Книга: Америка глазами русского ковбоя
Краса Орегона
Краса Орегона
30 августа
Дорога все лезла в гору, и перевал Беннет Пасс мы преодолели на высоте 1416 метров, а Бэрлоу-Пасс был пониже – 1268 метров. Отсюда дорога уже пошла вниз и перенумеровалась в 26-ю.
Укатали моего Сивку крутые горки. На спотыкающемся Ване приехал я в поселок Гавернмент-Кэмп и причалил рядом с конюшнями, где содержали вьючных лоша дей для развлечения туристов. Хозяева, Грэйди Джонсон и Том Драйвер, поместили Ваню в загон вместе с табуном своих лошадей. Но тот успел вобрать характер хозяина и чувствовал себя некомфортно в окружении чужаков – ржал и лягался в тесном стойле. Пришлось отправить его на вольный выпас. Самой зеленой была трава под мачтой, где развевался американский флаг. Мой сивый мерин к ней и направился, ломая охранявший лужайку хлипкий штакетник и позоря меня перед символом США – бронзовым орлом, возмущенно наблюдавшим за моим хулиганом с высоты флагштока. Хорошо, не донес хозяевам о русских хулиганах, посягнувших на честь страны.
Грэйди вьючил лошадей для двухдневной поездки верхом с группой туристов к вершине горы Худ и предложил мне присоединиться. Да нельзя моего шалуна оставлять на свободе без присмотра. Прав был вождь мирового пролетариата – свобода всегда связана с необходимостью, даже если это необходимость быть свободным.
Очередную любовь свою я встретил в конюшне, где прекрасная, как небо голубое, Дженнифер Форд убирала навоз. С сожалением познакомился с ее нареченным Петром Какесом (каково-то фамилию такесную иметь?). Видимо, в порядке исправления моего о нем впечатления он предложил съездить в гости к друзьям.
Петр иммигрировал в США из Чехии семь лет назад и устроился на этом горном курорте инструктором лыжного и велосипедного спорта. Страдал он оттого, что не сделался миллионером, похоронив свои неизведанные таланты бизнесмена в этой горной дыре. В дневнике моем записал: «При вашем появлении люди улыбаются. Миссия ваша прекрасна, и вы нашли время приехать в Гавернмент-Кэмп и напомнить мне о великих космополитах». Не очень я уразумел, что Петр имел в виду, когда-то у нас в России космополитами обзывали евреев.
Его друзья Чарли и Джулия Добсон ждали нас в недавно отстроенном просторном бунгало, еще пахшем краской и олифой паркетных полов. Чарли работал финансовым консультантом и, похоже, знал свою профессию достаточно, чтобы зарабатывать деньги и строить подобные дачи.
Они устраивали вечер в честь приезда друзей из штата Мэн. Нонни с мужем Дэвидом Томсоном и дочерью Энни девять месяцев шли на яхте «Горький пот», огибая Северную и Южную Америки вначале по Атлантическому, а потом Тихому океану. Такой опыт не прошел даром. В них чувствовалась обретенная правда, которая достается только тем, кто побывал на краю жизни и смерти, познал величие океанов и собственную силу и слабость. Мы сразу ощутили взаимную симпатию и близость. Нонни записала в дневнике: «Благодаря общению с океаном и матерью-природой мы поняли, что люди везде добры и чисты. Жизнь прекрасна, и дружба – это любовь. Верь в это!» Да я почти верю, либо пытаюсь.
Мы разожгли во дворе добрый костер, пили вино и чешский ликер «Бехеровка», жарили шашлыки и пекли картошку. Нас окружала глубокая ночь, а свет костра освещал, охранял и объединял. Мы знали, что без друзей не выжить.
Утром, по дороге к Портленду, убедился еще раз, насколько опасно двигаться в этом мире с меньшей скоростью, чем окружающие. Люди не привыкли к лошадям на дороге и пролетают на своих железных конях всего в нескольких сантиметрах от телеги, хотя и еду я по обочине. На некоторых участках скалы сжимают шоссе с двух сторон, и обочина исчезает. Когда это случается на крутых поворотах, то по спине мурашки бегают – ведь 100 км/час здесь нормальная скорость.
Проезжавший мимо Марк Уивер, видимо, почувствовав мое состояние и усталость лошади, предложил отдохнуть у себя на ферме, рядом с дорогой. У него тоже были лошади, и Ваня получил свою порцию сена и яблок, которых здесь изобилие. Мы пили отвратительный американский кофе и общались так, словно всю жизнь дружили. На прощание Марк написал такое послание: «Поиск друзей и познание чего-то нового помогают нам в жизни. Трудные дороги и тяжкие времена делают нашу жизнь осмысленной. Счастья тебе, мой друг навсегда».
