало, а не десятки тысяч, как сейчас.

Трава около этой скалы выгорела, так что надо двигаться дальше и подыскивать пастбище. Пару километров западнее, справа, в долине реки обнаружил ферму под названием «Глухой колокол». Хозяина, Нормана Парка, дома не было, но его работницы, Сандра и Кристина, позволили распрячь лошадь и даже сена дали. Ферма стоит в низине, здесь сыро и комаристо.

Особенно доняли комары, когда мы отправились к Дьявольским Воротам, через которые река проточила узкое русло и, закручивая водовороты, рвется на свободу в долину. Невдалеке пасутся антилопы и мускусные олени, в этих местах можно встретить и горного льва, называемого еще кугуаром или пумой.

Хозяин фермы вернулся вскоре и распорядился выдать лошади зерна и сена, но в дом к себе не пригласил. Его работники, Брюс и Кристина Катбертсон, рады были разделить со мной ужин, но в меня ничего, кроме питьевой соды, не лезло.

Брюс работает на ферме уже 18 лет, но до сих пор не обзавелся собственным домом, не говоря уж о ферме или собственном скоте. Вся жизнь молодых супругов сосредоточена вокруг только что рожденного сына, и счастья в этом доме в миллион раз больше, чем в хозяйском. (Вот написал эти строки и вспомнил классику, что люди счастливы одинаково, а несчастливы по-разному.)

Во всяком случае, счастливой эту ночь можно было назвать с большой натяжкой. Тент абсолютно не защищал от комаров и гнуса, желудок разрывало болью, лошадь тоже не спала, а утром предстоял долгий и крутой подъем на перевал Зеленой горы.

Поселок Мад Гэп (грязная расщелина) находится на перекрестке трех дорог. Есть там магазин с бензозаправкой, хозяева которой, Джефф и Дэбби Хоббс, предложили ночевку у заброшенного дома с палисадником. Я запустил туда лошадь, сам же устроился в телеге, благо комаров здесь меньше, чем возле Дьявольских Ворот.

Перед отходом ко сну побродил по окружающим холмам и обнаружил массу окаменевших деревьев и костей крупных животных. Ну что ж, подумал, поспим на костях динозавров. А по радио поют: «Каждый нуждается в ком-то, чтобы любить».

Ведь и сам-то я всегда хотел кого-то любить. Но лежит на мне какая-то дьявольская печать, и никто, в кого я влюблялся, не отвечал мне взаимностью. А может, Господь бережет меня для чего-то большего. Да спи ты, Толяшка, а мысли греховные закопай рядом с динозаврами. Наверное, и у них страсти кипели необузданные – вот и вымерли от эмоционального пережога.

Утро было солнечным, холодным и живительным, но соду все равно пришлось принять. Только этот спасительный бикарбонат натрия унимает застарелую язву, заливаемую избытком соляной кислоты. Никакие новейшие «тагаметы» и «маалоксы» мне не помогают. Правда, грех мне жаловаться, ведь дана мне язва как дар Господень – давно бы спился иначе. Чуть подольше загужуюсь, так она мне и врежет – напомнит: папаня твой от цирроза печени сыграл в ящик. А была бы у него язва, до сих пор бы землю коптил.

Мама развелась с отцом еще до моего рождения, и видел я тятеньку всего три раза в жизни, и последний раз – в гробу. Не осталось у меня сентиментальных воспоминаний о нем, только горечь от невозможности найти родственную душу.

Рядом с кибиткой остановилась коневозка, из которой вывел лошадей ковбой Дон Мори. Он приехал с тремя сыновьями таврить скот на ранчо семейства Макинтош, которому принадлежат здесь тысячи гектаров пастбищ. Узнав, что Ваня очень не любит быть на привязи, Дон подарил мне кожаные, с цепью посередине, лошадиные путы.

Крутой подъем по 287-й дороге и разреженный воздух (высота здесь порядка 2,5 километра) вынуждают часто останавливаться для роздыха. И вот подрулил на площадку, где стоял трейлер, в котором отдыхала пара пенсионеров из Аризоны.

Джеймс Брайан явно был моложе меня, но мы сразу с ним сошлись и разговорились о наших молодых годах. Был он когда-то профессиональным военным и служил в подразделении «зеленых беретов», где готовили их сражаться с нашим «спецназом». Пройдя дополнительную тренировку в Англии и Италии, оказался во Вьетнаме, где выжигал вьетконговцев в их подземных тоннелях, а заодно и мирных жителей в деревнях. На каждого погибшего американца пришлось тогда десять вьетнамцев. (Во время Отечественной войны на каждого убитого немецкого солдата пришлось пять русских.)

Джеймс меланхолически отметил:

– Вы, русские, ничему у нас не научились, вот и получили свой Вьетнам в Афганистане, а теперь в Чечне. Слава Богу, что нам-то не пришлось столкнуться лоб в лоб. Ваши парни знали наши методы борьбы, но и мы не зря тренировались. Возьми, Анатолий, этот компас, сделанный в Швеции. Он порядком послужил мне во Вьетнаме. Тебе он пригодится в дороге, а я на пенсии, по джунглям и пустыням больше не лазаю.

Я с благодарностью принял этот драгоценный подарок, не отказался и от банки диетической пепси-колы, и потянулся дальше в горы.

В поселке Джеффри-сити всего 127 жителей. Когда-то в его окрестностях были урановые рудники, на которых работало несколько тысяч человек, и славился город пьянством и драками. Но после того как Канада и СССР выбросили на рынок свою урановую руду, цены упали с 46 до 14 долларов за тонну, и шахты пришлось законсервировать. Только несколько человек остались здесь для захоронения радиоактивных прудов и отвалов.

