Книга: Америка глазами русского ковбоя

Медвежье озеро

Медвежье озеро

11 июля

Вдоль 30-й дороги ни ручьев, ни озер, ни речек – пустыня полынная. Идет она параллельно железной дороге, а там сохранились полустанки, где живут такие же обходчики, как наши, и обитают они тоже на отшибе и сами немножко шибанутые. Во всяком случае, на двух полустанках, где я поил лошадь, хозяева позволяли мне брать воду из кранов, но с крылец не спускались, с нетерпением ожидая моего отъезда.

Проезжая США, я не перестаю удивляться, насколько железнодорожная сеть этой страны превосходит нашу, российскую. Борьба за существование и рынки сбыта между несколькими железнодорожными компаниями прив ела к тому, что вся страна опутана железнодорожными рельсами. По моей, весьма примитивной, прикидке их длина превосходит протяженность дорог бывшего СССР раза в три. Если прибавить сюда длину шоссейных дорог этой страны, по которым идет главный товарооборот, да еще водные пути, протяженность транспортных магистралей США раз в десять превышает российскую. Причем территория США, наверное, раза в три меньше нашей. Понятное дело, я не географ и допускаю ошибку – плюс-минус три лаптя.

В поселке Сэйдж дорога 30 превратилась в 89-ю и пересекла границу штата Юта. Я въезжал в страну мормонов. Тех самых сектантов, поверивших, что Христос был когда-то в Америке и через своих последователей передал американским мормонам истины, неизвестные обычным христианам.

Не знаю, что происходило с Ваней, но с каждым шагом он терял силы, и когда мы приехали на берег Медвежьей реки и остановились отдохнуть, он еле держался на ногах. Оказавшийся рядом торговец скотом Джерри Гудвин посоветовал переночевать на противоположном берегу. Отсюда видны были крыши ранчо, блестевшие в лучах заходящего солнца. По всем показателям дальше ехать было нельзя – лошадь валилась с ног, но здесь ночью нас заели бы комары. Сейчас же мы подвергались неустанным атакам слепней и оводов. Нужно было обязательно искать какое-то укрытие.

Вероятно, и Ваня уразумел необходимость как можно скорее бежать из этого гиблого места. Уже на втором или третьем дыхании мы ехали оставшиеся семь километров под непрекращающимися атаками слепней и оводов. Я обмахивал Ваню ветками, опрыскивал репеллентами, ладонями прихлопывал паразитов. Никогда не забуду эти жуткие километры, когда плакать хотелось, глядя на страдания лошади.

Уже на подъезде к ранчо попался нам навстречу его хозяин Билл Кеннеди и, не зная о моих планах, сам предложил остановиться у него. Около просторного сарая я поспешно распряг Ваню, и конь галопом полетел в укрытие.

Внутри просторного сарая была устроена арена, покрытая опилками, и парень лет пятнадцати тренировался в бросании лассо и в скоростных разворотах на лошади вокруг пустых бочек. Вскоре вернулся хозяин и предложил вместе съездить в соседний городок Рэндольф, чтобы проверить, как там продвигается ремонт открытой арены для родео.

Когда мы туда приехали, стемнело, но друзья Билла продолжали устанавливать металлический забор вокруг арены, никто им за это не платил – это было типа нашего субботника. У многих на майках написано название их графства – Рич, а фоном служила туча насекомых. Оказывается, они даже гордились, что их графство самое насекомокусачее.

Но в этом году поводом для еще большей гордости была их соседка Таня Мак-Киннон, завоевавшая титул «Мисс Родео США». Билл хотел меня с ней познакомить, но ее не оказалось дома. На следующий день он съездил к ней и привез мне подарок – ее фотографию с добрыми пожеланиями.

Таня – единственный ребенок в семье мормонов, и родители хотели сделать из нее пианистку, но, возненавидев все эти гаммы, девушка занялась выездкой лошадей и родео. После того как отгремит вся эта слава, и обязанности «Мисс Родео» будут переданы следующей королеве Родео, она собирается вернуться в университет. Таня хочет завершить образование и получить диплом ветеринара, специализируясь по лечению крупного рогатого скота и лошадей.

Мой хозяин Билл Кеннеди несколько лет назад оказался счастливчиком, на его землях нашли запасы нефти и газа. В первый год эксплуатации он получил свои 100 000 долларов. В последующие годы добывающая компания платила ему в год от 30 до 50 тысяч. Полученные деньги он использовал, чтобы помочь своим безработным соседям, наняв их для постройки закрытой арены, где в любое время года его земляки могли бы тренироваться во всех видах конных соревнований.

Но все-таки главным занятием и смыслом жизни Билла было выращивание скота на землях в долине реки Медвежьей. Он соорудил там каналы и регулирует подачу воды на пастбища. Много времени отнимают ремонт проволочных изгородей и очистка каналов от зарастания. Но здесь он хозяин, босс и бог своего стада, нуждающегося в ежедневном присмотре.

А еще для души существуют соревнования по родео, к которым он готовится ежедневной практикой перегона скота и тренировками на ринге. Вездеход, на котором мы с ним ездили по окрестностям, был призом, врученным ему на прошлогодних соревнованиях по бросанию лассо, где он завоевал первое место.

