Книга: Америка глазами русского ковбоя

День независимости

День независимости

4 июля

Поздно вечером я добрался-таки до Атлантик-сити и заночевал на подворье пенсионера Алекса, бобыля и пропойцы. Двор его дома зарос могутной травой, а золотоносный ручей пересекал лужайку, откладывая желтые песчинки для будущих золотоискателей. Освободив лошадь от сбруи, я достал фонарик и прошелся вдоль ручья, надеясь высветить ожидавший меня здесь долгие годы самородок. Но столь оригинальный метод золотоискательства не принес соответствующего успеха, вероятно, счастье меня ждало где-то в другом месте и временах.

Утром вчерашний спаситель и хозяин овечьей отары Джон Филп пригласил меня на завтрак в ресторан «Сэйжбраш» (перекати-поле), где столуется большинство жителей городка. Джон большой любитель русской истории, и особенно Петра I, который, по его словам, цивилизовал русских. По мне, так этот тиран разрушил русскую культуру, дав взамен суррогат европейской. Исполнилось 300 лет, как он подписал с Англией договор о свободном ввозе в Россию табака. Когда в Англии ему заметили, что русские считают курение грехом, Петр решительно ответил: «Я их переделаю на свой лад, когда вернусь домой!»

Могу также подкинуть украинским националистам хорошую развесистую клюкву о том, что Петр уже тогда разработал далеко идущий план уничтожения хохлов посредством никотина. Обычай курения табака особенно привился среди запорожских казаков, и люлька, как они говаривали, была «дороже пасхи, из церкви принесенной», была бы дороже жинки, но жинками они не обзаводились, а без трубки жизни своей не мыслили.

Каким-то хитрым путем переняли они обычай американских индейцев собираться в круг и курить общую «трубку мира», только называли они ее «очеська люлька». Такое времяпрепровождение заразило их ленью и пьянством. Поэтому и складывали о запорожцах вирши:

Се козак-запорожець, нi об чiм не туже:Як люлька у й тютенець, то йому й байдуже,Вiн те тiльки й знау —Коли не п’у, так вошi б’у, а все ж не гуляу!

Великий Николай Васильевич Гоголь подметил этот происк русских империалистов, ввезших табак на Украину. Героя его, Тараса Бульбу, пагубная страсть к курению приводит к гибели. Он оторвался было верхом от погони ляхов, но по дороге обронил люльку и решил вернуться, чтобы не досталась она поганым католикам. Взяли те его в плен и сожгли за милую душу. Можно, конечно, издеваться – мол, «жадность фраера сгубила», а можно и посочувствовать пагубной Тарасовой привычке к никотину. Правда, я не хохол, а курю с семи лет, но в каждой великой семье – не без хорошего урода.

Американцы пошли своим путем, после того как вначале табаком заразили Европу, которая заразила нас, а мы поделились этой заразой с украинцами. Собравшиеся в ресторане с осуждением воротили носы от моего пахучего вирджинского табака, который теперь они экспортируют в Россию, сами-то здоровье берегут.

Большинство обитателей городка – дачники и туристы. Ощутимый контингент – золотоискатели, приезжающие сюда не только из соседних штатов, но также из Европы. Поскольку моют они золото нелегально и на чужих землях, публика эта скрытная, в контакт не вступающая. Те же Арт и Сюзанн, расколовшиеся мне по пьянке о своем занятии, при следующей встрече были немногословны и в гости не звали.

Жившие в соседнем доме Том и Бьюла Бишоп приехали сюда из Каспера, где я провел несколько дней в поисках коновала. Они пригласили меня на обед с форелью, и, что замечательно, пригласили еще до того, как пошли на рыбалку, то есть они не сомневались, что поймают рыбы столько, сколько захотят. И ведь поймали!