Мужское население поселка проводит большую часть времени в баре «Расщелина». Там и посоветовали мне искать братьев Макинтош, чтобы достать у них зерна для лошади. Они не заставили себя долго ждать и нарисовались вскорости. Чарли и Джо были в среднем возрасте, от сорока и выше. Налиты были они алкоголем так, что мешки под глазами переходили в напузыренные пивом животы, болтающиеся при ходьбе из стороны в сторону.

Их предки, трудолюбивые и напористые шотландцы, владели землями во всей округе, потомки же пропивают остатки. Чарли уже лишился скота и земель, а Джо сейчас на грани банкротства. Они съездили к себе на ранчо, привезли мешок овса и пригласили разделить с ними компанию, но у меня желудок разрывался от боли, да и за лошадью нужно было присмотреть.

Устроил Ваню на заброшенном участке для передвижного дома, там и трава была, и забор присутствовал. Хотя не было рядом ни речек, ни озер, комары одолевали немилосердно. Я уж и мыльной эмульсией лошадь обрабатывал, и водой с уксусом поил, и дорогой противокомариной косметикой натирал, а результата никакого (опять забыл о трех «в», помогающих от гнуса: время, выдержка, ветер). А сам в кибитку спрятался в надежде табачным дымом комара одурить.

Слышу, трещит снаружи мотоцикл. Пришлось выглянуть, а там на «харлее» восседает огромный мужик с длинной седой бородой, в комбинезоне и ковбойских сапогах; девятимиллиметровый пистолет предупреждающе торчит из кобуры.

– Привет, меня зовут Кристиан Андерсен. Давненько не видел на дороге лошадь с телегой, да еще из России, – гудит он своим дьяконообразным басом.

Громада Криса прямо-таки нависала надо мной. Из него исходила сила и уверенность в себе. Наверное, таким безоглядно подчиняются и отдаются не только женщины, но и мужчины.

– Ну, что там у вас в России, когда голосить перестанут и работать начнут?

– Нам главное – поговорить да поддать. Похоже, и к нам какая-то демократия пришла, и кто будет следующий президент – не так уж и важно. Совсем как у вас в США.

Крис, пообещав завтра встретить меня на дороге и под везти корма и воду, взгромоздился на «харлей» и угромыхал на свое ранчо под названием «Гризли».

Крис выполнил обещание, и на следующий день на дороге встретили меня два его сына на мотоциклах, а сам Крис был за рулем трактора «Беларусь». Привезли корм и воду для лошади, а для меня бутерброды с горячим кофе.

– Вы, русские, если захотите, можете делать хорошие машины, – прокомментировал Крис достоинства белорусского трактора. – Ну ладно, Анатолий, увидимся вечером, мне сегодня еще пять километров забора надо починить. У нас своих тысяча гектаров, да еще столько же арендуем, работы невпроворот. Но хочу я с тобой вечером о Боге поговорить.

Этого мне только не хватало – я начал уже заранее беспокоиться. Ведь точно, Библию с собой привезет, а у меня и так их уже четыре.

Около бензоколонки в поселке Свитвотер (сладководный) встретил трех велосипедистов, Питера Ринальди, Тео Стюарт-Сэнда и Грега Уилка, ехавших с западного побережья в Нью-Йорк и проезжавших в день порядка ста километров. После обмена информацией о предстоящих нам дорогах Питер записал в моем дневнике: «Все, кто блуждает, необязательно потерялись». Ну, прямо-таки в точку попал.

Остановился ночевать на территории кэмпинга и отметил, как прибывшие незадолго до меня туристы, не успев распаковаться, собрались и спешно бежали. Ясно было, что комар нам сегодня даст прикурить. Учитывая предыдущий опыт, я уже не поливал инсектицидами ни себя, ни лошадь. Господь терпел и нам велел.

Не знаю, каким образом нашел нас Крис, но приехал вскоре он на джипе и привез трех младших дочек: Анжелу, Глорию и Кристал-Джой, а всего у него 11 детей. Привез он также хлеб собственной выпечки, любимое пиво, пшенично-вишневое, и почему-то острейший нож собственной заточки. Не знал, наверное, что нож дарить – к ссоре. Был он во все том же комбинезоне и футболке с короткими рукавами, а свои розовые очки не снимал ни днем, ни вечером. Комаров он напрочь игнорировал, как и они его. Правда, на мне они явно отыгрывались.

Как я и ожидал, он привез в подарок Библию и, размахивая ею, принялся внушать мне, что Иисус Христос – сын Божий и Бог одновременно. Пришел он в мир, чтобы нас от грехов спасти, и до тех пор, пока мы в него не поверим и не пойдем за ним, не будет нам спасения.

Тяжело приходится, когда на тебя, кроме комаров, наваливается пророк в образе громовержца Криса. Будучи христианином, я не признаю божественную природу Христа. А может, и действительно был или стал он Богом?

– Крис, Бог во мне. И является ли он одновременно Христом, и существует ли триединство: Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой – я не знаю. Придет время помирать – все само собой рассортируется.

– Проси Бога, чтобы он для тебя Христа открыл. Обещаешь?

– Хорошо, обещаю, – слабо отбивался я от Криса и комаров.

Три дочки Криса, как три ангелочка, окружили его и обмахивали ветками. Он и был для них Богом. Никогда раньше я не видел столько любви между отцом и детьми. Прощаясь, он пригласил приехать к нему на ранчо осенью, погостить и поохотиться. Может, когда-нибудь и приеду. До свидания, Крис, хотелось бы мне верить и жить так, как ты.

Оглавление книги

Оглавление статьи/книги

Генерация: 0.082. Запросов К БД/Cache: 1 / 0
поделиться
Вверх Вниз