Книга: Дмитровское шоссе. Расцвет, упадок и большие надежды Дмитровского направления

Недостающее звено

Недостающее звено

Очередная неурядица в нелегкой судьбе Дмитровского радиуса была вызвана широкими планами строительства на противоположном углу Долгоруковской улицы. По современному состоянию здесь она пересекается с Садовым кольцом, однако его левая, нечетная сторона все еще считается Оружейным переулком, а потому участки, на которых намечалась стройка, по-прежнему числятся по адресу: Оружейный переулок, № 33–43. Старая застройка этих домовладений не отличалась ни размерами, ни особым качеством.

Удивительно странной была и планировка. Даже в видавшей всякие виды Москве выделяется своей причудливой формой квартал, лежащий между Краснопролетарской и Долгоруковской улицами. Юго-восточный угол этого обширного прямоугольника отсекался переулком с выразительным названием – Косой. Он и в самом деле был косым (не в переносном, а в буквальном смысле), так как проходил наискось к улицам. Другой угол – северо-восточный – оказался откушенным еще одним потрясающе кривым переулком – Нововоротниковским. А то, что осталось от квартала, приобрело форму настолько дикую, что и точного определения подобрать невозможно.

Среди мелких здешних домишек настоящей громадой выглядел единственный здесь многоэтажный доходный дом № 41. Да и тот строился со значительными нарушениями. Его владелец, некий А. В. Лобозев, не удосужился, как это полагалось, получить разрешение в городской управе на строительство, из-за чего возник небольшой скандал. Вдобавок проектировал дом весьма известный в Москве строитель многоэтажных доходных домов Э. К. Нирнзее, не имевший звания архитектора и числившийся всего-навсего техником архитектуры, то есть был, попросту говоря, самоучкой, сдавшим несложный экзамен в Техническо-строительном отделе Министерства внутренних дел. Оборотистый прибалтийский немец брал за свои услуги недорого и быстро стал весьма популярной фигурой на строительном рынке Москвы. Естественно, это вызывало зависть дипломированных коллег, издевавшихся над «строительными способностями» самоучки и старавшихся воткнуть ему палки в колеса везде, где это было можно. Так произошло и с домом Лобозева. Составленный из лучших московских зодчих, Технический совет городской управы нашел, что предусмотренная проектом толщина стен внушает опасения за прочность сооружения, и отказал в утверждении проекта. Вот тогда-то домовладелец и решил строить дом без всяких разрешений. Участковый архитектор, который должен был наблюдать за ведущимися на его участке строительными работами, растущего вверх нелегального дома умудрился не заметить. Возможно, его временная слепота была надлежащим образом оплачена…

Несмотря на все перипетии своего возникновения, дом Лобозева дожил до наших дней, тогда как все его соседи пали жертвой реконструктивных работ. Уж очень неказисто смотрелась застройка Оружейного переулка, неожиданно ставшая фронтом северной стороны Садового кольца. И с начала 70-х годов ее начали разрушать. Вместе со сносимыми домиками постепенно исчезал и Косой переулок.

Естественно, возникший на столь оживленном месте пустырь никто не собирался оставлять надолго. Возник замысел воздвигнуть здесь высотное здание. Чтобы понять, насколько обоснованным был этот проект, следует вернуться на два с лишним десятка лет назад.

13 января 1947 года, в год 800-летия Москвы, вышло постановление Совета министров СССР о строительстве в Москве восьми многоэтажных зданий. Им предусматривалось сооружение одного 32-этажного дома, двух 26-этажных домов, пяти 16-этажных. Самый высокий должен был вырасти на Ленинских горах (ныне Воробьевы горы) (он первоначально отводился под гостиницу). Два здания в 26 этажей следовало соорудить в Зарядье (административные) и около стадиона «Динамо» на Ленинградском шоссе (гостиницу). Местами размещения 16-этажных должны были стать площадь Красных Ворот (позже Лермонтовская), площадь Восстания, Котельническая набережная у впадения Яузы в Москву-реку, Смоленская, Каланчевская (позже Комсомольская) площади.

Постановление задавало лишь общее направление предстоящих работ, и немудрено, что в ходе его выполнения отдельные положения подвергались тем или иным изменениям. Так, выросла этажность – ни одно из высотных зданий не имеет менее 17 этажей, гостиница на Ленинских горах превратилась в главное здание Московского государственного университета. Но самое серьезное изменение обнаружилось в день празднования юбилея столицы, 7 сентября. В этот день в торжественной обстановке были заложены первые камни еще даже не спроектированных зданий. Но вместо предусмотренных постановлением восьми было заложено всего семь зданий. Из праздничного распорядка выпало 26-этажное здание в районе стадиона «Динамо».

Причины тому имелись весьма веские. Во-первых, обращает на себя внимание странная расплывчатость формулировки местоположения этого высотного здания, тогда как площадки для всех остальных были заданы исключительно точно. Видимо, у градостроителей, готовивших текст постановления, еще не имелось твердого мнения по этому поводу. Во-вторых, выбранный район был в корне противопоказан высотным зданиям – ведь в нескольких сотнях метров от него располагался Центральный аэродром, бывший в те годы главными воздушными воротами столицы. Любое высокое сооружение в его непосредственных окрестностях могло стать серьезной помехой для взлета и посадки самолетов. В общем, запланированное здание в районе метро «Динамо» тихонько изменило местоположение и оказалось в излучине Москвы-реки, в Дорогомилове. Там была выстроена высотная гостиница «Украина».

Но смена места оставила заметный пробел в новом высотном силуэте города. На юге выросло главное здание МГУ, на востоке рядом встали здания на Лермонтовской и Комсомольской площадях, на западе вздымались шпили сразу трех высоток – на площадях Восстания, Смоленской и в Дорогомилове. Устремленные ввысь мощные, видимые издалека объемы новых сооружений отмечали важные планировочные и транспортные узлы в городской среде. И лишь северная часть города осталась без высотных акцентов.

Оглавление книги