Проехав еще километров пять, я зарулил на заправку напоить себя и лошадь. Группка странно одетых и небритых мужчин стеснительно приблизилась к телеге, и один из них заговорил полурусски. Оказалось, что Эдоли, Идрис и Дан только иммигрировали сюда из Косова. По-английски – ни гу-гу, а жить надо. Пообещали им здесь работу на стройке за 5 долларов в час, но потерялись они на дороге, а спросить – языка не хватает. Я с удовольствием помог, расспросив у местных, как попасть на стройку, и объяснил все братьям-славянам на нашем общем языке.
Сволочи политики натравили в Югославии православных на мусульман, католиков на православных, сербов на хорватов, славян на боснийцев и т. д. Повырезали они друг друга, а потом вынесла пена войны этих людей сюда, в страну, принимающую всех жертв преследований. И кто знает, были эти мужики жертвами или сбежавшими от возмездия палачами – для меня они были людьми, нуждавшимися в помощи.
Вышедшая на пенсию служащая полиции Шарон Бенсон встретила меня по дороге и предложила помощь в поисках стоянки на ночь. По мобильнику она обзвонила друзей и знакомых и в конце концов нашла подходящее место в доме Линды Шоки и Кэролайн Кардинал. Ее подружки были вышедшими на пенсию учительницами, жившими в городишке Сэнди. Нашлось у них пастбище с пенсионной лошадкой, и дали барышни пристанище мерину и русскому мужичку.
Эти старушонки были чуть старше меня и, не имея собст венных семей, решили съехаться и жить вместе. Линда была постарше и повыше; вероятно, она выполняла роль мужа. Артистичная и томная Кэролайн вполне соответствовала женской половине этого союза. Господь одарил ее ангельским голосом и чувством музыкальности, что подвигло Кэролайн на создание альбома песен «Краса Орегона». Она сочинила не только музыку, но и слова песен и подарила мне кассету, на обложке которой написано, что альбом посвящен «Тем, кто видит Орегон страной обетованной. Надеюсь, эти песни вдохновят людей сохранить красу Орегона, его леса, горы и океан».
Я был тронут до слез, когда на следующее утро Кэролайн вручила мне листок бумаги с поэмой, посвященной моему путешествию. Она прекрасно звучит по-английски, но таланта перевести ее на русский у меня нет.
- Предпослесловие друга Америка глазами медленными
- Введение
- Начало
- Графство Пэрри
- Прошлое
- Перевал
- Отец Михаил
- Стиральная доска
- Вашингтон Пенсильванский
- Западная Вирджиния
- Огайо
- Первая национальная дорога
- Президентбургер
- Квакерский колледж
- Пасха
- Земля и люди
- Том Сойер
- Домовые
- Запад на востоке
- Ветераны
- Ки-Бар
- Линкольн
- Ваху
- Оцеола
- Ковка лошади
- Песчаный шторм
- Полковник Коди
- Огалала
- Горные устрицы
- День поминовения
- Cпотыкач
- Форт Ларами
- «Мироеды»
- Зайцелопы
- Форт КОРТ
- Гости
- Рандеву
- Школа ядовитых пауков по дороге на ранчо гремучих змей
- Кристиан
- Старатели
- День независимости
- Перевал
- Дэвид Грант
- Ископаемые
- Медвежье озеро
- Театр
- Река Портнеф
- Пруды
- Поэт
- Прерия в огне
- Горный дом
- Обещаниедержатели
- Звуки музыки
- Орегон
- Бэйкер-сити
- Голубые горы
- Прозелиты
- Индейцы
- Тяжеловозы
- Река Колумбия
- Конгрессмен
- Гора Худ
- Краса Орегона
- Портленд
- Астория
- Побережье
- Рэймонд
- Олимпия
- Сиэтл
- Остров Видбей
- Приграничье
- Канада
- Пойнт-Робертс
- Обратно в благословенную Америку
- Содержание книги
- Популярные страницы
- Красавица из Путинок
- Красавцы-мужчины
- Церковь Воскресения Словущего.
- Страна вечных фестивалей
- Переходим к письму
- Улица Печатника Григорьева
- Интересные тылы Дмитровки
- Дом № 43–45 Гостиница В.Е. Пестрикова «Метрополитен» («Знаменская.»)
- Часть третья, аэропортовая
- Бизнес-центр (Крестовский пр., 11)
- Наряду со сменой силуэта
- ХУДОЖНИК АЛЕКСАНДР ИСАЧЕВ