Книга: Дмитровское шоссе. Расцвет, упадок и большие надежды Дмитровского направления

У истоков обвальных традиций

У истоков обвальных традиций

Если до сего места основными бедами северного радиуса являлись театральные пожары, то начало Новослободской улицы знаменует собой переход к другой, не менее страшной напасти, характерной для Дмитровского направления, – обвалам зданий и сооружений. Одна из первых подобных катастроф произошла 8 июня 1898 года в ближайших окрестностях улицы, а точнее, в глухой по тем временам местности с мрачноватым названием – Антроповы ямы. Сегодня это место пересечения Селезневской, Новосущевской улиц и 3-го Самотечного переулка. От самих «ям» в качестве напоминания остался небольшой пруд в близлежащем скверике. Среди местных обитателей распространена легенда, что через пруд протекает подземная речка Неглинная, а потому всех, кто рискует здесь купаться, течением затягивает в трубу. На самом же деле коллектор Неглинной проходит слегка в стороне – под самим Самотечным переулком.

Здесь тихо-мирно существовали два соседних двора – С. О. Цуканова, числившийся по Селезневской улице, и А. А. Суровцева, выходивший уже на Иерусалимский проезд (ныне часть 3-го Самотечного переулка). Сегодня ни от дворов, ни от стоявших на них жалких построек не осталось и следа – на их месте тянется длинный стилобат дома № 30 по Селезневской улице.

Мирное житье соседей нарушил брандмауэр. Выполняя требования строительных норм, Цуканов взялся за сооружение высокой кирпичной стены по границе с Суровцевым. А во дворе последнего работала мастерская дамского платья, причем расположенная под легким деревянным навесом, придвинутым вплотную к границе участка, а значит, к сооружавшемуся брандмауэру (который к 8 июня достиг высоты около семи метров). Сегодня это расценили бы как вопиющее нарушение техники безопасности, но тогда на своем участке собственник мог распоряжаться как хотел.

Конечно, стена могла и не обрушиться, но она все-таки упала, конечно же именно во двор Суровцева, и, естественно, прямо на легкий навес. Произошло это около полудня, когда работа была в самом разгаре. Под завал попали пятеро работниц (в том числе девочки от 11 лет) и дворник. Сверху на эту компанию свалились трое рабочих, которые в тот момент вели кладку с лесов.

Пожарные находившейся в трехстах метрах Сущевской части примчались быстро – уже через три минуты. Явился и исполнявший должность московского обер-полицмейстера Д. Ф. Трепов (позже он войдет в историю со своим знаменитым приказом «патронов не жалеть»), распорядившийся поднять на каланче сигнал № 3 – вызов еще пяти соседних частей.

Шести пожарным командам не пришлось спасать владения Цуканова и Суровцева от пожара, от которого должен был защищать несостоявшийся брандмауэр, зато довелось попотеть на разборке руин этого противопожарного средства. На извлечение всех заваленных ушло около двух часов. Троих пострадавших с тяжелейшими травмами отправили в больницу. Прочие от госпитализации отказались, считая синяки и ссадины вещью, недостойной внимания.

Прибывшие на место городские архитекторы первым делом поводили пальцами по раствору, скреплявшему кирпичи. Им оказался обычный песок с микроскопическими примесями извести. Высокая стена представляла собой узкий штабель ничем не связанных кирпичей и просто не могла не рухнуть. Вдобавок рабочие сознались, что вели кладку без отвеса – на глазок, и никаких распоряжений на этот счет им никто не давал.

Главным виновным в этом безобразии был подрядчик, по московскому обыкновению экономивший на материалах и набиравший на простую стройку дешевую неквалифицированную рабочую силу. К ответственности следовало привлечь и будто бы надзиравшего за работами техника архитектуры Н. Д. Иванова, который (если судить по качеству работ), видимо, и не появлялся на стройке.

Но московские газеты пошумели над очередной строительной трагедией ровно один день, поэтому то, какое наказание понесли головотяпы, и понесли ли они его вообще, покрыто мраком неизвестности.

В старой Москве подобные аварии происходили нередко. Так, 14 апреля 1914 года вновь в ближайших окрестностях Дмитровского радиуса рухнул очередной брандмауэр. Обвал произошел на Михайловской улице (ныне улица Мишина) в Бутырках. Стоявший во дворе Куманина брандмауэр свалился во двор соседки Горчавкиной, вломившись прямо в столовую ее дома, переломав мебель и перебив посуду. Десятиметровая стена была сложена всего в два кирпича толщиной, да еще на плохом цементе.

Самое интересное сооружение на скучноватой в общем-то Селезневской улице – здание бывшей Сущевской полицейской и пожарной части (№ 11). Строгого, даже казарменного вида корпус увенчан высокой каланчой с устроенной в самом верху дозорной площадкой. Снизу башню, составленную из двух восьмериков, как бы поддерживает мощный центральный ризалит. На фасаде выделяются междуэтажные тяги из белого камня и объемный карниз. Оконные проемы обрамляют крупные наличники.

В здании размещались пожарный пост, полицейские службы, квартиры брандмейстера и частного пристава, телеграф, а заодно и арестантская. После появления пожарных автомобилей на первом этаже левого крыла появился гараж с широкими воротами.

В 70-х годах XX века сменили дислокацию, здание освободилось и подверглось масштабной реставрации – были восстановлены утраченные детали внешнего убранства, ликвидирован гараж, произведена перепланировка. По окончании работ здесь разместились выставочные площади Центрального музея МВД.

Здание Сущевской полицейской части. Фото начала XX в.

С этим зданием связано очередное недоразумение. В одной из книг, посвященной архитектору М. Д. Быковскому, упоминалось, что Сущевскую часть проектировал именно он[47]. В качестве источника столь любопытных сведений приводился фундаментальный справочник М. В. Дьяконова «К биографическому словарю московских зодчих XVIII–XIX вв.»[48]. Но вот беда – в названной работе начисто отсутствуют какие-либо данные на сей счет! Зато в архивах можно найти проектные чертежи здания, подписанные А. Е. Скотниковым и И. В. Маевским[49]. Так что версию об авторстве Быковского следует оценить в лучшем случае как необоснованную, а в худшем – как фантазию автора книги о зодчем.

Именно так посчитали составители наиболее авторитетного справочника о московской архитектуре, не указав в описании части автора ее проекта[50]. Однако побасенки о Быковском продолжают распространяться как в печатных изданиях, так и в Интернете.

Оглавление книги