Том был в моем возрасте и сменил, как и я, массу профессий, а в последние годы пишет книги о жизни на природе. Одну из них он мне подарил, называется она: «Золото! Как добывать его» и выдержала 12 изданий. Я просмотрел ее и сразу же понял, почему я до сих пор не нашел моего золотишка – метода была неправильной. Я пообещал Тому пошустрить с изданием его книги в русском переводе. Наши ребята тоже хотят быть богатыми.

После ужина с запеченной форелью, да еще под водку, я показал хозяевам свой журнал с именами и адресами людей, которых я встретил в городе Каспере. Они нашли там массу знакомых имен, а я понял, что мир тесен тогда, когда ты сам обширен.

Нескончаемые хлопоты приносит мне Ваня. Одолевают его комары, пугают бродячие вокруг койоты и другие дикие звери. После того как он два раза сломал ворота и пытался сбежать, куда глаза глядят, пришлось вольнодумца стреножить.

А городок готовится к главному празднику страны Дню независимости, отмечаемому ежегодно 4 июля. Мне хочется его отметить здесь, с новыми друзьями, но есть еще «социалистическое обязательство», данное самому себе, – пересечь Сауз Гэп (южный проход) через Скалистые горы тоже в День независимости. Поэтому я решил в тот же день, после парада, проехать дальше на запад и достигнуть перевала.

Соседний городишко, Сауз Гэп, стоит на границе между восточной и западной частями материка, разделяемого горами. Мои предшественники-переселенцы, поднявшись на этот перевал Скалистых гор, уже знали, что оттуда воды текут не к Атлантическому, а к Тихому океану.

С утра участники парада собрались около пожарного депо, и моя лошадь с телегой оказались немаловажным компонентом этого шествия. Ровно в 10 утра мы выступили. Первым тарахтел на «харлее» бармен ресторана «Сэйжбраш» Боб, за ним с флагами США шествовали супруги Бишоп. Третье место занимали мы с Ваней с развевающимися по сторонам телеги американским и русским флагами. Я врубил на полную громкость портативный проигрыватель с цыганскими песнями Сличенко, но музыка была громкой только для меня, а не для участников парада. А еще я пытался лихо щелкать кнутом, и когда это случайно получалось, то лошадь пугалась и шарахалась в сторону, нарушая и так не очень стройную процессию.

За нами ехал мальчишка на газонокосилке, с плюшевым медвежонком на багажнике. Следом на старинном армейском джипе ехал мой спаситель Марк Рамсей, за ним следовал грузовик, в кузове которого сидели дети и официантка ресторана «Сэйжбраш» Шери в одежде братца-кролика. Организатор парада Джон Ховел ехал последним, в багажнике его велосипеда была установлена портативная пушчонка.

Прошествовав до ресторана «Меркантил», участники парада выстроились около флагштока, и хозяин ресторана Рик Безансон под хилую канонаду пушки поднял флаг США. Я же при этом отъехал в сторону и держал лошадь под уздцы, но Ваня уж ко всему привык – что ему эта жалкая канонада! После этой церемонии участники парада отправились в соседний городок-побратим Сауз Гэп, за ними поплелся и я.

Крутенькими оказались эти 10 километров предгорий. Дорога поднималась и опускалась почти под 45 градусов, и мы двигались зигзагом – от обочины к обочине, отдыхая, когда я ставил телегу поперек дороги. Спускались же на дымящихся тормозах, и приехали в город предельно измотанными. Ваню удалось устроить в загоне около дома лесника. Сам же я отправился в центр города, чтобы познакомиться с его историей.

Когда в прошлом веке здесь для перемены лошадей остановилась почтовая карета, везшая Марка Твена, к ней подошел владелец гостиницы, почтмейстер, кузнец, мэр, констебль, прокурор – все в одном лице. Тогда здесь было всего четыре рубленых дома и десять жителей. Не думаю, что сейчас, в зимний период, здесь больше обитателей. Летом же этот городок превращается в туристский аттракцион.