Но позапрошлый год был неудачным – при перегоне скота лошадь вдруг чего-то испугалась и сбросила его. Переломаны были кости промежности, и казалось, навсегда нужно забыть о верховой езде. Но врачи скрепили его зад корсетом из нержавейки и титана, часть болтов и гаек до сих пор торчит снаружи, что мне и было продемонстрировано. И вот завтра мы отправляемся на очередное родео в Ивенстауне, штат Вайоминг.

Вся семья Кеннеди с друзьями из Рэндольфа приехала на это межштатное родео, где разыгрывались призы по маневрированию, объездке лошадей и быков, бросанию лассо. Соревнуются в маневрировании только женщины – на максимальной скорости нужно объехать каждую из трех бочек, расположенных в конфигурации, напоминающей листок клевера, на расстоянии двадцати метров друг от друга.

При объездке лошадей и быков всадник должен был удержаться в седле, по крайней мере, восемь секунд, а иначе он выбывал из соревнований. Сложность и опасность этих соревнований состоит в том, что перед выездом на арену животному в районе паха подводится веревка, за которую и держится всадник. Чем сильнее он веревку тянет, тем больше бесится лошадь либо бык, и тем, естественно, еще сильнее тянет веревку ковбой, чтобы удержаться в седле. Как только всадник сброшен с седла или сам соскочил, помощники на арене освобождают бедное животное от этой веревки. Поскольку я не мог совершать такие пируэты и, наверное, кишка тонка для подобных соревнований, то объявил их бесчеловечными и удивился, почему Всеамериканская ассоциация по предупреждению антигуманного обращения с животными до сих пор не прикрыла эти соревнования.

Мои друзья соревновались в более гуманном виде спорта, но тоже не для слабых, – бросании лассо. Два всадника выскакивают на арену и преследуют убегающего бычка. Первый ковбой должен захватить петлей лассо задние ноги бычка, а второй – набросить лассо на рога. Потом они делают растяжку и второй всадник, соскочив с лошади, опутывает теленку ноги. Его поднятая рука сообщает судьям, что укрощение закончено. Команде даются две попытки проделать эту операцию.

Билл выступал в паре с шестнадцатилетним сыном Мэтом и показал наилучшее время, порядка шести секунд. Но два раза подряд Мэт выскакивал на арену, разрывая стартовую веревку и дисквалифицируя команду. Он чуть не плакал, переживая проигрыш, а отец пытался его успокоить: «Я сам рвал в молодости эту чертову веревку много раз, пока не научился вовремя стартовать. Продолжай, сынок, – если не рвешь, значит, не очень-то и хочешь выиграть».

Соревнования продолжались далеко за полночь. Я стучал зубами от холода, но рад был походить и поласкать лошадей, поговорить с всадниками – соратниками по духу и по любви к этим благородным животным.

Мы вернулись домой около двух часов после полуночи, но Дебра, жена Билла, ждала нас с горячим ужином и добрым юмором по поводу проигрыша: «У тебя, сынок, впереди еще столько соревнований…»

Утром я застал Ваню в весьма плачевной ситуации – стоя щим в тени сарая и не имеющим возможности ни напиться, ни попастись на зеленой лужайке перед сараем. Оводы не влетали в тень сарая, но неустанно кружили вокруг в ожидании, когда он выйдет наружу. Речка была всего в ста метрах, но Ваня смог преодолеть всего метров пятьдесят, в очередной раз пытаясь добежать до водопоя. Пришлось нести ему и воду, и сено, да еще извиняться, что раньше не заметил происходящего. Я ведь забыл, что это графство знаменито обилием этой живности. Как здесь не вспомнить стих Пушкина: «Ах, лето красное, любил бы я тебя, когда б не зной, не пыль, не комары, не мухи».

После обеда приехал друг Билла кузнец Боб Хоффман и за пару часов подковал мою лошадь, не взяв денег, хотя и сам был в стесненных обстоятельствах. Он, как и мои хозяева, проиграл соревнования, заарканив бычка только за одну ногу. Но жизнь хороша тем, что всегда существует Завтра.

Зная традицию мормонов привлекать в свою секту новых членов, я был удивлен и даже несколько обижен, что никто из них не пытается меня перетянуть в свою религию. Вероятно, упрямство и нежелание выслушивать проповеди были ярко выражены на моей выдубленной солнцем физиономии. Они подарили мне Книгу Мормонов – их Библию, с таким комментарием: «Наша семья дарит тебе эту Книгу и хочет высказать чувства по ее поводу. Мы знаем, что в ней все правда. В эти неопределенные времена она дает нам направление. Она подтверждает, что Иисус это Христос, и он жив. Читай ее с молитвой, и она будет инструментом, посредством которого ты найдешь смысл собственной жизни».

Билл обладал врожденной мудростью и, зная, что на следующее утро я выеду до восхода солнца, пришел ко мне в вагончик выразить надежду, что, невзирая на мух и комаров, у меня останутся и положительные воспоминания о его ранчо. Да естественно же, друг мой Билл!

Оглавление книги