Центральную улицу восстановили в том виде, какой она была в середине прошлого века. А на центральной площади для детей сегодня устроили соревнования, подобных которым я никогда раньше не видывал. Вначале они состязались, кто дальше швырнет с ноги расшнурованный башмак либо кроссовку. Вторая часть была более экзотической: в плетеных корзинах принесли хорошо высушенные коровьи лепешки и задачей было как можно дальше их метнуть. Оказалось, что наилучший результат дает метание их методом греческих дискоболов, и местный кузнец Стивен Грин оказался наилучшим лепешкоболом. Меня так и подмывало тоже посоревноваться, но год назад я поломал руку в запястье, катаясь на роликовых коньках, и до сих пор не восстановил былую могутность этой длани. Ну а какой смысл соревноваться, если заранее знаешь, что первым не будешь?

Около моста, на берегу ручья, профессиональный старатель Сэм Питерсон учил детей промывке золота. Из за ранее привезенной кучи золотоносного песка он набирал жестяной тарелкой порцию и вместе с клиентом промывал песок в ледяной воде ручья. Оставшиеся на дне тарелки крупинки золота он собирал в маленькие бутылочки и вручал молодым старателям. С каждого счастливчика брался доллар. Намыл он и мне золота, но поскольку денег не взял, то и золота на дне оказалось меньше, чем на доллар. В журнале он написал пожелание: «Пусть в твоей тарелке, Анатолий, всегда что-то блестит».

А потом супруги Бишоп приехали за мной и отвезли в ресторан «Меркантил» на празднование Дня независимости.

Весь цвет двух соседних городков собрался здесь и в соседнем ресторане «Сэйжбраш». Играли по очереди два ансамбля, особенно наяривала группа под названием «Бизоньи лепехи» под управлением пианиста Джона Мянчинского. Джон – колоритная фигура по местным, да и, наверное, национальным масштабам.

Вот уж более 20 лет он выводит породу коз, способных переносить грузы на дальние расстояния. Преимущество коз перед другими вьючными животными в том, что они неприхотливы, сами могут найти пропитание в горах и, главное, могут вскарабкаться туда, куда ни мулы, ни ишаки даже без груза не пройдут. Он подарил мне свою прекрасно изданную и иллюстрированную книгу «Вьючная коза» и написал на титульном листе: «Анатолий, твое путешествие с лошадью и телегой восхитило меня. Хотелось бы сделать что-то подобное в будущем, а пока путешествую с козами по нехоженым тропам Вайоминга. Удачи тебе».

На этом вечере оказались несколько его клиентов, приехавших издалека, чтобы путешествовать по горам Вайоминга в компании Джона и его вьючных коз. Чак Грэм, к примеру, приехал из Калифорнии. До этого он покорил гору Килиманджаро, путешествовал по пустыням Африки и Австралии, а теперь работал спасателем на водах в знаменитой Санта-Барбаре. Немало, наверное, нужно иметь денег, чтобы позволить себе путешествовать по миру и работать на почти не оплачиваемой, но престижной должности спасателя дамочек Калифорнии.

Залы ресторана были полны, и вновь прибывшие устраивались на веранде или в соседнем ресторане. Люди подходили познакомиться, расписаться в моем журнале и пожелать доброго пути. К примеру, Эми Девик записала: «Господь дал нам память, чтобы иметь розы в декабре. Я завидую твоей свободе и целенаправленности».

Местный шериф Херб Кассел цедил пиво и танцевал со старушками-туристками, а когда я спросил, есть ли у него запасная шерифская нашивка, он, поколебавшись недолго, спорол свою с левого плеча и вручил мне.

Напротив ресторана, через дорогу, на средства хозяина устроили фейерверк, длившийся полчаса. По грандиозности и продолжительности он не уступал фейерверку в нашем Санкт-Петербурге. Уже под утро Том Бишоп привез меня на стоянку, и Ваня презрительно повернулся широким задом к хозяину-гулене.

Оглавление книги

Оглавление статьи/книги

Генерация: 1.215. Запросов К БД/Cache: 4 / 1
поделиться
Вверх Вниз